Эксперт: свобода не стала главной ценностью русского ума

Нынешний год - юбилейный: 150 лет назад царь Александр II наконец-то отменил крепостное право, народ России получил свободу и, наверное, до сих пор не может решить, что с ней делать. О традиции свободы, не очень давней и непрочной, но всё же существующей в нашем обществе, «АиФ» поговорил с историком и политологом Юрием Пивоваровым.

Зигзаги свободы

«АиФ»: - Юрий Сергеевич, смогла ли прижиться дарованная сверху свобода в России, которую Лермонтов горько и самокритично назвал «страна рабов, страна господ»?

Ю.П.: - Сказано слишком красиво, чтобы быть правдой. Это не вся правда, а лишь одно её измерение. Да, основная масса населения в рабском состоянии. Ведь господа - тоже рабы по отношению к верховной власти. Христианин, по словам Хомякова, может быть рабом, но не может быть рабовладельцем. Это традиция России, у которой действительно свой, особый путь развития. Не западный и не восточный. Россия - это Север с его ужасным климатом, бездорожьем и бесприютностью, огромными затратами на кусок хлеба и на тёплое жилище. Краткосрочная (тысяча лет - лишь мгновение в масштабе истории) попытка окультурить северные просторы настолько трудна, что бессмысленно ждать от России скорого превращения в Швейцарию или Голландию. Россия развита по-своему - не так, как страны Западной Европы. Когда при Александре III и Витте строили железную дорогу через весь континент, прекрасно представляли, что билет от Варшавы на Дальний Восток мало кто сможет купить - придётся дотировать

.  «АиФ»: - Да, жизнь у нас трудная, но в этих трудностях народу необходим просвет, хотя бы дальняя перспектива. Если не богатство, то хотя бы медленный позитивный прирост. А мы не видим улучшения вот уже сорок лет. Три-четыре поколения живут без надежды на лучшее - не слишком ли долго?

Ю.П.: - Думаю, это не так. В конце 80-х - начале 90-х были надежды, был оптимизм. Но вообще минувший век для России оказался самым катастрофичным. Россия, по словам Солженицына, проиграла ХХ век. Какой же оптимизм, когда то развал страны, то террор. Северный российский народ вообще-то не очень оптимистичный. У него словно ампутировано будущее. Посмотрите: всякий план - это нелепые обещания, пустые слова, обман, глупость. Что ни возьмите - демографическую ситуацию, политическую, экономическую, социальное обеспечение, здравоохранение, образование, науку - всюду разруха.

«АиФ»: - Выходит, наше движение к свободе - всегда зигзаг, «шаг вперёд, два шага назад»?

Ю.П.: - Свобода - это возможность выбора: за Христа или за дьявола. Россия постоянно выбирает то свободу, то несвободу. Увы, свобода не стала главной ценностью русского ума, у нас преобладают традиции деспотизма. Но есть и либеральная традиция. Да, в массовом народном представлении либерал - бородатый «очкарик», фигура карикатурная, с этим приходится считаться. Но вспомните, в 60-80-е годы мы пережили такое явление, как правозащитное движение. Героев той борьбы с режимом было немного, но праведников всегда и везде мало. Зато эта традиция не потеряна. Во многом благодаря ей сегодня мы можем говорить то, что думаем, можем критиковать власть - и она это вынуждена терпеть. Правда, в глазах широких масс свобода не имеет цены - она ведь не даёт социальных гарантий. В Советском Союзе социальные гарантии были, но не было свободы.

Сейчас - наоборот. А на Западе есть и то и другое. Но это потому, что там понимают: свободу надо защищать. Мы этого ещё не осознаём. У нас нет сильных политических партий, независимых профсоюзов. Без них - никакой свободы, лишь декларация о намерениях.

Народ брошен властью

«АиФ»: - Неужели дальнейший путь к свободе лежит через новые революции, новую кровь? Вот полыхает Ближний Восток. Многие полагают, что эта волна перекинется и к нам.

Ю.П.: - Хотелось бы думать, что в России лимит революций исчерпан. Ближневосточные революции напрямую нас не затронут - там другой мир. Но определённое сходство есть: бедные массы и богатая верхушка. События, подобные тем, что разыгрались в Тунисе и Египте, у нас возможны, если продолжится небезопасная социальная политика. Те зарплаты, что платят честным труженикам, по большей части оскорбительны - приходится или резко сокращать потребности, или через силу искать приработок. К сожалению, живущая в бедности основная масса наших граждан так и не создала гражданское общество, способное защитить самоё себя. И власть препятствует его созданию. В советское время я написал диссертацию о Западной Германии и остался под сильным впечатлением от того, как люди сами управляют своим обществом, используя уступки и компромиссы, общественные дискуссии и самоограничения. Это и есть реальная демократия. Проблема нашего народа - в отсутствии такой культуры. Он устал от безумных реформ, обещаний и обманов, он жаждет передышки от тяжкого ХХ века, но передышки история не даёт.

Вопреки тиранам

«АиФ»: - Успехи западных стран, возможно, во многом определяются позитивным сотрудничеством населения и власти. У нас же сотрудничать с властью стыдно, по крайней мере, в среде интеллигенции - в памяти ещё сидит проблема стукачества сталинских времён.

Ю.П.: - Да, в период Ленина и Сталина, когда власть предала народ, сотрудничать с ней было позором. В период Хрущёва и Брежнева часть интеллигенции сотрудничала с властью, пытаясь её гуманизировать. Сегодня интеллигенция и власть тоже опасаются друг друга. Не забылись слова Ленина о том, что интеллигенция - не мозг, а г...но нации. Он говорил о себе, поскольку сам был интеллигентом. Однако все наши успехи были связаны с либерализацией и привлечением к созидательной деятельности культурного, образованного слоя общества, вскормленного народом. Это неправда, что были успехи при Иване Грозном, Петре I, Сталине. Все достижения Петра кончились с его смертью (хвалёный флот просто сгнил). Успехи были вопреки тиранам, за счёт всего остального. К достижениям приводят только компромиссные эпохи с ответственным обществом и просвещённой властью.

«АиФ»: - Часть нашего общества мечтает о возрождении монархии. Разве она приведёт нас к свободе?

Ю.П.: - Сама по себе монархия - не добро и не зло. В Дании или Голландии монархия никому не мешает. Дело в другом: у нас власть - всё, народ - ничто. Наша власть персонифицируется одним человеком, и неважно, как он называется. Русская тема: я - начальник, ты - дурак. Конституция 1993 года - сверхпрезидентская. Сверхвласть - наша традиция, связанная с не изжитым в сознании народа игом Золотой Орды. Её надо преодолевать. Лично я не монархист и не республиканец, готов жить при любой власти, но она должна быть демократичной и ограниченной.