Политический кризис в Украине достиг апогея

Сергей Гайдай: Внутренний переворот это практически единственній выход Украины сизполитического кризиса.

Сергей Гайдай - директор стратегического планирования в агентстве "Гайдай.Запятых". С конца 1990-х занимается избирательными кампаниями, 2003-го возглавлял предвыборную кампанию Ирины Хакамады в Санкт­Петербурге. Работал над кампаниями "Нашей Украины" 2002-го, Виктора Ющенко  в 2004 году, Анатолия Кинаха, Петра Порошенко в Верховную Раду. С 2008-го вел кампании Николая Катеринчука на выборах в Киев­совет и мэра столицы. Любимая книга - "Откровение рекламного агента" Девида Огилви. Женат, жена Нина - океанолог. Воспитывают сыновей Антона и Данилу

Чем характерная нынешняя политическая ситуация в Украине?

– Сейчас она уникальная. Ни один социолог не видел еще таких результатов социологических опросов. Простой вопрос: за кого вы бы проголосовали, если бы выборы были на следующей неделе? Первое место в ответах - за кандидатов "против всех". ­Второе - "не пойду на выборы", третье - "не знаю". ­В целом таких людей большая половина жителей Украины. Президент Виктор Янукович только на четвертом месте. Дальше - Юлия Тимошенко, за ней Арсений Яценюк и где-то в глубине - Виталий Кличко.

Что это значит?

– Что нет альтернативы персоналиям в нынешнем политическом расписании. ­Раньше оппозиция достаточно легко обходила власть почти на всех выборах. ­Сейчас этого не может сделать даже Тимошенко, которая умеет вести социальный диалог, находится в наилучшем для себя состоянии - в тюрьме. ­Оттуда, по большому счету, у нее и начиналась политическая карьера: малоизвестная помощница Павла Лазаренка попала за решетку с 2 процентами рейтинга, а вышла - имела 7. В настоящее время же немногие идут ее защищать.

Раньше мы верили: на место Леонида Кучмы придет Виктор Ющенко - и все изменится. Была альтернатива. Сейчас ее нет.

Что привело к такой ситуации?

– Наши политики уже 20 лет играют в малые игры, то есть в личные интересы: кто-то хочет политическую карьеру, другой - влиятельных должностей, третий - много денег или лоббирует собственные бизнес­активы. При этом они проходили через котел выборов, обещали людям что-то, чего никогда не собирались выполнять. Электорат прощал или "забывал" обещания, верил, что кто-то новый придет и выполнит. В настоящее время это уже не работает,  нет человека, который имел бы право обещать и это было бы эффективно для рейтинга. Люди больше им не верят.

У нас ничего не выполнено - "бандитам тюрьмы", "справедливость есть, за нее стоит бороться", "улучшение жизни уже сегодня". Все ничего не выполняли со времен Кучмы, когда он не сделал русский вторым государственным после победы на выборах 1994 года.

Почему в Украине никто не сыграл в большую игру?

– Большая игра - это когда жизнь подбрасывает момент: политик может сделать поступок за пределами своих личных интересов, изменить правила игры. Реализовать большой политический проект. Его можно по-разному называть, но он у нас один - построить Украину. Это большой геополитический проект, как когда-то "Модерная Турция" в Ататюрка или "Спасение экономики Великобритании" у Тэтчер, "Проект Грузия" у Саакашвили. В Украине такой большой игры нет. В прошлом году у нее могли сыграть Тигипко и Яценюк. Но они даже не почувствовали ее, продолжали играть во что-то свое. Тигипко сделал это более успешно. Но и сейчас он игрок очень маленькой игры, действует в интересах своего бизнеса, а не большой страны.

Большую игру создает не один человек. Ее создает социальный вызов общества, которое хочет другой жизни. Нам надо строить страну, а мы не знаем, что строим. Мы раз за 20 лет сыграли в сознание - Майдан и оранжевая революция. Но ураган вытолкнул из народа на вершину власти людей маленькой игры. Они сразу начали играть в свой интерес, чем и канализировали общественную энергию.

Люди не верят политикам. Однако через год им придется выбирать депутатов в парламент. По какому принципу?

– В обществе есть запрос на прагматичные действия. Главный вопрос избирателя: что ­политик сделал или сделает для меня? Тот, кто уже что-то сделал, может эффективно говорить, что он еще сделает. Поэтому акцент сместится на людей, которые работают в округах. Все партии в настоящее время - лузеры. Может случиться так, что люди не будут голосовать за партийный список, но поддержат кандидата от партии. Большую ценность будут иметь те, кто реконструируют заводы, строят дорогу, мост, раздадут гречку или деньги, помогут больным детям. Проблемы языков, УПА, расколы на восток и запад будут использовать, но это уже не такие эффективные инструменты, как когда-то. ­Даже жители Севастополя понимают, что вопрос языка - это крючок, на который их ловят политики.

Продовольственные пакеты на выборах будут. Но лучше решать конкретные проблемы округа  такой вариант подкупа значительно более эффективный.

Плюсом мажоритарки является личная ответственность за округ и необходимость политиков приезжать на встречи с избирателями.

На выборах 2012 года активнее будут использовать интернет, особенно в больших городах. Кандидатам стоит не создавать банальную политическую рекламу, а продуцировать события, что с ними связаны, и начать ставить важные темы для регионов.

Сколько будет стоить проведения мажоритарной кампании в округе?

– От 500 тысяч долларов до 2 ­миллионов. ­Будет зависеть от того, работал ли кандидат до этого в округе. Если так - сумма меньше. Малоизвестным бизнесменам придется выложиться больше, чем известным общественно­политическим деятелям.

Как избирателям уберечься от обмана?

– Первое - всегда смотреть на факты, которые уже являются фактами. Второе - не верить в обещания политиков, которые говорят будто  реально, но не показывают путей, как это претворять в жизнь. Смотреть на биографию кандидата: где он был, что делал, чем занимается теперь. Информация уже не эксклюзив избранных, скрывать в интернете много вещей просто невозможно.

Если хотим другую страну, то не нужно быть спящим человеком, ­ пришла на выборы и чешет затылок, чтобы определиться. Так же стоит выбросить мысль, что от нас ничего не зависит. Это - психологический побег от ответственности. От нас зависит очень много. ­Проставим "против всех" нынешнюю систему не изменим.

Выборы президента могут быть досрочные, после выборов в Совет?

– Я не верю в досрочные выборы. Власть имеет время до 2015 года. За этот период нужно или изменить механизм, потому тот который есть, не обеспечивает проведения реформ. Или переходить к другому типу режима, который мог бы игнорировать мнение собственного народа и Запада. Нечто вроде режима Лукашенко в Белоруссии.

Почему нынешний механизм власти не работает?

– Слово "реформы" включают во все предвыборные программы. Но превращение у нас реализовывает властный аппарат. Это - нонсенс, потому что реформы означают смерть самого аппарата. Для реформирования необходимо сначала уничтожить аппарат, а потом быстро создать новый.

Цель реформы улучшение всей системы: улучшение уровня жизни, уровня свободы, технологий, цивилизованности. Одна часть украинцев хотят порядка, особенно на востоке страны. Там более зависимые от бюджета люди. Люди которые от бюджета не зависят хотят больше свобод, стандартов жизни на уровне Западной Европы. Мы хотим другую налоговую, другие суды, силовые структуры. У нас все это до сих пор патриархальное и коррумпированное.

Наибольшие претензии сейчас раздаются не к верхним эшелонам власти, а к среднему персоналу, который вынуждает носить взятки, отдавать бизнес. Власть говорит: "Надо платить в бюджет, надо наполнять Пенсионный фонд", а налоговые начальники среднему и мелкому бизнесу пересказывают: "Иди в тень и плати мне наличностью, я потом "на верх" передам".

Если есть постоянный запрос на новых политиков, что им мешает пробиться?

– Я вас исправлю: у нас запрос не на новых, а на других. А их пока что не видно. Новые люди будто появляются, но собирают в свой список весь политический мусор. По­другому политику и бизнес они одновременно не будут делать. Всех, кого мы сейчас считаем "новыми", устраивает эта система. Они - ее продукт, их волнует только место в системе. Кого-то  на должности президента, другого - в кресле премьера. В Януковича, как у выходца из рабочего региона, сейчас есть хоть понятие необходимости административно работать: дороги и стадионы строить, выполнять определенные простые планы. Если бы у власти были эти "новые", то и к этому не дошло бы - в реальной работе они ленивые.

Как может происходить изменение системы?

– Запрос на кого-то другого просто колоссальный. В физике есть такое понятие, как стирает насыщенный раствор. Если у него бросить кристаллик, то кристаллизация начнется моментально. За секунду раствор станет кристаллом. Или вода, перегретая больше чем 100 градусов. Она еще не испарилась, но когда у нее попадает простая пылинка происходит - взрыв. Общество сейчас выглядит, как перегретая социальная вода: если появится центр кристаллизации - новый политик, который возьмет этот процесс в свои руки, то все взорвется.

Последний вариант будет иметь большие последствия для простых людей. Я не хочу организовывать у себя в спальном районе отряд самообороны, чтобы отбивать нападения мародеров на людей, которым ничего есть. Я не хочу, чтобы мою машину просто так сожгли.

Установить социальную справедливость малореально. Вместо одних отбросов придут еще больше. Посмотрите, как было в Киргизии. Президента Акаева заменили на более ужасного правителя, а потом - еще более жесткого. Ничего, кроме погромов, там не выходит, а это одна из наиболее европеизированных среднеазиатских республик.

Других вариантов нет?

– Вариант - внутренний переворот: неожиданно ключевые должности во власти займут другие люди и изменят систему. Фантастика, но вариант.