Коррозия России: девки, музыка, бухло и 90-е

Сейчас, в связи с переходом нулевых годов в десятые, часто стали вспоминать 90-е и дискуссировать по их поводу. Особые споры вызывает прилагательное "лихие", употребляемое нашими СМИ по отношению к позапрошлому десятилетию. По моему скромному ИМХО, это столь же бестактно, как употребление прилагательного "разухабистый" по отношению к Холокосту. Но многие, слишком многие имеют противоположную точку зрения.

Хотя с календарного окончания 90-х прошло всего 10 лет, восстановить их подлинную историю не представляется возможным. СМИ того времени рисуют картины настолько противоречивые и гротескные, что верить журналу "Столица" так же бессмысленно, как газете "Пульс Тушина". Восстанавливать по ним 90-е, это все равно, что писать историю Гражданской войны по "квадратам" Малевича. Единственно, из чего можно извлечь какую-то истину - это мемуарная литература. Но, к сожалению, большинство авторов ангажированы идеей или просто вынуждены молчать. Правда, иногда они теряют контроль и начинают показывать то, что скрыто.

Существует и немногочисленная категория мемуаристов-правдорубов. К ним относится Сергей "Паук" Троицкий, выпустивший в издательстве "Зебра" собственную "жизнь замечательного человека" под исчерпывающим названием "Девки, музыка и бухло".

Казалось бы, совершенно "несерьезная" книга дает ответы на все вопросы из папки 90-е. Почему развалился СССР? Почему вместо обещанной свободы и процветания получилось "как всегда"? Почему у власти находятся именно те люди, а не иные? Откуда взялись протестные настроения (у молодежи в особенности), если после победы над гидрой коммунизма должен был установиться тысячелетний кайф? И что это было - 90-е, прорыв в будущее или провал в прошлое?

Автор совершенно четко формулирует цели и задачи "роковых" ВИА 80-ых. "У коммуняк не было ничего, что можно было противопоставить современной контркультуре. Я, как и многие рок-музыканты, был не за развал государства, а против империи зла, за свободу творчества и угарного рок-металла, за достойную Жизнь, за безопасность и комфорт, свободу передвижения и бизнес, за свободный и творческий труд, за перспективы, за русского человека, в общем-то....". "Мы", - пишет Паук: "...разрушали брежневский маразм прогнившего совкового мира в той форме, в которой могли себе позволить. Есть хлам, который не нужно реставрировать, а просто сломать или сжечь, а на его месте возвести новые античные города, праздничные проспекты, белые божественные храмы науки, культуры и любви!"

Но почему мы не видим эти храмы? "Если Россия сможет разорвать порочный круг недоверия и тупизны, провозгласит "Все для Своих", "Здесь и сейчас", "Мавзолей - это Ад", "Рай тут, а не на небе" - тогда мы полетим к звездам". В конце концов, это "Народ создал государство, а не государство народ, и ему необходим клевый дизайн, созидательная атмосфера жизни и самобытные герои". Но порочный круг не был разорван, "клевый дизайн" оказался евроремонтом, выполненным руками гастробайтеров, самобытных героев подменили франчайзинговые антигерои и.... чуда не произошло.

"Рухнул СССР и образовалась новая Россия. Нашему поколению это казалось серьезным делом, так как никто не хотел возвращения сталинских ГУЛАГов, песен Пугачевой и Раймонда Паулса, "Лебединого озера" и комендантского часа. Мы были против запретов рока, джинсов и жвачки. Мы не хотели обратно в тупой ад СССР. Мы полагали, что теперь настанет эра русской России без всякого дерьма, "наэбалога" и большевистского нищенства".

В булгаковском романе "Мастер и Маргарита" в знаменитой эпизоде "сеанса магии с ее последующим разоблачением" есть момент, когда с потолка варьете начинают сыпаться бумажные червонцы. Но если большинство зрителей набивают подозрительными деньгами портмоне и карманы, то некая группа молодых людей, памятуя о последующем разоблачении, тут же, весело перемигиваясь, направляется в буфет. Паук сотоварищи воспринял ельцинское правление именно как "чудо с последующим разоблачением". Что же, поход в буфет, растянувшийся почти на десятилетие, удался.

Эйфория настолько сильна, что эмоции только позитивны. Получили 300 дойчмарок (были такие) за первый заграничный концерт в Югославии, "бодрость духа на высоте, значит не зря три года репетировали, сочиняли песни и дико рубились!" И дальше. "А мы не врубаемся, что Югославия на пороге войны, по крайней мере, мы не заметили никаких даже мелких ее признаков, наверно, потому, что были в своем угаре.

Все люди доброжелательные, говорят, что русские, типа, "наши братья".

Потом "Коррозия" в загранице попривыкла и вообще перестала обращать внимание на местный колорит. Зато активно включились в общественно-политическую жизнь демократической России. Учитывая высокую популярность ансамбля, особенно в глубинке, политические силы решили использовать его для предвыборных пиар-технологий. Первой такой силой оказался кандидат в президенты РФ, председатель Социалистической партии РФ, глава и владелец концерна "Ферейн", Владимир Брынцалов. Сейчас этот экс-олигарх олицетворяет собой слова В.И. Ленина, что плоха та революция, которая не может отстоять своих завоеваний.

А тогда для Паука, например, это был реальный буфет на Воландовском сеансе магии. Не буду утомлять описанием предвыборного пира 1996 года, но одной водки "Ферейн" было выдано "Коррозии" 10 000 бутылок. К сожалению 70 из них было разбито экс-мэром Владивостока Черепановым, отзывавшимся на погоняло Черепан.

Что должно наступить после победы? Дальнейшие победы и античные города. Однако эти 10 000 бутылок стали апофеозом. Дальше под горку.

Стоит рассмотреть "русский фашизм" и "сатанизм" Паука. Что это? Это лихорадочные попытки порвать сети свободы. Когда даже грудные младенцы ругаются матом, а милиционеры пьют водку из горла прямо на посту, то единственный способ эпатировать общество - это обращение к нетрадиционной мистике и национальному вопросу. Став на время любимым бардом скинхедов, Паук преодолел, что совершенно невозможно было бы на Западе, барьер между фанатами тяжелого рока и хулиганами-наци. Но "топор русского бунта", превратился в грабли, которыми изгоняли беса политкорректности из американской журналистки, а "красный петух" обернулся сожжением баньки недоолигарха N*. Да и сатанизм, достаточно мил и домашен. Сатана поющий и пляшущий против абортов, само собой не сатана, а его согласованный с линией Администрации и РПЦ симулякр.

Вот как объясняет Паук свою позицию по национальному вопросу. "Я никогда не поеду отдыхать в арабские страны, я люблю быть пьяным и кутить с голыми телками, я не хочу оскорблять чувства местных людей и нарушать местные законы. Я могу поехать туда только на танке. Любой белый человек в Африке принимает на себя риски быть убитым, любой белый в США, пафосно залетевший в черный квартал, принимает на себя риски быть ограбленным или убитым. Это реальность, поэтому любой "другой" человек, приехавший в "другую культуру", принимает на себя риски возможных атак со стороны местных". Эта цитата хорошо отображает главное, что случилось в 90-е. Общность разбилась на тысячи осколков. Как зеркало троллей в сказке Андерсена. Его осколки впились нам в глаза, и мы стали видеть только "других", тех других, которые есть ад, как утверждал Жан-Поль Сартр. Чечены, прибалты, новые русские, бюджетники, кришнаиты, челноки, сектанты, коммуняки, дерьмократы, олигархи, ботаники, педерасты, понаехавшие, масквочи, ленинградыши, менты - сотни племен сцепились в адской схватке у подножья недостроенной вавилонской башни Татлина.

В конце 90-х Паук становится крайне правым, настолько крайне, что такая правизна в природе невозможна. Возит с собой двойника Гитлера (того самого Гитлера-Шишкина, который стал прототипом главного героя недавней повести Елены Хаецкой "Мой папа Адольф"). Сотрудничает с НБП, правда неудачно, так как теряет на партийном фронте вокалиста группы Борова. Его песни сочатся экстремизмом... Но сеанс черной магии бывает раз в жизни, потом наступает "последующее разоблачение". Бетонные бастионы "коммунистического рабства" оказались боле податливы, чем силиконовые объятия главной "ведьмы из Блер" - демократии.

Уже в нулевые, за свое оригинальное мировоззрение Паук все же попал на цугундер. Описание пребывания Паука в "плену у мертвецов" гораздо правдивее, несмотря на фантасмагоричность, всех лимоновских партийных книжек по этому поводу. Выиграть свободу в "водочные" шахматы, гораздо круче, чем получить таинственное УДО по статье "за революцию".

Читая Паука, понимаешь, что 90-е были анабиозом, летаргией, лунатизмом, сном коллективного Рипа ван Винкля. Морок овладел страной. Одни реформировали сквозь бред, другие ложились на рельсы. Третьи устанавливали или разрушали конституционный порядок. А Паук играл на бас-гитаре. И теперь, проснувшись, каждый рассказывает, какие туманные картины ему привиделись.