Почему Америка рассчитывает на "русский бунт"?

Портал Terra America публикует эту во многом спорную статью своего постоянного автора Александра Костина, который анализирует важную для общественного мнения России тему, в какой мере события в Москве могут быть соотнесены с планом американского госдепа по демократизации авторитарных режимов по всему миру. Несложно обнаружить явное сходство того что происходило в Сербии в 2000 году и в Украине в 2004 с тем, что происходит сегодня в Москве. Конечно, западных негосударственных организации там было побольше, а Twitter-а иFacebook-а не было вовсе. К вопросу о том, в какой мере США строит свои стратегические планы в расчете  на «русский бунт», мы еще вернемся. Главное, однако, не поддаваться мифам и, во всяком случае, не доверять поспешным суждениям, которые очень часто формируются и распространяются сознательно, как крапленые карты в чьей-то хитрой игре.

***

Назревающий кризис власти, несмотря на жесткую риторику оппозиции, начисто лишен прочных социальных корней в обществе. Более того, развивающаяся перед нами картина, по природе своей, представляет собой внутриэлитарные междоусобицы, главной целью которых является место Президента Российской Федерации.

Сейчас, на повестке дня стоит не свобода выражения общественной воли, а скрытая бескомпромиссная борьба элитариев за место у руля.

Говоря о природе текущих событий, сложно ее однозначно характеризовать кризисом отношений «общество-власть». В данном случае возбужденные массы никак не тянут на роль субъекта общественных отношений. Это очевидно даже неподготовленному наблюдателю. Категорическое различие настроений участников акций с теми, кого принято называть либеральной, или «системной» оппозицией, говорит в пользу утверждения, что вышедшие сейчас на улицы люди, даже не локомотив процессов, а инструмент, или, если хотите, марионетка, которую толкают на столь необходимую в данном спектакле роль жертвы.

***

Текущая политическая модель в России страдает несовершенством, но природа этого несовершенства  лежит не в политической плоскости. Главное зло России – это коррупционная социальная модель, которая пронизала все российское общество. Говорить же о «революционной» природе выступлений масс просто нелепо. Вся подноготная социального протеста лежит в экономической составляющей. Главная претензия общества к власти не в преступном манипулировании голосами, а в социально нестабильной ситуации.

Признаем, за «сытые» 2000-е городское население привыкло к банковским кредитам, системному потреблению, индексации зарплат. То, что правительство действительно сделать не смогло – так это переломить последствия финансового кризиса. Если до кризиса, последствия коррупции как-то преодолевались общим высоким уровнем потребления, то сейчас коррупция стала главным предметом общественного гнева.

Это сформировало перманентное недовольство властью и, как следствие, создало предпосылки эффективной манипуляции массовым сознанием.

Стагнация политической системы – это подлинное зло нашего общества. И, увы, текущая ситуация одинаково устраивала как правящий класс, оформленный в «Единую Россию», так и легальную оппозицию, которая очень хорошо себя чувствует на богато дотируемом с обоих сторон прокрустовом ложе.

Следствием этого события стала катастрофическая деградация политической культуры в России. Отсутствие реальных связей с пассионарными общественными группами (малым и средним бизнесом, органами самоуправления) и стало одной из причин отсутствия возможности обратной связи легальных оппозиционных партий с массами.

Вместе с тем, это не могло и не явилось причиной нынешнего кризиса. Вышесказанные характеристики создали предпосылки для эффективных манипуляций сознанием и провоцирования кризиса управления. С учетом того, что первые «бархатные революции» прошли практически десять лет назад, такое положение в общественном строительстве можно назвать вопиющим.

Если говорить о природе событий, которые и рождают «революционную» ситуацию, можно с твердой уверенностью говорить только о кризисе отношений элит на предмет выбора дальнейшего курса страны. Это же и определяет характер существующей ситуации.

Вспомним события полуторагодовой давности. Тогда разворачивались ключевые эпизоды внутриполитической борьбы за пост президента России, которые определили главные идеологические подходы к будущему страны. Борьба этих двух групп и определила развитие ситуации не только внутри страны, но и роль России на международном пространстве. 

Расклад сил довольно прост. Большинство прогнозов по сценариям будущего мира говорят о дальнейшем демонтаже существующей международной политической и финансовой системы с ухудшением социально-экономической ситуации внутри развитых стран Европы и Азии. Проще говоря, жить будет голодно, и войны будут вестись исключительно за ресурсы. Россия в данном сценарии занимает одно из ведущих положений, как центр силы, источник ресурсов и транзитный центр.

***

Место и роль страны в новом мире и является предметом спора российского истеблишмента. Выросшая вокруг ельцинской «Семьи» часть российской элиты сделала ставку на отказ от борьбы, демонтаж существующей государственной системы, и включение ее осколков в структуру сателлитов атлантического блока (США-Великобритании).

Группа руководителей, которых принято называть «силовиками», по ряду причин не смогли принять такой сценарий, и она ориентируется более на самостоятельное развитие с опорой на Китай и быстро растущие страны БРИК.

Недавний съезд «Единой России» убедительно показал преимущества «силового» блока перед компрадорской кликой во внутриполитической борьбе. Вместе с тем, поражение в борьбе за административный ресурс дало старт массированной общественной кампании против существующей власти по типу оранжевой революции в Украине.

То, что мы сейчас наблюдаем, есть сценарий ползучего переворота, путем массового использования технологий манипуляции сознанием и сетевых организаций.

***

Стремительно набирающая обороты эскалация общественного конфликта имеет только одну цель – закрыть Владимиру Путину легитимные пути на пост президента. Это, собственно говоря, уже секрет Полишинеля. Как и фамилия главного выгодополучателя подобного рода коллизии.   

Категорическое требование вычеркнуть главу правительства из политической колоды, проходит красной строкой через все выступления идеологов «революции».

6 декабря в прямом эфире «Эха Москвы» главный редактор The New Times Евгения Альбац озвучила условие прекращения общественных выступлений – Медведеву надо отправить Путина в отставку. Не провести новые выборы, пересмотреть судебную систему, нет – сигнал был предельно ясен.

С учетом того, что в ходе реформы, произошла кардинальная смена на руководящих постах в МВД, можно сказать, что «силовая карта» в будущих событиях будет ключевой. И шансы «либеральной» группировки за контроль над силами общественной безопасности не столь уж и призрачны.

Это самый кардинальный сценарий развития событий – раскола «силового блока», для реализации которого должно еще произойти очень много если.

***

Возвращаясь к предмету нашего об суждения – текущие события не уникальны и вызваны общемировыми процессами. Выбор либеральной властной группировки группировкой не просто удобен, а является единственно возможным для США решением российской проблемы. Россия с ее значительной ресурсной базой, и военно-политическими возможностями не вписывается в новую карту мира.

Более того, демонтаж существующей мировой политической и финансовой системы может обернуться кошмаром для атлантической модели – союзом России и Европейского блока.

Уже сейчас на территории Центральной и Западной кристаллизуется принципиально новая геополитическая модель Европейской федерации, под жестким управлением Германии.

Вариант переформатирования европейского пространства, вне управленческой модели НАТО, с сохранением самостоятельной позиции России является для США крайне нежелательным вариантом развития событий.

Поэтому в ближайшее время российскому обществу придется пережить крайне тяжелый период. Умение владеть ситуацией в кризисное время станет для правящих элит проверкой жизнеспособности и перспектив управления страной в условиях перманентных внутренних и внешних конфликтов.