Священники о "Толоконных лбах" Быкова

БГ записал, о чем разговаривают самые разные москвичи. В этом выпуске - спор историка, культуролога и социолога, а также разговоры священников, шрифтовых дизайнеров, школьных учителей, чиновников, домохозяек и первокурсников.

Московские батюшки отец Гавриил и отец Иоанн встретились перед вечерней службой в классе воскресной школы при храме

Все имена изменены

Отец Гавриил: Отче, здравствуй. Ты не занят?

Отец Иоанн (закрывает ноутбук): Приветствую. Ты же служишь сегодня?

о.Гавриил: Да, но я специально пораньше пришел. Я вот хочу с тобой поделиться. Ты читал Быкова статью?

о.Иоанн: Нет. Вообще не знаю, о чем речь.

о.Гавриил: «Толоконные лбы»1. Я тебе очень советую. Сегодня прочитал в метро. В общем, оказалось, что он серьезней, чем я думал. Я думал, что это просто такой банальный наезд на церковь.

о.Иоанн: Он, кстати, говорит, что он православный. Ну видно, что он такого кочетковского духа человек2.

о.Гавриил: Статья вообще довольно тяжелая.

о.Иоанн: О чем вообще речь?

о.Гавриил: Ну, если кратко резюмировать, в церкви сейчас вообще отсутствуют сколько-нибудь интеллектуальные люди. То есть в церковь могут ходить только люди, которым близок какой-то магизм, либо просто не размышляющие ни о чем.

о.Иоанн: Ну, отче, может, двадцать лет назад так оно почти и было. Сейчас-то уже по-­другому.

о.Гавриил: Нет, ну конечно. Ну, он еще перед глазами держит католическую ситуацию. А там, конечно, по понятным причинам всегда были и среди духовенства, и среди епископата, и среди кардиналов высокие интеллектуалы, которые любили с представителями культуры вести беседы.

о.Иоанн: А у нас, в православии, такое совершенно невозможно, что ли?

о.Гавриил: Так он пишет. Он приводит пример, что нынешний папа, Бенедикт XVI, переписывался с Юргеном Хабермасом3. И вот он: как это здорово, какой высокий интеллектуальный уровень, а у нас ничего этого нету. Ну, такая точка зрения, она, конечно, сейчас действительно присутствует - что все у нас плохо.

о.Иоанн: Ну а когда она не присутствовала? Вообще, мне это кажется очень странным - требовать от церкви, которую уничтожали восемьдесят лет, чтобы она сразу за двадцать лет начала все делать хорошо. Это абсурдно.

о.Гавриил: Я хочу сказать, что в обществе ситуация накаляется.

о.Иоанн: Мне кажется, что после всех этих лет советской власти люди, воспитанные в условиях такого глубоко насаженного атеизма, не могут быстро перестроиться на другое мировосприятие. Даже если у них есть вера, эта вера не подкреплена никакими серьезными знаниями, а очень и очень поверхностна, а ведь такое мировосприятие может даваться только через личный духовный опыт. Который у них практически отсутствует.

о.Гавриил: Да и на старой этой почве, со старым негативом и мифами, вообще о церкви говорить трудно.

о.Иоанн: Да, конечно. Тем более я сейчас одну статью читал, не помню, кто автор, он очень интересную мысль сформулировал: почему люди видят вокруг себя, и в частности в церкви, только плохое? Потому что они, как правило, являются потенциальными эмигрантами. Они бы давно сбежали бы и уехали, просто у них возможности для этого нет. И вот, чтобы себя оправдать...

о.Гавриил: Но с другой стороны, мы же не можем отрицать, что действительно есть реальные проблемы.

о.Иоанн: Есть. Но когда их не было-то?

о.Гавриил: Я сейчас много думаю на тему церкви и молодежи и разговаривал недавно с одним очень авторитетным батюшкой - он считает, что за эти двадцать лет мы битву за молодежь проиграли.

о.Иоанн: Отец Онуфрий мне недавно говорит: «Сколько лет евреи ходили по пустыне, чтобы вымерли все, кто были рабами? Сорок лет. И нам надо сорок!» Когда советская власть пала? В девяносто первом?

о.Гавриил: Двадцать лет прошло. Половина.

о.Иоанн: Ну вот, еще двадцать. А пока - невозможно. Мы все еще полны старыми установками и старым ядом. А насчет молодежи... Самое сложное в жизни, одна из самых тяжелых дорог - это свобода. Когда мы жили в условиях тоталитарного режима, свободы не было. И мы настолько не приучены жить в свободе, что нам с ней очень трудно. С другой стороны, эти двадцать лет бесконечных разговоров о свободе качнули нас в дру­гую крайность - в нравственном смысле, не в политическом. У людей свобода уже как больное место, особенным образом воспалившееся. Так что даже если ты в эту сторону дунешь (я уж не говорю - тронешь), человеку больно. Церковь упрекнуть в том, что она лишает человека свободы, совсем не хитро - но ведь при всем при этом научить молодого человека жить в Духе очень трудно.

о.Гавриил: Знаешь, это заведомо очень трудно, потому что тут требуются и культура, и образование, и, конечно, духовный опыт. А у нас же образования как не было, так и нет!

о.Иоанн: Но нельзя же сказать, что это вина только церкви!

о.Гавриил: Нет, конечно, нельзя так. Вообще, я сейчас подумал: ну да, ствол срезали, но побеги-то остались. Ведь вот отец Петр Мещеринов4 говорит, что две трети молодых людей из православных семей покидают церковь, но он же не считал, сколько из них в 25-30 лет вернулись! И вернутся еще!

о.Иоанн: То есть это нормально?

о.Гавриил: Нет, ну после грехопадения, слабость... То есть, если апостолы разбежались, чего ждать от детей? Что меня очень удивило в этой статье Быкова... Знаешь, как она кончается? Покажите мне хоть одного священника, который читал бы чеховскую «Дуэль». В этой повести, помнишь, там был такой Лаевский, неврастеник, и фон Корен, физиолог. Там еще один из героев - дьякон. И вот он пишет, какой светлый образ этот дьякон, что таким и должен быть священнослужитель. Но, говорит он, покажите мне хоть одного священнослужителя, который бы эту повесть читал.

о.Иоанн: Да господи, сколько за последние двадцать лет появилось священников, получивших образование, по-настоящему культурных, умных, серьезных.

о.Гавриил: Они и всегда были в церкви, мы же это знаем!

о.Иоанн: Вообще с церковью связано столько предрассудков и фобий! Например, почему все не хотят в церковь? Боятся терять свободу. Церковь, типа, лишает человека свободы. Насаждает домострой! Другого варианта нет! Но как уметь объяснить, что великие достижения русской истории, русского духа, ну тот же Суворов, «Наука побеждать», ну все русское - это неотделимо от христианства?

о.Гавриил: Священник должен уметь доступно об этом говорить. Я тут недавно с одним проректором разговаривал, светским, вот у него было это самое, о чем ты говоришь, боязнь домостроя. И я не смог ему объяснить. Правда, это было вскользь, у меня не было времени.

о.Иоанн: А он сам неверующий, да?

о.Гавриил: Да нет. А про интеллигенцию...

о.Иоанн: Ну, во-первых, тут еще СМИ.

Они же любят скандалы. И распространяются они легко, и обсуждают их охотно.

о.Гавриил: Ну да. Найди-ка в интернете сюжет, как какой-нибудь священник пашет на обычном приходе, помогает голодным. А вот в Казани появился какой-то поп-миллионер5, его весь интернет обсуждает!

о.Иоанн: Не знаю, у интеллигенции всегда были сложные отношения с церковью. Интеллигенция в революции участвовала, она любит быть судьей эпохи, истории, институтов, церкви тоже. Она в каком-то смысле считает себя вправе этим заниматься. Это и проще.

о.Гавриил: Но все-таки и в самой церкви есть вопиюще некрасивые примеры. Конечно, нужно и церкви самой создавать такие условия, чтобы вся эта жадность, корысть, покупка треб и тарифы в храме исчезали. Тогда и повода не будет для всех этих разговоров.

о.Иоанн: Проблема существует такая... Но вот это «встраиоанние церкви в вертикаль власти», о котором все говорят, это, конечно, немного натянуто. Кто встраивается-то? У патриарха своя власть, духовная; народ ему доверяет. Почему чиновники становятся православными, почему они ходят в храм, почему помимо врачей еще и духовников заводят - это уже их надо спросить. Мы же не можем выгнать из храма человека за то, что он развалил футбол или российскую медицину.

о.Гавриил: Нет, ну бывают же такие «карманные» батюшки...

о.Иоанн: Но это же не значит «встраиваться во власть».

о.Гавриил: Но они придают легитимность каким-то властным решениям, никак с церковью не связанным.

о.Иоанн: Например? Что ты имеешь в виду?

о.Гавриил: Не знаю, я просто как раз вспомнил в связи с этим - ты, может, слышал, есть такая арт-группа «Война»? Это какие-то художники, совсем уж маргинальные. Они странными вещами занимаются, всякие акции устраивают. В том числе один из них надел рясу, поверх нее погоны, пришел в таком виде в супермаркет, набрал себе всего и ушел не заплатив.

о.Иоанн: И что?

о.Гавриил: И никто его не остановил.

о.Иоанн: Ну знаешь, это уже просто невежество. А что, если я маску Путина надену, мне вообще все можно? Меня бы тем более не остановили?

о.Гавриил: Вполне может быть. Да, Путин... Ты, кстати, слышал, как после съезда «Единой России» недавно отец Всеволод Чаплин...

о.Иоанн: Сказал, что их выборы нравственные и все такое прочее. Знаешь, я честно признаюсь, что не углубляюсь во всякие политические исследования и все такое прочее. На это надо очень много времени потратить, чтобы узнать правду о политиках, о деятелях наших. Но, как Христос говорит, судите по делам, по плодам их... Вот мы имеем плоды власти, мы в этой эпохе Путина живем уже одиннадцатый год, да? В нравственно-духовном смысле что-то изменилось? Разврат, пьянство и проблемы многодетных семей - они не меняются. Никакого сдвига нет. Мы теряем главную силу народа, людей. У нас на четырех бабушек и дедушек только один внук.

о.Гавриил: Ну мы вымираем, это очевидно.

о.Иоанн: Что-нибудь делают власти, чтобы это остановить? Вот, чтобы люди... Их призывают к многодетности, но кто им помогает устроить своих детей? Дать им письменный стол в комнату, дать им вообще комнату, а не так, что три мальчика и три девочки в одной комнате живут. Кто же на такую многодетность пойдет? Если призываешь к многодетности, так обеспечь и условия. Или с детским алкоголизмом что серьезное произошло? Ничего серьезного. Может, с наркоманией кто-то борется? Нет. А средства массовой информации? За последние десять лет они превратились в эти, в рейтинговые, и все больше и больше мы видим негативного воспитания. А почему телевидение монополизировано... Почему отдано в частные руки?

о.Гавриил: Как раз оно все государству принадлежит.

о.Иоанн: Разве?

о.Гавриил: Все. Все федеральные телеканалы...

о.Иоанн: Я слышал интервью... Кто содержит телевидение? Государство разве? Нет. Они на содержании у частных рекламных компаний, от них зависят. Значит, они вынуждены под них подстраиваться. Телевидение воспитывает не гражданина, а потребителя.

о.Гавриил: Знаешь, с европейским телевидением ситуация такая же. Оно тоже зависит от рекламы.

о.Иоанн: Так об этом все и говорят!

о.Гавриил: Но там ребенок порнографии никогда не увидит!

о.Иоанн: Ну да, у нас еще хуже. Англичане посчитали, что реальной информации, которую можно рационально осмыслить, у них на телевидении - восемь процентов. А у нас сколько? Еще меньше, конечно.

о.Гавриил: Кстати, я же тебе недорассказал. В интернете видел про этого казанского батюшку. У него обычный приход, ну да, в центре города, в хорошем районе. У него, значит, спортивный «мерседес» и еще такой, знаешь, большой квадратный, тоже «мерседес». А всплыл он потому, что у него на улице пятнадцать миллионов рублей отжали. Ну, его с прихода сняли, конечно.

о.Иоанн: Меня вот всегда занимал вопрос: как священник может столько зарабатывать чисто технически?

о.Гавриил: Ну, видимо, там какие-то богатые живут или братки. Решили, пусть-де поп живет как мы, чего там мелочиться.

о.Иоанн: А я вот еще видел по телевизору про батюшку, который в каком-то городке монополизировал похороны, у него свое похоронное бюро. «А что, - говорит, - у нас самые низкие цены. Все сразу: отпевание, похороны, могила». Выгнал всех конкурентов. Там еще интервью с таким светским дядькой, конкурентом его. «А почему только ему отпевать можно?» - говорит. (Смеется.)

о.Гавриил: Ну вот да. Но с другой стороны, вот был Иуда. И почему надо смотреть только на него? Есть же еще одиннадцать апостолов. И, кстати, Павел - великий интеллектуал. Это вот насчет интеллигенции.

1. «Толоконные лбы» - запись в блоге Дмитрия Быкова на сайте snob.ru, посвященная «взрыву антицерковных настроений в обществе».

2. Отец Георгий Кочетков ввел в своем приходе некоторые изменения, в том числе призванные сделать службу более понятной для верующих. В данном контексте «человек кочетковского духа» - это либеральный церковный деятель, для которого приток людей в общину важнее, чем буквальное соблюдение всех традиций (но не догматов).

3. Юрген Хабермас - немецкий ученый, классик современной философии.

4. Отец Петр Мещеринов - ­игумен православной церкви, активно занимающийся работой с молодежью. В числе прочего считает, что церкви необходимо создавать свою молодежную среду общения.

5. Поп-миллионер - речь идет об отце Михаиле Григорьеве, настоятеле Пятницкого храма в Казани, рассказавшего корреспонденту НТВ, что у него есть три загородных дома, две квартиры в Казани и одна в Москве, три машины представительского класса, а также часы за $100 000 и мобильный телефон за $20 000 и т.д.