Знаем ли мы общество, в котором живем?

Россия в своем развитии за последние полтора столетия подошла к очередной исторической развилке. Либо русский народ исчезнет с лица Земли в случае, если и далее позволит всему в РФ идти так, как идет; либо же русский народ в союзе с другими коренными народами России победоносно совершит национально-освободительную революцию. Победоносно совершит такую национально-освободительную революцию, которая станет основой невиданного прежде в истории прорыва к свободному развитию каждого члена общества, являющемуся условием свободного развития всех его членов и самого общества. Третьего теперь уже не дано.

Если для того, чтобы и далее все шло, как идет, на пути у русского народа и союзных ему коренных народов России ничего не стоит, кроме того, чем уже достали и почему жить по старому уже невмоготу, то на пути, ведущему к свершению указанной национально-освободительной революции, завалов очень много. И самым главным, веками устраивавшимся, завалом, пожалуй, является именно то, что выразил Ю.В.Андропов в конце 1983-го – начале 1984 года, подчеркнув: «Мы не знаем общества, в котором живем».

К тому, что властная группировка не понимает, каково общество, которым оно управляет, и в котором она все перевернула вверх дном, следует также добавить и то, что подавляющее большинство образованных русских людей также этого не понимает. Это большинство не понимает и того, что может значить национально-освободительная революция русского народа в России, да и зачем она, хотя об этом речь идет уже лет 10, если считать от передач радиостанции «Свободная Россия» на рубеже 90-х и 00-ых годов. Об этом же свидетельствуют также и отклики на сайте «Newsland.ru» на мои статьи, а также на мои комментарии к статьям других лиц по вопросам русского национального государства, в которых речь идет о Русской национально-освободительной революции и об оккупационно-колониальном режиме в России. О том режиме в России, который существует, по меньшей мере, с рубежа 16-17 веков, но всякий раз оформляется под видом государства, в котором русский народ якобы являлся и является государство образующим народом.

Мировоззрение и личный опыт, которые присущи подавляющему большинству граждан России, их теоретические знания по вопросам наций и национальностей, положения русского и других народов в Российской империи, СССР и РФ – все это по своему существу суть европейское мировоззрение и европейская теоретическое обобщение опыта. Ибо этому с детских лет и до старости всеми средствами и способами научали и научают жителей России. Иначе говоря, в основе их воззрений на общество лежат воззрения, которые присущи западникам. Между западниками в России есть лишь то различие, которое задано еще со времен разделения между славянофилами и западниками. Однако и первые, и вторые суть разные продукты одной и той же западной культуры и цивилизации, выросшие на русской почве.

Такими же продуктами западной культуры и цивилизации на русской почве были и остаются так называемые русский либерализм и русский марксизм вообще, а ленинизм и сталинизм, в особенности. Вряд ли кто станет спорить с тем, что влияние марксизма-ленинизма и сталинизма на мировоззрение нынешних поколений России было и остается наибольшим, а также и с тем, что сталинизм производен от марксизма-ленинизма. Как бы кто ни утверждал, что Сталин – это Ленин, очевидно: Сталин – это Сталин, а не Ленин, в то время как Ленин – это Ленин, а не Маркс и не Энгельс.

Если действительно искать исторические и теоретические корни всех тех иллюзий и самообманов, которые и поныне тиражируются в среде русского народа и других коренных народах России по вопросу о нациях, национальностях и т.п., то искать эти корни в первую очередь надо в работах В.И.Ульянова (Ленина). А именно в том, что было написано Ульяновым (Лениным) о русской и других нациях и о том, какова была Россия как общество в начале 20-го века вплоть до 1917 года. Не зная этого, в принципе невозможно понять то общество, каковым стала Россия в конце 20-го – начале 21-го века.

Поэтому начнем с понимания В.И.Ульяновым (Лениным) того, что есть нация. Оно наиболее полно и систематически изложено в работе «О праве наций на самоопределение» (1914 год). Однако в течение 1914-1922 годов он регулярно возвращался к этому вопросу, уточняя и конкретизируя кое-что применительно к изменяющимся условиям общественной практики. Итак, нация для Ульянова (Ленина), прежде всего, есть продукт капиталистического развития, то есть продукт перехода от феодализма к капитализму, становления и возникновения конкретного буржуазного общества.

Далее, по Ульянову (Ленину), нация обладает следующими признаками: государственное сплочение множества, если не всех, территорий с населением, говорящем на одном языке; единый внутренний рынок; свободный и широкий торговый оборот; вовлеченность в торговый оборот всех хозяев и хозяйчиков; свободная группировка населения по общественным классам; политическое, юридическое и международное обеспечение общественного бытия нации созданным ею государством.

Религиозные вероучения и идеология вообще, то есть все общественное сознание, принимающее в классовом обществе форму идеологической надстройки или идеологии, Ульяновым (Лениным) не учитывается. Почему? Потому, что согласно выводам К.Маркса, изложенным во Введении к критике политической экономии, надстройка, в конечном итоге, всегда приходит в соответствие с материальным базисом. И хотя политическая и идеологическая надстройка оказывает обратное воздействие на материальный базис общества, модифицируя его, не она детерминирует базис, но базис детерминирует надстройку.

И последнее, на что сейчас следует обратить внимание, мононациональное государство, согласно взглядам Ульянова (Ленина), К.Каутского, Ф.Лассаля, Ф.Энгельса, К.Маркса и т.д., – это правило, норма буржуазного общества. А вот «пестрый» национальный состав государства – это свидетельство отсталости в развитии данного государства и его народов, либо же это исключение, обусловленное неблагоприятными внешними условиями для совокупности наций, создавших это государство, в которых имеются более чем реальные угрозы порабощения со стороны какой-либо из всех других наций.

Отсюда следует, что в условиях, когда все нации соответствующей части Света достигли зрелого уровня развития капитализма, создав свои национальные государства, нация по своему индивидуально-человеческому составу представляет собой совокупность граждан соответствующего государства. И, согласно учению К.Маркса, такое понимание нации всеми носителями буржуазного сознания неизбежно становится закономерным идеологическим результатом капиталистического развития. При этом действительное содержание этой категории буржуазного сознания становится недоступным для самого буржуазного сознания, в силу чего нация представляется теперь просто как совокупность всех граждан данного государства независимо от их этнической, культурной, языковой и религиозной принадлежности.

И все же мы немножечко отвлеклись от взглядов В.И.Ульянова (Ленина) на Россию как общество с точки зрения его понимания национального устройства России и уровня исторического развития России. Нет ничего лучше, чем прочитать написанное самим Лениным, а посему далее мною будут приведены две цитаты из работы «О праве наций на самоопределение». Итак, В.И.Ульянов (Ленин) делает два ниже приведенных вывода.
«...великорусы в России нация угнетающая... Создание самостоятельного и независимого национального государства остается пока в России привилегией одной только великорусской нации». Полн.собр.соч., 5-е изд., т.25, с.274, 276.

«Россия — государство с единым национальным центром, великорусским. Великорусы занимают гигантскую сплошную территорию, достигая по численности приблизительно 70 миллионов человек. Особенность этого национального государства,
во-1-х, та, что «инородцы» (составляющие в целом большинство населения — 57%) населяют как раз окраины;
во-2-х, та, что угнетение этих инородцев гораздо сильнее, чем в соседних государствах (и даже не только в европейских);
в-3-х, та, что в целом ряде случаев живущие по окраинам угнетенные народности имеют своих сородичей по ту сторону границы, пользующихся большей национальной независимостью (достаточно вспомнить хотя бы по западной и южной границе государства — финнов, шведов, поляков, украинцев, румын);
в-4-х, та, что развитие капитализма и общий уровень культуры нередко выше в «инородческих» окраинах, чем в центре государства.
Наконец, именно в соседних азиатских государствах мы видим начавшуюся полосу буржуазных революций и национальных движений, захватывающих частью родственные народности в пределах России. Таким образом, именно исторические конкретные особенности национального вопроса в России придают у нас особую насущность признанию права наций на самоопределение в переживаемую эпоху».
Полн.собр.соч., 5-е изд., т.25, с.271.

Теперь зафиксируем факт: русского народа как целого, включающего также и украинцев, и белорусов, и все инные части русского народа у Ульянова (Ленина) нет. Почему? Есть ли для этого теоретические основания, кроме наблюдаемой им политической, экономической, территориальной и языковой действительности? Да, есть. Ульянов (Ленин), как и вся европейская, в особенности, германская наука исходит из того, что Украина и Белоруссия, как и Литва с Польшей, исторически и политически суть присоединенные к Московскому царству территории в процессе превращения Руси в Российскую империю. Далее, фактом огромного значения для всех европейцев и для него также является то, что после 1861 года все великороссы лично свободны, во-первых. Мало того, фактом для них является и то, что, во-вторых, за исключением крепостных, великороссы, к которым отнесены также казаки, купечество и духовенство, а не только дворяне, были лично свободными и прежде.

Правда, в-третьих, в этом у германцев и европейцев тогда было и ныне остается логическое противоречие, связанное с казачеством. Многие земли, населенные и заселенные казачеством, ведь также были присоединены к Российской империи, а все казачество было подчинено Москве и Петербургу отнюдь не сразу и далеко не сразу, да и территориальные, экономические, языковые особенности казачества достаточно близки с особенностями Украины или Белоруссии. Однако это логическое противоречие теоретически и публично в начале 20-го века не педалировалось вплоть до того момента, когда в период иностранной военной интервенции и гражданской войны в России, как черт из табакерки, из европейских теоретических и политических кабинетов выскочила и по сию пору гуляет идеология «Казакии».

Само казачество не выделяло себя в отдельный народ, отличный от русского народа и не принадлежащий к нему. Однако в своей самоидентификации оно выделяло себя из всех народов России, ставя себя сословно выше всех «иногородних», в особенности выше всех крестьян, ремесленников и рабочих из числа великороссов, малороссов и белорусов, не говоря уже о крепостных и холопах, а также об инородцах.

Но если исходить из германского и российско-имперского выделения казачества в особенный народ (этнос), то в таком случае по цитированной классификации народов Российской империи Ульяновым (Лениным) казачество было в числе «инородцев». Однако со времен завершения Смуты, то есть при династии Романовых казачество было внешним и внутренним оплотом господствующего над Россией сословия.

В таком случае как следует квалифицировать самое господствующее в империи Романовых сословие, которое имело в крепостной зависимости почти всех великороссов и обращалось с ними как с рабочим скотом, опираясь при этом на казачество, то есть на «инородцев», жандармов, полицию и армию? К тому же это господствующее в России сословие со времен Петра 1 осознало самое себя в качестве европейцев или должных получить полное признание в качестве европейцев в Западной Европе, то есть это господствующее сословие идентифицировало самое себя как часть Европы. И не просто как часть Европы идентифицировало самое себя это господствующее над великороссами и инородцами России сословие, но как органическую часть европейских господствующих сословий, классов.

И чем это господствующее над великороссами сословие социально, экономически и политически отличалось от колониальных администраций, учрежденных европейскими народами в Азии, Америке и Африке для управления соответствующими коренными народами, именуемыми туземным населением колоний? Тем, что там монарх и центральная государственная администрация были за сотни и тысячи километров морем, а здесь нет? Или тем, что язык и церковь у дворян и крестьян-великороссов были вроде бы одними и теми же, а там колонизаторы и туземцы были разных вероисповеданий?
Но в действительности ведь и родоначальники династии Романовых не из великороссов, да и не из белорусов, и не из украинцев, и не из казачества происходили, а из мест в Литве между Белой Русью и Пруссией. Не из Трокая ли под Вильно случаем? Похоже, хотя Федор Никитич Романов (присягнувший Владиславу, в стане врага и врагами возведенный патриархом под именем Филарет и до 1618 года пребывавший у иезуитов и учившийся там) переписал и уничтожил столько летописей и иных рукописных документов, по приказу Великого Государя патр. Филарета возами свезенных со всей Руси, особенно западной и северо-западной, что ныне происхождение Захарьиных-Юрьевых-Романовых документально уже не установить. Но то, что после Петра 1 династия с каждым новым императором все более и более номинально была династией Романовых, но все более и более онемечивалась и обританивалась, – исторический факт.

Однако ведь уже Иван Васильевич Грозный по матери отнюдь не из великороссов происходил, а из европейских народов. Именно в годы его царствования то развитие, которое привело к династии Романовых, да и вывело самих Захарьиных-Юрьевых-Романовых на вершину видимой власти над Русью, как раз и достигло своей кульминации.

Отойдя чуть-чуть подальше, чтобы точнее попасть, вернемся к взглядам В.И.Ульянова (Ленина). Он писал, что «безусловным требованием марксистской теории при разборе какого бы то ни было социального вопроса является постановка его в определенные исторические рамки, а затем, если речь идет об одной стране (например, о национальной программе для данной страны), учет конкретных особенностей, отличающих эту страну от других в пределах одной и той же исторической эпохи». Полн.собр.соч., т.25, с.263.

Это «безусловное требование марксизма в применении к нашему вопросу» означает «необходимость строго разделить две, коренным образом отличные, с точки зрения национальных движений, эпохи капитализма. С одной стороны, это — эпоха краха феодализма и абсолютизма, эпоха сложения буржуазно-демократического общества и государства, когда национальные движения впервые становятся массовыми, втягивают так или иначе все классы населения в политику путем печати, участия в представительных учреждениях и т.д. С другой стороны, перед нами эпоха вполне сложившихся капиталистических государств, с давно установившимся конституционным строем, с сильно развитым антагонизмом пролетариата и буржуазии, — эпоха, которую можно назвать кануном краха капитализма. Для первой эпохи типично пробуждение национальных движений, вовлечение в них крестьянства... Для второй эпохи типично отсутствие массовых буржуазно-демократических движений, когда развитой капитализм... ставит на первый план антагонизм интернационально слитого капитала с интернациональным рабочим движением. Конечно, та и другая эпоха не отделены друг от друга стеной, а связаны многочисленными переходными звеньями, причем разные страны отличаются еще быстротой национального развития, национальным составом населения, размещением его и т.д. и т.п. Не может быть и речи о приступе к национальной программе марксистов данной страны без учета всех этих общеисторических и конкретно-государственных условий». Полн.собр.соч., 5-е изд., т.25, с.263-264.

В знании, понимании, умении применять и обогащать теорию К.Маркса о капиталистическом способе производства, пролетариате, революции и т.д. В.И.Ульянову (Ленину) нет равных и по сию пору. Однако Ульянов (Ленин) тогда еще не мог знать (у него не было никаких научных оснований для того, чтобы узнать) о том, что сделанный им вывод о содержании двух эпох развития капитализма точно соответствует лишь только условиям не колониальным – условиям Запада, но не условиям колониального Востока, Азии и Африки. А, как пишет он сам, «большая часть Азии, наиболее населенной части света, находится в положении либо колоний «великих держав» либо государств, крайне зависимых и угнетенных национально». Полн.собр.соч., 5-е изд., т.25, с.262.

Но несмотря даже на этот констатированный им неоднократно факт, он (по тексту этой работы тут же следом за ранее цитированным мною) заключает: «Но разве это общеизвестное обстоятельство колеблет хоть сколько-нибудь тот бесспорный факт, что в самой Азии условия наиболее полного развития товарного производства, наиболее свободного, широкого и быстрого роста капитализма создались только в Японии, т.е. только в самостоятельном национальном государстве? Это государство — буржуазное, а потому оно само стало угнетать другие нации и порабощать колонии; мы не знаем, успеет ли Азия, до краха капитализма, сложиться в систему самостоятельных национальных государств, подобно Европе. Но остается неоспоримым, что капитализм, разбудив Азию, вызвал и там повсюду национальные движения, что тенденцией этих движений является создание национальных государств в Азии, что наилучшие условия развития капитализма обеспечивают именно такие государства». Полн.собр.соч., 5-е изд., т.25, с.262.

Таким образом, Ульянов (Ленин), а вслед за ним и все последующие в СССР и РФ, не видит принципиального различия между угнетенным положением в начале 20-го века Балканских народов, не являющихся колониальными народами, с одной стороны, и угнетенным положением туземных народов колониального Востока, с другой стороны. Ибо вслед за указанным пассажем об Азии и Японии он пишет, что «наилучшие условия развития капитализма на Балканах создаются как раз в мере создания на этом полуострове самостоятельных национальных государств. Следовательно, и пример всего передового цивилизованного человечества, и пример Балкан, и пример Азии доказывают, вопреки Розе Люксембург, безусловную правильность положения Каутского: национальное государство есть правило и «норма» капитализма, пестрое в национальном отношении государство — отсталость или исключение». Полн.собр.соч., 5-е изд., т.25, с.262-263.

И вот теперь-то мы подошли к самой сути искомых нами завалов в идеологии, которые препятствуют осознанию русским народом и всеми другими коренными народами России национального положения русского народа, а равно и пониманию необходимости национального освобождения русского народа. Суть дела не столько в том, что Ульянов (Ленин), его последователи и советско-российская общественная и историческая науки руководствуются формационным подходом. Суть дела скорее в том, что Ульянов (Ленин), во-первых, не знал общественной специфики народов Азии, Америки (до прихода туда испанцев) и Африки, общественное воспроизводство которых основано на иных способах производства, нежели те способы производства, на которых было основано общественное воспроизводство Западной цивилизации на всех этапах ее истории. Такое знание появилось лишь несколько десятилетий назад, но его не было и не могло еще быть даже в первой половине 20-го века, не говоря уже о веке 19-ом.

В.И.Ульянов (Ленин), во-вторых, знал только одно формационное деление истории – то самое, которое затем было сформулировано Сталиным в 4-ой главе «Краткого курса истории ВКП(б)». А в этой схеме 5-ти общественно-экономических формаций нет места ни для Азиатского способа производства, который открыт К.Марксом и назван был уже во Введении к критике политической экономии, ни делению истории рода человеческого на три общественные формации.

О каком делении истории рода человеческого на три общественные формации идет речь? Речь идет о выделении трех общественных формаций в процессе становления человека человеком. Речь идет о выделении трех общественных формаций в том процессе, который начался с частичного и отчуждающего от себя свою родовую сущность человека и завершится человеком целостным, который всесторонне развит и не отчуждает, но осознанно воспроизводит свою родовую сущность. Итак, речь идет вот об этом делении К.Марксом истории рода человеческого и человека на три общественные формации.
 
1. Первичная или архаическая общественная формация, которую сам К.Маркс никогда не называл экономической общественной формацией, но вместо которой в советской системе обществознания и образования утверждалась первобытно-общинная общественно-экономическая формация.

2. Вторичная или экономическая общественная формация, диалектически отрицающая первичную или архаическую общественную формацию; в этой экономической общественной формации азиатский, античный (рабовладельческий), феодальный и капиталистический способы производства  суть ее прогрессивные эпохи.

3. Третичная или коммунистическая общественная формация, диалектически отрицающая экономическую общественную формацию; неполный коммунизм, называемый социализмом, и полный коммунизм суть две прогрессивные эпохи или фазы развития одной и той же коммунистической, а не экономической, общественной формации.

В силу этого, в-третьих, В.И.Ульянов (Ленин) на основании современных ему переходных форм эксплуатации бывших крепостных крестьян теоретически и исторически неверно квалифицировал самое крепостничество в России. Он отождествил крепостничество с феодализмом. А это теоретически и практически неверно потому, что крепостничество – это отнюдь не феодализм и совсем не феодализм, но – полурабство и рабство. А точнее – крепостные в России находились в таком же положении, что и подневольные работники на промышленных и сельскохозяйственных предприятиях и сооружениях китайского императора или туземное население колоний, вынужденное производить продукцию для своих господ – колонизаторов.

Способ производства, на основании которого построено общественное производство в этих случаях – это отнюдь не феодальный способ производства, но это азиатский способ производства. Формулировка К.Маркса во Введении к критике политической экономии такова, что все читающие ее из числа воспринимающих мир как европейцы делают вывод, будто бы азиатский способ производства, коль он также есть прогрессивная эпоха, предшествует рабовладельческому способу производства.

Ну а раз так, то, стало быть, ни о каком азиатском способе производства после эпохи рабовладения и речи быть не может. Но в действительности речь не идет об историческом следовании способов производства друг за другом аки поездов в одном направлении на железной дороге истории. Речь идет лишь о степени прогрессивности каждого из этих способов производства, определяемой по той группе критериев исторического прогресса, которые выбраны, сформулированы и обоснованы К.Марксом. История Востока, включая Османскую империю и Россию, и еще более история доколумбовой Америки свидетельствуют о том, что рабовладельческого (античного) и феодального способов производства нигде, кроме Запада, не было.

Если бы у нас речь шла только о том, что было до 1861 года, то мне надо было бы доказать, что переходные формы от крепостничества к капиталистической эксплуатации крестьянства и ремесленников оставались и до 1917 года. Но и в этом нет нужды, ибо сам В.И.Ульянов (Ленин) и в 1914, и в 1917 году доказывал, что в Российской империи вплоть до Декрета о земле господствовало крепостничество. Вот что он писал об этом в статье «Крепостное хозяйство в России» в апреле 1914 года.

«...в русской деревне до сих пор необъятно широко еще применяется крепостное хозяйство. Крепостничество еще живо... Количество «обязанных» дворов, по местным сведениям относительно весны 1913 года, достигает иногда 56%, например, в Черниговской губернии, т.е. почти трех пятых всего числа дворов. А при зимней наемке крестьянин получает за работу в д в о е   и   в т р о е дешевле, чем при летнем найме. Перед нами чисто крепостническая кабала и безысходная нищета крестьян — наряду с теми «прогрессами» отрубов, травосеяния, введения машин и т.п... На деле эти прогрессы, при сохранении отчаянной нищеты и кабалы массы крестьян, только ухудшают их положение, обостряют неизбежность кризиса, увеличивают противоречие между требованиями современного капитализма и варварской, средневековой, азиатской «зимней наемкой». Испольщина, обработка земли из половины урожая или уборка сенокосов из третьей копны («на третьяк») представляет собой тоже прямое переживание крепостничества. Количество испольно обрабатываемых крестьянами земель достигает 21—68% собственных крестьянских земель, по разным районам России и по новейшим данным. А количество испольных сенокосов еще больше: от 50 до 185% собственной крестьянской земли!.. Чем же это отличается от крепостного права? Крестьянин бесплатно работает на помещика, получая землю от него исполу! ...

Дело идет о классовой борьбе на почве крепостнических отношений хозяйства, только и всего. При сохранении теперешнего землевладения помещиков неизбежно сохранение кабалы, крепостничества и, по выражению «Русской Мысли», рабства. Никакие «реформы» и никакие политические изменения тут не помогут. Тут идет речь о землевладении класса, превращающем всякий «прогресс» в черепаший, превращающем массу крестьян в задавленных и привязанных к «барину» нищих».
Полн.собр.соч., 5-е изд., т.25, с.90-92.

Но о чем в действительности говорят приведенные в статье факты?

Во-первых, они говорят о том, что хотя В.И.Ульянов (Ленин) и говорит об азиатской эксплуатации крестьянства, однако для него она отнюдь не есть элемент азиатского способа производства. Для него азиатская эксплуатация – всего лишь признак и элемент варварства, сугубо в европейской системе координат противопоставляемого культуре; для него это не остаточный элемент азиатского способа производства, но всего лишь остаток европейского средневековья в аграрном строе России. Однако этому варварству и к началу 1 мировой войны подчинены до половины, а то и до шестидесяти и более процентов всего крестьянства России. Мало этого, Ульянов (Ленин) не видит и не может видеть (ибо «нет глаз для того, чтобы видеть») действительного отличия наблюдаемых им и его современниками форм эксплуатации великорусского и русского крестьянства от того, чем было крепостничество в России 17 и 18 веках.

В противном случае он обратил бы пристальное внимание на переходность наблюдаемых им форм и методов эксплуатации крестьянства – на их переходность от форм и методов крепостнической эксплуатации крестьянства к эксплуатации крестьянства европейскими - феодальными и раннекапиталистическими – методами и в европейских формах. И тем самым Ульянов (Ленин) вынужден был бы теоретически объяснить для себя этот фундаментальный перелом в способе производства. Но его внимание в этой части было всецело поглощено анализом собственно капиталистического развития России в целях политической борьбы с противниками внутри социал-демократии и обоснования возможности и необходимости перехода Европы и России к строительству социализма.

Поэтому, по аналогии с тем, что, например, в США в рамках капиталистического способа производства и в целях капиталистического производства применялось рабство, он и квалифицировал остатки крепостничества и патриархальности в аграрном строе России как варварство, как задержку развития капиталистической культуры в аграрном строе России. И в последующем, особенно в последних письмах и статьях, Ульянов (Ленин) пишет о гигантской отсталости, о гигантском недостатке европейской культуры, особенно в крестьянской массе и в среде партийной, советской и хозяйственной бюрократии.

Во-вторых, Ульянов (Ленин), не видит специфического отличия крепостного строя России от феодального строя Европы еще и потому, что в США, ставших передовой капиталистической страной, рабство законодательно было отменено практически тогда же, когда в России законодательно была дарована свобода крепостным крестьянам. Да и в России развивается капитализм, в том числе и в деревне, хотя в своем развитии этот капитализм и отстает от США, однако он также включен в мировой рынок и составляет его неотъемлемую органическую часть. Но самое главное заключается в том, что В.И.Ульянов (Ленин) не видел, да и не мог видеть того, что со времен Смуты Россия пребывает в переходном периоде от самостоятельного мира-экономики к разрушению этого русского мира-экономики и включению России в Европейско-Американский мир-экономику (исследования Фернана Броделя и других).

Он не видел, ибо не мог видеть того, что сосуществовавшие наряду с Европейским миром-экономикой, миры-экономики Китая, Индии, Османской империи и России по мере становления единого мирового рынка и колониальной системы Европейского мира-экономики все более и более превращались в колониальную периферию Европейского мира-экономики, подчиненную нуждам и интересам капиталистического воспроизводства мировых держав. Собственно говоря, речь идет о начавшемся процессе глобализации, который суть процесс подчинения Европейским миром-экономикой (США – органический элемент, а Нью-Йорк примерно с 1910 года центр Европейского мира-экономики) всех иных миров-экономик и преобразования их по своему образу и подобию. Развитие капитализма до стадии империализма, колониальную систему, пробуждение Востока и т.д. В.И.Ульянов (Ленин) очень хорошо видел и теоретически обобщил, но вот существование и разрушение всех иных миров-экономик, кроме Европейского мира-экономики, начало глобализации, существо этих процессов он ни выявить, ни осознать объективно и субъективно еще не мог. Он мог видеть, и видел суть дела лишь в том, «какую же историческую стадию развития капитализма переживает Россия в начале XX века... сравнимы ли исторические эпохи развития сравниваемых стран». Полн.собр.соч., 5-е изд., т.25, с.266, 268.

В силу всего этого, в-третьих, В.И.Ульянов (Ленин) не видел, да и не мог видеть того, что крепостничество в России – социально, экономически и политически это отнюдь не то же самое явление, что и европейский феодализм, но что крепостничество в России – это явление социально, экономически и политически такое же, что и нещадная эксплуатация колонизаторами туземного населения в Азии – в Индии или в Китае. К том уже к 1917 году история еще не дала ни одного примера национально-освободительной революции народа, находившегося в колониальной зависимости, не говоря уже о примерах успешных национально-освободительных революций. А обретение независимости США, как последовавшая через три четверти века гражданская война между Севером и Югом, равно как и революция младотюрков в Турции к таковым никакого отношения не имеют. В силу этого В.И.Ульянов (Ленин) не имел повода теоретически размышлять о том, каковы особенности формирования нации освобождающимися от колонизаторов народами Востока. Но имел подтверждения тому, что некоторые народы Востока (Турция) становятся на путь капиталистического развития.

Специфическим отличием победивших национально-освободительных революций на Востоке является то, что представители нации угнетающей, непосредственно осуществлявшие и обеспечивавшие угнетение, как правило, не входят в состав освободившейся от угнетения посредством национально-освободительной революции «нации», но их убивают или выдворяют из вновь образовавшегося «национального» государства. Причем по марксистской теории наций далеко не каждый туземный народ или группа туземных народов в действительности создаст нацию и национальное государство. Только тот туземный народ или такая группа туземных народов, согласно марксистской теории, может создать нацию и национальное государство, который (которая) находится на стадии завершения перехода к буржуазному обществу или уже воспроизводит самого себя на основе капиталистического способа производства. А если бы В.И.Ульянов (Ленин) мог видеть это, то он совсем иначе бы выстроил всю свою деятельность и деятельность РСДРП(б), ибо он сам писал, что «с точки зрения социалистов, безусловно ошибочно игнорировать задачи национального освобождения в обстановке национального гнета». Полн.собр.соч., 5-е изд., т.25, с.296.

В результате Октябрьской революции в России, квалифицированной как социалистическая революция самим В.И.Ульяновым (Лениным), и последовавшей после нее иностранной военной интервенции и Гражданской войны господствовавшие над великороссами и всей Россией сословия в массе своей (кроме «буржуазных специалистов») были уничтожены, либо выдворены за пределы Советской России. Тем самым за одним названием в действительности скрывалось другое. Но главное не в этом, а в том, что великороссы не только были лишены возможности создать собственное национальное государство, но и вновь стали донорами для народов всех бывших «инородцев», создавших свои национальные государства и образовавших сначала РСФСР, а затем и СССР. Ибо по Конституции РСФСР 1918 года, РСФСР есть федерация национальных республик, среди которых собственно великорусской республики «случайно» не оказалось. СССР также есть союз национальных республик. Мало того, к власти пришли те, кого по преимуществу сам народ считал инородцами. Новые органы государственной власти первыми своими декретами, а затем и Конституцией фактически поставили их в привилегированное в сравнении с великороссами положение. В результате установилось фактическое доминирование инородцев в правящей партии, государстве и во всех сферах общественной жизни.

Способ производства, действительно имевший место в СССР, к предмету этой статьи непосредственно вроде бы не относится. Однако скажу, что в действительности это было общество, типологически близкое к обществам, своим базисом имеющим азиатский способ производства. Но это был такой азиатский способ производства, который своим техническим базисом имел технический и производственный базис государственно-монополистического капитализма. Этот строй можно назвать также и государственным капитализмом, как его называл и сам Ульянов (Ленин), призывая к развитию государственного капитализма в СССР, но при непременном условии укрепления диктатуры пролетариата (рабочего класса) в форме Советов. Массовая экспроприация крестьянства – коллективизация – это признак того, что имела место быть начальная стадия капиталистического накопления – это теоретическое положение не мною выдумано, но К.Маркс это обосновал.

Способ производства в СССР по многим признакам не дотягивает до способа производства империи Инков 16 – первой половины 17 века. Инки обходились без товарного производства и товарно-денежного оборота, продукция распределялось с общественных складов в соответствии с заслугами каждого и т.д. По понятиям советского обществоведения строй империи Инков если еще и не был коммунизмом, то самым переразвитым и зрелым-перезрелым социализмом точно уже был. Но в действительности никакого социализма в империи Инков не было, и быть в принципе еще не могло, а в СССР и подавно социализма, о котором писал и который теоретически обосновал К.Маркс, не было ни одного дня, ни секунды. По способу производства, степени обобществления, исключения товарно-денежных отношений, товарного производства и денег из процесса общественного воспроизводства, СССР далеко еще не дотянул даже и до империи Инков. Но основой общественного воспроизводства Инков как раз и был азиатский способ производства. Он только в империи Инков получил полное логическое завершение.

В силу сказанного В.И.Ульянов (Ленин) не мог даже допустить и мысли о том, что в действительности в России борьба бывшего крепостного крестьянства против господствующих над ним и угнетающих его помещиков и буржуазии – это, прежде всего, борьба национально-освободительная и только затем уже борьба классовая. Пусть сами они этого не осознают, ибо сами крестьянские массы никогда в истории теоретически не осознавали существа своей борьбы. В Европе это осознание происходило по преимуществу в религиозных формах, выливавшееся в крестьянские войны в Германии или Чехии, например. Так ли было в России? Нет, не так. Никаких реформаций крестьянство и казачество никогда не затевали, да и протестантами не становились. Напротив имели место быть крестьянские восстания с участием в них казачества. И какова была цель этих восстаний И.Болотникова, С.Разина, Е.Пугачева? Замена царя и правящего сословия на крестьянского царя и соответствующее ему правящее сословие. Во всех иных случаях в России имели место быть крестьянские бунты, а не европейские крестьянские войны или восстания. Аналогичные по своему социальному составу и содержанию крестьянские восстания, в том числе и победоносные, известны также и в истории Китая.

И все же ближайшей теоретической причиной не понимания Ульяновым (Лениным) национально-освободительного характера крестьянской борьбы в России (крестьянство составляло более 80% населения России) было то, что Ульянов (Ленин) не знал ничего из взглядов К.Маркса на азиатский способ производства, во-первых. Поэтому он был убежден в том, что историческая прогрессивная эпоха развития, которая присуща современной ему России, должна быть сравниваема с исторической прогрессивной эпохой перехода европейских народов от феодализма к капитализму. Ибо Ульянов (Ленин) сделал вывод о том, что Россия – это европейская капиталистическая страна с незаконченными буржуазно-демократическими преобразованиями – см.: Полн.собр.соч., 5-е изд., т.25, с.268-269. А раз это так, то те две нации, которые есть в каждой нации, а именно нация господ и нация подвластных, в России, как и в любой капиталистической стране, суть нация буржуазии и помещиков, с одной стороны, и нация рабочего класса, сельского пролетариата и беднейшего крестьянства, с другой стороны. Это деление сугубо классовое и присущее именно буржуазному по своему существу обществу.

В действительности на рубеже 19-20 веков историческое развитие России не имеет аналогичных исторических эпох развития европейских народов, имевших место быть в Европе, как минимум, в течение последних двух – двух с половиной тысяч лет. Ибо в России в это время Европейский мир-экономика разрушал и преобразовывал по своему образу и подобию для себя Русский мир-экономику. Русский мир-экономика в это время уже был основан на формах производства, являющихся переходными от азиатского способа производства к капиталистическому способу производства с присущей этому переходу социальной структурой и идеологией. Но Ульянов (Ленин) обо всем этом в принципе не мог знать, ибо этого еще не знал никто. Современная ему европейская наука не давала никаких оснований для производства такого знания, а немногие письма, статьи и рукописи Маркса, в которых речь шла об азиатском способе производства, ему не были доступны. Все эти знания начали производиться лишь много позже – через полвека и более.

Таким образом, в силу объективных причин, включая и теоретические причины, которые не зависели от его воли и сознания, Ульянов (Ленин) не мог теоретически и практически истинно оценить действительное общественное устройство России ни до 1961 года, ни после 1961 года. Это не могло не стать причиной неизбежной и необходимой, ибо объективной для него и всего тогдашнего мира, принципиальной ошибки В.И.Ульянова (Ленина) при формулировании им программных положений РСДРП(б)-РКП(б) по национальной политике в России - РСФСР – СССР, организации партии и государства, выработке и осуществлении принципов национальной политики в СССР.

Вплоть до хрущевской оттепели, в особенности, начиная с Великого перелома 1929 года, великороссы, малороссы, новороссы и белорусы вновь оказались в ситуации, по своей сути типологически сходной с крепостной зависимостью при Романовых, все же этот Советский период своим результатом имел стирание ранее существовавших сословных, экономических и идеологических перегородок между различными частями русского народа, создание у представителей всех частей русского народа чувства общности со всеми другими частями русского народа. В наибольшей мере это происходило на территории РСФСР, Новороссии и Белоруссии, в наименьшей – в ополяченной, католичествующей, униатствующей и иудействующей Украине, особенно в присоединенных лишь в 1939-1940 годах областях Западной Украины.

В течение Советского периода за счет русского народа великорусских территорий были сформированы и развиты все нынешние отделившиеся и не отделившиеся «нации» на территории России, превращенной в СНГ и Прибалтику. С этим историческим фактом спорить безсмысленно. Однако если посмотреть на процесс создания в СССР огромного богатства в очень короткий срок за счет огромного напряжения физических и духовных сил русского народа, что дополняется также и гигантскими растратами русского народа во время В.О.В., совершенными установленным в России режимом, а затем посмотреть на результат это процесса – присвоение этого богатства детьми и внуками тех, кто олицетворял высшую власть в СССР, то все становится на свои места.

Судя по современным нам фактам недавней истории РФ и СНГ, советский строй в России стал чрезвычайно эффективным способом мотивации и стимулирования труда русских людей для того, чтобы они сверхнапряжением своих физических и духовных сил с невиданным прежде энтузиазмом совершили гигантский прорыв в науке и технике, в создании невиданных прежде материальных богатств. Что касается небывалого подъема образования, культуры и существенного улучшения социальных условий жизни русских людей в их равной бедности в СССР, то ведь без этого небывалого подъема и улучшения быта такой прорыв в создании гигантских богатств был заведомо невозможен. Исходный человеческий капитал не позволял этого сделать. В принадлежащий ему человеческий капитал капиталист, особенно государственный, всеобщий капиталист вкладывает средства точно так же и по тем же самым принципам, как и по каким он вкладывает средства во всякий иной вид своего производственного капитала.

И еще одно обстоятельство существенно для понимания происходящего. Вместе с СССР и посредством СССР восстановился Российский мир-экономика, включив в себя также СЭВ и другие так называемые социалистические и народно-демократические страны. Это стало причиной ускорения процесса глобализации путем создания двуполярной системы мира. Мир, состоящий прежде из множества конкурирующих миров-экономик, связанных только дальней торговлей, упростился до двух конкурирующих миров-экономик – Европейского мира-экономики и Советского мира-экономики, между которыми вынуждены были выбирать все государства мира. Советский мир-экономика этой конкуренции не выдержал, да и выдержать не мог в принципе, а не только потому, что при Хрущеве был поставлен лозунг догнать и перегнать Америку. Неоколониальное подчинение разрушенного Советского мира-экономики, а также Китая и еще ранее Индии Европейскому миру-экономике завершило процесс глобализации. Сова Минервы, как говорил Г.В.Ф.Гегель, вылетает в полночь. Осознание глобализации означало, что глобализация уже свершилась.

От сформулированных в этой статье выводов очень многое зависит и в теоретических основах, и в практических делах подлинно русского освободительного движения. Ибо из них следует, что ныне истинно Русской, подлинно Русской революцией в России может быть только и исключительно только Русская национально-освободительная революция, совершаемая русским народом в союзе со всеми коренными народами России. Всякая иная революция в нынешней России может быт названа русской революцией только в одном случае – если смотреть, совершать и оценивать эту революцию с точки зрения Запада. То есть только в том случае, если призывающий, совершающий и квалифицирующий всякую иную революцию в России в качестве русской революции есть западник – западный либерал или марксист в точном смысле этого слова.

Только для Запада и западников всякая революция в России есть русская революция.
Поэтому лица и движения, именующие себя русскими националистами, являются западниками – либералами или марксистами, если эти лица и движения называют Русской революцией политический и общественный переворот, который не есть национальное освобождение русского народа. Если же этот переворот сводится этими лицами и движениями всего лишь к политическому перевороту внутри господствующего над всеми коренными народами России вообще и русским народом, в особенности, общественного класса, то эти лица и движения, именующие себя русскими националистами, суть западники-либералы.

«Не плакать, не смеяться, но понимать», – говорил подвергнутый иудеями полному остракизму Б.Спиноза. Духовно и политически зрелые представители русского народа говорят: и плакать, и смеяться, и понимать, и умно делать то, что русскому народу и каждому его органическому члену делать надлежит.