Вопрос к Немцову: снова – "автомат Калашникова?"

Накануне Нового года Борис Немцов, один из лидеров набирающего силу гражданского протеста, в своем интервью для «Радио Свобода» сказал:

«Я считаю, что власть президента должна быть ослаблена, но президента надо сохранить. У нас в России никогда не было парламентской республики. Я считаю, что учитывать исторический опыт России предельно важно, если мы хотим сохранить государство. Это первое. Только не надо мне про новгородское вече рассказывать и так далее.

Михаил Соколов: В Пскове тоже было.

Борис Немцов: Не надо, потому что это все не прообраз России. Другое дело, что власть президента должна быть ограничена, президента надо избирать на два срока. Если бы у нас была нормальная конституция, два раза Путин отработал – до свидания, на пенсию. Нужно внести поправку в 81 статью конституции, нужно внести поправку, что и губернаторы не больше двух раз избираются, и отработал 8 лет – до свидания. Никаких 6 лет, а четыре года, два срока, то есть 8 лет. Это тоже нужно. Нужно внести поправку о парламентских расследованиях, нужно усилить роль парламента в назначениях членов правительства, нужно, чтобы правительство согласовывалось парламентом.

Михаил Соколов: Это изменение конституции.

Борис Немцов: Это не отказ от президента.
Я хочу сказать, что Россия сложная страна, страна, я считаю, я очень хорошо знаю нашу страну, но могу сказать, что парламентская республика годится для моноэтнических скорее государств, для многонационального государства, для государства со сложными межнациональными отношениями, такими гигантскими различиями между регионами парламентская республика, на мой взгляд, неадекватна, поэтому я эту идею не поддерживаю.
Но ограничение власти президента и ограничение сроков пребывания в кресле я, конечно, поддерживаю».

Недавно Вадим Штепа признался, что ему «тревожно и печально наблюдать», как имперские архетипы живут в сознании столичных «белых революционеров». Высказывание Немцова напомнило мне известный анекдот: собирали-собирали, а получился опять автомат Калашникова. Как только наши либералы приступают к теории и практике государственного строительства, у них на выходе неизбежно получаются российская империя и царь. Напомню историю. Вскоре после Февраля 1917 года на Дону собрался Войсковой Круг и провозгласил суверенитет области по образцу «допетровских времен». В ответ Керенский объявил это «изменой революционной родине» и готов был бросить на казаков два военных округа. То есть собирался продолжить в отношении казачества политику царей, но не решился. Та же самая метаморфоза произошла и с Борисом Ельциным. Если в 1990 году он выступал с идеей создания в составе РФ семи русских республик и предлагал всем регионам и субъектам федерации брать сколь угодно суверенитета, то уже осенью 1991-го Б.Н. чуть было не послал войска в Чечню, взявшую курс на независимость от России. А в декабре 1994-го Ельцин начал-таки чеченскую войну, в итоге, как известно, приведшую к власти чекистскую клику Путина с ее политикой реванша за Август-91.

Увы, Немцов следует в том же направлении, что и его покойный шеф Борис Николаевич, так и не решившийся (или не захотевший) покуситься на ордынско-имперскую матрицу государства во главе с царем-президентом. Весьма характерно, что Немцов решительно и безапелляционно отвергает пример Новгородской и Псковской демократий как несоответствующих «прообразу России». То есть, либерал Немцов жестко ориентируется на «прообраз России», сформированный в течение последних 500 лет авторитарно-тягловым, централистско-бюрократическим государством, менять которое Борис Ефимович, судя по его же словам, в принципе не намерен. Получается, Немцов ратует за либеральные ценности и при этом зациклен на «прообразе России» - царистском и крайне антилиберальном, с которым генетически связан сталинизм! Непостижимо, почему Немцов не видит полнейшую несродность либерального идеала с этим роковым «прообразом».

Как тут не вспомнить грустные раздумья русского демократа Георгия Федотова? В 1945 году, уже в США, анализируя развитие русской мысли в 19-м веке, он писал: «…Одни из них, как Костомаров, правильно ищут русских корней в далеком, замосковском прошлом. К сожалению, они не приобрели большого влияния в русском обществе. Костомаров защищал побежденных (Новгород, феодальную Русь). Русская интеллигенция предпочла усвоить московскую историческую традицию митрополита Макария и Степенной Книги, пропущенную сквозь Гегеля. С необычайной легкостью, без ощущения всего трагизма русской истории она — вслед за Соловьевым и Ключевским — приняла как нечто нормальное (вроде европейского абсолютизма) московско-татарское поглощение Руси, с непонятным оптимизмом ожидая всходов западной свободы на этой почве».

Удивительно, насколько же в России ничего не меняется! Как и его либеральные предтечи из позапрошлого века, Немцов принимает «московско-татарское поглощение Руси, с непонятным оптимизмом ожидая всходов западной свободы на этой почве». Он всерьез полагает, что если несколько ограничить президентский царизм по части сроков и полномочий, то у нас наступит расцвет демократии, и мы заживем в новой стране. Он считает, что восстановление выборов мэра Москвы, выборов губернаторов, выборов по одномандатным округам будет означать «возвращение федерализма». По существу, он просто предлагает вернуться во времена Ельцина. Конечно это лучше, чем путинизм, но и при Ельцине страна оставалась перекошенной, ассиметричной федерацией, состоящей из неравноправных субъектов, т.е., по сути, крипто-империей. Как СССР стал когда-то продолжением романовской империи, так и путинская Россия стала продолжением России ельцинской. Поэтому, как говорил мудрый сантехник из известной притчи 70-х годов, тут не бачок, тут всю систему менять надо.

Характерна аргументация Немцова: дескать, Россия – «сложная многонациональная страна», со «сложными межнациональными отношениями», «гигантскими различиями между регионами». Поэтому, дескать, без кремлевского президента, хоть и немного ограниченного, нам никак не обойтись.

Типичные доводы монархиста, если не сталиниста. А ведь сложность, «пестрота», полифоничность страны говорит как раз о том, что центр ее государственно-политической «тяжести» должен находиться на региональном уровне, а не в Москве. Требуется пересобрать и переучредить Россию «снизу», на основе доброй воли и взаимной выгоды. Применительно к России истинный федерализм есть преобразование РФ в парламентскую симметричную федерацию, состоящую из равноправных субъектов – национальных республик, в том числе русских республик. Создание в составе России нескольких русских республик – отличная, креативная идея раннего Ельцина, который, очевидно, понимал, что разрушить имперскую матрицу страны невозможно, если не вырвать русских из парадигмы «имперской нации». К несчастью, потом Ельцина отговорили от этого проекта – уж не Немцов ли в том числе? Да и сам Б.Н. не прочь был остаться кремлевским президентом-царем…

Нашим протестным лидерам следует поучиться смелости и масштабности мышления у живых классиков антисоветизма. Владимир Буковский, в одном из интервью:

«Российская государственность так толком и не сложилась. Правильно пишет, по-моему, Ключевский, что российская империя сложилась в результате того, что народ бежал от власти, а власть бежала за народом. Народ бежал от крепостного права, от рекрутчины, по религиозным причинам, а власть за ним гналась. Так добежали до естественным границ - Китай, Турция… Ведь кто такие казаки - беглые крестьяне. Поэтому не сложился фундамент государственности. Власть не имела ограничений. Например, Англия маленькая страна, тут далеко не убежишь. Вот дошли здесь до естественных границ, общество стало воевать, и появилась "Магна карта" (Великая хартия): ограничили власть абсолютного монарха. А российская реакция была - бежать. В результате Россия строилась как государство с крыши, а не с фундамента. У вас никогда не было местного самоуправления.

Вот, например, Америка. Если завтра власть в Белом доме захватит какой-нибудь бешеный генерал, половина страны этого не заметит. Потому что не в Белом доме решаются жизненные проблемы страны. Все решается в каждом штате, им, в общем, Вашингтон не очень нужен. Когда нет местного самоуправления, страна обречена. Не может страна в 12 часовых поясов жить с правительством, которое все решает в Кремле. Тебе надо мост построить, а надо ждать разрешения из Москвы.

До революции пытались решить эту проблему, создали земство, но потом большевики пришли. В результате Россия практически рухнула к 1918 году. Развалилась. Ленин с Троцким склеили эти куски, где-то на штыках, где-то на идеологии, на терроре. И вот этот забальзамированный труп прожил 73 года. Это никогда не было живым государством. Меня всегда поражало в молодости, насколько это все мертвечина. Как только центральная власть ослабла, все вернулось к сценарию 1918 года…».

РФ – продолжение СССР, а значит продолжение его мертвечины. Немцов говорит, что надо «сохранить государство», а согласно Буковскому это государство уже давно, еще в начале прошлого века, изжило себя, и последние почти сто лет, как зомби, существует лишь благодаря чудовищному насилию и жестокости большевиков (за что им открыто симпатизируют такие монархисты как В. Карпец). Немцов собирается подновлять давно сгнившее, вчерашнее, вместо того, чтобы предложить новую концепцию страны. Мы вновь стоим на рубеже 1918 года, и вновь на повестке дня нерешенные тогда вопросы: это и Учредительное собрание, и демонтаж имперской системы. Необходимо мирно и цивилизованно найти пути в демократическое постимперское будущее.

Увы, сознанием российских либералов владеют ордынско-имперские архетипы власти и государственности, что и обусловило провалы двух предыдущих русских буржуазно-демократических революций (Февраль и Август). Немцов – один из самых адекватных и обаятельных лидеров гражданского протеста, Белой «революции городов». Но он не видит, что в ее процессе пробуждаются и формируются совсем иные архетипы власти и государственности, основанные как раз на новгородском «прообразе».

Невозможно уважать Курбского, ставя свечки перед иконой Ивана Грозного. Невозможно совокупно чтить Солженицына и лизать сапоги Сталину. Точно так же невозможно быть либералом и одновременно апеллировать к антиновгородскому, антилиберальному «прообразу России», как Немцов. По злой, типично российской иронии судьбы именно с этим «прообразом» кровно связан политический антагонист Немцова – Путин. Вся 12-летняя история путинизма есть подгонка межеумочной ельцинской государственности под этот «прообраз». По большому счету, между Путиным и Немцовым нет качественной разницы. Первый закручивает гайки, второй намеревается их ослабить: это движение по одной системной «резьбе», только и всего. Главная цель Мирной Белой революции не в том, чтобы заменить «плохого Путина» «хорошим Путиным». Главная цель – демонтаж единовластия и имперской системы, преодоление того самого «прообраза России», в формате которого (пусть и в разной степени) пребывают и Путин, и Немцов. Дело не просто в смене власти и даже не только в изменении Конституции, а в смене самой исторической парадигмы. Ни Февраль, ни Август так и не смогли подняться на высоту этой задачи, поскольку над ними ментально довлел «прообраз России», сформировавшийся в результате «московско-татарского поглощении Руси». Надо надеяться, что освободительный процесс, начавшийся в Белом Декабре, сможет сформулировать не только сиюминутные политические требования, но и перспективную новую концепцию страны. Без нее мы обречены на вечное хождение по замкнутому кругу «оттепелей» и «подмораживаний».

Будто отвечая Борису Немцову, Андрей Пионтковский пишет в своей новой статье, что «опыт ельцинского и путинского президентств убедительно продемонстрировал фундаментальные пороки монархической по сути Конституции 1993 года. Она нуждается в серьезных изменениях в направлении парламентской республики. Цари и спасители Отечества России больше не нужны».