"Новая газета": какая, к черту, демократия

Западу легче заплатить за нефть, чем учить арабских диктаторов хорошим манерам.

Причудливо тасуется колода!

Запад бомбит Каддафи, чтобы привести к власти «Аль-Каиду» (да-да, давайте называть вещи своими именами, потому что глава ливийского Переходного национального совета Мустафа Абдель-Джалиль, бывший министр юстиции, которого послали в Бенгази усмирить повстанцев и который тут же их возглавил, - это адвокат, защищавший радикальных исламистов), а Путин, известный гуманист, рассуждает о недопустимости «крестового похода», несмотря на то, что ему ничего не стоило наложить на «крестовый поход» вето в ООН.

На мой взгляд, все происходящее - закономерное следствие последних десятилетий, в течение которых открытое общество слабело в военном и моральном отношении настолько же, насколько оно укреплялось в экономическом.

И в XVIII, и в XIX веках Запад всегда показывал, кто в доме хозяин. Когда суданские дервиши вырезали войска генерала Гордона, ответом им была бойня под Омдурманом. Когда абиссинский император Теодор захватил в заложники британцев, сэр Роберт Напьер прошел 400 км по безводной пустыне и устроил резню, а заложников освободил.

В XX веке Запад стал праздновать труса.

Когда в 1979 году иранцы взяли в заложники американских дипломатов, США не смогли ничего сделать. Когда Каддафи открыто спонсировал любых международных террористов - все утирались. Когда в 2008-м Каддафи захватил в заложники швейцарских граждан, швейцарский президент извинялся перед Каддафи.

Этому было простое материальное основание - в современном мире война перестала быть выгодной. Открытому обществу легче заплатить любое количество денег за нефть, чем учить Ближний Восток хорошим манерам по методу генерала Китченера.

В результате исчезновения войны как механизма естественного отбора на Земле стали выживать такие уродливые режимы, которые в XIX веке и первой половине XX неизбежно пали бы жертвами своих соседей.

К тому же, будучи бесконечно сильнее диктатур и фанатиков в экономическом смысле, открытое общество оказалось трусливее их. «Никто не пожертвует своей жизнью во имя лучшего устройства сельского хозяйства», - справедливо заметил аятолла Хомейни.

Возник спрос на идеологию, оправдывающую трусость солдат и неокупаемость войны. Такой идеологией оказалась идеология «прав человека», и подонки и террористы быстро научились пользоваться ею против Запада.

В Ливии мы видим кровавую кашу, все участники которой являются заложниками своей риторики.

Запад верит (или делает вид, что верит), что революции в Египте, Ливии или Тунисе приведут к демократии, потому что западный политик, пришедший к власти в результате демократии, не может признаться, что демократия на Ближнем Востоке будет не раньше, чем на Северном полюсе начнут расти помидоры.

Исламисты хотят, чтобы Запад уничтожил для них Каддафи, а они потом смогли бы обвинить проклятый Запад в бомбежках мирного населения.

Каддафи строит «живые щиты» вокруг военных объектов, и если в них попадут, то Каддафи скажет, что проклятый Запад убил тысячи детей, а если не попадут, то Каддафи все равно скажет, что проклятый Запад убил тысячи детей. Он даже сам этих детей расстреляет, потому что в Ливии это дешевле, чем фотошоп.

Каддафи врет про повстанцев, которые сами жгут свои дома, а повстанцы врут про тысячи трупов солдат, убитых оттого, что они отказались стрелять в народ, причем не исключено, что все, что они наврали друг про друга, бледнеет перед действительностью.

Господа, какая, к черту, демократия на Ближнем Востоке! Ровно такая же, как во Франции во времена Жакерии. Представляете себе, как если бы в XIV веке инопланетяне бомбили бы с летающих тарелок дофина Карла за то, что он не дает французским крестьянам всеобщего избирательного права!