"Немцова и Рыжкова не могли показать без отмашки сверху"

Вчера сразу два федеральных телеканала - «Первый» и НТВ - показали в эфире острополитические дискуссии с участием представителей оппозиции, среди которых были не только деятели «системных» партий, но и те несистемные лидеры, которые уже долгие годы были на телевидении персонами нон грата. О том, что бы это могло значить, Slon поговорил с тележурналистом и участником митинга на проспекте Сахарова Леонидом Парфеновым.

- Леонид, вчера в ток-шоу на федеральных телеканалах мы увидели людей, долгое время находившихся в стоп-листах: Немцов, Рыжков, Ольга Романова - вы думаете, это руководство каналов позволило себе такую вольность, или же это все-таки указание сверху?

- Ну, думаю, такие вещи все-таки не делаются без отмашки сверху. Во всяком случае, все что делалось до этих пор - делалось только по отмашке.

- Не кажется ли это вам странным, ведь Володин никогда не выглядел более либеральным чиновником, чем Сурков?

- Ну, там явно не один человек дает отмашку. Кроме того, это может быть тактическим ходом, чтобы до 4 марта было ощущение начала политической оттепели.

- Не вступает ли это в противоречие с тем, что на НТВ была разогнана команда, делавшая «НТВшников» и «Центральное телевидение», во главе с Картозией? Получается, какие-то разнонаправленные тенденции.

- Вы знаете, бессмысленно пытаться разгадывать - разнонаправленные это тенденции или однонаправленные. Институционально ничего не изменилось: по-прежнему руководство страны назначает генеральных директоров тех телеканалов, которые передают новости, и по-прежнему эти новости так или иначе корректируются и контролируются властью.

Она сама себя снимает и показывает.

- Насколько телевидение сегодня влиятельно в политике по сравнению с периодом, когда вы там работали?

- Ну конечно это влияние гораздо меньше, потому что люди, интересующиеся политикой, узнают о ней не из телевидения. Более того, телевидение часто оказывает власти медвежью услугу, когда вещи вроде бы пропагандистские, воспринимаются населением как контрпропаганда. Скажем, рабочий Трапезников сделал гораздо больше против Путина, чем самые горячие трибуны нынешнего сопротивления.

- Значит ли это, что оппозиция может победить без того, чтобы - как во время «оранжевой» революции в Украине - привлечь на свою сторону руководство телеканалов?

- Я не знаю, я совершенно не понимаю, что тут считать победой и к победе ли движется это движение. У меня в этом никаких целей нет, я никакие задачи не ставлю, и как все будет развиваться, для меня совершенно не предсказуемо.

- А что было бы победой лично для вас?

- Я не стремлюсь ни к какой победе в этом движении. Я просто хотел бы прийти к ситуации, при которой возможна политическая конкуренция, независимые суди, свободные телеканалы и вообще общественно-политическая деятельность, которая никем не направляется и не запрещается властью.

- Вы рассматриваете для себя возможность вернуться на телевидение, если там будет происходить либерализация?

- Ну чего сейчас мечтать о несбыточном, вот когда она начнется, тогда и посмотрим.