Российская власть и население существуют в разных реальностях

Большие пожары еще раз продемонстрировали то, что, вообще говоря, и так всем известно, по крайней мере на уровне интуиции: российская власть и основная часть населения страны существуют в двух параллельных реальностях. В одной реальности стоят, сверкая лаковыми крыльями, ультрасовременные пожарные машины, которые с чувством глубокого удовлетворения осматривают президент и глава МЧС, устанавливаются камеры слежения за ходом строительства для погорельцев в покои премьер-министра, а в другой — рядовые обыватели носятся с ведрами в поисках воды для спасения своих домов (см. рубрику «Слово недели»). Руководство и граждане России, как разведенные, но не разъехавшиеся супруги, живут на одной территории, но отдельно друг от друга.

В реальности начальников есть федеральный бюджет, трансферты из него в регионы, есть муниципальные образования, которым тоже чего-то перепадет, существует вертикаль управления страной. А в той реальности, в которой живут простые люди, эта вертикаль заканчивается на уровне региона. Там аккумулируются ресурсы из федерального центра, но используются они так, как того захочет глава региона, будь он президент республики или губернатор. Люди ниже уровня губернатора живут своей жизнью, которая, если гражданин —  не пенсионер и не бюджетник, вообще никак не зависит от федеральной и региональной власти, ее законов, ее налогов, ее духоподъемных речей. Здесь каждый полагается только на свои силы, а от государства скорее защищается, чем ждет от него помощи. Редкие случаи очных ставок происходят в дни обострения ручного управления — как в Пикалеве или в сгоревшей деревне Моховое.

То есть, строго говоря, начальникам население — в обузу, а само население в начальстве не нуждается. Точнее, в высшем начальстве.

В самом же низу «пищевой пирамиды» простому гражданину и предпринимателю, чтобы выжить, важно правильно выбрать то самое «одно окно», которое будет ему во всем помогать. В реальной России это, как правило, бандиты, реально же управляющие той или иной территорией. Бандиты в широком смысле, потому что членом «правящей коалиции» может оказаться не только местный Беня Крик, но и местный прокурор. Простым гражданам от существования губернаторов и президентов — ни тепло, ни  холодно, реальная власть для них начинается на уровне муниципалитетов.

Примерно об этом новая книга Симона Кордонского, чью статью мы публикуем на этой полосе, исследователя, который утверждает, что Россия — ресурсно-сословное государство, где ресурсы распределяются в соответствии с влиятельностью того или иного сословия. А вся страна представляет собой сеть поместий, где каждый начальник — потребитель ресурсов —  управляет заводом, регионом, городом, корпорацией как поместьем. Поместьем, дарованным ему государством в обмен на службу.

Чем больше помещиков и уровней иерархии — тем больше от федерального центра требуется ресурсов для распределения между кормящимися с руки и смотрящими. Поэтому, например, уровни городов федерального подчинения и региональный уровень административно-территориальной организации страны иной раз кажутся избыточными. Зачем отдавать президентам и губернаторам ресурсы, которые без их посредничества могли бы приходить сразу в города? Не проще ли упразднить это «лишнее звено»?

К тому же неправдоподобно много мороки со снятием региональных начальников с должности и укреплением власти нового назначенца. Случай Муртазы Рахимова — тому ярчайшее свидетельство.