Афган: как начиналась война

Скоро Новый год, радостные хлопоты, бой курантов, а я хочу вспомнить о совсем не праздничных событиях – вводе Советских войск в Афганистан, штурм дворца Амина.

Тридцать два года прошло с того времени, когда четыре руководителя нашей страны (Леонид Брежнев, Андрей Громыко, Дмитрий Устинов и Юрий Андропов) приняли роковое решение начать наземную операцию.

Спору нет: Тараки и Амин, устроив в тайне от Москвы Саурский (Апрельский) переворот, в течение года довели страну до состояния гражданской войны и экономического хаоса. Нарастали массовые репрессии. Тысячи людей, бросив свои дома, спасались в соседнем Пакистане…

В этой ситуации Советский Союз не мог с олимпийским спокойствием смотреть на то, что происходит на его южных рубежах. Тем более жертвами репрессий становились и искренние сторонники Москвы.

Другое дело – свергая кровавого диктатора Амина, поставившего страну на грань катастрофы, нужно было ограничиться сменой власти силами спецназа и десантников (что и было осуществлено 27 декабря 1979 года). Однако в Москве члены «малого Политбюро ЦК» решили подкрепить переворот вводом войск.

Мало кто знает, что руководство Генерального штаба предпринимало отчаянные попытки не допустить этого фатального шага. В этом их твердо поддерживал глава правительства Алексей Николаевич Косыгин, прекрасно отдававший отчет последствиям – международным, военно-стратегическим, экономическим.

Наша армия была не подготовлена к ведению масштабных боевых действий в условиях гор и пустынь Афганистана. Это относится к военной технике, тактике ведения боя, экипировке и снаряжению личного состава, его подготовке.

Став гарнизонами, армия, вольно или невольно, втянулась в боевые действия – и началось! Соответственно, изменилось в худшую сторону и отношение многих простых афганцев к «шурави». Об этом свидетельствуют наши старшие товарищи по Группе «А», охранявшие в 1980 году Бабрака Кармаля и высших руководителей НДПА и ДРА.

Вина ли в том, что произошло, одного только советского руководство?

Нет, конечно! Свою деструктивную роль сыграли Соединенные Штаты, увидевшие во вводе войск бросок к Персидской нефти. После свержения шахского режима в Иране Вашингтон крайне болезненно реагировал на события в этом регионе.

Примечательно, что решение о вводе войск было принято в тот самый день, когда Североатлантический альянс санкционировал размещение крылатых ракет «Першинг-2» с прицелом на USSR. В Москве опасались, что в случае отхода Амина от социалистической ориентации (как это произошло в Сомали) мы получим у себя под боком эти же самые «Першинги».

Был и еще один мотив: «устроить Советам второй Вьетнам». То есть втянуть нас в многолетнюю, изнурительную войну с далеко идущими последствиями – что, собственно, и произошло. Можно сказать, мы поддались на провокацию.

Еще один игрок, красный Китай, находившийся в жесткой конфронтации с Москвой, жаждал взять реванш за унизительное поражение в приграничной войне с Вьетнамом. И усиливал свое влияние в Афганистане.

Вообще, когда я изучаю этот период истории, меня не покидает ощущение какой-то фатальной предопределенности событий. Вокруг Афганистана к декабрю 1979 года возник такой клубок внутренних и внешних проблем, что большая война была, видимо, неизбежна…

Пройдет десять лет, и мы уйдем из этой страны. Уйдем с гордо поднятой головой – непобежденные (в военном плане), в отличие от американцев, которым пришлось уносить ноги из Вьетнама.

Как известно, все познается в сравнении. Пережив гражданскую войну, устроенную «моджахедами» после 1992 года, затем средневековое господство талибов и прелести «освобождения» силами США и НАТО, ныне представители старшего поколения вспоминают время советского присутствия как «золотой век» Афганистана.

Сами участники той войны, тогдашние «моджахеды», говорят, что «русские – достойные противники, с ними было почетно воевать», а «американцы – просто крысы».