Русские американцы.

Артем Николаевич Нипарко иммигрировал с Украины десять лет назад вместе с женой и двумя сыновьями. Сейчас ему 61 год, и он живет в крошечном одноэтажном домике в вашингтонском городке Форксе. Правда, теперь бывает там редко: Артем – водитель-дальнобойщик, и домой ему больше спешить не к кому. Жена Ирина умерла 4 года назад; младший сын учится в Мичиганском университете, а старший, Олег, со своей семьей живет в Вирджинии.– Если бы все можно было вернуть назад, где бы вы были сейчас?

– Я много об этом думал, когда остался один… Может, это нечестно по отношению к США, но, скорее всего, я бы жил на родине. Нет, я не сожалею… Я люблю эту страну, но она так и не стала моей. Хотя это были очень счастливые годы для нашей семьи. Богачами в американском понимании этого слова мы никогда не были, но чувствовали себя защищенными: у нас была возможность откладывать деньги – а значит, о чем-то мечтать и воплощать эти мечты в жизнь. Сейчас меня радует только одна мысль: судьба моих детей складывается благополучно. Моя же сложилась, конечно, не так, как хотелось: я водитель-дальнобойщик с высшим инженерным образованием…

– Это правда, что дальнобойщики в Америке зарабатывают сумасшедшие деньги?..

– Это еще один миф… Хотя все зависит от работодателя, стажа, маршрута и вида груза. Я за рулем всего третий год. Езжу из Вашингтона в Калифорнию, Небраску, Канзас, Огайо. Зарабатываю около $6000 в месяц – мне даже тратить их не на что. Вот помогаю сыну платить за университет. Отсылаю деньги брату и его семье на Украину – они там вообще едва концы с концами сводят. Кстати, очень бы хотел съездить в Чернигов, на родину. А то за 10 лет всего два раза выбрался.

– А к чему в Америке вы так и не смогли привыкнуть?

– К хлебу. Мне до сих пор наш черный украинский хлеб снится. А еще поначалу сильно удручало незнание языка: мозги – взрослого образованного человека, а речь – дошкольника. Я, кстати, английский освоил, ругаясь: работал на стройке прорабом и по советской привычке боролся словом с бездельниками… А самое главное – так и не привык к махровому американскому эгоизму. Здесь каждый сам за себя. Я так не могу…

Катя Зыгмантович первые четыре года провела на мысе Кейп-Код, а потом перебралась в самый европейский город Америки – Бостон. Пока ее белорусское незаконченное экономическое образование пополняется в Массачусетском университете, Катя работает как специалист по продажам в Bank of America. Недавно она стала лучшим продавцом месяца на Cambridge and West Market.

– Получается, Катя, с Америкой ты сработалась?

– Похоже, да. Хотя, мне кажется, русскому человеку в США вообще легко быть лучшим. Даже если прилагаешь минимум усилий, все равно слышишь: «Great job!» Это как после службы в спецназе прийти в школу на урок физкультуры – до смешного легко…

– А сколько потребовалось времени, чтобы перестать чувствовать себя пришельцем?

– Около года… Сначала были студенческие скитания, неустроенность, неизвестность. А потом однажды огляделась: моя первая машина, квартира, друзья, любимая работа, спортзал, coffee-shop, где меня знают по имени, десятки маршрутов и дел… И вдруг осознала: «Я тут живу!» Вот уже пять лет, кстати. Кажется, что очень долго. А на самом деле в Америке скорость жизни просто сумасшедшая. Мне кажется, я здесь две жизни проживаю за одну. Дома этот ритм был совсем другим…

– Значит, «дом» – это по-прежнему Белоруссия?

– Дом для меня там, где моя семья. Мои родители и сестренка живут в Минске. Кстати, недавно в гости приезжала мама. Пробыла здесь почти месяц. И, вернувшись домой, она, поначалу очень скептически настроенная, позвонила родителям моей подруги, которая тоже осталась в Америке, и сказала: «Не волнуйтесь! Наши дети живут лучше, чем мы…»

– Что в Америке тебе нравится больше всего?

– Путешествовать! Нравится легкость, с которой ты можешь позволить себе отправиться в отпуск куда угодно. А главное – выбор! Все находится в пределах одной страны: лучшие горнолыжные курорты, два океанских побережья, пустыня, «Диснейленд», озера, Лас-Вегас, мегаполисы…

– А что не нравится?

– Меня всегда жутко возмущало правило «клиент всегда прав»: в большинстве случаев он как раз-таки не прав. Так хочется иногда поставить на место невежественного грубияна! А приходится улыбаться и говорить: «Да, я понимаю ваше недовольство, сэр…»

– Америка для тебя это – …

– … страна, которая пока ни в чем меня не разочаровала. Я не идеализирую и упрощаю: было много всего разного. Чего не было, так это сожаления! Зато столько впечатлений, путешествий и судьбоносных встреч! К тому же очень важно, когда со временем подтверждается, что твое первое взрослое решение было верным…

Жанна РУБИНОВА

Место жительства: г. Беллингхэм, штат Вашингтон.

Эмигрировала в 1999 году из г. Ташкента, Узбекистан.

Образование среднее.

Домохозяйка.

Жизнь можно считать удавшейся или неудавшейся только тогда, когда она уже прожита.

Десятый год Жанна живет в Америке и до сих пор не может поверить своему везению. Приехала в Нью-Йорк и поначалу надеялась: еще немного, и все у нее будет замечательно. Но потом оказалось, что работа на ювелирной фабрике, куда ее устроили родственники, может привести только к потере зрения, но не приносит ни удовлетворения, ни денег. А Жанне хотелось выйти замуж, завести детей. Те же родственники знакомили ее с достойными, с их точки зрения, женихами, но тогда Жанна думала, что не для того она уехала из Ташкента, чтобы семейный клан выбирал ей мужа.

А потом, год спустя, произошла та самая встреча. Случайная, уличная. Наверное, Жанну привлекли яркие голубые глаза Стива, а его — ее пышные черные волосы. Стив приехал из штата Вашингтон, с другого конца Америки. Он не был похож ни на кого из известных Жанне мужчин, и, конечно, нет ничего удивительного в том, что она влюбилась по уши. В Нью-Йорке на улицах знакомиться не принято. В Ташкенте тем более. Но…

Жанна попала в сказку, а в сказках, как известно, совсем другие законы и правила. Оттуда, из своей сказки, Жанна только улыбалась оторопевшим, пытавшимся ее отговорить родственникам. Маленький городок Беллингхэм, куда привез ее Стив, тоже показался ей сказочным. И новые родственники, которых Жанна со своим слабеньким английским почти не понимала, представлялись людьми совершенно замечательными…

Конечно, спустя некоторое время сказка закончилась и началась обычная жизнь. Казалось бы, все наладилось, родились двое детей, вот только Жанне стало ужасно не хватать русского языка. Тем более что именно он, как оказалось, объединяет всех иммигрантов из бывшего Советского Союза. Жанну все вокруг называли русской, хотя она родилась в еврейской бухарской общине Ташкента. В столице штата Сиэтле русских много, а вот в Беллингхэме их практически нет. Хорошо еще, что Стив научил Жанну пользоваться компьютером, и теперь она постоянно читает по-русски, предпочитая другим сайтам http://www.nrs.com — онлайновую версию «Нового русского слова». Хотя бы потому, говорит она, что это старейшая русскоязычная газета Америки, которой можно доверять. Она уже столкнулась с тем, как в погоне за сенсацией некоторые онлайн-издания дают непроверенную информацию. Жанна интересуется политикой и иногда даже ссорится со Стивом, пытаясь разобраться в тонкостях курса нынешней американской администрации.

Ну и конечно же Жанну живо интересует то, что происходит на так называемом постсоветском пространстве. Соседи правы, считает она, мы действительно в каком-то смысле русские. И будет обидно, если дети русских иммигрантов утратят язык и традиции страны, откуда мы родом. Но Жанна уверена: по крайней мере с ее детьми этого никогда не случится. И Стив с ней совершенно согласен.

Владимир РУБИНШТЕЙН

Место жительства: г. Филадельфия, штат Пенсильвания.

Эмигрировал в 2006 году из г. Кишинева, Молдавия.

Образование высшее.

Бизнесмен, в настоящее время безработный.

Все начиналось просто замечательно. Оказавшись в Америке, Владимир понял, что это страна его мечты. А Филадельфия идеально соответствовала его представлениям о городе, в котором следует жить. Привезенные деньги дали возможность открыть небольшой мебельный бизнес. Когда дело пошло, Владимир понял, что нужно расширяться, и пригласил в дело партнера. Спустя полгода он оказался и без партнера, и без бизнеса.

У него оставались только долги. И, как это часто бывает, от него ушла недовольная постоянной нехваткой денег жена.

Ну что ж, философски сказал себе Владимир, Америка оказалась не таким уж райским уголком, как думалось прежде. Но это не значит, что следует винить в своих неудачах новую страну. Еще до приезда в США Владимир успел поколесить по свету и заметить, что одежда и обычаи, кухня и напитки, образ жизни и взгляды людей в большинстве цивилизованных стран стали очень похожими, так что нигде уже не чувствуешь себя чужим. Жаль только, что языки Владимиру не очень даются, но сейчас и русский слышится повсюду. Была бы работа, прожить можно где угодно. Особенно в Филадельфии, где много выходцев из бывших советских республик. Во всяком случае, Владимир старается не унывать, хотя после потери бизнеса до сих пор не встал на ноги и перебивается случайными заработками.

Зато сейчас, говорит он, у меня появилось время для чтения. И не только художественной литературы. То, что происходит в мире, удивительно интересно. Вон европейские страны вообще объединились в один союз! У них там не только общая экономика, но скоро и культура будет общей. Помните, во времена СССР существовали советская литература, советский балет, советские театр и кино? И получалось совсем неплохо, несмотря на путы коммунистической идеологии.

Мы тут, в Америке, потому и не растворяемся в общей массе, что никакой нужды в ассимиляции уже нет, считает он. Культура ведь становится общечеловеческой. Владимир убежден, что в такой культурной унификации есть и минусы, но зато ее следствие – полное отсутствие ностальгии, которой его когда-то пугали. Он не тоскует по родине, а завидует тем, кто приехал сюда ребенком или даже родился в Америке. Ведь это так здорово — сразу и без особых усилий выучить несколько языков!

А политика? Ну что тут скажешь… можно быть недовольным тем или иным политическим деятелем, хвалить или ругать того или иного президента или премьера, да что толку? Да и вообще, смеется он, представляете, какое радужное настроение царит в мире, если нашему президенту дали Нобелевскую премию за одни только обещания? Ну как тут можно падать духом, даже несмотря на кризис?

Леонид ГРЖОНКО

Место жительства: г. Сан-Франциско, штат Калифорния

Эмигрировал в 1990 году из г. Москвы, СССР.

Образование высшее.

Преподаватель математики Университета Сан-Франциско.

Только статистика, оперируя исключительно сухими цифрами, может

рассматривать ту или иную судьбу как типичную. Типичных судеб не бывает. Тем более в эмиграции. И особенно в том случае, когда человек отказывается от стереотипов и рискует мыслить нестандартно.

Отработав много лет преподавателем в московских вузах, Леонид приехал в Америку в сорок два года. Для многих это звучало как приговор: в таком возрасте без знания английского только и оставалось что садиться либо за баранку такси, либо за парту какой-нибудь из многочисленных школ, где для растущего тогда как на дрожжах рынка высоких технологий худо-бедно готовили программистов…

И все же, несмотря на все старания умудренных опытом доброжелателей, приехавших сюда чуть раньше, Леонид пренебрег их советами. В итоге и английский язык он освоил, и потребность в хороших преподавателях оказалась настолько высока, что позволила новому иммигранту найти работу по специальности: сначала он преподавал в школах, затем в университете, а позднее — на созданных им самим курсах.

Безусловный успех. Но означает ли это, что Леонид окончательно порвал с русской культурой и русским языком, с пылом неофита растворившись в культуре новой? Нет, конечно! Только недалекие и безынициативные люди, те, кого беспощадная Америка называет «лузерами», наивно полагают, что восклицания вроде «окей», «упс» или «вау» приблизят их к уроженцам США, к благополучному среднему классу.

Да что там сам Леонид! За двадцать лет преподавания через его руки прошли сотни, если не тысячи молодых людей, эмигрировавших из Советского Союза вместе с родителями в еще совсем юном возрасте. Недавно, рассказывает он, произошла забавная история. В бассейне Леонида окликнула стайка молодых женщин. Оказалось, что это его бывшие студентки. Окружив Леонида, они весело болтали по-русски под завистливыми взглядами сидевших у бассейна немолодых американцев.

Но если говорить серьезно, за плечами у этой молодежи престижные университеты. Положение в обществе, которое каждый из них занимает сегодня, вполне позволяет им считать себя успешными американцами. И все эти прекрасно владеющие английским языком ребята говорят и читают по-русски. Смешение двух культур неизбежно приводит к созданию нового культурного слоя.

Над этим фактом, считает Леонид, стоит задуматься. Ведь нескольким миллионам молодых, хорошо образованных русскоязычных американцев нужны пресса (особенно онлайновая), радио и телевидение соответствующего их образованию и запросам уровня. Наивно полагать, будто не сегодня завтра все эти люди бесследно растворятся в общей массе. Пример – китайская община, которая существует в Америке вот уже более полутора сотен лет — со своим языком, культурой, традициями и медиаструктурами.

Леонид уверен, что русскоязычная иммиграция давно перестала быть собственно иммиграцией и стала активно влияющей на жизнь страны частью американского социума. Кстати, за российской политикой Леонид следит не менее внимательно, чем за американской. Россия хоть и медленно, но движется к стабильности. А вот США во главе с президентом Обамой… Тут трудно делать прогнозы, хочется только верить, что новый лидер, несмотря на множество уже сделанных ошибок, все-таки справится с неблагоприятной политической и экономической ситуацией.

Оптимизм — важное национальное качество, которым, по мнению Леонида, Америка щедро делится со своими новыми гражданами.

Сергей МОЛЧАНОВ

Место жительства: г. Феникс, штат Аризона.

Эмигрировал в 2001 году из г. Киева, Украина.

Образование среднее специальное.

Автомеханик.

Поначалу Сергей представлял себе Америку такой, как в рассказах Джека Лондона. А чтобы почувствовать себя персонажем любимого писателя, в один прекрасный день отправился на Аляску шкерить рыбу. Провел три месяца на огромном судне-рефрижераторе, куда рыболовные сейнеры подвозили улов. Вот его-то и нужно было перерабатывать (шкерить): рыбу выпотрошить, почистить и отправить в морозильные камеры. Несложная работа к концу двенадцатичасовой смены превращалась в каторгу. Особенно поначалу. Да и публика, с которой нужно было делить и рабочее место, и каюту, вполне смахивала на уголовную. Но зато, смеется Сергей, я узнал такой разговорный английский, который ни на каких курсах не выучишь. Да и денег прилично подзаработал.

Дома, в Киеве, Сергей не задумывался о самоидентификации. Конечно, политики то и дело кричали о великой национальной идее, но с течением времени эта карта становилась все более затертой. Да и вообще, говорит Сергей, как-то так получилось, что народ стал жить своей жизнью, а политики — своей. А уж когда началась вся эта истерия, связанная с Россией и российским газом… Ведь народу фактически предлагается новый образ врага: дескать, мерзнут-то они всей страной исключительно из-за происков проклятых москалей. Бред какой-то, неужели нельзя по-человечески договориться?! Страна, считает Сергей, становится свободной и независимой только тогда, когда правительство перестает промывать народу мозги.

— Хотя… — тут Сергей слегка замялся, — и в Америке есть что покритиковать. За эти годы пришлось столкнуться и с жуликами, и с бюрократами. Если в Украине на мастерскую могли наехать бандиты, то тут немного недоглядишь, и налоговая инспекция запросто оставит тебя без штанов…

По пути с Аляски, в самолете, Сергей познакомился с девушкой. Оказалось, бывшая москвичка. Она летела к себе в Аризону. Сергей снова почувствовал себя героем Джека Лондона и, когда самолет сделал остановку в Сан-Франциско, вышел вместе с нею… С тех пор они не расстаются. Скоро у них родится ребенок. И, конечно, он будет говорить по-русски.

Сергей уверен: мы просто обязаны воспитывать наших детей так, чтобы не ограбить их, чтобы они не прошли мимо огромного богатства русской культуры. А сделать это можно только одним способом: сохранив у детей язык, на котором разговаривают их родители. И в этом должны помочь русскоязычные газеты и журналы и, конечно, русские книги, которые они с женой заказывают в нью-йоркских интернет-магазинах.

Так что пусть сын читает Джека Лондона по-английски, а Пушкина и Бунина по-русски, говорит Сергей.