Пора переходить к общественной оценке ведущих вузов

Мы продолжаем разговор об актуальных проблемах развития исследовательских университетов в России. На вопросы отвечает Григорий Дунаевский, проректор по науке ещё одного НИУ - Томского государственного университета.

Как Вы оцениваете методику мониторинга эффективности развития национальных исследовательских университетов, разработанную Минобрнауки России? Насколько удачна сама опора на индикаторы, правильный ли набор параметров избрали чиновники?

- В целом набор и значения индикаторов, конечно, непростые. На мой взгляд, целесообразно ускорить переход к общественной оценке ведущих вузов так, как это принято, например, в США. Там не министерство определяет список избранных, а сами вузы, объединённые в ассоциацию. В такой ассоциации количество членов высшей лиги жёстко ограничено (если мне не изменяет память - 60 университетов и 4 колледжа), а её состав определяется с помощью рейтингов. Ежегодно кто-то «вылетает», а кто-то, наоборот, обретает статус исследовательского вуза.

Каких-то непосредственных финансовых благ этот статус не приносит, но он знаковый для всех - чиновников любых уровней, бизнеса, потенциальных заказчиков, самих учащихся и профессоров. Там нет обид со стороны штатов, округов, губернаторов, вызванных попаданием того или иного вуза в специально отобранную властями группу. Ротация имеет место, но в основе - рейтинговое сопоставление. Примерно то же самое, что и с американской академией наук. Не в плане ротации, а в другом: там на первом месте - престиж. А деньги потом находят лидеров сами.

Это к вопросу о принципах. Если говорить о министерских критериях эффективности НИУ, то они, конечно же, попали на самые больные места нашей высшей школы (объёмы работ для реального сектора экономики, вовлечённость в международное образовательно-научное пространство, эффективность аспирантуры и т.д.). Так, для многих вузов «тяжёлым» оказался показатель объёма международных проектов.

Их слишком мало?

- Наоборот, у нас, к примеру, их значительно больше, чем требуется по министерским критериям. Но большинство проектов министерством не учитывается. Сам принцип финансирования этих проектов сегодня таков, что деньги не пересекают границу и тем более не попадают на счета университетов. Если приглашают нашего профессора, он год работает, скажем, в Бразилии, то он и получает деньги - не университет. Мы можем показать все документы: такой-то был там-то, ему оплатили работу, перелёт и всё прочее.

Сегодня большинство иностранных грантовых фондов предпочитает пересылать деньги на личные счета. Выходит, что большая часть международной деятельности в бухгалтерскую отчётность университета не попадает. Свои обязательства ТГУ, конечно, выполнил, но мог бы показать намного больше. А для других вузов этот момент представляет большую сложность. В принципе, учесть не отражённые на счёте вуза проекты возможно - ввели же показатель объёмов малых предприятий. Здесь ситуация аналогична, достаточна незначительная корректировка соответствующего показателя.

Жёсткий и показатель оценки успешности защиты аспирантов (доля аспирантов, защитившихся до или в течение года после окончания аспирантуры, отнесённая к набору трёхлетней давности. - STRF.ru). В российских условиях при нынешней стипендии аспирантов и докторантов очень сильны потоки мобильности - уходы, возвраты, декреты и прочее. Думаю, со временем, с учётом намеченных здесь изменений, всё наладится. ТГУ перевыполнил свои обязательства по защитам аспирантов, поддерживая их и организационно, и финансово.

Сколько составляет средняя зарплата, которую получает аспирант от вуза и своего непосредственного начальника?

- Мы ставим задачу, чтобы у аспиранта получалось в среднем 8-10 тысяч рублей, но пока так выходит не всегда.

К сожалению, жёстко поставить требование перед научным руководителем: «Если у тебя нет денег, не получишь и аспиранта», мы не можем.

Сложность российской конкурсной и грантовой системы заключается в краткосрочности проектов: сегодня есть, завтра - нет или, наоборот, вчера был, сегодня кончился. Как здесь быть?

Возможно, иметь много грантов.

- Мировая практика именно такая. Мы её знаем и на неё ориентируемся, ТГУ активен и успешен в конкурсных кампаниях, но выигрывать всем и всегда невозможно. Хотя на Западе профессор сам содержит аспирантов, сам беспокоится об их зарплатах, о наличии соответствующих тем, грантов. У нас это работает, но пока - в ведущих научных школах. Сказать, что это распространено повсеместно, конечно, было бы неправдой.

У ряда НИУ возникли сложности не столько с аспирантами, сколько с привлечением необходимого числа иностранных студентов...

- Для нас это тоже и непростой вопрос, и приоритет деятельности. Готовность российских вузов к приёму иностранцев подрывается состоянием инфраструктуры. Например, к 2013 году мы достроим общежитие международного уровня, а в некоторых НИУ его не будет ещё дольше. Не стану скрывать: все вузы Сибири выручает Казахстан с его потоком студентов. ТГУ выполнил свои планы и по дальнему зарубежью. Но для того чтобы ожидать массовый приток иностранцев из далёкого зарубежья, государству надо вместе с вузами очень активно улучшать бытовые условия (в кризис правительственная программа строительства вузовских общежитий была фактически свёрнута. - STRF.ru).

Легко ли выполнять требования по числу публикаций в научных журналах?

- Ситуация нормальная. Благодаря Российскому индексу научного цитирования решились все проблемы с гуманитариями (абсолютное большинство отечественных социогуманитарных журналов не индексируется международными базами. - STRF.ru).

У нас есть своя система стимулирующих надбавок. Публикации в иностранных журналах ценятся выше всего.

Есть сложности со вторичными показателями, особенно по числу монографий. Зарубежные, да и наши монографии, чаще всего издаются в конце года, а получаем мы их в начале следующего. В итоге включить в отчёт за этот год не успеваем, а в следующий - не можем, год издания не подходит.

Вообще, из-за труднообъяснимой спешки с отчётами, полагаю, многие НИУ так и не смогли предоставить министерству полную информацию.

Хотелось бы понять, какие из министерских индикаторов вас больше всего побуждают к изменениям - как полезным, так и бесполезным?

- Всё, что касается объёмов средств от исследований и инноваций, очень мобилизует. Всё, что касается числа статей, - тоже. Повторюсь: несколько преждевременны требования по числу иностранных студентов и поголовной защите диссертаций в срок.

Один очень серьёзный вопрос, который мы задавали даже министру, касается всего, что связано с софинансированием. Страсть требовать от участников софинансирование во всех конкурсах, которые сейчас проводятся Минобрнауки России, привела к странным последствиям. Когда мы в начале года посчитали все выигранные нами проекты и оценили, сколько сможем заработать на платном образовании и хоздоговорах, то поняли, что университет остаётся в минусе почти на 150 миллионов рублей - только потому, что мы теперь ко всем выигранным лотам-грантам должны добавлять свои деньги.

В итоге получается, что вуз лишается возможности управлять значительной долей своих средств - она намертво привязана к уже выигранным проектам. При этом, например, бюджетные средства по программе НИУ можно тратить на оборудование, но не на подготовку для него лабораторных помещений и инфраструктуры - на это мы должны направить собственные внебюджетные средства. А на коридоры и туалеты, само здание, дорогу к нему, благоустройство (в софинансирование вообще не входят) денег уже не остаётся. К счастью, в ТГУ здания пока в порядке, а у многих НИУ, боюсь, «мировой уровень» будет всё равно выглядеть по-нашему - по-российски.