Что должен уметь «правильный» политик

Их не готовит ни один вуз мира. Но в каждой стране на политический олимп восходят люди определенной формации, у них много общего, но каждый из них индивидуален. Они никогда не раскрывают своих секретов. Почему, например, простые колхозники и рабочие не приживаются долго во власти, даже если попали "наверх".

"Известия" изучили национальные особенности психологии российской политической элиты, пригласив к разговору ведущих экспертов в этой области (для баланса исключительно женщин, ведь большинство политиков - мужчины). Заодно, проанализировав мнения экспертов, мы разделили политиков на четыре ненаучные, зоологические, категории - "ястребы", "дельфины", "мамонты" и "павлины".

Бывший премьер-министр Великобритании Джон Мейджор ходил выпить кружечку пива в обычный лондонский паб. "Мне об этом рассказывали люди из команды Ельцина, которые приезжали тогда в Лондон и были поражены тем, что в пабе, куда они в итоге зашли, никто не "фильтровал" народ", - вспоминает президент Центра политического консультирования "Никколо М" Екатерина Егорова, личный консультант по имиджу Ельцина на выборах президента в 1996 году.

В этой истории удивительна даже не близость премьера к жизни народа. Поражает то, что весь лондонский цвет - пэры и сэры - не потянулся в тот самый паб за кружечкой непременно того же сорта пива. У нас-то все пили, когда Ельцин пил. И играли в теннис, когда он еще держал ракетку в руках. А потом пить бросили, на сетку забили и все резко встали на горные лыжи. А часы стали носить на правой руке.

- В политических традициях России - следовать политической моде, тон которой задают первые лица, - говорит профессор МГИМО, вице-президент Российской ассоциации политической науки Оксана Гаман-Голутвина. - И сегодня во власти можно обнаружить людей, имеющих проблемы с алкоголем. Но это уже не доблесть, а порок, который тщательно скрывают. Ведь Дмитрий Медведев и Владимир Путин предпочитают здоровый образ жизни.

Ключ от верхнего этажа

Наши политики не хуже и не лучше западных. Они просто другие. У зарубежных лучше развито осязание - они ближе к народу. У доморощенных - обоняние, то есть политическое чутье. Чтобы понять, у кого оно самое мощное, достаточно посмотреть на тех, кто сидит в кресле дольше всех. Из министров тут вне конкуренции бессменный глава МЧС Сергей Шойгу. Из губернаторов - Минтимер Шаймиев и Муртаза Рахимов: по 20 и 19 лет у руля регионов соответственно.

- Политика - командная игра, - говорит Оксана Гаман-Голутвина. - В нее не приходят по одному. В пул входят и имеют высокие шансы остаться те, кто умеет играть по особым внутренним правилам. Фокус в том, что они не только нигде не написаны, но даже не обсуждаются. Они угадываются аппаратной интуицией.

- Все они, первые лица ведомств, партий, регионов, достигли высот потому, что еще на заре своей карьеры обладали хорошо развитой аппаратной интуицией. Умением понять, чего хочет начальник и где та красная черта, которую нельзя преступать, - соглашается руководитель сектора изучения элиты Института социологии РАН Ольга Крыштановская.

Так, по мнению экспертов, ценится "умение заносить и делиться", а также "безличность деятельности бюрократа: все его инициативы должны быть анонимны и не могут работать на его личный авторитет". Депутат может быть автором поправки, министр - нет. При этом если на Западе самое страшное для политика - публичный скандал, то в России - быть выброшенным из тарелки.

Добавьте лояльность и компетентность в разных пропорциях в зависимости от страны - и получите "боекомплект" наиболее востребованных качеств в политике. Причем так: если подбирать только лояльных - госмашина не едет. Если только компетентных, тоже плохо - лидер не защищен. "В нашей стране лояльность должна превалировать", - считает Крыштановская.

По мнению Гаман-Голутвиной, даже нынешняя волна постсоветской политической элиты (по счету третья, медведевская) в этом смысле мало чем отличается от двух предыдущих. Не последнее место по-прежнему занимает принцип личной лояльности. Достаточно вспомнить, чьи сокурсники и министр юстиции Александр Коновалов, и уральский полпред Николай Винниченко.

- Я бы добавила еще умение разговаривать с людьми, - говорит заведующая кафедрой политической психологии МГУ Елена Шестопал. - Публичный политик должен быть слугой народа, уметь выстраивать отношения не только с теми, кто наверху, но и с теми, кто внизу. Скажем, любой губернатор в режиме нон-стоп живет словно между молотом и наковальней, причем это как раздвоение личности: одно лицо нужно показывать федеральному центру, другое - жителям региона.

- Получается, с кем-то из двух он лицемерит?

- Он в обоих случаях вынужден вилять. У него роль такая. Несмотря на то что его поставили "сверху", губернатор должен в первую очередь уметь решать проблемы своего региона. Иначе не "выживет".

Хождения в народ

Все обитатели политического олимпа рано или поздно спускаются с небес на землю. Во-первых, посмотреть как люди живут. Во-вторых, себя показать. Сталин регулярно ходил в Большой театр. Брежнев наведывался в гастроном на Кутузовском за колбасой. Ельцин садился в общественный транспорт. Современная элита - не исключение.

- Сейчас в моде, - говорит Крыштановская, - надеть куртку-аляску и обязательно свитерок или водолазку, когда идешь в народ в окружении свиты. Стиль, открытый Сергеем Шойгу. Совершенно понятно, что в таких случаях политик пытается говорить через головы чиновников со своим народом. Он отправляет населению послание: "Вот, смотрите, я такой же простой парень, как и каждый из вас, понимаю ваши нужды и так далее".

Доверие заслуживается именно так. Еще очень важно реагировать на нужды простых людей - конкретных бабушек и девочек. Кроме того, модно демонстрировать свою религиозность. "Начиная с 90-х годов", - уточняет Егорова. С одной стороны, хорошо для привлечения голосов верующих. С другой стороны, молодому государству требовалась хоть какая-то новая идеология. Мотивы ушли, но мода осталась. Потому что, замечает Егорова, нет лучше способа показать, мол, "люди, у нас с вами общие ценности".

По ходу истории появляются новые приемы, а старые отмирают. Например, Дмитрий Медведев ведет видеоблог, его примеру последовали некоторые губернаторы. Новый глава Кировской области Никита Белых в связи с кризисом отказался от служебного "Лексуса" - решил ездить на личном авто.

Пока, правда, на улицах городов не встретишь последователей халифа Гарун-аль-Рашида из арабских сказок "Тысячи и одной ночи", который, одевшись как простой смертный, бродил по городу и высматривал всяческие безобразия. Пожалуй, лишь единицы губернаторов советской еще закалки, как Эдуард Россель, могут заехать в глубинку за рулем собственной машины. Субботние объезды проблемных районов губернатором Санкт-Петербурга Валентиной Матвиенко тоже пока еще на слуху.

А вот менять протокольный маршрут стало то ли не модно, то ли по требованиям службы безопасности запрещено. Вспоминается разве что приезд Виктора Зубкова в Пензенскую область - это был его первый визит в ранге премьер-министра. Тогда он без предупреждения зашел вдруг в местный магазин, купил конфет, отнес их в детский сад, расположенный по соседству, а воспитателей спросил про зарплату. Поскольку его никто не ждал, то воспитатели ответили на вопрос честно.

- В эпоху Ельцина, - говорит Егорова, - и он сам, и многие губернаторы меняли свой маршрут, чтобы увидеть реальную картину, а не "потемкинские деревни". Сегодня такого почти не осталось. И, на мой взгляд, это неправильно. Постоянно находясь в ситуациях, подготовленных командой и службой протокола, можно потерять ощущение реальности.

Эффект ореола

Мы знаем, каким был Брежнев. То, что он трижды зачитал один и тот же доклад, - вовсе не анекдот.

Мы видим, как говорит Медведев. Сам, без бумажки, с интонацией, вызывающей если не доверие, то интерес. И пафос, и лексика, и стиль поведения - разные, как XX и XXI века. Тут дело вовсе не в политике.

По мнению Гаман-Голутвиной, различия между выходцами из советской эпохи и представителями новой волны имеют немало измерений, но наиболее существенное из них - межпоколенческое. Иначе говоря, это просто разные поколения россиян.

В современной политике все образы сконструированы. Наличие спичрайтеров и имиджмейкеров, собственно, ни для кого не секрет. Один из важнейших итогов смены политических поколений: политик все чаще подается как компетентный лидер; все реже - как вождь или отец нации.

- Любопытная штука, - говорит Шестопал. - Что бы ни говорили политологи про Путина-вождя, сам себя он всегда представлял как менеджера, нанятого населением для управления страной. И все наши исследования, которые мы проводим с 2000 года, показывают, что люди никогда не воспринимали его как вождя. Его воспринимали как руководителя, вызывающего доверие именно тем, что он не надувает щеки.

Почти то же самое россияне говорят сейчас о Медведеве, что показали исследования, проведенные на кафедре политической психологии МГУ. "Люди уверены: Медведеву власть нужна ради дела", - отмечает Шестопал. Те же ее исследования, кстати, показывают: сколько бы Григорий Явлинский ни рассуждал про интересы народа, люди считают, что ему власть нужна для того, чтобы личные амбиции удовлетворить. Сколько бы Геннадий Зюганов ни разглагольствовал про коммунистические идеалы, а люди приписывают ему самый прагматичный мотив: власть нужна ради денег.

- Но почему мы верим одним и не верим другим? Харизма работает? - спросили "Известия".

- Не только, - говорит Шестопал. - У того же Путина природной харизмы вроде не было. Или вспомните Ельцина образца 1988-1989 годов. Горбачева на заре перестройки. Ого-го какая харизма! И вспомните их же в 1995-м и в период развала СССР...

На рубеже веков, как раз когда Путин пришел в большую политику, в массовом сознании словно произошел слом. Законы восприятия крупных политических фигур вдруг резко поменялись. "Если раньше ценились статность, громогласность, то Путин очаровал население, не претендуя на роль красавца высокого роста", - говорит Шестопал. Более того, мы обнаружили, что если до прихода Путина к власти образ чекиста воспринимался исключительно со знаком минус, то после стали говорить: "Он же знает иностранные языки!"

Эксперт объясняет феномен ростом гражданской зрелости. Избиратели вдруг поняли: только внешних данных недостаточно для того, чтобы управлять страной эффективно. Сыграли роль и личностные качества Путина. "Его мягкое обаяние, а порой и застенчивость в сочетании с жесткостью", - говорит Крыштановская. Екатерина Егорова считает, что все дело в проекции чаяний населения на фигуру политика: люди прикидывают, сможет ли он их удовлетворить, и выдают кредит доверия, если приходят к мысли, что да.

- Тогда уже работает эффект ореола: люди верят политику в целом и поэтому готовы верить в конкретные обещания, хотя на самом деле он может их и не выполнить, - говорит Егорова.

- И люди прощают?

- До поры до времени, - говорит Егорова. - Наш народ готов многое вытерпеть. Он только очень не любит, когда ему врут.

- А люди понимают, когда им врут? - уточняем у Шестопал.

- Всегда, - говорит она. - Вообще представления о том, что массовым сознанием можно легко манипулировать, сильно преувеличены. До определенного момента люди проглатывают предложенное им клише, а дальше живут своим умом. Отлично чувствуют интонацию, замечают и бегающие глазки, и почесывание носа, другие жесты, свидетельствующие о стремлении уйти от ответа. В принципе ни один политик не может сказать народу всего, что он знает, - это часть его профессии. Умение сказать не все и при этом не соврать - большое искусство.

Трое во фракции, не считая "павлина"

Наш "ранжир" политиков выглядит так: "дельфинов" оказалось много, на втором месте - "ястребы", третье заняли "мамонты", а меньше всего - "павлинов".Мы исходили из того, что все политики - сторонники либо решительных действий, либо плавных изменений, либо противники любых изменений, либо вообще далеки от принятия решений.

По подсчетам Ольги Крыштановской, в принятии сколь-нибудь значимых государственных решений в России участвуют ровно 1016 человек. К ним относятся президент, премьер, руководящий состав администрации президента и правительства, полпреды, обе палаты парламента, губернаторы и члены Совбеза. Мы отобрали около 50 наиболее заметных фигур плюс добавили несколько некогда ярких политиков.

Понимая, что за словом "ястреб" вьется длинный шлейф политических ассоциаций, еще на этапе обсуждения типологии политических образов мы сознательно пошли на то, чтобы "убить" старое клише. Чтобы никому больше не мерещился деятель эпохи "холодной войны". Наши "ястребы" - это сторонники решительных и самостоятельных действий, если они и принимают решения под давлением общественного мнения, то делают это, как правило, незаметно для окружающих. Кстати, фигура премьера Путина в данном случае не однозначна.

- Можно предположить, что для Путина характерна задержка с принятием решений, он склонен долго думать прежде, чем отдать команду или подписать документ, - делится наблюдениями Елена Шестопал.

Иначе говоря, действовать быстро Путин скорее вынужден, пребывая в ситуации цейтнота последние 9 лет. Куда более яркие "ястребы" - вице-премьер Игорь Сечин и первый замглавы администрации президента Владислав Сурков. Жесткий по определению, как любой идеолог (по оценке Егоровой).

За чисто мужскую хватку в работе, несмотря на внешнюю хрупкость, сюда же отнесли министра экономики Эльвиру Набиуллину. А вот глава ФСБ Бортников, как ни странно, скорее "дельфин".

"Дельфины" - сторонники плавных изменений. Умные политики с хорошо развитой интуицией, просчитывающие наперед каждый шаг. Мягко, но гнут свою линию, не игнорируя спектр существующих в обществе мнений. Если и склонны к жесткости, то скорее к демонстрационной. Яркий пример - президент Медведев. Сюда же относим авторитетных губернаторов нового поколения. Порой на публике они произносят почвеннические речи. Но в отличие от губернаторов "ельцинского призыва", медведевские "технократы", по мнению Крыштановской, более открыты, лишены изоляционизма, в большей степени чувствуют себя людьми мира, космополитами - им понятен Запад.

"Павлины" - много обещающие политики, далекие от принятия решений в принципе. Их призывы к изменениям зачастую звучат в целях самопиара. Наиболее яркий представитель - Владимир Жириновский, однажды сделавший ставку на вброс радикальных идей и вовсе не озабоченный тем, пригодны ли они к реализации.

"Мамонты" - противники любых изменений. Архаичный тип выходцев из советской номенклатуры. Тут впереди лидер КПРФ Геннадий Зюганов. "Человек в футляре", который, по наблюдению психологов, боится, что его "расшифруют". Валентина Матвиенко тоже родом из советской номенклатуры, однако присущая ей мощная энергетика делает ее образ похожим на "железную леди" в российском варианте. Поэтому она скорее "ястреб". А вот ее коллеги Шаймиев, Тулеев, Рахимов и проч. скорее "мамонты". Даже встроившись в новую систему управления, они сохранили многие черты старорежимного публичного поведения, а главное, образ крутого начальника.

Нарисованные нами типажи - то, какими политики кажутся со стороны. Какие они на самом деле, знает лишь "ближний круг", те, кто видит их в момент принятия решений. И мы узнаем, но чуть позже. Стали же известны метания и нерешительность Горбачева после того, как он отошел от государственных дел.