Финляндизация Европы или умиротворение России?

Несколько подзабытый термин со времен окончания холодной войны — «финляндизация» снова стал актуальным. Все чаще его используют на страницах газет и в серьезных научных исследованиях по проблемам международных отношений. Хотя первоначально он относился исключительно к отношениям Финляндии и СССР, в настоящее время ему стали придавать расширительное толкование. Несколько лет назад заговорили о финляндизации стран Балтии, затем Польши. Динамика отношений Европейского Союза и России вполне позволяет говорить о некоторой финляндизации всей Европы.

После советско-финской войны 1939—1940 гг. Финляндия выступила вместе с Германией против СССР в 1941 году, по финской терминологии то была «Война-продолжение». При этом Финляндия не была союзником Германии формально, а вела собственную войну. Это обстоятельство позволило США не разрывать дипломатические отношения с Хельсинки, хотя их уровень был понижен. Летом-осенью 1944 года сопротивление финской армии заставило советское командование прекратить наступление Карелии и под Выборгом. «Они — очень опасные, упрямые, узколобые люди, и здравый смысл необходимо им вдалбливать силой», — сказал Сталин американскому послу в Москве Авереллу Гарриману 10 июня 1944 года. Однако решимость финнов сопротивляться до последнего в очередной раз заставила Сталина пересмотреть весьма жесткие условия перемирия и согласиться на приезд в Москву финской делегации.

Финляндия оказалась перед вполне реальной угрозой советской оккупации и превращения в страну народной демократии. Надеяться было не на кого. «Россия — наш союзник, и мы не можем рисковать большими делами, помогая финнам», — сказал государственный секретарь Корделл Халл шведскому послу в Москве во время Третьей Московской конференции союзников в октябре — ноябре 1943 года.

Причин того, что Финляндия избежала судьбы стран Восточной Европы, достаточно много, и они требуют отдельного рассмотрения. Тем не менее за возможность сохранить демократический строй и свободную экономику пришлось заплатить довольно высокую цену. Как в прямом, так и в переносном смысле. СССР были выплачены репарации в размере 300 млн. долларов, что по нынешним временам соответствует миллиардам. Частью своего суверенитета Финляндии пришлось пожертвовать. Советский Союз вмешивался во внутренние дела страны, диктовал составы финского правительства и не допускал к управлению страной неприемлемых для него деятелей. Москва в категорической форме потребовала отстранения влиятельного политика, председателя Социал-демократической партии Вяйне Таннера от участия в правительстве за его роль в организации сопротивления в «Зимней войне» 1939—1940 гг.

Свою внешнюю политику Финляндия также должна была согласовывать с СССР. Так, ввиду несогласия Москвы она отказалась от получения помощи по плану Маршалла. Любые антисоветские и даже критические выступления по адресу большого соседа подавлялись, нелегальных эмигрантов-диссидентов выдавали обратно. Даже к независимости стран Балтии в начале 1990-х гг. в Финляндии относились отрицательно из-за боязни негативной реакции Советского Союза.

Взамен в Хельсинки получали приоритет в торговле с СССР. Если с иностранной помощью строились советские предприятия, в первую очередь соответствующие предложения направлялись финским фирмам. Это обеспечивало работой сотни тысяч финских рабочих и приносило большие поступления в бюджет страны. Надо отдать должное умелой финансовой и экономической политике финского руководства. Средства не были проедены, а направлены на освоение наукоемких и новых технологий. Символом прорыва стала хорошо известная у нас фирма Nokia Oyj, производящая современное телекоммуникационное оборудование.

Эти компоненты и стали составной частью так называемой финляндизации. Термин на Западе приобрел негативный смысл как политика непротивления давлению СССР. Кое-кто среди западных политологов и советологов рассматривал финляндизацию как прямое предательство демократических ценностей. В первую очередь свободы слова. Тем не менее, совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе было проведено в Хельсинки в августе 1975 года. Это было признанием демократического характера страны и в некоторой степени уступкой Москве, настаивавшей на проведении совещания именно в столице Финляндии. Никто не обратил тогда внимания на то, что это был первый шаг на пути финляндизации в первую очередь Европы, по крайне мере ее западной свободной и демократической части.

Вторым шагом, а по времени первым, в финляндизации Европы оказалась Ostpolitik канцлера ФРГ Вилли Брандта. Целью смягчения отношений с СССР было добиться объединения Германии. Некоторое уменьшение напряженности произошло, но берлинская стена пала не в результате уступок, а как раз наоборот, бескомпромиссной позиции в отношении необходимости преодоления раздела Европы.

Рецидив политики финляндизации произошел в 1990-х гг., уже после распада СССР. В обстановке всеобщей эйфории от российской демократизации времен президента Бориса Ельцина как-то не заметили роста агрессивности Москвы. Этот процесс набрал обороты уже в годы первого президентства Владимира Путина. Сначала неуклонно сокращалась территория свободы. Не только в общественной жизни, но и в экономике.

Затем под лозунгом «вставания с колен» Западу дали недвусмысленно понять, что пространство СНГ Россия рассматривает как зону собственного влияния и не допустит сюда чужих. Апофеозом перехода от слов к делу явилась агрессия против Грузии в августе 2008 года. Вялая реакция на эти события привела к публичному унижению президента Франции Николя Саркози. Россия не выполнила взятые на себя обязательства и не отвела свои войска за согласованную линию. И что же Париж? Не только молча проглотил горькую пилюли, но и продолжил пророссийский курс своей политики. Примерно также вела себя и Германия, особенно при канцлере Герхарде Шредере. Не случайно заговорили о неформальной оси Париж — Берлин — Москва. При Ангеле Меркель такое движение несколько утратило скорость, но тенденция остается.

В европейской политике борются два противоречивых направления. Во-первых, крупные фирмы, особенно работающие в области поставок энергоресурсов, весьма дорожат своими позициями и связями с высокопоставленными российскими чиновниками, имеющими влияние на выработку политики в этом секторе. Соответственно оказывается вполне объяснимое влияние на политику соответствующих стран и даже Евросоюза. Так сложилось, что главные европейские страны зависят от поставок газа из России. Есть большой соблазн не вовлекаться в конфликты с Москвой, чтобы сохранить status quo и собственные доходы.

Во-вторых, Европа изрядно разочарована процессом демократизации стран СНГ. Кроме Балтии, демократия в европейском понимании не закрепилась больше нигде. Эйфория и надежды периода цветных революций сменились глубоким пессимизмом. Многие на Западе и среди наших ближайших соседей начали констатировать, что ничего перспективного на постсоветском пространстве не выйдет и ожидать каких-либо кардинальных перемен в обозримом будущем не стоит. В таком случае, зачем противостоять России, тем более себе в ущерб. Гораздо лучше и продуктивнее получить реальную прибыль от сотрудничества с Россией, независимо от ее внутреннего состояния. Тем более, что ожидать вооруженной агрессии против стран НАТО не приходится.

В-третьих, курс американской администрации при президенте Обаме фактически поддерживает такое направление европейской политики. Хорошие отношения с Москвой служат для европейских столиц дополнительным козырем в дискуссиях с Вашингтоном. В том числе помогают против участия в американских действиях горячих точках.

И потом, Европа всерьез заболела пацифизмом. Воля к сопротивлению существенно ослабела. И даже угроза международного терроризма не заставила серьезно изменить свою политику. Когда начались голодные беспорядки в странах Магриба, ЕС был просто в панике и хранил полное молчание, не зная, какую позицию занять перед угрозой захвата власти, например, в Тунисе исламскими фундаменталистами.

Конечно, есть определенное желание добиться меньшей зависимости от России в энергетической сфере. Отсюда проект NABUCCO и расширение импорта газа из Северной Африки и региона Персидского залива. Но в то же время Германия согласилась на прокладку газопровода «Северный поток», что уменьшает шансы ослабить московскую газовую удавку.

Таким образом, с учетом современных условий налицо процесс финляндизации Европы. С Россией не ссориться, ограничившись моральным осуждением нарушений прав человека. Якобы озабоченность и осуждение были высказаны в связи с приговором Михаилу Ходорковскому. И то лишь на уровне парламентариев. Попытки введения даже подобия санкций против Москвы, например, визовых ограничений для чиновников, могут оставаться только благими намерениями. Судя по жесткому тону министра иностранных дел России Сергея Лаврова, Москва не намерена мириться даже с такими ни к чему не обязывающими призывами. И уже совершенно понятно, что на поддержку Запада Ходорковскому надеяться не приходится. Общечеловеческие ценности сильно девальвировали в глазах прагматичных западных политиков. Они готовы согласиться с новым изданием «доктрины Брежнева», которая была оглашена после вторжения в Чехословакию в августе 1968 года. Тогда Запад молчаливо согласился с советской зоной влияния в Европе. Есть в европейских столицах такие политики, которые готовы на такой шаг в отношении стран СНГ. Польские руководители готовы согласиться с граничащими с издевательством выводами при расследовании обстоятельств гибели самолета с президентом Качиньским. Премьер Дональд Туск сподобился лишь на то, что назвал отчет неполным. А министр транспорта России категорически отказался даже обсуждать какие-либо изменения и дополнения. Судя по всему, Варшава с этим согласится.

Если дело пойдет таким образом, реанимация финляндизации вполне может плавно перейти в умиротворение России. Наверное, опасность такого курса Европы сейчас мало кто осознает на континенте. Умиротворили Москву за счет Грузии и полагали, что на этом все. Но так остановить агрессора невозможно. А ведь достаточно было одному американскому кораблю зайти в грузинский порт, как агрессивность Москвы спала на глазах. Когда Чемберлен вернулся из Мюнхена, Черчилль сказал ему: «Вы потеряли честь и получите войну». Менее чем год спустя это пророчество стало реальностью. Об этом следует всегда помнить.