Театр абсурда имени Фурсенко

Достижения в области музыкального, театрального искусства и художественного творчества – то немногое, чем наша страна еще может гордиться. Российским талантам рукоплещут лучшие мировые театры и концертные залы. Однако наши творцы уже через несколько лет окажутся в той же ситуации, что и герои знаменитой песни про атлантов: «Поставлены когда-то, а смена не пришла». Нового поколения одаренных музыкантов, танцоров и актеров может не быть вовсе. Существовавшую веками отечественную систему творческого образования, аналогов которой нет ни в одной стране мира, сегодня целенаправленно и цинично разваливают.

Кто «стреляет» в пианистов?

Сложные времена для творческих школ, колледжей и вузов начались после развала СССР. На учебные заведения, полностью подчиненные Министерству культуры (что в общем-то абсолютно логично), нагло заявили свои права чиновники от образования. Как же так: где-то чему-то учат, а мы ни при чем? То, что в художественном, театральном, музыкальном творчестве в «образовательных» ведомствах испокон века не разбирались, реформаторов не остановило. И началось…
Свое гибельное вмешательство функционеры начали с самого массового звена – детских школ искусств (ДШИ). «Музыкалки» и «художки», которые раньше считались предпрофильными учебными заведениями, полностью перешли в ведение Минобрнауки и были отнесены к системе дополнительного образования. От требований, которые начали предъявлять чиновники, директора схватились за голову.

«Для наших нынешних руководителей нет никакой разницы между музыкальной школой и кружком кройки и шитья, – рассказывает Ирина Багаева, заместитель руководителя Ассоциации детских школ искусств. – Например, мы подчиняемся санитарным нормам и правилам, предусмотренным для дополнительного образования. А они гласят, что ребенок должен уделять занятиям вне школы не более трех часов в неделю. Это абсурд: даже в младших классах «музыкалки» занятия по программе занимают больше времени. Сейчас проверяющие закрывают на это глаза. Но при желании школе можно запретить работать за несоблюдение нормативов!»
Странными СанПиНами проблемы школ искусств не исчерпываются. ДШИ должны проходить аккредитацию. Она нужна для того, чтобы подтвердить право учебного заведения выдавать свидетельство об образовании государственного образца. Музыкальные и художественные школы такие документы не выдавали с 1992 года. Зато аккредитационные комиссии посещают ДШИ с завидной регулярностью и вносят в их работу сумятицу и хаос. Например, не так давно в Волгограде проверяющие пригрозили закрыть музыкальную школу за отсутствие оборудованного медкабинета, которого там не было с начала работы.
В довершение всех бед детские школы искусств передали на баланс муниципалитетов. Это значит, что из регионального и уж тем более федерального бюджета им не перепадает ни копейки. А нищий муниципалитет, если захочет, может в любой момент ликвидировать учебное заведение. Или на худой конец в разы уменьшить финансирование и посоветовать сократить количество занятий.
Несколько лет назад на этой ниве прославилась Тюменская область. По воле тогдашнего руководства региона все ДШИ росчерком пера были превращены в автономные учреждения. Руководители районов заявили директорам: оставляем финансирование в половинном размере, остальное зарабатывайте сами. Треть школ в регионе закрылась практически сразу. Остальным пришлось отказываться от таких предметов, как хор, музыкальная литература и сольфеджио. То, что начальное музыкальное образование существенно пострадало, муниципальных «князьков» не взволновало.

Художник без натуры

Среднее звено творческого образования (училища и колледжи, в которые поступают после 9-го класса) губят столь же целенаправленно. Например, не так давно «наверху» решили, что в учебных заведениях слишком много специальных предметов. Последовало высочайшее решение пересмотреть программы, увеличить долю общеобразовательных дисциплин, а заодно и время обучения сократить. В итоге с нынешнего учебного года в художественных училищах живописцы и будущие театральные художники заканчивают не пять курсов, а четыре. Количество часов на специальные дисциплины «усохло» в три раза: с 12 до 4 часов в неделю. Зато в программе появилась обязательная педагогическая практика, которая многим не нужна. А умение писать картины с натуры, по логике Минобрнауки, будущим живописцам и вовсе необязательно. Время практики на пленэре сокращено с месяца ежегодно до трех недель за все время обучения!
«Я стараюсь глубоко не задумываться над тем, что происходит, – боюсь с ума сойти, – призналась корреспонденту «АН» преподавательница крупного художественного училища. – Качество обучения падает, это очевидно. Горько смотреть, как подрубают корни у вековой системы художественного образования».

Артисты в кирзачах

Творческим вузам сегодня живется еще тяжелее. Для Минобрнауки что уважаемый театральный институт, что сомнительный филиал коммерческого «университета» – одно и то же. Аккредитационные требования ко всем вузам предъявляются одинаковые. В ходе проверок всплывают такие «нарушения», что ректоры не знают, плакать им или смеяться. В одной из российских консерваторий проверяющие придрались к недостаточному количеству компьютеров. В этом учебном заведении их, оказывается, должно быть не менее ста. По словам ректора, за те же деньги он вполне мог бы купить пять концертных роялей. Но количеством роялей в музыкальном (!) вузе высокая комиссия вообще не поинтересовалась: такой пункт в их отчете не предусмотрен.

Аргумент юриста
Владимир Жеребенков, председатель межрегиональной коллегии адвокатов «Закон и Человек», доктор юридических наук:
– Нам не должно быть безразлично, с кем и как проводят свое свободное время подростки. Ближайшее окружение и досуг являются важной сферой жизнедеятельности несовершеннолетних. При условии их правильной организации происходят успешное физическое развитие молодого растущего организма, снятие психического напряжения и т. д. В противном случае их воспитывают «улица» и «авторитеты» преступной сферы. В настоящее время в некоторых городах, в том числе и Москве, места концентрации молодежи превратились в места сборищ группировок криминальной направленности с элементами организованных преступных групп. И, думаю, большую роль в этом сыграла новая политика Минобрнауки.

Последние шаги министерства в отношении творческих учебных заведений подталкивают к страшной догадке: чиновники стремятся не только свести к минимуму обучение, но и как можно быстрее вышибить творческие таланты из выпускников. Например, действия в отношении аспирантуры в творческих вузах иначе не объяснить. Раньше диссертацию актерам, музыкантам или художникам заменял творческий проект – постановка спектакля, написание симфонического произведения. Однако сейчас ученую степень за удачную премьеру не получишь. «Вредители» из министерства объявили, что кандидатом можно стать только после написания научной работы. Как можно отточить талант за три года, проведенные в библиотеке и за компьютером, одному Фурсенко и тем, кто его прикрывает, ведомо. К счастью, появилась надежда на изменение ситуации. Госдума рассмотрела в первом чтении законопроект, возвращающий прежний порядок. Остается только ждать.
О выпускниках хореографических училищ тоже не забыли. Здесь на помощь Минобрнауки поспешило Министерство обороны, еще в 2008 г. отменившее танцовщикам отсрочку от армии. По действующим сейчас законам, на службу Родине могут забрать сразу после получения диплома. После череды скандалов балетных «забривать» перестали. Но исключительно потому, что в канун каждой призывной кампании в Минобороны милостиво соглашаются на этот раз обойтись без танцовщиков. Действующие нормы никто не упразднял, и что будет дальше – не знает никто. Руководители музыкальных театров некоторое время назад предложили здравую мысль – засчитывать как альтернативную гражданскую службу годичную работу на провинциальных концертных площадках. Реакции не последовало.
«Я убежден в том, что между министрами обороны и образования существует преступный заговор, – поделился с «АН» своим мнением знаменитый пианист Николай Петров. – Идет планомерная работа по превращению нашего народа в тупое послушное стадо, с которым можно делать все что угодно. Танцоров даже в Великую Отечественную на фронт не призывали. На этот счет было специальное распоряжение Сталина. А сейчас, в мирное время, генералы не могут оставить в покое несколько сотен человек».

Слово «бывших»

Владимир Кинелев, министр общего и профессионального образования в 1996–1998 годах, академик Российской академии образования:

– Когда я смотрю на то, что происходит с творческим образованием, в голову приходит одна старинная притча. Когда-то великого Гете спросили, какой недостаток в человеке он считает самым страшным. Автор Фауста задумался и сказал: «Деятельное невежество». Те, кто сейчас занимается реформами, этим качеством сполна обладают. У руля встали люди, которые не состоялись ни в науке, ни в культуре. Они пытаются «улучшать» систему, ориентируясь не на объективные потребности, а на собственные предпочтения. Если им музыкальное образование никогда не требовалось, значит, оно не нужно и всем остальным. Это крайне опасный путь.

Михаил Швыдкой, министр культуры в 2004–2008 годах:

– Попытки Минобрнауки указать нам, как надо работать, были всегда. При этом нередко проскальзывало полное непонимание специфики творческих вузов. Яркий пример – попытки затащить учебные заведения в Болонский процесс и поделить актеров с музыкантами на бакалавров и магистров. (Прим. авт.: по логике ведомства, получается, что мастерство актера зависит не от таланта, а от количества лет, проведенных в вузе. Отучился пять лет – пожалуйте на роль Гамлета. А если всего четыре года – извини, выше Колобка в провинциальном театре не поднимешься). Я от бакалавриата и магистратуры уходил как только мог. Нашим учебным заведениям Болонский процесс ни к чему. Главное, что дает России вступление в него, – это облегченная процедура признания наших дипломов за границей. Но когда за рубежом принимают российских музыкантов и танцоров, никому не приходит в голову проверять их дипломы. Смотрят не на «корочку», а на талант! Желаю сил и терпения моим последователям!

ЕГЭ: три ужасных буквы

Самая большая головная боль творческих вузов связана с пресловутым ЕГЭ. Полной отмены творческих испытаний, к счастью, не произошло. Но с 2009 г. экзамены по специальности перешли в разряд «дополнительных». Цифры в сертификатах ЕГЭ для поступления в творческий вуз стали значить больше, чем музыкальная или художественная одаренность.
«В прошлогодней вступительной кампании провалились несколько талантливых абитуриентов, – рассказывает Эдуард Фертельмейстер, ректор Нижегородской консерватории. – Роковую роль сыграли невысокие баллы ЕГЭ. По нынешним правилам, результаты по общеобразовательным предметам учитываются в первую очередь. Мне было бесконечно жаль этих ребят, но помочь им я не мог».
Минобрнауки вмешивется даже в творческие испытания. Не так давно режиссерским факультетам театральных вузов едва не запретили просить абитуриента представить экспликацию пьесы. Этот термин прекрасно знаком каждому поступающему и обозначает план постановки. В Минобрнауки сочли испытание незаконным, потому что составление экспликации… не проходят в школе. «Мы, к счастью, вышли из положения, – говорит народный артист России Евгений Князев, ректор Высшего театрального училища имени Б.В. Щукина. – Заменили в наших программах слово «экспликация» на фразу «расскажите свое видение постановки».

Заметки на полях
Пресловутый закон №83-ФЗ об бюджетных учреждениях вызывает у ректоров ужас. Полных сведений о финансовом «пайке» в новых условиях правительство РФ пока не озвучило. Есть лишь отдельные факты. Например, уже объявлено, что учреждениям придется самостоятельно оплачивать 90% потребляемой электроэнергии и 50% стоимости теплоснабжения. О том, что будет дальше, можно только гадать…
Разгром всего культурного наследия тысячелетнего российского государства будет завершен кучкой безумцев, ослепленных жаждой убивать. А мы будем молча смотреть на это???

Но к постоянному вмешательству Минобрнауки творческим вузам не привыкать…

Из-за ЕГЭ пошла на слом вся система приема, работавшая десятилетиями. Раньше театральные вузы проводили прослушивание в апреле-мае. Теперь вступительные испытания во всех вузах страны должны проходить в одно время. Зачисление можно осуществить только после окончания второй волны ЕГЭ – в конце июля, даже если вуза она не касается. Ситуация очень неудобная. К началу августа курсы уже набраны, а отправить сотрудников приемной комиссии в отпуск нельзя, потому что в стране приемная кампания еще не завершилась.

Провалы в области балета

Всплески реформаторского духа российской культуры в Минобрнауки случаются с пугающей регулярностью. Последняя такая волна нахлынула в конце прошлого года и едва не загубила на корню систему непрерывного творческого образования. Сегодня музыкально одаренный ребенок имеет возможность начать учебу в 5–6 лет в музыкальной школе и закончить после двадцати выпускником консерватории. С младых ногтей начинают работу и в балетных училищах, где учебный план рассчитан на 7,5 года. Однако в ноябре 2010-го из недр Минобрнауки «выплыл» документ, гласящий: до 15 лет – никакого предпрофессионального обучения. Для российской хореографии это обозначало ни много ни мало полную ликвидацию балета как вида искусства. Ни один педагог не возьмется обучать вращениям и прыжкам подростка. Остановить вредительство удалось только благодаря личному вмешательству балерины Светланы Захаровой, которая, по счастью, является депутатом Государственной думы. «Балетных» оставили в покое, разрешив им заниматься спецдисциплинами с десяти лет.
А вот музыкантам, увы, не повезло. Специфику образования одаренных пианистов и скрипачей никто не учел. Как рассказал «АН» руководитель Центральной музыкальной школы при московской консерватории Александр Якупов, интенсивное обучение музыке начинается с 7 лет – с первого класса. По таким программам школа работает с 1936 года. Если специальные дисциплины разрешат вводить только с десяти лет, школа окажется в крайне опасной ситуации.
«Мы автоматически лишимся права учитывать музыкальную одаренность при наборе в первый класс, – объясняет Якупов. – Как в обычной школе, приоритетное право на зачисление получат те, кто ближе живет и раньше всех принес документы. Но это же несусветная глупость! Мы всю жизнь набирали только тех, кто не мыслит своей жизни без музыки. Безусловно, школа будет настаивать на пересмотре «десятилетнего» барьера».
Дай им Бог.

Смешные зарплаты и издевательские гранты

Форменная катастрофа творится в системе оплаты труда сотрудников творческих школ, училищ и вузов. Например, в ДШИ зарплату педагогам считают так же, как до недавнего времени их коллегам в общеобразовательных школах. На ставку надо наработать 24 часа в неделю с учениками младших классов, 18 часов – со старшими. Сейчас в средней школе установили 18-часовую ставку для всех педагогов. Музыкальные школы остались в прежнем положении. Считается, что работать с малышами проще. В обычной начальной школе это, может быть, и так. Но в школах искусств на первые годы обучения приходится две трети всей работы с воспитанником, а оплата получается меньше. На эту несправедливость педагоги пытаются обратить внимание чиновников уже много лет. Их не слышат.
В творческих вузах свои денежные сложности. Несколько лет назад, после многочисленных жалоб на мизерные ставки, правительство РФ разработало систему грантов – ежегодных дотаций из госбюджета, которые должны тратиться на доплаты профессорско-преподавательскому составу. Они довольно велики: в зарплатах сотрудников грант составляет более половины суммы. Однако распределением «подарков» довольны не все.
Уже который год пытается выбраться из абсурдной ситуации Московская государственная художественно-промышленная академия им. Строганова. В штате работают 338 сотрудников. При этом 55 человек к профессорско-преподавательскому составу формально не относятся, но со студентами активно работают: это мастера производственного обучения, которые проводят практические занятия. Когда гранты планировалось распределять впервые, коллектив написал письмо в Минкульт с просьбой дать право на доплаты и этим сотрудникам. Реакция повергла в шок. В министерстве сочли, что 55 – это число всех сотрудников академии. Цифра попала во все бумаги – и грант дали мизерный. Ежемесячная доплата в среднем составляет 4,5 тыс. рублей.
«Такие издевательские гранты мы получаем уже три года, – говорит ректор академии Александр Стасюк. – Никак не получается доказать, что в одном из крупнейших художественных учебных заведений не может трудиться всего 55 человек! Но бумаги, как всегда, важнее людей».