Александр Проханов: Медведев сегодня карикатурен

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Здравствуйте. Вы слушаете «Эхо Москвы», вы смотрите телеканал RTVi, программа «Особое мнение», я - Нателла Болтянская, наш гость - Александр Андреевич Проханов. Здравствуйте.

А.ПРОХАНОВ: Добрый вечер, Нателла.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: И напомню, что у нас есть такое явление как кардиограмма эфира - вы можете принять участие на сайте «Эха Москвы». Александр Андреевич, первый вопрос к вам, естественно, связан с терактами - этих вопросов сейчас, на самом деле, несколько. Кто виноват, кто ответит и доколе? Наверное, я сформулировала их предельно кратко.

А.ПРОХАНОВ: «До самой смерти, Марковна, до самой смерти», как сказал Аввакум своей жене, когда они тащились за Урал и она спросила «Доколе, отец, доколе?» Я думаю, что, вот, размышляя над всем, что было сказано по поводу терактов, а сказано было очень много дельного, у меня возникло странное ощущение. Мне кажется, что, во-первых, этот теракт отличается от всех предшествующих тем, что он произведен в международном аэропорту.

То есть впервые удар был нанесен, по существу, по контактам, по кромке, соединяющей Россию со всем остальным миром. И в этом смысле этот акт можно назвать «актом международного терроризма». По существу, вот это какая-то новая конфигурация по сравнению с Норд-Остом или с Бесланом, или со взрывом домов в Москве.

Потом я хотел вам сказать, что, действительно, как писатель я изучал теракты и вмонтировал их в свои тексты, в мои романы. И там они внутри этих текстов, они занимали логическое место. То есть романы включали в себя теракты как части сюжетов. И все последующие реальные теракты - они тоже были частью сюжетов политических, военных, интеллектуальных.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ну и частью какого сюжета, на ваш взгляд, является этот теракт? Тут я к вам уже как к главному редактору обращаюсь.

А.ПРОХАНОВ: Вот, взрывы домов в Москве были связаны с переходом власти от Ельцина к Путину. Беслан был связан с возможностью развязывания бойни между ингушами и осетинами.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Норд-Ост?

А.ПРОХАНОВ: Норд-Ост проходил под знаком вывода российских войск, воюющих на Кавказе. Этот теракт проходит сразу по 4-м, на мой взгляд, направлениям. 4 сюжета через этот теракт, как бы, реализуют себя. Этот теракт еще больше, может, даже в грандиозной степени оторвал власть от общества, от народа. Я не хочу сказать, что ожесточил народ и, ну, как бы, агрессивно ориентировал его на власть, хотя это тоже присутствует. Но просто разрыв между властью и обществом после этого теракта резко увеличился.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: А почему вдруг?

А.ПРОХАНОВ: Потому что обществу власть уже не подмога, общество махнуло рукой на власть.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Но Александр Андреевич, извините, но, ведь, был теракт и в прошлом году, взрывы в метро были.

А.ПРОХАНОВ: Вот это накопление этих качеств, я говорю о накоплении качеств. Вот, первое качество это - удаление на очень большое расстояние.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: То есть вы считаете, что это как-то, вот, не в направлении естественного движения произошло, а резко увеличилось именно в связи с ситуацией?..

А.ПРОХАНОВ: А резко увеличилось, резко увеличилось. Второе направление вот этого удара, этого кумулятивного удара теракта - это, конечно. удар по абсолютно, действительно, демонизированным (я не хочу говорить деградировавшим), а демонизированным силовым структурам. Силовые структуры, которые подвергались последние годы страшному давлению, они, благодаря теракту и общественному мнению, они получили сокрушительный удар - они лежат просто на спине, от нокаута.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Какой удар? Уже президент Медведев дал понять, вот, пальцем показал, где искать и кто будет отвечать.

А.ПРОХАНОВ: Президент Медведев в этой ситуации карикатурен, его высказывания никто не воспринимает всерьез - они, скорее, раздражают публику.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Вы, имперец, такими словами о своем президенте?

А.ПРОХАНОВ: Ну, я имперец, но я не перец, понимаете? Поэтому... Президент Медведев - очень слабая фигура, и его выступление, вообще выступления, выступления на фоне этого теракта - они просто безнадежны, это просто как... Его хочется в вату завернуть, понимаете?

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Но премьер со своей стороны уже сказал насчет того, что не видит, так скажем, северокавказского следа, да?

А.ПРОХАНОВ: Третий вектор, третий сюжет - это, конечно, недавно произошедшие события на Манежной площади и раскаленность отношений между русскими и кавказцами. Этот теракт накалил эту ситуацию еще больше. Но главное, мне кажется, главный результат этого теракта состоит в том, что он произошел на фоне совпадающих по фазе трех революций, которые происходят у нас сейчас в России. Первая революция - это восстание машин, это техногенные катастрофы, идущие непрерывно. Вторая революция - это восстание природы. Матушка природа бунтует - пожары, дожди...

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ледяные.

А.ПРОХАНОВ: Да, ледяные дожди. Третья - это общественные волнения, общественные несогласия. Вот эти все 3 восстания - они могут совпасть по фазе или приблизиться к совпадению фазовому. И вот такой теракт как детонатор, он может сработать в моментальный, как говорят ученые, синергетический распад системы. Может начаться неуправляемая цепная реакция по разрушению системы в целом. Ее не остановить ничем - ни репрессиями, ни большими деньгами, ни увещеваниями патриарха.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Правильно ли я вас понимаю, что вы считаете, что больше всего этот теракт, что называется, тяжелее всего для российской современной власти? Да или нет?

А.ПРОХАНОВ: Для России, в целом. Потому что Россия не исчерпывается властью. А когда я говорю о системе, она включает в себя и власть, и общество, и железные дороги, и отношения корпораций и человека, и всего на свете. Распадается система, сгнивший чехол.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Александр Андреевич, на этом месте мы с вами сделаем небольшую паузу. Я напомню, наш собеседник - главный редактор газеты «Завтра» Александр Проханов, это программа «Особое мнение». Голосуйте за слова на сайте «Эха Москвы». Через пару минут мы продолжим.

РЕКЛАМА

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Мы продолжаем программу «Особое мнение». Наш гость - Александр Проханов, меня зовут Нателла Болтянская. Александр Андреевич, тут совершенно правомочный упрек вам пришел, что все эти ваши конспирологические сюжеты очень милые, но большинство россиян и не только россиян, потому что среди жертв есть и не только россияне, волнует вопрос: «Что дальше?»

А.ПРОХАНОВ: Как? Я же вам говорю, что дальше. Дальше либо стремительный распад системы через следующий теракт, либо нечто другое, о чем я сейчас готов поговорить.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: А именно?

А.ПРОХАНОВ: Кстати, мои сегодняшние контакты со спецслужбами говорят - я не знаю, было ли это у вас в эфире, - что ФСБ предотвратила из 6 террористических актов 5, она уничтожила 5 групп, которые готовы были рвать Москву. За одной она не уследила.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Один только момент, Александр Андреевич. Вы как член российского общества, я как член российского общества, все мы, россияне проверить это никак не можем: предотвратили 5, не предотвратили ни одного или вообще их было 25?

А.ПРОХАНОВ: Это верно. Просто это дружеские разговоры. Когда мы с вами общаемся где-нибудь в прихожей, в предбаннике, мы же не проверяем, мы просто доверяем. Это товарищеские отношения.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ну, а скажите, можно ли доверять спецслужбам при том, что уже после теракта была информация о том, что заранее было известно, что что-то такое произойдет?

А.ПРОХАНОВ: Ну, вот, по этим наводкам, по этой ориентировке 4 теракта были предотвращены.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: А сколько не?

А.ПРОХАНОВ: А один не был предотвращен.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Вы уверены, что он один?

А.ПРОХАНОВ: Ну, нет, я не уверен. Просто последующие следуют. Да, так я вот что вам говорю? О чем я говорю, повторяю, тривиально в 20-й раз в этой студии? В стране идет война. Степень этой войны нарастает. Война охватила Кавказ, Кавказ уже просто дымится, пылает. Война переброшена в близкие к Кавказу территории, сейчас она пришла в Москву. Идет война. При любой войне маленькой или большой происходит мобилизация. Следствие войны для народа, ведущего эту войну, - мобилизация. Наш народ находится в состоянии демобилизации. Обычно мобилизует страна, обычно мобилизует власть. Призывные пункты, добровольцы, там, рюкзаки, штыки, под Москву, под Волоколамск, ополчение. Это задача власти - мобилизовать народ. Власть, что бы здесь ни случалось, держит народ в состоянии демобилизации. Народ гуляет, народ не ориентируется, народу предлагается веселиться, зоны, которые должны быть мобилизованы, они абсолютно открытые для гульбы, элита продажна, гедонизм господствует...

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Лошади, предатели. Александр Андреевич, чего-то я уже слышала такое.

А.ПРОХАНОВ: Это Гитлер говорил, по-моему, в разговоре с Риббентропом перед его поездкой к Сталину, вы правы, да. Общество демобилизовано. И в состоянии демобилизации (а ее, демобилизацию держит власть - она сама демобилизована, наша власть демобилизована). Даже если власть сейчас закрутит все гайки и окончательно...

Н.БОЛТЯНСКАЯ: А есть еще чего закручивать?

А.ПРОХАНОВ: Ну, вот, Лимонова, может быть, окончательно запретят. Если власть закрутит сейчас все гайки, она все равно будет демобилизована, потому что она не готова нанести удар по себе самой. Главный источник всех наших бед - элита. Развратная, продажная давосская элита, которая предлагает всему народу, ну, просто гибнуть и беспомощно умирать либо от голода, либо от СПИДа, либо от гексогена. Сама же она в этих условиях блестяще себя чувствует. Власть и элита чувствует себя прекрасно. Ужасно себя чувствует народ. Не потому, что власть к нему относится плохо. Просто она брошена властью.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Исходя из этого, получается, что самый вероятный сценарий - это сценарий катастрофический. Так?

А.ПРОХАНОВ: Сценарий катастрофический, если, повторяю, власть чудом не переориентируется и не нанесет удар по себе самой.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ну, помилуйте, вы же знаток человеческих душ, вы можете себе представить ситуацию, когда вчерашний волк перейдет на вегетарианство? Вот, прямо резко развернуться... И, ведь, быстро это надо делать, я правильно понимаю?

А.ПРОХАНОВ: Нет, мне нужно другое - чтобы вчерашняя овца стала волком. Чтобы вчерашняя овца стала волком.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: А уже становится.

А.ПРОХАНОВ: Нет, она не становится.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: А чего, 10 тысяч на Манежной - это вам м-м?

А.ПРОХАНОВ: Нет, 10 тысяч на Манежной и на это власть никак не отреагировала. Власть по-прежнему держит народ в состоянии демобилизации.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: А, кстати говоря, Александр Андреевич, вот вы тут несколько раз употребили словосочетание «Северный Кавказ». Премьер-министр со своей стороны уже дал понять, что не видит северокавказского следа во всей этой истории. Более того, звучала такая тема, что, мол, никакого северокавказского следа нет, а, может быть, наоборот гипотетически эта акция нацистски настроена была.

А.ПРОХАНОВ: Я не сказал, что это сделали северокавказцы. Я не сказал. И я ни слова не сказал про северокавказский след. Один мой приятель сказал, что это взорвали русские - это чудовищное заявление, оно мне также не нравится как прямое заявление о том, что это сделали кавказцы. Но, видите ли, Кавказ - это не самое спокойное место в России. Кавказ - это зона непрерывных террористических актов. Эти террористические акты с Кавказа и, там, с Кабардино-Балкарии, например, или из Ингушетии - они уже давно перенесены на соседние регионы. И более того, конечно, если взорвали кавказцы, исполнители, это не значит, что заказчик был кавказец. Конечно.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: А вот вам вопрос: «Александр Андреевич, а нет ли у вас ощущения, что в теракте задействованы спецслужбы?» Вопрос.

А.ПРОХАНОВ: Я думал над этим и гадал над этим, и, скажем, описывая взрывы домов в Москве, я просто убеждался, что там были спецслужбы либо действующие, либо отставные. И такого рода процедуры, конечно, делаются спецслужбами, причем, самыми разными. Эти спецслужбы могут быть комбинированными, это могут быть спецслужбы противника законспирированные, это могут быть спецслужбы, там не знаю, коррумпированные российские, это могут быть сочетания политических и реальных спецслужб. Этот теракт может носить характер предвыборный. Я просто только не понимаю, каким образом он может носить такой характер. Кто-то мне сказал, что этот теракт должен продемонстрировать беспомощность Медведева и заставить его уйти в отставку раньше и вернуть сюда крепыша Путина.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Вы как к этому относитесь?

А.ПРОХАНОВ: Я плохо к этому отношусь, потому что я не считаю Путина крепышом.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: «Уважаемый господин Проханов, - это вопрос от Фрау, - одной из причин успешных проведений терактов является коррупция. Премьер Путин сообщил нам, что ему не известны средства борьбы с этим злом, иначе бы он их применил. Вопрос: известны ли вам основные средства борьбы с коррупцией? Спасибо».

А.ПРОХАНОВ: Да, мне известны основные средства борьбы с коррупцией. Выявляются коррупционеры сначала на высших эшелонах управления страной. Выявить их очень просто - все они налицо, все они известны. Вся крупная экономика России - она вся коррупционна, она и создавалась как криминальная, как неправая, об этом говорил Степашин. Значит, по этим слоям надо нанести жесточайший удар. Это и есть форма мобилизации. Этот удар может быть нанесен, ну, в течение так, как это сделал Саакашвили, например. Или так, как это сделал Сталин. Так, как это сделал Жуков в кино «Ликвидация». Это делается элементарно, потому что все данные на криминалитет, все данные на коррумпированных чиновников есть. Это банк. Вот эти данные являются инструментом управления чиновничеством. Все данные на воровато-сгнившее коррумпированное чиновничество имеются, поэтому чиновники послушные, поэтому чиновники управляемые. Вот этот удар может нанести желающий нанести этот удар.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Александр Андреевич, вопрос от пенсионера: «Вы так пафосно восхищались шахидами, и подумалось: не ваш ли сторонник взорвал себя в Домодедове? Как вы поживаете после случившегося?»

А.ПРОХАНОВ: Ну, я считаю, что там, действительно, Матросов и Талалихин, Зоя Космодемьянская, 28 гвардейцев-панфиловцев - это советские шахиды, вот я ими так и восхищаюсь. Это люди, которые умирали за веру, за святую советскую веру. Там было мое восхищение.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: А 24 января кто за какую веру умер? Или вы не знаете просто этого?

А.ПРОХАНОВ: Сегодня?

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Позавчера.

А.ПРОХАНОВ: Я не знаю, кто были эти люди. Я просто боюсь. Все так накалено, а я, все-таки, фантазер, художник, а не спецслужбист как мои коллеги.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ну, Александр Андреевич, но вы понимаете как? Можно быть фантазером, художником вплоть до того момента, когда это все не оказывается, вот, буквально в полушаге, да? А это каждый раз все ближе. Ведь, один из факторов терроризма - и не мне вам рассказывать.

А.ПРОХАНОВ: Да, но ни у вас, ни у меня нет никакой формы воздействия на все это. У меня есть - я не знаю, есть ли у вас. Вы - певица, у вас есть инструмент, у вас есть голос, у вас есть очарование. А у меня есть перо, у меня есть романы, я в своих романах описываю, моделирую эти теракты. Но я просто убежден, что сама власть не хочет с ним бороться. Вы знаете, что я узнал совсем недавно? Я был поражен. Что вот эта наша давосская элита, включая и часть администрации, живя припеваючи, она называет народ «перхотью». Мы для нее - перхоть. Вы - перхоть, я - перхоть. А с перхотью какое можно иметь дело? Должна блестяще работать, функционировать труба.

В этой трубе должны идти углеводороды, должны быть прибыли, должна труба охраняться. Труба должна охраняться военными средствами, пропагандистскими средствами, какими-то другими. А все, что за 150 км от трубы, да пропади оно пропадом - пусть оно взрывается. Это перхоть. Вот эта форма...

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ну что? Вас, наконец, это достало? Или вы по-прежнему сторонник великой империи?

А.ПРОХАНОВ: Я по-прежнему сторонник великой империи, которую топчут мерзавцы.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Мерзавцы - это у нас кто?

А.ПРОХАНОВ: Ну, например, все, что сейчас приехало в Давос, на мой взгляд.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Подождите, там и российский президент, всенародно и законно избранный.

А.ПРОХАНОВ: Ну, за исключением, конечно, моего любимца. За исключением, конечно, моего любимца.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: А кто у нас любимец?

А.ПРОХАНОВ: Конечно, Дмитрий Анатольевич. Это мой любимец, это моя цаца, я очень люблю ее.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Понятно. Так все остальные, кто приехал?..

А.ПРОХАНОВ: Все остальные - они приехали с восхитительными перспективами для России и для мира. Послушайте их доклады. Послушайте доклады президента, Чубайса. Мы привезли там откровения. Весь Давос слушает, развесив уши: «Боже мой, какие открытия! Какой мощный прорыв интеллектуальный!» А доклад, который был заказан центральными органами Давоса, говорит, что мир в катастрофе, идет вторая волна, кризис системный не преодолен. Значит, кто же, действительно, морочит голову миру и России? Я считаю, что давосская вот эта знать, для которой народ - перхоть, это, конечно, главный виновник наших катастроф. И главный виновник антиимперской ситуации ужасной.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Позвольте уточнить. Извините меня за мою природную тупость: я не очень понимаю, речь идет о российской знати или вообще о мировой закулисе, как это модно говорить?

А.ПРОХАНОВ: Нет-нет. О российской знати, которая, по существу, антиимперская, той российской либеральной знати, которая хочет отдать Кавказ как источник постоянной угрозы.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Александр Андреевич, а нет ли у вас вообще такого ощущения, что не хочется говорить о том, что... Не знаю я на сегодняшний день, кто виноват, и думаю, что вы тоже не знаете, кто виноват. Но, скажем так, последствия этого террористического акта для общества российского?

А.ПРОХАНОВ: Ну, я вам сказал.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Все будет?.. Ну, вот, например, ваши прогнозы на 31 января. Совсем скоро.

А.ПРОХАНОВ: То есть будут ли хождения на эту Триумфальную площадь 31 января?

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Нет. Будут ли вязания до хождения?

А.ПРОХАНОВ: Ну, это такая мелочь, это такой пустяк, это такое... Понимаете, это такой комизм во всем этом. По сравнению с терактом и гибелью страны в целом.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Безусловно.

А.ПРОХАНОВ: Понимаете? И акцентировать внимание на 15-дневном аресте Немцова...

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Хорошо. Я сейчас... Это вы произнесли слово «Немцов». Я сейчас говорю о том, что, например, после Норд-Оста было очень взнуздано хорошо телевидение, после Беслана были отменены выборы губернаторов. Ну, Александр Андреевич?

А.ПРОХАНОВ: Я понимаю, что... Понимаете, выборы губернаторов - это удивительная вещь. Именно при выборах губернатора состоялся Беслан. Если бы выборы губернаторов предохраняли нас от катастрофики, в том числе террористической, да, конечно, я бы сейчас сам выбирал губернатора или пошел в губернаторы избираться. Это ни от чего нас не спасает. И нет никакой корреляции между отменой выборов в губернаторы и Бесланом. Беслан, по существу, чудом не спровоцировал гигантский внутрикавказский, а, значит, всероссийский взрыв между ингушами и осетинами. Это мужество осетин, это этика осетин, это их, видимо, это их лидеры, это их явные, неявные лидеры спасли Россию от этого взрыва. Губернатор - это... Нателл, ну это что?

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ну как?

А.ПРОХАНОВ: Это политические насекомые.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Местное самоуправление, потом губернатор, потом...

А.ПРОХАНОВ: Да нет, Нателла, губернаторы - это политические насекомые.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Таково особое мнение Александра Проханова, главного редактора газеты «Завтра» в прямом эфире «Эха Москвы» и телеканала RTVi. Вы услышите продолжение программы буквально через пару минут. В течение этого периода слушателей «Эха» ждут новости.

НОВОСТИ

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Мы продолжаем программу «Особое мнение». Наш гость - Александр Проханов. Александр Андреевич, вот, пожалуйста, вам вопрос более-менее отвлеченный от трагедии в Домодедово. Как вы оцениваете ситуации в Тунисе и в Египте, и как вы связываете это с общемировыми тенденциями?

А.ПРОХАНОВ: Ну, вот, я бы сказал тоже, я не арабист и не могу глубоко анализировать эту ситуацию. Но я знаю, что под, как бы, личиной вот этих социальных волнений есть очень мощная религиозная составляющая. Тунис - это среди североафриканских стран наиболее американизированная страна, это страна-курорт, это страна, у которой блестящие были отношения с Западом. Это страна, куда бесстрашно ездили отдыхать и западные, и российские туристы. И казалось бы, что Тунис - европеизированная страна, страна сплошных туристических туров и шоу. И чего стоят там поездки на этот Карфаген, например.

И то, что он взорвался, благополучный Тунис, это, конечно, фактор, мне кажется, иррациональный, то есть религиозный. То же самое в Египте. Египет - это была страна, которая самым страшным жестоким образом подавляла исламизм. Их просто убивали на улице, их резали, им пороли животы. Это была страшная охота за радикалистами, за фундаменталистами исламскими. Вот это сказалось тоже. И мне кажется, что Северная Африка стремительно исламизируется и даже радикализируется - так я могу сказать.

И, конечно, этот Мубаррак, который вовсе не является диктатором как Лукашенко - наоборот, хороший парень и замечательный правитель, и восхитительный человек (30 лет правит) - вот, он тоже...

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Устал.

А.ПРОХАНОВ: Нет, не он устал, а исламский мир от него устал.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Александр Андреевич, а как вы считаете, вот если бы вы могли принимать решения, кто должен понести наказание вот прямо сейчас? Там существуют люди, которых надо уволить с занимаемых постов?

А.ПРОХАНОВ: В Египте?

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Нет-нет-нет, за террористический акт - я возвращаюсь к предыдущей теме.

А.ПРОХАНОВ: Я думаю, что в отставку должно подать политическое руководство России.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Кто? Президент?

А.ПРОХАНОВ: Президент, премьер как люди, неспособные организовать оборону страны, как люди, назначившие, например, на пост военного министра человека, который разгромил до предела российскую армию и у нас сейчас нет сил, чтобы вести Третью кавказскую войну. У России нет армии, способной вести Третью кавказскую войну. А Вторая кавказская война, все-таки, была выиграна - там были полководцы типа Трошева и Шаманова. Я думаю, что политическое руководство себя израсходовало, оно не сумело переориентироваться, оно не сумело объявить в стране мобилизацию, оно не сумело предложить стране форму существования, которая даст ей выживание. Мы не могли предположить, там, в 1985-м или 1986-м, или в 1993-м, или в 1991-м году в советское время, что будут взрываться аэропорты. Нам предлагали создать общество счастья. Для нас создали общество всемирной катастрофы - за это ответственно политическое руководство.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ну, Александр Андреевич, если вам так не нравится политическое руководство, какого же, собственно, лешего вы хаите тех же Несогласных и, например, почему вы не пойдете на улицу высказать это власти?

А.ПРОХАНОВ: Ну, то есть, вот, если мне нравится Мубаррак, почему бы я сейчас не поехал бы в Египет и не встал в ряды исламистов. Так вы ставите вопрос, да?

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ту-ту-ту-ту-ту.

А.ПРОХАНОВ: А как?

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Это ваша страна. Наша.

А.ПРОХАНОВ: Я - имперский человек. И я не юнец. А, ведь, Немцов очень юный человек и молодой человек.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Как вы завидуете, прямо.

А.ПРОХАНОВ: Я завидую плейбою, понимаете? Я завидую этому плейбою. Причем, он же пострадал в отличие от Толстого. А мне, вот, не дают пострадать. Нет, у меня совершенно другая роль и другая миссия - я не хожу на демонстрации примерно с 1993 года, когда по мне стреляли в Останкино БТРы.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: То есть напугали?

А.ПРОХАНОВ: Нет, не напугали. Просто я понял, что для меня другой инструментарий. Я веду газету, иногда выступаю на «Эхо Москвы».

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Почему «иногда»? Очень даже регулярно.

А.ПРОХАНОВ: Ну, раз в неделю всего.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: «Зачем партии «Единая Россия» устраивать историю с перезахоронением Ленина? Это случайность или они пытаются что-то извлечь из этого?» - вопрос от служащего из Санкт-Петербурга.

А.ПРОХАНОВ: У меня есть ощущение, что там у «Единой России» поставлен какой-то приборчик лет 15 тому назад. Он поставлен вот на этот режим, «хоронить - не хоронить», «хоронить - не хоронить». Я помню, еще Крашенинников - ну, он тогда не был таким махровым единороссом, а он был либералом тогда. И как либерал он предлагал одним из первых перезахоронить Ленина. А там прошло уже лет 15, наверное. И, вот, каждый год, 2 раза в год в день смерти или рождения этот счетчик начинает звонить как будильник. Мне кажется, что это уже никого не волнует и не тревожит. Даже если Ленина вынесут из Мавзолея, в этом не будет ничего ужасного. Ведь, Сталина вынесли из Мавзолея, а сталинизм прибывает. Сталина уже давно нет в Мавзолее, а сталинистов все больше и больше. Я тогда объяснял, что Сталин - это не эполеты и не мундир генералиссимуса, это скорость света. Вот с Лениным примерно то же самое. Ленин возвращается в мир.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ну, профессор Преображенский, помните, что говорил, да?

А.ПРОХАНОВ: Ну, профессор Преображенский - знаете, когда он жил? Он еще жил до Второй мировой войны. Он еще не знал, что такое оккупация. Это было в Одессе дело, кстати?

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Нет.

А.ПРОХАНОВ: А где это?

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Да, чукча - не читатель, чукча - писатель?

А.ПРОХАНОВ: Ну, в каком месте это было?

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Это было в книге «Собачье сердце» у Михаила Афанасьевича Булгакова.

А.ПРОХАНОВ: Нет, действие проходило в Москве или в Одессе? Где это?

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Мне кажется, что, все-таки, это Москва.

А.ПРОХАНОВ: А у меня какое-то ощущение, что, вот, все-таки, это была какая-то южная такая сторона. И, вот, если бы там были немцы в 1942-43 году, я думаю, что после войны Преображенский иначе бы выражался.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Понятно. Александр Андреевич, ну, опять-таки, вы позволяете себе достаточно нелицеприятные высказывания в адрес современной российской власти, в частности, в связи с последними трагическими событиями.

А.ПРОХАНОВ: А что я такого плохого сказал? И где я солгал?

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Моя задача не уличить вас во лжи, моя задача - дать вам высказать свое особое мнение.

А.ПРОХАНОВ: Я это и делаю.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Так вот, Александр Андреевич. Но тем не менее, как-то вы так, ядовито откомментировали, например, тот факт, что не зарегистрирована Минюстом «Другая Россия» Эдуарда Лимонова.

А.ПРОХАНОВ: Ну, я не знаю. Эдуард Лимонов - мой товарищ, мой друг, замечательный писатель. Когда бывало ему трудно или бывает, я ему помогаю, в том числе и политически. Но так, чтобы, ну как бы, вот так, заниматься партийным строительством так или иначе...

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Но подождите. Вот, вы говорите «Эта власть плохая». Свято место пусто не бывает, это понятно, и во всем мире оппозиция существует для того, чтобы...

А.ПРОХАНОВ: Политическими средствами в России ничего не сделаешь.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: А какими?

А.ПРОХАНОВ: В России может помочь чудо.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Так, вычеркиваем. Дальше?

А.ПРОХАНОВ: Зачем вычеркиваем? Зачем? Наоборот, подчеркиваем четырьмя красными карандашами.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: У меня нет для вас чуда и у вас нет для меня чуда.

А.ПРОХАНОВ: Нет. А у чуда есть для него самого и вы, и я. Вот, Мандельштам в нашем времени сказал, написал стих.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: «Власть отвратительна как руки брадобрея».

А.ПРОХАНОВ: Нет, он сказал иначе. «Нельзя дышать и твердь кишит червями. И ни одна звезда не говорит. Но видит бог, есть музыка над нами». Вот что он сказал.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Так. И что?

А.ПРОХАНОВ: Вот, он сказал о чуде. Что вот эта музыка над нами существует, музыка русской истории, музыка русской логики, музыка преображения. Я как религиозный человек в это верю. И я считаю, что для русских людей стоицизм духовный, мистический, религиозный стоицизм есть форма сопротивления вот этому кошмару. Ну, не бегать же вместе с Алексеевой каждый раз с костылями на эту площадь? Это же фарс.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Почему фарс?

А.ПРОХАНОВ: Ну а почему не является фарсом 2 раза в год хождение с Зюгановым по Москве в эти марши коммунистические? Это стало шоу, это стало аттракционом.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ну хорошо, а что делать-то?

А.ПРОХАНОВ: Вот я вам повторяю...

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Сидеть и ждать, пока манна небесная просыпется?

А.ПРОХАНОВ: Она просыпется.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Не, Александр Андреевич...

А.ПРОХАНОВ: Она просыпется через разложение этой структуры. Структура должна пасть, она должна распасться.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Нет, Александр Андреевич, в этой ситуации вы не должны выпускать газету, а должны сидеть и молиться.

А.ПРОХАНОВ: Нет, моя газета делает одно очень важное дело - мы создаем и уже создали коллективный интеллектуальный субъект, который предлагает альтернативную форму политического, идеологического, духовного, религиозного поведения. Понимаете?

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Понятно. То есть вы на бога надеетесь, но, как это, осла, все-таки, привязываете, да?

А.ПРОХАНОВ: Ну, у меня не ослы - у меня высоколобые русские люди прекрасные. И я думаю, что моя газета выполняет свою роль. И не бегание же, там, за Алексеевой на этих костылях спасет (НЕРАЗБОРЧИВО).

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ну, она, можно сказать, что она бегает за вас, да? И за нас.

А.ПРОХАНОВ: Нет, она бегает за себя, молодую.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ну, это ваше особое мнение.

А.ПРОХАНОВ: Да, это мое особое мнение, конечно.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Хотя, согласитесь, что, в общем, может себе позволить гораздо более спокойный образ жизни, правда?

А.ПРОХАНОВ: Я бы ей посоветовал вести его, понимаете? Нельзя в этом возрасте быть сумасшедшей.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Александр Андреевич, это как-то немножко пошловато так звучит.

А.ПРОХАНОВ: А я... Пошлые вещи надо пошло и называть. Хватит юлить, хватит на постоянное делать своей профессией выходить на площадь. Ну, сколько можно выходить на площадь?

Н.БОЛТЯНСКАЯ: А почему вам... Вот, вы это ощущаете как некую такую постыдную акцию, а мне совершенно не стыдно, я благодарна ей за то, что она делает.

А.ПРОХАНОВ: Но вы же не бегаете?

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Почему?

А.ПРОХАНОВ: Ну а как? Я и спрашиваю, почему? Вы берете гитару и поете.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Почему?.. Я могу это сделать...

А.ПРОХАНОВ: Можете, но вы не бегаете.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Это неправда.

А.ПРОХАНОВ: Как? Вы бегаете?

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Бывает.

А.ПРОХАНОВ: Возьмите меня с собой как-нибудь, а? (смеется) Вот, с вами я побегу.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ну что ж, я так понимаю, что нам с вами предстоит в следующий раз увидеться, видимо, на одной из этих акций. Я напомню, что это программа «Особое мнение», гостем которой сегодня был Александр Проханов. Вела программу Нателла Болтянская, спасибо всем, кто нас слушал и смотрел.