Американские эксперты о роли России в энергодиалоге

Американским исследовательским центром Никсоновский центр опубликован отчет под названием «Российская энергия и европейская безопасность: трансатлантический диалог» («Russian Energy and European Security: A Transatlantic Dialogue»). Данный труд является результатом экспертного обсуждения на достаточно высоком уровне проблем трансатлантического взаимодействия в вопросах энергобезопасности, а также роли и места в них России. Обсуждения проходили в 2007г. в Германии («Stiftung Wissenchaft und Politik», Берлин), Соединенных Штатах («The Nixon Center», Вашингтон) и Великобритании («Chatham House», Лондон).

Основные задачи исследования в работе сформулированы следующим образом.

Первое. Несмотря на то, что доля России в импорте природного газа в страны Евросоюза (ЕС) за 2000-2007гг. сократилась на 10% (с 51% до 41%), этот 41% также рассматривается экспертами как достаточно высокий показатель для самой России. Кроме того, Москва удовлетворяет 27% спроса ЕС на природный газ; доля России в импорте нефти в ЕС составляет 30%, а российское черное золото удовлетворяет 15% спроса ЕС на нефть.

Второе. Альтернативными источниками природного газа для ЕС рассматриваются Северная Африка, Катар и Иран. В случае Северной Африки отмечается, что имеющихся там возможностей недостаточно для решения задачи снижения российской доли в импортном газе. Отсутствие газопровода с Катаром делает реальным только импорт сжиженного природного газа. В то же время, по экспертной оценке, считается маловероятным, что Катар может развить свои мощности по сжижению газа в масштабе, достаточном для решения такой задачи.

Эксперты также отмечают, что в случае с Ираном задача еще более усложняется. Во-первых, строящийся газопровод «Nabucco» может удовлетворить лишь один процент спроса ЕС в сфере природного газа. Во-вторых, импорт Европой иранского природного газа дает Тегерану дополнительные рычаги в отношениях с США, что может стать причиной существенной эскалации напряженности в отношениях между Европой и Соединенными Штатами.

Третье. В качестве проблемы рассматривается также и отсутствие единой европейской внешней и энергетической политики в отношении России. В качестве примера приводится разница подходов Германии и Великобритании. Считается, что официальный Берлин пытается посредством сотрудничества с Россией обеспечить бесперебойную поставку энергоносителей, в то время как Лондон, особенно в последнее время, сделал отношения с Москвой более напряженными и тем самым пытается отчасти шантажировать Россию.

Четвертое. Также в качестве важной проблемы воспринимаются и разногласия в ЕС и США относительно политики России, в том числе, энергетической. Европейцы считают, что США могут ошибаться в отношении с Россией, а вот Европа нет, так как Россия – ближайший сосед Европы. В оценках экспертов, фактически, признается, что ЕС не поддержит жесткие шаги, предлагаемые США в ответ на российскую энергетическую политику. Поэтому бесперспективным считается разработанный Вашингтоном проект «энергетического НАТО». Очевидно также, что европейские правительства не допустят, чтобы экономическим вопросам был дан военный ответ.

В целом, в качестве причины американо-европейских разногласий в вопросе энергетической политики России в работе выделяются следующее:
в отличие от серьезного российско-европейского энергетического сотрудничества, США и Россия в этой области почти не сотрудничают;
если для США понятие «энергетическая безопасность» относится, в первую очередь, к нефти, то в случае с ЕС оно связано главным образом с природным газом, следовательно, сохранение хороших отношений с Россией важно для европейцев.

Кроме постановки проблемных вопросов, формирующих главную цель исследования, в нем также представлена и оценка динамики процессов в области энергетической безопасности. Причем эта динамика отражена следующим образом.

Существующий ныне ежегодный рост потребления природного газа  в странах-членах ЕС в 3-4% уже в 2015г. приведет к ситуации, когда 23% спроса в сфере природного газа останется неудовлетворенным, если не увеличить долю импорта. Иными словами, вопрос российской энергетической политики примет еще более острую форму - с учетом, в том числе, того обстоятельства, что в связи с углублением ирано-европейских отношений предполагаемое давление США на европейские страны может побудить ЕС к удовлетворению спроса на природный газ опять же за счет российского голубого топлива.

Кроме того, в документе делается вывод о том, что в ближайшее время разногласия между странами ЕС в вопросе энергетической политики России обострятся еще больше. Следовательно, еще менее вероятно, что Евросоюзу удастся вести единую политику в отношении Москвы, либо занять жесткую позицию по отношению к Кремлю, даже если Россия станет более агрессивной в своей внешней политике.

При этом авторы полагают, что Россия продолжит использовать свои газовые поставки для решения внешнеполитических задач. В докладе отмечено, что эта политика большей частью будет касаться стран бывшего социалистического лагеря и маловероятно, что она будет направлена против крупных государств Западной Европы. В то же время, высказывается мнение, что с той же целью Россия вряд ли будет использовать свои нефтяные поставки, поскольку европейские страны могут свободно покупать нефть на мировом рынке, чего нельзя сделать в случае с газом.

Маловероятно, по мнению авторов, что Соединенные Штаты смогут получить поддержку европейских стран (прежде всего, крупные западноевропейские государства) в вопросе ведения жесткой политики с Москвой.

Основной вывод доклада состоит в том, что, используя свою энергетическую политику и добиваясь определенных успехов в увеличении своего влияния на европейские страны, Москва пытается в стратегическом плане перекроить существующий ныне расклад (между Россией и Западом), образовавшийся после окончания Холодной войны и в 1990-х годах, когда Москва была слабой.

Предложения для реализации политики США в вопросе евро-атлантических отношений по энергобезопасности формируются следующим образом:
усиливая трансатлантическое сотрудничество, США должны добиться восстановления своего прежнего влияния в Европе, эквивалентного влиянию США в годы Холодной войны, поскольку на европейской арене Вашингтон не может эффективно бороться против Москвы без содействия крупных европейских государств;
США не должны конкурировать с Россией в энергетической сфере, где Вашингтон ничего не может предложить Европе (в первую очередь, имеется в виду вопрос обеспечения природным газом), а должны конкурировать в тех сферах, где американские возможности превосходят российские в политической, экономической, военной и культурной сферах;
США должны обозначить для России «красные линии» и четко заявить, что в случае их нарушения будут предприняты адекватные шаги (в докладе эти линии, в первую очередь, видятся в Центральной и Восточной Европе, в том числе на Украине и в Грузии);
вместо формата «НАТО-Россия» экспертное сообщество рекомендует предложить Москве новые рамки взаимного сотрудничества, в которых она может быть заинтересована, а также не ставить преград, в первую очередь, для инвестиций российских энергетических компаний в Европе.

Авторы материала косвенно предлагают пойти на уступки в сфере личных интересов политических и экономических лидеров России, в то же время, предлагая правительству США занять жесткую позицию в случае попирания интересов американских компаний в России или других постсоветских государствах.

Выводы

Представленный материал Никсоновского центра, в первую очередь, отражает уже сформировавшуюся в американо-британских политических и экспертных кругах обеспокоенность, связанную с российско-германским сотрудничеством, содержащим, в сущности, стратегические элементы. Не случайно, говоря об экономической зависимости европейских стран от России, авторы считают должным выделить именно Германию.

Вместе с тем, российско-германское сотрудничество в первую очередь рассматривается в контексте НАТО. Такое сотрудничество ослабляет единство внутри Североатлантического альянса, что является прямой угрозой интересам США в Европе. В Вашингтоне справедливо считают, что расшатывание НАТО приведет к ослаблению позиций США в глобальном контексте. Кроме того, существенно возрастет военно-политическая самостоятельность влиятельных европейских стран (в первую очередь, Германии и Франции), что также противоречит интересам США.