Оранжево-черная Победа вместо краснознаменной

Георгиевская ленточка — один из самых популярных сегодня символов Дня Победы. Беда лишь в том, что при всей яркости его формы многие в нашей стране не видят или не понимают скрытого в нем содержания.

Сразу оговорюсь, я ничего не имею против георгиевской ленточки самой по себе. На 65-летие Победы такую ленточку мы привязали к звезде на месте, где похоронен мой воевавший дедушка. Кроме того, я прекрасно понимаю, что Россия XXI века нуждается в новых, всеми узнаваемых и общепризнанных символах, как нуждается в них любое общество. А оранжево-черная лента рождает правильные, на мой взгляд, исторические ассоциации и заставляет задуматься о связи времен. Все это так. Но размах акции «Я помню. Я горжусь!», ее массовость 9 Мая при почти полном равнодушии к ветеранам и старикам вообще все остальные 364 дня в году, позволяет говорить о том, что это не более чем красивое, но ничего в себе не несущее праздничное мероприятие.

День Победы — пожалуй, единственный праздник, который сегодня у нас в стране вызывает единодушие и единство граждан. Эпитетов можно подобрать много. 9 Мая мы, как ни в какой другой день, чувствуем себя не разрозненными представителями разных городов и социальных слоев, а одним народом с общей историей, в которой есть чем гордиться. Почти каждый из тех, кто поет про «десятый наш десантный батальон», ощущает себя причастным к великому подвигу.

Но беда в том, что эта вовлеченность базируется большей частью на пустоте. Ветеранов и тех, кто просто пережил военное время со всеми его ужасами и лишениями, осталось совсем немного. Им всем за 80, и они ничего не просят, ни на что не жалуются. «Лишь бы не было войны» — фраза, которую я часто слышала в детстве, но совсем не понимала, характеризует их жизненную позицию наиболее точно.

Наши ветераны пережили 90-е, когда одним из самых популярных вопросов был «Почему победители живут хуже побежденных?» или «За что вы воевали?», а с экранов телевизора различные «эксперты» рассуждали о том, кто начал войну — Германия или СССР. Или о том, что советские солдаты были не более чем пушечным мясом. Эпопею «Освобождение» не показывали по центральному ТВ почти все десять ельцинских лет, а о самоубийстве поэта-фронтовика Юлии Друниной скупо сообщили в «Литературной газете». Автор знаменитых строк «Я только раз видала рукопашный» покончила с собой, потому что не могла смириться с тем, что происходило с армией и памятью о Великой Отечественной войне.

В 2000-х у людей, коим мы обязаны Победой, отняли все льготы, заменив их скромным повышением пенсий да обещаниями дать автомобили и улучшить жилищные условия. Большинство ветеранов, само собой, ни машин, ни квартир не увидели — для их получения нужно было собирать бесчисленное множество бумажек, на что многие из стариков уже не способны.

Да, действительно, последние несколько лет ветеранов помпезно чествуют, пытаясь по возможности оказывать им материальную помощь. Но, по сути, День Победы уже праздник не для них. Этих дедушек и бабушек с орденами используют в качестве живого доказательства того, что Победа не миф, не абстрактный символ величия нашей армии и не просто повод лишний раз вспомнить о том, что у «нас была великая эпоха». Люди, судящие о войне по голливудским фильмам а-ля «Спасти рядового Райана», должны знать правду о войне. И не просто знать, а чувствовать свою принадлежность к народу-победителю. Наверное, ради этого и была придумана акция с георгиевской ленточкой.

Прежде всего, она была нацелена на молодежь, историю не слишком хорошо знающую. Но интерес школьников и студентов оказался палкой о двух концах: многие вообще не задумываются о смысле оранжево-черной ткани, а носят ее потому, что «прикольно».

Георгиевская ленточка стала модным, но по большому счету пустым аксессуаром. Это мы уже проходили с изображением Че Гевары на футболках — я полностью уверена, что лишь очень немногие, кто носит одежду с лицом аргентинского революционера, знают, за что он погиб.

Все мои рассуждения, конечно, легко парировать тем, что в современном мире абсолютно любой значимый символ можно легко популяризировать, сделав его частью массовой культуры постмодерна. Тем более что мы живем в эпоху тотального разрушения святынь и сакральных смыслов. С этой точки зрения между портретом Че Гевары на пляжной футболке и георгиевской лентой можно поставить знак равенства. И новое поколение его давно уже поставило.

Но без общенациональных символов, как показала новейшая история России, государство существовать не может. Тем, кто родился и вырос в СССР, было легче. Мы четко знали, что гитлеровцы — враги, а солдаты и партизаны жертвовали собой во имя нашего будущего. Что Москву сдавать было нельзя, а Берлин брать необходимо. Тогда строили мемориалы павшим воинам, и никому и в голову не приходило, что 9 Мая может стать декорацией длинных весенних выходных, а мемуарами Вальтера Шелленберга будут зачитываться не только историки, но и русские поклонники «немецкого гения».

Георгиевская ленточка, безусловно, может стать объединяющим знаком для всех тех, кто гордится и членами своей семьи, воевавшими на фронте или работавшими в тылу, и своей страной, и ее историей. Но она не должна оставаться единственным символом 9 Мая.

У черно-оранжевой ленты — нейтральная или близкая к нейтральной политическая коннотация. Рискну предположить, что именно поэтому на нее и пал выбор — нельзя забывать, что идея популяризировать ленту была инициирована сверху, а не родилась сама по себе. Она является устоявшимся русским символом воинской доблести. И цвета у этого знака также нейтральные. Что в переводе на современный политический язык означает — главное, что не красные.

А красный цвет, для многих символизирующий Победу 1945 года, постепенно смывается из военно-исторической атрибутики, как и все то, что связано со словом «советский». Вспомните, как на 65-летие Победы официально комментировали парад. Тогда говорили: «наш народ», «русский народ», «братские народы Украины и Белоруссии». Как угодно, лишь бы избежать упоминания о Советском Союзе.

Остается только восхищаться вербальными изысками власти и ее рупоров: говоря о параде на Красной площади 7 ноября 1941 года, они обходятся без упоминания причины его проведения — годовщины Октябрьской революции.

А если смотреть только Первый канал, то вообще может сложиться впечатление, что главнокомандующим во время войны была либо абстрактная Ставка, либо маршал Жуков, но никак не Сталин. Хотя после того, как в рекламе фильмов о космонавтике, приуроченных к 50-летию первого полета человека в космос, на шлеме Юрия Гагарина была замазана аббревиатура «СССР», удивляться уже нечему.

Но жизнь не сводима к символике. Ни один символ не заменит памяти, любви к своей Родине, понимания ее истории — сложной, тяжелой, но одновременно героической и славной. И даже если я, как дерево счастья, буду увешана георгиевскими ленточками, не понимая при этом, за что погибли 20 миллионов человек, тогда слова «Я помню, я горжусь!» будут пустышкой, а не выражением чувства благодарности тем, кто 66 лет назад водрузил над Берлином красное знамя.

Если страна этого не поймет, истинные символы Победы так и будут валяться в грязи, а на Вечном огне кто-то позволит себе жарить сосиски…