Разрушительный глобальный кризис вне всякого контроля

Было бы очень хорошо, если бы правители нашли в себе мужество честно признаться в том, что, между тем, стало совершенно очевидным: разрушительный кризис финансовой системы – вне всякого контроля; он глобален; есть опасность расплавления ядра финансовой системы и реальной экономики. Всё это угрожает превзойти крах 1929 года и последовавшую затем Великую депрессию. А у правительств нет никакого представления о том, что нужно делать. И большинство из них в ужасе предвидит, что навязываемый Лондоном европейский фискальный союз и связанная с ним драконовская политика экономии также не только не смогут решить проблему, но и, наоборот, породят по всей Европе такие процессы, какие можно было наблюдать в связи с беспорядками в Великобритании.

Не удивляет и то, что при этом мы также имеем дело с беспрецедентным кризисом доверия правительствам, которые в течение прошедших 4-х лет со вспышки кризиса в июле 2007 года позволяют «рынкам» манипулировать ими, словно пешками в игре. И вместо того чтобы с помощью регулирования обуздать эти рынки, они позволили из-за последовавших одна за другой «чрезвычайных ситуаций» уговорить себя и дальше подчиняться диктату финансовых учреждений, обращая при этом сотни миллиардов частных долгов спекулянтов в государственные долги, за которые теперь население расплачивается непомерными сокращениями общественных бюджетов.

Финансовый сектор, оснащаемый всё новыми «пакетами спасения», благодарит за это всё новыми спекулятивными атаками: сначала только против Греции и других периферийных государств Европейского Союза, а совсем недавно и против Франции и Германии, – и, «как бы на случай конца света» (немецкая газета Handelsblatt), заключает пари со страховщиками кредитных дефолтных свопов (CDS) против этих стран. Одновременно понижение рейтинга платежеспособности различных государств со стороны рейтинговых агентств вызвало процесс сокращения в сфере совсем не контролируемых так называемых теневых банков, который из-за связанного с кредитными деривативами механизма левереджа (кредитного плеча) ведёт к геометрически возрастающему краху. По иронии судьбы, «самая прибыльная», но одновременно и самая рискованная, сфера казино-экономики как раз и оказывается при этом ахиллесовой пятой системы.

В этой драматической ситуации представители Британской империи – будь то Financial Times, шеф Европейского центробанка Трише или президент Европейской комиссии Баррозу, всего лишь две недели спустя после саммита Евросоюза 21 июля объявивший о новой «чрезвычайной ситуации» и в связи с ней выдвинувший требование об увеличении уставного капитала Европейского фонда финансовой стабильности, – утверждают, будто только немедленное учреждение единого Европейского экономического правительства сможет сдержать окончательный коллапс еврозоны. Софистический довод звучит так: только европейский фискальный союз может быть  больше и могущественнее рынков.

Конечно, если бы существовало такое Европейское экономическое правительство (как это, впрочем, и было запланировано с самого начала архитекторами Европейского валютного союза), то оно бы, вероятно, точно уж эффективнее осуществило то, чего «рынки» жаждут и без этого, а именно самые жёсткие сокращения такого типа, какие в настоящий момент были навязаны ими Греции, Португалии, Италии, Испании и Франции, но только тогда у затронутых государств больше бы не было вообще права вето для защиты всеобщего блага при уже упомянутых социальных последствиях à la британские беспорядки.

Такое уничтожение последнего остатка национального суверенитета было бы последним шагом в целом ряде нарушений конституций европейских стран, как это было подтверждено ещё раз «Лиссабонским решением» конституционного суда в Карлсруэ в 2009 году, точно так же, как и Маастрихтским и Лиссабонским договорами Европейского Союза. Нарушая в течение продолжительного времени свои собственные уставы, Европейский Центральный Банк скупает бросовые облигации государств-банкротов на вторичном рынке ценных бумаг (чем, вместо того чтобы гарантировать стабильность евро, вызывает гиперинфляцию) и таким образом однозначно действует как против интересов государств Европы, так и всеобщего блага граждан.

Этим наступлением на конституционность, которое в США имеет форму контролируемого Белым домом «суперконгресса», де-факто лишающего Конгресс власти, и которое в Европе должно иметь форму противоречащего конституции единого федеративного государства ЕС, представители такой политики лишили себя даже легитимности.

Доказательством уже явной её неудачи является безработица среди молодёжи со средним показателем выше 20%, породившая поколение бесперспективных в современной системе, поколение без будущего. При продолжении и обострении этой политики, что непременно бы произошло при Европейском фискальном союзе, трансатлантический регион был бы отброшен в новый тёмный век, который бы очень быстро достиг каждого уголка земли.

Перед лицом этой смертельной опасности остаётся только один единственный выход: разделение глобальной банковской системы в традициях американского закона Гласса-Стиголла 1933 года. Между тем, законопроект нового закона, подобного закону Гласса-Стиголла, под названием «HR 1489», внесённый на рассмотрение в американской Палате представителей демократическим депутатом от штата Огайо Марси Каптур, уже получил поддержку других 34-х депутатов и американского объединения профсоюзов, т.н. AFL-CIO (Американской федерации труда и Конгресса производственных профсоюзов), американского объединения фермеров, т. н. NFU, и многочисленных региональных и местных профсоюзных и партийных учреждений, а также городских советов и т. д.

В связи с вышеизложенным необходимо осуществить следующие меры по преодолению сложившейся ситуации:

1. Во всех государствах трансатлантического региона принять законы о создании двухуровневой банковской системы, ориентированные на рузвельтовский закон Гласса-Стиголла от 16 июня 1933 года и подобные ему принципы, действовавшие в европейских государствах до начала 80-ых годов в форме строгих правил, в соответствии с которыми банковский сектор в основном имел характер промышленных банков и в нём был невозможен доступ к частным сберегательным вкладам с целью проведения рискованных спекулятивных операций.

Коммерческие банки, инвестиционные банки и страховой сектор должны быть полностью отделены друг от друга точно так же, как это было до отмены в 1999 году закона Гласса-Стиголла в пользу закона Грэммa-Лич-Блайли.

2. Коммерческие банки должны быть взяты под государственную защиту, а инвестиционные банки в будущем должны приводить свои балансы в порядок самостоятельно, без помощи из налоговых поступлений, что практически означает следующее: токсичные бумаги в миллиардных размерах должны быть списаны, даже если это приведёт к неплатежеспособности инвестиционных банков.

3. Легитимные сферы старой системы, имеющие дело с реальной экономикой или производительной работой людей для поддержания жизни, должны быть выявлены и считаться действительными также и в новой системе. Из-за сложных взаимосвязей некоторые категории требований должны быть сначала заморожены, а затем проанализированы, оценены государственным институтом и приняты или не приняты к оплате.

4. Затем национальная банковская система в традициях Александра Гамильтона должна будет в новой кредитной системе предоставлять долгосрочные кредиты с низкими процентами для производительных инвестиций, повышающих продуктивность экономики с помощью особого акцента на повышение плотности потока энергии и научно-технический прогресс.

5. Странами-участницами должна быть немедленно принята система фиксированных обменных курсов.

6. Для восстановления мировой экономики должны быть заключены долгосрочные договоры о сотрудничестве суверенных государств, целью которых должно стать воплощение хорошо продуманных инфраструктурных проектов и проектов развития. Эти договоры де-факто должны представлять собою новую кредитную систему, новую Бреттон-Вудскую систему, систему в традициях Рузвельта.

7. Учитывая длящееся десятки лет разрушение промышленных и сельскохозяйственных мощностей, являющееся следствием монетаристской догмы, до уровня, ниже необходимого для достойных человека жизненных условий всему сегодняшнему 7-ми миллиардному населению земли, необходимо поставить цель, подобную той, которая была сформулирована Линдоном Ларушем с позиции физической экономики, а именно – создание с помощью науки как двигателя новой «платформы» для более высокого уровня экономического развития. В качестве исторического образца можно рассматривать подъём экономической производительности, длящийся до настоящего момента, который был достигнут в США с помощью программы «Аполлон» при президенте Дж. Ф. Кеннеди.