Закончил работу худший парламент в истории России

Лучший индикатор состояния власти и демократии в стране — пропускная система. Если ФСО строит забор у ключевых подъездов администрации президента на Старой площади — значит, политический режим «закрывается» во все большей степени. Если у входа в Думу на улице выставляется дополнительный кордон, если лиц людей, выдающих пропуска, не видно, а «шмон» становится хамским и немотивированно придирчивым — значит, «слуги народа» все больше дистанцируются от своих «хозяев», представителей этого самого народа, который, согласно Конституции, является в России источником власти.

Пятый созыв Госдумы, завершивший свою работу на оптимистической ноте — личной благодарности Владимира Путина депутатам за «непротивление злу насилием», оказался одним из самых бессмысленных и, скажем так, небезвредных в короткой истории российского парламентаризма.

Начнем с того, что Дума работала по лекалам советской экономики — давала «план по валу», будучи не слишком озабоченной качеством законов. Что неудивительно: все привыкли, что за качество и содержание отвечает исполнительная власть. В результате некоторые из законов приходилось править уже после принятия и утверждать заново. А их число оказалось запредельным — 1563 закона за последний созыв. (В те времена, когда Дума еще сохраняла элементы «места для дискуссий», например, в созыв 1999–2003 годов, было принято 823 закона.) Даже профессиональные юристы жалуются на то, что наше право зарегулировано, осложнено, внутренне противоречиво. Недавно глава Сбербанка Герман Греф признался, что, например, в налоговом праве приняли столько законов и поправок к законам, что разобраться в них уже не может почти никто.

Большое число законов свидетельствует еще и об успехах лоббистов разных сортов. И это притом что сам процесс законотворчества находится под жестким контролем. Но все решают связи: нынешний депутат-лоббист просто должен уметь согласовывать проплаченные инициативы в коридорах не только законодательной, но и исполнительной власти. То есть надо понимать, это более дорогой и умелый лоббист.

Кстати, о финансировании парламентского процесса: общим знанием стало то, что за депутатские «места не для дискуссий» многим будущим «представителям народа» нужно платить немалые суммы, по масштабам сопоставимые с некоторыми скромными расходами госбюджета. Что может означать только одно: «торговая точка» в Охотном Ряду успешно окупает себя.

Другая проблема Государственной думы состояла в ее ограниченной легитимности и последовательной дискредитации самой идеи парламентаризма. «Четыре масти советской власти», четыре партии, которые «пустили» в парламент на выборах 2007 года, представляли незначительную часть населения. Например, не представленной оказалась наиболее активная и образованная часть общества — люди с лево- и праволиберальными взглядами. В результате принимавшиеся Думой законы не отражали интересов и ценностей всего общества. То есть решения парламента обладали лишь ограниченной легитимностью.

Результат: падение интереса к деятельности Думы, отношение к парламентариям как к бессмысленным управляемым персонажам, которые просто «штампуют» решения дуумвиров, снижение доверия к парламенту как таковому.

54% респондентов «Левада-центра» парламентские выборы не интересны. Оговоримся, что опрос проводился в сентябре, а на пике предвыборной кампании число интересующихся увеличивается, но вряд ли принципиально что-то изменилось. Согласно тому же исследованию, не одобряют деятельность Думы пятого созыва 66,8% опрошенных. 37,8% считают, что выборы пройдут с манипуляциями и подтасовками.

Никто не сделал больше для дискредитации парламентаризма, чем сам парламент. В то же время, как это ни удивительно, граждане страны не до конца разочаровались в идее парламентаризма: 47,2% полагают, что Дума стране нужна. Но самое главное — 64,5% респондентов уверены, что состав Думы должен обновиться. А из их числа 26,3% и вовсе убеждены: состав парламентариев должен смениться полностью.

Вот, собственно, ключевое слово демократии — сменяемость, ротация. Тогда институт демократии — парламент становится не собранием в большей или меньшей степени коррумпированных и богатых людей, выражающих большую или меньшую степень лояльности исполнительной власти и лично дуумвирам, а именно законодательным органом. Плох не сам парламент, а его профанированное подобие, существующее в России после выборов 2003 и 2007 годов. Выступая перед парламентариями, Владимир Путин назвал Думу «партнером». Но она — не партнер (по определению). Она — ветвь власти, которая балансирует другую ветвь власти, чтобы та не путала свою «шерсть» с государственным интересом. В этом, собственно, и состоит смысл принципа разделения властей.

Впрочем, как бы парадоксально это ни звучало, есть шанс, что нынешний созыв, ведомый прямолинейным, как флагшток, председателем Государственной думы, окажется худшим в истории российского парламентаризма. И это худшее останется в прошлом. Да, разумеется, Дума, где большинство — конституционное или нет — будут составлять депутаты «Единой России», останется управляемой. Да, разумеется, имитационный характер парламентскому процессу придаст имитационная оппозиция — ЛДПР и КПРФ. Но, например, имеющая все шансы попасть в парламент «Справедливая Россия» уже оторвалась от «материнской платы» — манипуляторов со Старой площади. Шансы попасть в Думу есть даже у «Яблока». Это уже «раскачивает лодку», которая обросла тиной и рыбами-прилипалами. К тому же в следующем политическом цикле не могут остаться прежними «Единая Россия», ЛДПР, КПРФ. Где-то это будет связано со старением и уходом лидеров, где-то — с неминуемым давлением снизу протестных настроений, где-то — с изменением качества, возрастных и образовательных характеристик электората. Самой же Думе придется доказывать свою состоятельность и конкурировать во влиянии на массы и власть с иными формами демократии — уличной и сетевой.

Так что люди, из которых можно делать штампы, будут вынуждены меняться. Или их поменяют самих через пять лет. Если, конечно, гайки не будут закручены так, что нужда в парламенте как таковом отпадет сама собой.