Евросоюз - детище правого крыла?

Нынешний кризис показал, что, в отличие от Европейского Союза, монетарный союз, известный всем как Еврозона, всегда был детищем правого крыла.

Евро падает к историческим минимумам против швейцарского франка, а процентные ставки по испанским и итальянским гос. облигациям штурмуют новые высоты. Последний виток кризиса в Еврозоне стал следствием опасений, что следующей жертвой долговых проблем станет Италия. Экономика с оборотом 2 трлн. долларов и долгом в размере 2.45 трлн. евро слишком велика. Европейские власти подозревают, что у них не хватит сил, чтобы спасти ее, в случае чего. Несмотря на то, что сейчас нет серьезных поводов для беспокойства относительно роста процентных ставок по испанским бумагам до уровней, которые поставят под угрозу платежеспособность страны, финансовые рынки ведут себя в свойственной им иррациональной манере, нагнетая панику, и, таким образом, превращая слухи в самореализующееся пророчество. Европейские власти не могут договориться о том, как спасти Грецию - страну с экономикой в шесть раз меньше Италии. Не самые лучшие условия для восстановления доверия к способности властей справиться с крупными проблемами. Слабые европейские экономики - Греция, Португалия, Ирландия и Испания - уже наказаны на много лет высоким уровнем безработицы (16%, 12%, 14%, и 21% соответственно). У всех этих бед, страданий и добровольных лишений одна цель - спасти евро. В этой связи стоит задаться вопросом, а нужно ли его спасать? Также стоит задать этот вопрос с позиции большинства европейцев, которые зарабатывают на хлеб честным трудом - то есть, с прогрессивной точки зрения.

Принято считать, что монетарный союз из 17 стран следует сохранить любой ценой ради самого европейского проекта. Он включает в себя такие достойные идеи, как европейская солидарность, создание единых стандартов в отношении прав человека и социальной вовлеченности, сдерживание националистических настроений и, конечно, экономическая и политическая интеграция в основе всего процесса. Но тут-то и кроется ошибка: люди путают Еврозону с самим Европейским Союзом. Дания, Швеция и Великобритания, например, входят в состав ЕС, но не в монетарный союз. Европейский проект продолжит существовать, а ЕС - процветать и без евро. Кроме того, есть масса оснований полагать, что именно так и произойдет. Дело в том, что монетарный союз, в отличие от ЕС, является однозначно «правым» проектом. Если в самом начале не все это понимали, то сейчас приходит болезненное осознание этого факта, поскольку ослабленные экономики приговаривают к суровым наказаниям, которые раньше применялись лишь к странам с низким и средним уровнем жизни, попавшим в силки Международного валютного фонда. Вместо того, чтобы пытаться выбраться из кризиса при помощи монетарных и фискальных стимулов, как это делали большинство стран в 2009 году, правительства стран Еврозоны вынуждены предпринимать прямо противоположные меры ценой социального спокойствия и благополучия.

Но и этого показалось мало: Греции навязали приватизацию, а Испании - реформу рынка труда; меры, предпринимаемые в отношении распределения доходов и богатства, оказывают прямо противоположный эффект; благосостояние государства трещит по швам, а банки приходится спасать за счет денег налогоплательщиков - все это доказывает «правый» уклон политического курса, выбранного европейскими властями, а также попытки воспользоваться кризисом, чтобы реализовать «правые» политические изменения.

На самом деле, правые свойства монетарного союза были заложены еще в момент его создания. Правила, ограничивающие размер государственного долга 60% от ВВП и годовой дефицит бюджета 3% от ВВП, - это ненужные препоны в период рецессии и высокой безработицы и еще один нелицеприятный факт. ФРС, например, очень консервативная организация, но и от нее закон требует учитывать не только инфляцию, но и уровень безработицы. При этом ФРС при всей своей некомпетентности и неспособности распознать пузырь на рынке жилья, разрушивший американскую экономику, сумела проявить гибкость во время рецессии и вялого восстановления, обеспечив денежные вливания на сумму более 2 трлн. долларов в рамках ослабления монетарной политики. Между тем экстремисты у руля Европейского центрального банка повышают ставки уже с апреля, несмотря на ужасающую безработицу в ослабленных экономиках Еврозоны.

Некоторые экономисты и политические обозреватели считают, что Еврозоне нужен фискальный союз с более тесной координацией бюджетных политик, тогда она будет жизнеспособна. Однако фискальная политика с правым уклоном контрпродуктивна, хоть и лучше скоординирована. Другие экономисты уверены, что основной проблемой монетарного союза является слишком большая разница в производительности среди стран Еврозоны. Но даже если эти проблемы удастся решить, Еврозону не стоит спасать, если она сохранит свой правый уклон. Европейская экономическая интеграция до возникновения Еврозоны носила совсем иной характер. В отличие от «гонки на понижение», положенной в основу Северо-американского соглашения о свободной торговле, которое лишило куска хлеба сотни тысяч мексиканских фермеров и привела к снижению зарплат и сокращению уровня занятости в обрабатывающей промышленности США и Канады, Европейский Союз попытался поднять экономики с низким уровнем жизни и защитить наиболее уязвимых. Когда же дело дошло до монетарного союза, европейские политики проявили жестокость.

Идея о том, что евро нужно спасти во имя европейской солидарности также связана с чрезмерно упрощенным восприятием того сопротивления спасению Греции, которое оказали налогоплательщики Германии, Голландии и Финляндии. Нет смысла отрицать, что оно частично связано с национальными предрассудками и предубеждениями - зачастую разжигаемыми средствами массовой информации - но это лишь часть истории. Многие европейцы не хотят оплачивать счета за спасение европейских банков с плохими кредитами. А власти ЕС «помогают» Греции также как Штаты и НАТО «помогают» Афганистану - здесь тоже противников политики уничтожения считают ретроградами и единоличниками. Судя по всему, большинство европейцев не понимают правый характер институтов, органов и макроэкономической политики Еврозоны. Это не только проблема Европы. Люди во всем мире склонны не понимать суть макроэкономической политики, поэтому они допускают, чтобы «правые» Центробанки проводили свои деструктивные преобразования, иногда даже при «левых» правительствах. Это непонимание на фоне недостаточной демократизации объясняет парадокс Еврозоны, несмотря на мощные профсоюзы и хорошую институциональную базу для прогрессивной экономической политики, сейчас имеет гораздо более сильный уклон в правую сторону, чем Штаты.