Ирак: победитель получает всё

Ирак был одним из ключевых арабских партнёров российского государства в торгово-экономической сфере ещё в советские времена. Например, годовой товарооборот в 1989 г. достигал без малого $2 млрд., при этом двустороннее сотрудничество было ориентировано на нефтегазодобывающую и энергетическую отрасли. Заключались крупные контракты, достаточно сказать о таких, которые предполагали обустройство нефтепромыслов на юге Ирака, строительство газопровода Насирия-Багдад, сооружение ТЭС "Юсифия" и др.

Случившийся кувейтский кризис и последовавшая за ним война в Персидском заливе существенно ограничили это сотрудничество, поскольку международное сообщество прибегло к режиму эмбарго против Ирака. Более того, эмбарго было продолжено на десятилетие, коль скоро Багдад, как это виделось США, не прекратил разработку оружия массового уничтожения - ОМУ.

Того самого ОМУ, ради которого Буш-младший уже в 2003 г. организовал в Ираке операцию "шок и трепет". Если говорить о главном итоге той операции, а он определяется главной целью - поиском ОМУ, то весь мир, за вычетом Белого дома, по сей день пребывает в "шоке и трепете". ОМУ не нашли. Более того, из невнятных объяснений инициаторов войны следует, что никаким оружием массового уничтожения в Ираке и не пахло.

Исходя из подсчетов экономистов, можно утверждать, что от антииракских санкций и эмбарго больше всех пострадала Россия. Мы потеряли не менее $30 млрд. Из чего складывалась сумма?

Прежде всего, существенно возрос бы объем российско-иракской торговли, который даже в то время был на уровне $1,5 млрд. Следует добавить ещё и долг Ирака в $7 млрд. Советскому Союзу, преемницей которого стала Россия. Она вполне могла рассчитывать на получение этих немалых денег, пусть частичное, выйди она из режима эмбарго.

Другими словами, накануне войны 2003 г. Ирак оставался для России одним из основных торгово-экономических партнёров на Ближнем Востоке. Но как обстоит дело сегодня?

США, надо признать, одержали в Ираке победу (возможно, и пиррову) в тяжелейшей для себя войне, победив фактически в одиночку, без сколь-нибудь заметной помощи со стороны своих союзников по НАТО. Стоит ли удивляться тому, что теперь они реализуют железный принцип - победитель получает всё. Поэтому Россия сегодня может претендовать в Ираке разве что на роль Золушки.

До недавнего времени сотрудничество России с Ираком в наиболее знакомой для нас энергетической сфере было фактически заморожено.

И не только из-за сложной политической ситуации в стране.

Дело не ограничивалось множеством различных рисков, вплоть до таких, которые представляли прямую угрозу жизни российских специалистов. Появились и сопутствующие обстоятельства. Не были решены положительно для российской стороны вопросы признания иракскими властями аннулированных или приостановленных в своё время иракской стороной контрактов и договорённостей в сфере углеводородов.

Сотрудничество было заморожено в одностороннем порядке. Иракская сторона любезно предложила российским операторам вновь участвовать в тендерах, которые они уже однажды выигрывали. Не помог и тот факт, что к февралю 2008 г. было подписано межправительственное соглашение об урегулировании задолженности Багдада перед Москвой по ранее предоставленным кредитам. На момент подписания Соглашения сумма выросла с $7 млрд. до $13 млрд., но была сокращена до $1,5 млрд. с их погашением до 2028 г.

Здесь стоит привести список солидных контрактов в сфере углеводородов, которые когда-то, до операции "шок и трепет", мы имели в своих руках: контракт на разработку богатейшего нефтяного месторождения Западная Курна; контракт на разработку перспективного месторождения Нахр Бен Умр; контракт по обустройству первой линии Западной Курны; контракт на участие российских нефтегазовых компаний в прокладке газопровода "Западный газ" и нефтепроводов "Ирак-Сирия" и "Ирак-Иордания"; контракт по разведке и разработке двух блоков в Западной Пустыне.

Правда, в декабре 2009 г. российский нефтегазовый лидер "Лукойл" сумел вернуть себе тендерный проект Западной Курны, однако осуществлять его придется совместно с другими компаниями - норвежской "Статойл" (11,25%) и иракской (25%). При этом Багдаду предложены более выгодные условия.

В контексте изложенного, как считают эксперты, в частности, эксперты Института Ближнего Востока, российскому бизнесу, возможно, следовало бы обратить внимание и на Иракский Курдистан. Курдские власти всегда благосклонно относились к России в целом, и появление нашего крупного бизнеса на их территории, скорее всего, будет только приветствоваться. Во всяком случае, визит годичной давности в Эрбиль Евгения Примакова достаточно показателен в этом отношении.