Новой волны репрессий против инакомыслящих не будет

Новой волны репрессий против инакомыслящих не будет, но, если надо, — привлечь смогут

28 июня пленум Верховного суда РФ принял постановление «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности».

Необходимость наведения порядка в антиэкстремизме назрела давно. Деятельность центров «Э» — единственной структуры МВД, не сокращаемой, а расширяемой при преобразовании милиции в полицию, — давно вызывает слезоточивый смех.

Набор «отчетности» с помощью создания проблем библиотекам, неряшливый и абсурдный федеральный список экстремистских материалов, подбрасывание при обысках активистам листовок с уголовно наказуемыми призывами (Тюмень, дело Андрея Кутузова), а также «членских удостоверений» экстремистских организаций (Нижний Новгород, выдуманная полицией структура «Красная анархия скинхедов-антифа»), фантастические «защищаемые социальные группы» вроде «компартии и власти Китая» (преследования общин «Фалунгун»), пытки в центрах «Э», в подавляющем большинстве случаев остающиеся безнаказанными…

Антиэкстремизм в последние годы превратился в киборга, угрожающего любому человеку, публично высказывающему, по сути, любую точку зрения. Антиэкстремисты создали условия, когда подпольной борьбой с режимом заниматься в чем-то проще, чем открытой оппозиционной деятельностью.

Фактически все оппоненты «Единой России» в последнее время львиную долю своих сил отдавали попыткам затормозить антиэкстремистский беспредел. И, похоже, это нашло какой-то отклик наверху. Павел Чиков, председатель ассоциации «Агора», рассказал «Новой», что принятие этого постановления накануне выборов — когда можно ожидать волну новых дел против инакомыслящих — есть некий знак политической воли. Власть как бы говорит: новой волны репрессий не будет, но, на всякий случай, «рычаги обуздания» остаются.

«Разжигательные» статьи 280, 282 Уголовного кодекса существуют с середины 90-х. Сначала они не работали вообще. В 2004—2005 годах было много оправдательных приговоров по этим статьям, но с 2006-го пошел уже вал уголовных дел, в которых фигурируют экстремистские мотивы — многие из них рассматривались с явным «обвинительным уклоном» и соответствующими приговорами. Количество осужденных за экстремистские преступления ежегодно увеличивается в разы.

Еще одна причина, названная Чиковым, по которой Верховный суд занялся этим вопросом, — количество антиэкстремистских дел, дошедших до этой инстанции, перевалило за некую точку, после которой проблему нельзя было игнорировать.

В целом решение пленума Верховного суда — компромиссное.

Важнейшая проблема гражданских активистов — являются ли разнообразные «представители власти» «защищаемой социальной группой». По словам Чикова, мнения социологов разнятся: одни считают правомерным признание чиновников (в том числе сотрудников правоохранительных органов) социальной группой, другие — нет, третьи же говорят, что в современной социологии этот вопрос недостаточно проработан, чтобы однозначно судить об этом. В постановлении ВС этот вопрос, увы, не прояснен. Это означает, что в правоприменительной практике сохраняется возможность трактовки, например, полицейских как «социальной группы».

Как отмечают эксперты центра «Сова», Верховный суд не вправе менять закон, он может лишь разъяснять его. Проблемы неудачных формулировок и множественности трактовок могут быть решены поправками в сам закон.

В постановлении четко декларируется, что не стоит «подводить под экстремизм» критику каких-либо чиновников, политических и религиозных объединений, но что является «возбуждением ненависти либо вражды» снова четко не проясняется.

Зафиксировано, что распространение текстов из федерального списка экстремистских материалов может быть уголовным преступлением, только если будет доказано, что оно производилось с целью возбуждения ненависти.

Дано четкое определение экстремистской организации: «Устойчивая группа лиц, заранее объединившихся для подготовки или совершения одного или нескольких преступлений экстремистской направленности, характеризующаяся наличием в ее составе организатора (руководителя), стабильностью состава, согласованностью действий ее участников в целях реализации общих преступных намерений». Но не разъяснено, что значит «продолжение деятельности экстремистской организации».

Верховный суд упорядочил работу экспертов, привлекаемых на подобные процессы: например, четко сформулировал, что то, что является экстремистским, должен определять суд, а не эксперт в своем заключении.

Дословно

— «Критика политических организаций, идеологических и религиозных объединений, политических, идеологических или религиозных обычаев сама по себе не должна рассматриваться как действие, направленное на возбуждение ненависти или вражды».

— «Критика в средствах массовой информации должностных лиц (профессиональных политиков), их действий и убеждений сама по себе не должна рассматриваться во всех случаях как действие, направленное на унижение достоинства человека или группы лиц, поскольку в отношении указанных лиц пределы допустимой критики шире, чем в отношениях частных лиц».

Из постановления пленума Верховного суда РФ № 11 от 28 июня 2011 г.