"Онегин" без лирических сцен: Марис Янсонс на Люцернском форуме

Финальная часть музыкального форума в Люцерне прошла под знаком Мариса Янсонса и одного из двух возглавляемых им коллективов - оркестра Баварского радио.

Маэстро Янсонс - частый гость в Люцерне, но он крайне редко дирижирует здесь и вообще где бы то ни было операми, так что уже с прошлого года красующийся в афише "Евгений Онегин" под его руководством обещал стать культовым событием девятидневного Пасхального форума в Швейцарии. Обещал стать и стал.

Кому-то покажется, что Янсонс оттачивал в Люцерне спектакль, с которым он выходит на грядущий в июне Голландский фестиваль, но это не совсем верно. На фестивале в Амстердаме действительно запланирован "Евгений Онегин", но речь идет не о концертном исполнении, а о постановке Стефана Херхайма, с которым многим дирижерам работать насколько интересно, настолько и трудно; это во-первых. И, во-вторых, в Амстердаме "Онегина" сыграют не баварцы, а голландцы - второй оркестр, которым руководит Янсонс, а именно всемирно знаменитый "Консертгебау". Так что пока трудно сказать, каким будет "Онегин" в голландском варианте, но точно - другим. Впрочем, состав певцов уже определился, и частично он совпадает с люцернским. В роли Онегина и там, и там - драматически одаренный датчанин Бо Сковхус. Татьяны - разные: в Люцерне была Вероника Джиоева, в Амстердаме будет Крассимира Стоянова. Ленские и Ольги тоже разные: в Люцерне пел румынский тенор Мариус Бренчу, а в Амстердаме его сменит Андрей Дунаев.

Швейцарцы, основательные в изготовлении часов и сыров, не менее капитальны в изучении музыки. Они начали готовиться к теме "Онегина" еще летом, когда здесь гастролировал Большой театр, привозивший оперу с аналогичным названием. Дирижировал Дмитрий Юровский. И успех достался прежде всего ему. Оркестр Большого не произвел на искушенных швейцарцев должного впечатления, но все равно русские смогли зажечь люцернцев. На следующем спектакле с Янсонсом, с хором и оркестром Баварского радио яблоку негде было упасть, а у входа спрашивали билеты.

Что же касается вокалистов, то главным открытием этого пасхального "Онегина" стали Татьяна и Ленский. Вероника Джиоева не обладает внешностью, с которой хочется связать пушкинскую Татьяну: певице с яркой восточной красотой идеально бы подошла лермонтовская черноокая газель Бэла, но несхожесть мешала только в первом акте, когда образ героини музыкально связан с фольклорной русской темой. Впрочем, ни о какой русской задушевности в интерпретации Янсонса вообще не шло речи. Янсонс, принадлежащий к пятерке лучших дирижеров мира, как раз вступил в такую пору, когда у философа открывается третий глаз, он как бы пророчествует, даже, может быть, против собственной воли.

На прошлом зальцбургском Пасхальном фестивале маэстро сумел донести через вердиевский "Реквием", не в обход поминальных мотивов произведения, конечно, важнейшие послания композитора, разбросанные по разным его операм. Через теснейший контакт с вокалистами топ-класса - Йонасом Кауфманном, Крассимирой Стояновой, Стефеном Миллингом и Мариной Пруденской - Янсонс преподнес слушателям вердиевскую акме, все лучшее из наследия композитора за сто минут звучания грандиозной поминальной мессы. И это была случайность, наваждение, гениальное прозрение в тот момент и час. Похожее было и с "Онегиным".

Лирические сцены вдруг предстали перед мэтром в виде быстрого смертельно-торжественного танца. Янсонс загнал оркестрантов, смотрящих на своего лидера как на бога-громовержца, сам трижды или четырежды подпрыгнул (словно забыв о трех перенесенных инфарктах), торопил певцов вальсировать (фигурально), маршировать, кружиться в польке и мазурке, вышагивать в полонезе. Сердца певцов стучали в такт этого танц-безумия. Их темперамент эксплуатировался (в хорошем смысле слова) на пределе. Так что знойное и страстное лирическое дарование Джиоевой пришлось более чем к месту. Единственным, кто не поспевал за таким бешеным темпом, был Ленский Мариуса Бренчу. Его неактуальность, его позиция "против течения", его занудный романтизм так славно контрастировали с общей дансантной обстановкой спектакля, что слезы наворачивались на глаза. Ну и голос у певца отличный (он уже выиграл кучу конкурсов, и с нынешнего сезона его теноровые достоинства идут нарасхват в Европе и Америке), и актерские данные выдающиеся, и русский язык превосходный. У него, несомненно, большое будущее.

Онегин Бо Сковхуса оставил двоякое впечатление. С одной стороны, он демонстрирует очень опытного во всех смыслах Онегина, такого пожившего, махрового денди, что в этой роли всегда немаловажно. С другой стороны, певец все еще находится во власти своего же Дон Жуана, которого он с блеском спел и сыграл в постановке Дмитрия Чернякова на фестивале в Эксе. Кинообразы Марлона Брандо так сильно его зацепили, что он никак не может избавиться от этой маски, которая почти приросла к лицу. Хотя русский язык у датчанина тоже завидный - не многим отечественным певцам из Большого театра удается так внятно петь и артикулировать.

Успех был колоссальный - особенно чествовали хор Баварского радио, дисциплинированный мюнхенский оркестр, первую скрипку - нашего соотечественника и отменного музыканта Антона Бараховского, Веронику Джиоеву и маэстро Янсонса, самого себя превзошедшего, впрочем, как всегда.