Путин без путинизма

Настроения в Москве круто изменились за последние два месяца - критическая масса россиян стала верить, что режим Владимира Путина подходит к концу. Люди испытывают не напряженность и злость, а волнение, и воспринимают происходящее с юмором.

Парадокс в том, что оппозиция думает, что они выиграли и живут в свободной стране, а правительство думает, что его власть продолжается. Однако эти  противоречивые восприятия реальности скоро неминуемо столкнутся друг с другом, и российская правительственная система изменится до неузнаваемости.

Большинство людей продолжают верить, что Путин выиграет на президентских выборах 4 марта. Но представления о последствиях этой победы у россиян очень разнообразные. Пять возможных сценариев обсуждаются сегодня в Москве.

Доминирующий среди либералов взгляд заключается в том, что российская экономика и общество переросли устарелую политическую систему страны и в стране произойдет мирный и постепенный переход к демократии — эволюция, а не революция. Хотя премьер Путин вернется к президентству, его власть ослабнет, и полный переход к демократии произойдет в течении двух-трех лет. По теории модернизации политологов Сеймура Мартина Липсета (Seymour Martin Lipset) и Самюэля Хантингтона (Samuel Huntington) Россия просто слишком богата, слишком хорошо образована и слишком открыта, чтобы быть авторитарным и коррумпированным государством.

Альтернативный либеральный сценарий, озвученный политологом Лилией Шевцовой, предполагает, что Путин закрутит гайки после выборов и его новое президентство станет более репрессивным, чем предыдущее. «Эра Путина кончается, но власти делают все, что в их силах, чтобы сделать этот конец драматическим», пишет она.

Третий вариант, которого придерживаются пропутинские западные бизнесмены: Путин осознал, насколько шаткой стала его позиция, и вернется к программе реформ, которую он начал в 2000, направленную на уменьшение государственного вмешательства в экономику и  реформирование судебной системы. Искусный политик, Путин лишит протестное движение воздуха тем, что проведет необходимые экономические и законодательные реформы, при этом сохраняя авторитарную власть.

Читайте также: Как и берлусконизм, путинизм не работает

Некоторые либералы также боятся, что если дрогнет официальный дружественный рынкам режим, то произойдет объединение крайне левых и крайне правых в Думе. Это красно-коричневый союз будет включать в себя коммунистическую партию Геннадия Зюганова, либерал-демократов Владимира Жириновского и «Справедливую Россию» Сергея Миронова. Они будут ратовать за массовые конфискации частных предприятий, бОльшие расходы на социальные нужды, повышение налогов и контроль за ценообразованием. Режим Путина часто пугал народ таким сценарием, для того, чтобы продвигать аргумент "après nous le déluge" («после нас хоть потоп»).

Пятый сценарий, который доминирует среди сторонников режима: ничего толком и не произошло — избалованные элиты просто повыпустили пар. В конце концов, российская экономика с 1999 по 2008 ежегодно росла на 7%. Как сказал британский министр Гарольд Макмиллан в 1957, «Давайте будем откровенны: большинству людей никогда еще не жилось так хорошо». Эти чиновники и бизнесмены утверждают, что политическая стабильность — наиболее важная вещь, и призывают к еще двенадцати годам правления Путина без особого изменения «статуса кво».

Хотя трудно предугадать, как будут происходить изменения в России, ускоряющийся темп событий сделал политическую трансформацию в Москве неизбежной. Теперь презираемый президент Дмитрий Медведев предлагал разумную программу модернизации России в последние четыре года, и хотя он не никогда не делал многого для ее осуществления, его программа достигла широкого общественного консенсуса. Средний класс, может быть, и покинул Медведева после того, как он номинировал Путина как кандидата в президенты 24 сентября, но он все еще ищет другие способы для осуществления своих целей.

В то же время сплав авторитаризма и ограничений, который Путин успешно удерживал 12 лет, кажется, потерял свою магическую силу. Переломный момент произошел 20 ноября, когда публика на матче по смешанным единоборствам освистала его в эфире гостелевидения. Диктатора нужно бояться, иначе он становится просто смешным. Позиция Путина еще больше пошатнулась, когда его партия «Единая Россия» украла голоса на выборых в Думу 4 декабря. Фальсификация на выборах была настолько явной, что независимая организация по наблюдению за выборами «Голос» оценила, что около 15-20% голосов за «Единую Россию» были подложными. Даже так партия смогла набрать только 49,5% голосов, что ниже на 15%, чем в 2007. Диктатура Путина никогда еще не была так ослаблена.

Слишком разношерстная и плохо организованная, оппозиция тем не менее доказала свою способность выводить людей на улицы, и объединилась вокруг удивительно целостной программы. Три массовые демонстрации, проведенные 10 декабря, 24 декабря и 4 февраля, были крупнейшими в России с 1991, и они сломили барьер страха. Демонстрации проходили дисциплинированно, не давая поводов для жестокости со стороны полиции, которые, кажется, больше не способны на подавление оппозиции. Как пишет либеральный активист из оппозиции Андрей Пионтковский, «любое применение грубой силы для подавления демонстраций окончательно лишит режим легитимности». Следуя примерам в постсоветской истории России, полиция, вероятно, откажется стрелять в невооружённых демонстрантов. Так что даже если Путин и стремится стать более жестким диктатором, эта опция, вероятно, закрыта.

У оппозиции есть общая политическая программа: ее основное формальное требование - честные выборы, а в более широком смысле они ратуют за демократию и главенство закона. Левые требуют справедливости, правые — эффективной судебной системы. Оба стремления направлены против коррупции и Путина, которого видят как главного ее рассадника. «Единая Россия» Путина, которую антикоррупционный активист Алексей Навальный назвал «партией жуликов и воров» - в центре народного негодования.

Ответная реакция со стороны правительства кажется растерянной и часто противоречивой. Как это ни странно, один из первых шагов, которые предпринял Кремль в декабре, был призыв Медведева к восстановлению народных выборов губернаторов, который Путин устранил в 2004. Путин не зашел еще так далеко, но губернаторы быстро обернулись против федерального правительства, осознав, что им, вероятно, придется  заручиться поддержкой местного населения, чтобы остаться у власти. В конце января на Гайдаровском форуме, например, четыре губернатора публично раскритиковали министра регионального развития за создание системы оценки федеральных расходов по произвольному распределению денежных средств.

Губернаторы также испытали на себе давление Кремля, который одновременно потребовал от них взять на себя вину за фальсификации на выборах в Думу, при этом поручив им обеспечить большинство голосов в президентских выборах за Путина. Ясно, что они понимают, что власть долго не продержится и не собираются делать больше того, что необходимо, для федеральных властей, что ставит под угрозу обеспечение Путину большинства на предстоящих выборах. 

Другим шагом Путина стало замещение его долгосрочного макиавеллианского политического советника Владислава Суркова менее дипломатичным Вячеславом Володиным.

Разительная разница между двумя чиновниками состоит в том, что по плану Суркова Путин должен был победить в президентских выборах во втором туре, как произошло в случае с Жаком Шираком, баллотирующимся против Жана-Мари Ле Пена в президентских выборах во Франции в 2002, что должно было укрепить его легитимность. Володин, однако, не хочет так рисковать и предпочитает победу в первом туре.

Читайте также: Европе грозит опасность путинизации

Даже если не анализировать состав его предвыборного штаба, политические назначения Путина свидетельствуют о том, что у него нет намерений обращаться за поддержкой к широким слоям населения. В декабре он назначил двух своих ближайших и старейших друзей — его соратников по КГБ в Санкт-Петербурге на высокие позиции. Сергей Иванов стал главой администрации, а Сергей Нарышкин — председателем Госдумы.

Окружая себя верными ему людьми, Путин также в последнее время все больше опирался на антиамериканизм для поддержки своего режима. Недавно он назначил двух из наиболее явных антиамериканских политиков на высокие посты, связанные с внешней политикой: Дмитрий Рогозин стал вице-премьером, курирующем ВПК, а Алексей Пушков назначен председателем комитета Госдумы по международным делам. В то же время Путин развернул целую антиамериканскую кампанию,  обвиняя американский госдепартамент в организации протестов — банальное обвинение, которое кажется старомодным и неуместным.

Михаил Горбачев vs Владимир Путин Добавить в блогУвеличить плеер

Между тем,  в федеральной администрации царит суматоха. После 12 лет минимальных изменений в правительстве, ясно, что теперь всего несколько министров останутся на своих местах. Уважаемый многими министр финансов Алексей Кудрин, был отправлен в отставку в сентябре и присоединился к либеральной оппозиции. Первый вице-премьер Игорь Шувалов публично приветствует демократизацию России. Многие чиновники в спешке покидают посты, и некоторые из них, возможно, попадут под следствие за отвратительную коррупцию.

Избирательная кампания Путина также кажется не слишком продуманной.  Официально ее возглавляет 75-летний кинорежиссер Станислав Говорухин, но это лишь видимость. Реально кампанией управляет Володин из президентского офиса, установив офисы «Единой России» во всех губернаторских администрациях. Абсурдно, но «Единая Россия» оказалось выброшенной за борт, так как Путин не хочет ассоциироваться с ее репутацией «жуликов и воров». Как следствие, многие амбициозные чиновники из «Единой России» в провинциях теперь баллотируются как независимые кандидаты против правительства в местных выборах.

До середины января Путин держался в тени, что не характерно для него, но затем стал проявлять все большую активность. Пока его кампания следует по двум маршрутам. Первая — серия газетных статей и каждодневных общественных выступлений, в которых он озвучивает свои позиции по правопорядку и экономике. Имея на то все причины, Путин хвастается достойными экономическими показателями России; он обещал либеральные рыночные реформы и жесткие меры по искоренению коррупции. Эти заявления представляют собой желанный либерализм. Проблема, однако, заключается в том, что заявления Путина звучат также как и в 2000-ые, когда те же самые обещания в результате не были осуществлены. Это рождает очевидный вопрос: почему избиратели должны верить, что он проведет эти реформы сейчас, если не сделал этого тогда?

Другой метод кампании состоит в пропагандистских фильмах на пяти телеканалах. Эти фильмы длятся по часу и настолько грубо сработаны, насколько это вообще возможно. Один восхваляет Путина за то, что он спас Россию от глобального финансового кризиса — не важно, что ВВП в России в 2009 упал ниже, чем в любой другой стране из Большой Двадцатки. В другом фильме рассказывается абсурдная сказка о том, как Путин спас Россию от гражданской войны. Они направлены на менее образованную аудиторию - главную массу электората Путина, но этот аспект кампании подрывает убедительность его газетных статей, в которых он занимает более интеллектуальную позицию.

Меня впечатлило, что Путин изменил стиль своих публичных выступлений. Я видел, как он выступал на конференции «Тройки Диалога», московского инвестиционного банка, 2 февраля. К моему удивлению, Путин вступил в общественные дебаты с профессорами экономики Полом Кругманом и Рагурамом Раджаном. Он напал на Кругмана за его пропаганду финансовой политики без ограничений, высказывая мысль, что это приведет к перепроизводству, и критиковал и Кругмана, и Раджана за их демократические предпочтения - при такой политической системе, по его словам, невозможно, например, урезать расходы бюджета на социальные нужды. Хотя он вел себя беспокойно, он все же провел с нами два часа.

Еще по теме: Путинизм берет очарованием

Эти выступления отражают многомерность личности Путина. Он долго приходит к решениям, но зато потом упрямо их придерживается. Он ненавидит действовать под давлением и никогда не договаривается, не идет на компромиссы и не меняет своих решений. В то же время он доказал, что он смелый импровизатор. Однако не ясно, как его старые трюки могут помочь ему в восстановлении авторитета, который он утратил в последние несколько месяцев.

Чтобы вернуть определенный уровень доверия, ему придется предпринять жесткие меры до выборов 4 марта. Ему придется уволить и отдать под следствие кого-то из наиболее коррумпированных среди его высшего окружения и предпринять какие-то меры по наведению порядка в государственной энергокомпании «Газпром», которую давно считают наиболее глубокой черной дырой коррупции в России.

Либералы предупреждают, что Путин должен начать бороться с коррупцией, чтобы избежать революции. Однако такие шаги могут, как вдохнуть новую жизнь в его правление, так и подорвать основу его  власти, так как они поставят под угрозу интересы его ближайших соратников. Кажется, Путин передвинулся из беспроигрышной позиции на позицию, где любой его шаг будет обозначать проигрыш, и так как требования оппозиции основываются на законе и справедливости, его не смогут уже спасти никакие повышения цен на нефть. Опросы общественного мнения показывают, что Путин может выиграть президентские выборы с абсолютным большинством, так что ему не понадобится второй тур.

Но хотя ему, вероятнее всего, и удастся вернуться в президентское кресло, в процессе он потеряет всю свою легитимность. Избирательная система в России не демократична: Путин сам выбрал четырех «альтернативных» кандидатов и удерживает полный административный контроль над Центризбиркомом, полностью пренебрегая требованиями протестующих. А  различные медийные каналы, естественно, продолжают назойливо агитировать за его кандидатуру с утра до вечера.
И все же для Владимира Путина настало начало конца — вопрос только в том, как именно закончится его правление. Сегодня модно его не поддерживать. На конференции «Тройки Диалога» Владимир Мау, ректор Академии народного хозяйства, подытожил: «Самым глупым было бы сейчас не использовать кризис». Российская оппозиция, так долго остававшаяся не у дел, не намерена упускать эту долгожданную возможность.