Аверьянова: чиновничьи дети на свободу претендовать не могут

Восемнадцатилетний Густав устроился на работу. Как и многие другие молодые люди его возраста, он решил поработать в сети закусочных "Макдональдс". Наверное, хочет накопить на новые кеды или купить любимой девушке платье ее мечты. Все это было бы совершенно обычной историей, которая могла бы произойти в любой стране мира, если бы наш герой не был сыном премьер-министра Швеции Фредрика Райнфельдта.

Как известно, дети высокопоставленных чиновников и государственных мужей помельче не так чтобы очень часто подают нам картошку фри в "Макдональдсе". Поэтому, ясное дело, решение Густава Райнфельдта не могло не вызвать интереса, причем даже не столько у жителей его родной Швеции, сколько у обитателей других государств.

Например, историей молодого сотрудника ресторана быстрого питания живо заинтересовались граждане России, для которых словосочетания "сын высокопоставленного чиновника" и "ресторан Макдональдс" в одном предложении ну никак не соединяются. Ну, разве что только в такой конструкции: "Сын высокопоставленного российского чиновника купил ресторан "Макдональдс".

Удивление россиян известием о трудоустройстве сына шведского премьера и в некотором роде страх перед тем, что так вообще бывает, мне вполне понятны. И давайте будем честными перед самими собой и друг с другом: мы не можем возмущаться нашей практикой и роптать, призывая дочерей и сыновей губернаторов и министров бросить нефть, газ и никель и пойти подавать кофе.

Потому что в Швеции, где живет нынешняя звезда всея "Макдональдса" Густав Райнфельдт, нет того, что здесь, в России, считается совершенно обычным делом. У нас тут первые и последние весьма сильно отличаются друг от друга, а за заботу о ежиках не выписывают штрафы.

Когда отношения большинства жителей страны с чиновниками основаны на взаимной и нескрываемой неприязни, трудно представить себе голодного студента, покупающего пирожок с сезонной начинкой у сына (ну, или дочери) премьер-министра. То есть всем же понятно, что такая миссия невыполнима.

Отпрыски российских чиновников - словно экзотические питомцы. О них мало что известно, а если и известно, то такая информация не представляет никакой ценности для обывателя, скорее даже наоборот. Какому почтальону, библиотекарю или сантехнику интересно узнать, что сын бывшего премьер-министра страны возглавил совет директоров крупной транспортной компании, а сын вице-премьера вошел в наблюдательный совет одного из крупнейших госбанков страны?

Дети тут, по большому счету, ни при чем. Они родителей не выбирают. И, в отличие от своих родителей, не обязаны нам отчитываться о том, чем они там вообще занимаются. Они могут позволить себе быть бездельниками, которым и так все доступно. И не могут, ну вот правда не могут пойти работать в "Макдональдс", даже если по своим умственным способностям только на это и годятся.

Самоощущение таких детей формируют их родители, и только от них зависит, будут ли их отпрыски считать себя равнее других или смогут получить ту свободу, которая есть у полуголодных 18-летних безымянных юнцов по всему миру.

Ведь ни на какую свободу на самом-то деле дети людей, которые руководят нашей страной, претендовать не могут. Как только их родители поднимаются выше по вертикали, горизонтали или там по диагонали власти, дети автоматически получают кресло поудобнее и жилье подальше от тех, кто ходит обедать в "Макдональдс".