Немецкий режиссер снял фильм "Ходорковский"

На 61-м Берлинском кинофестивале в программе «Панорама» состоится премьера документального фильма «Ходорковский» немецкого режиссера Сирила Туши. На Берлинале этой картине самое место — злободневное кино здесь принимают теплее всего. Сирил Туши снимал «Ходорковского» пять лет, несколько раз проехал Россию от Москвы до Читы и обратно и даже освоил необходимый режиссеру-иностранцу языковой минимум — «оbshhezhitie», «omon», «оligarhi».

Кроме самого Михаила Ходорковского, в фильме фигурируют члены его семьи и те, без кого не обходится контекст — Путин, Медведев, Немцов, Яшин и десятки других политиков.

В интервью «Соли» Сирил Туши рассуждает о том, почему Россия больше напоминает не медведя, а сбившийся с курса гигантский корабль; пытается спрогнозировать вероятность российской революции в 2017 году и, наконец, делится впечатлениями от личной беседы с Михаилом Ходорковским.

— Что вас так впечатлило в истории Михаила Ходорковского? Почему вы решили снять по ней фильм?
— Михаил Ходорковский, вернувшись в Россию, совершил алогичный и заведомо невыгодный поступок. А когда глубоко рациональный человек делает нечто иррациональное — это интересно!

— Почему вы сравниваете дело Ходорковского с шекспировскими драмами?
— Потому что это тоже очень сильная история. Это битва титанов, в которой многое поставлено на карту.

— Какие личные качества главного русского заключенного нулевых вам нравятся, а какие — нет?
— Я совсем не знаю Ходорковского — я провел с ним не так много времени. Тем более, мы общались в специальной обстановке. Он заключенный и наверняка вел себя не так открыто, как мог бы.

— Но все-таки, каким было ваше первое впечатление?
— Он мне показался сильным и своеобразным человеком. И, конечно, он немного боялся, что я могу обнаружить нечто такое, что уничтожит мое расположение к нему. Но больше всего меня поразило то, как спокойно и сосредоточенно он держался.

— Сколько времени вы общались в общей сложности?
— Было три длинных письма и десять минут интервью в суде. И, разумеется, я провел бесчисленное множество часов в судах в Чите и в Москве, просто наблюдая за ним, за прокурорами, адвокатами, [судьей Виктором] Данилкиным...

— Кто попал в кадр, кроме главного героя? Кого мы увидим в фильме?
— Очень много людей! Павел, Марина и Лена Ходорковские, Борис Немцов, Илья Яшин, еще с дюжину персонажей. В качестве «гостей» в фильме фигурируют Владимир Путин, Дмитрий Медведев, Анатолий Чубайс, Джордж Буш, Григорий Явлинский. В фильм попали порядка тридцати человек, но интервьюировал я в два раза больше людей.

— Трудно было вам, иностранцу, договориться с российскими правоохранительными органами о съемке?
— Было ужасно трудно, и как раз именно потому, что я иностранец. Приходилось пробиваться через бюрократизированную систему. Но я работал не один, со мной были русский продюсер и русский оператор.

— Какое ощущение осталось у вас после общения с российской милицией?
— Милиция? Вы имеете в виду «omon»?

— Не только. Дело в том, что в России только что приняли новый закон «О полиции». Сейчас вместо милиционеров будут полицейские, как и везде.
— Я много слышал о том, какие в России жесткие правоохранительные органы. Милиция или полиция, неважно, — я надеюсь, что после реформы им повысят зарплаты, улучшат условия службы. Может быть, это удержит их от того, чтобы брать взятки.

— Вы намерены показать свой фильм «Ходорковский» российской публике?
— Да, я бы очень хотел показать кино в России. Может быть, летом [2011 года]. Я собираю мнения. Мне важно, чтобы как можно больше людей посмотрели этот фильм.

— У вас же и у самого русские корни.

Ваш дедушка, кажется, жил в Санкт-Петербурге?
— Моего деда звали Роберт Сан-Галли. Его особняк и принадлежавший ему чугунолитейный завод находились на Лиговском проспекте, 62. Моей семье пришлось покинуть Россию после Октябрьской революции, иначе их убили бы как капиталистов. Так что есть некая параллель между Ходорковским и моими предками. Хотя на самом деле, конечно, не очень ярко выраженная.

— Для российской оппозиции Михаил Ходорковский — герой. По приговору герою сидеть до 2017 года, а это число знаковое: 100 лет революции в России. Как считаете, захочет ли Ходорковский возглавить оппозицию?
— Устроит ли Ходорковский революцию в России? (долго смеется) Не знаю, не знаю, я же не Господь Бог. Он в письмах говорил, что не собирается заниматься политикой.

— Но в принципе революция в России возможна?
— Русские сами должны ощутить потребность в том, чтобы измениться. Я не могу рассуждать об этом.

— Как вы думаете, за что сидит Ходорковский? Что его пример должен, по мнению российской власти, показать россиянам?
— Михаил Ходорковский, насколько я понимаю, был одним из самых богатых и влиятельных людей в стране, когда его арестовали. Возможно, власти опасались, что его влияние может возрасти еще больше. А возможно, хотели, чтобы, глядя на пример Ходорковского, другие «оligarhi» начали вести себя получше. Хотя не исключено, что это какие-то личные дела Ходорковского и Путина.

— Amnesty International не дала Ходорковскому статус «узника совести», хотя он в свое время отправлял такой запрос. Согласны ли вы с этим?
— Но Amnesty International все-таки дала Ходорковскому этот статус. Его не признало одно только лондонское бюро, но большинство отделений считает его узником совести.

— Станет ли Ходорковский новым Нельсоном Манделой?
— Не знаю. Я никогда не сравнивал его с Манделой. Но я знаю, что чем дольше он будет находиться в тюрьме, тем больше он будет превращаться для людей в символ.

— В 2012 году в России выборы президента. Как вы думаете, кто победит Медведев или Путин? И не повторится ли история с Лукашенко в Белоруссии?
— Господи Иисусе! (смеется) Боже мой... Я думаю, что выиграет Путин. Не знаю, будет ли это как в Белоруссии, с Лукашенко, не хотелось бы.

— Почему у Путина, на ваш взгляд, больше шансов на выборах?
— Потому что у него больше влиятельных друзей во властных структурах, чем у Медведева.

— Насколько сегодняшняя Россия пригодна для нормальной жизни — экономически, культурно?
— Боюсь быть необъективным, не везде я был, да и недолго. Но Москва — очень богатый город, богаче и дороже, например, чем средний немецкий. Но стоит от нее отъехать, как картина меняется. В Чите, например, все выглядит так же, как и полвека назад.

— В европейских карикатурах Россия часто изображается в виде медведя, злого, с длинными когтями. Как считаете, это подходящий образ?
— Россия скорее похожа не на злого медведя, а на гигантский корабль. Который плывет и ищет свой путь. Россия очень большая страна, просто огромная, ею тяжело управлять, ей трудно задать курс. Я лично не хотел бы быть царем такой большой страны.

— А может ли огромная Россия, вслед за СССР, распасться на еще более мелкие территории?
— Почему бы и нет? Россия могла бы быть чем-то вроде США, где много-много штатов. Хотя, конечно, возможны проблемы, конфликты между соседними территориями, националистические войны.

— Как правило, режиссеры документальных фильмов продолжают следить за своими героями и после кинопремьеры. Возможно ли, скажем, спустя семь лет, продолжение фильма «Ходорковский»?
— Да, конечно, я продолжаю следить за судьбой Ходорковского. Я не стану снимать еще один отдельный фильм, но я сделаю интернет-страничку, где будет сразу много коротких роликов на эту тему.