Влад Рутус: если радость на всех одна

Нам надо достичь состояния круговой поруки, если ее составляют наши души.

В. Кабрут

- Почему бы нам не попросить англичан продать нам бутылку портвейна? - спросил один из героев романа А.Дюма "Двадцать лет спустя".

- Купить? - изумился другой. - Зачем покупать, когда можно взять и так?

- Присвоить себе добро ближнего, но ведь это запрещено!

- Где сказано, что англичанин ближний французу? Англичанин есть враг, а разве ты не знаешь правила: все, что взял у неприятеля? - твое.

Можно и не идти в историю, а просто прогуляться по сегодняшнему миру. Наше подсознание загрязнено всевозможными обидами, отказами и плохими отношениями, называемыми ненавистью. Ненависть чувствует себя хозяином жизни. Войны никогда не кончаются, а просто переходят из одной формы в другую, межнациональная резня может длиться десятилетиями. Вражда лежит во главе угла до такой степени, что создается впечатление, что мир - это одна сплошная зона.

Неприязнь к представителям иной религии, нации, "свиньям", к "Кавказу" - лишь пронумерованные кусочки общей ненависти к тем, кто не хотят делать то, что хочется, чтобы делали.

Все мы представляем собой разрозненные группы людей, находящихся в конфронтации. Фронт лежит внутри нас, между мной и другими. Желание подавить другого вызывает мысли, как это сделать. Какие мысли у ненавистника?  - "Замочить в сортире!" Нетерпимость к чужому, значит, непонятному, а потому опасному и враждебному, - это же наипервейшая характеристика эгоизма!

Пока мы с тобой не знакомы, не раскрывается наша взаимозависимость, и лишь равнодушие лежит между нами. Ты можешь жить на Гаити, и мне нет до тебя дела. Но чем ближе ты ко мне находишься, тем больше я чувствую твое влияние на себя, и вот мы уже связаны друг с другом. Я пристально наблюдаю, что ты делаешь, и мне начинает не нравиться, что ты не учитываешь мои интересы. И не до любви нам становится...

Мы живем в глобальной потребительской цивилизации, и она агонизирует. Недавно в Париже, до этого в Лос Анжелесе, сегодня в Москве и многих других городах страны - столкновения на национальной почве. Увы, тех, кто беспокоится, немного, и нет у них плана спасения, кроме как обращения к власти: "Сделайте же что-нибудь!" Мы не распознаем происходящее как умирание, думаем, что способны обуздать ненависть и тогда будем жить очень долго. Блажен, кто верует...

Ненависть рекрутирует под свои знамена колонны послушных ей голов, глоток, рук и ног. Какому богу она служит? Растущему человеческому эгоизму, который не посадишь, не убьешь. Он жесток, как инквизитор, безжалостен, как терминатор.

Он лишен сомнений, жизнь для него не представляет никакой загадки, он всегда знает, что делает. Он хочет одно: получить для себя за счет других.

Сила ненависти затопила практически все протоки, по которым течет человеческая жизнь, сметает все моральные препоны, уменьшает чувство стыда, и все становится дозволенным. Цель: удовольствие любой ценой оправдывает средства ее достижения.

Мы похожи на грязное тело, обильно политое одеколоном политкорректности. Все загнано внутрь, потому что понимаем, что выход ненависти наружу крайне опасен, если не смертелен для общества. Словно пар из кипящей воды ударяет в крышку кастрюли и, не находя выхода, возвращается вниз, разрушая свой же источник. Но когда давление пара достигает предела, происходит взрыв.

Что сделать, чтобы радость была у всех, а значит, не кончалась? Как привнести ее в мир?

- Что значит, привнести? У меня достаточно много радостей в жизни, маленьких и больших! Что выдумываешь-то? - скажут некоторые. – Ведь, даже ненавидя, можно радоваться: "Как я ему врезал!"

В нашу жизнь приходит радость, когда есть, кого любить, и есть, на что надеяться. Однако мы любим только себя, а кто сейчас, в самом деле, надеется на лучшее будущее? Поэтому мы радуемся, когда день прошел безболезненно, что удалось "ночь простоять, да день продержаться".

Радость только для себя слаба, и когда наполняются желания, она умирает. Радость эгоиста останавливает стремление вширь, к другим, все замыкается на себя, и рождается, растет раковая опухоль нашей жизни – в отношениях между нами. Как написано, "И разломанного в них больше, чем устоявшегося".

Нулевая терпимость по отношению к своему эгоизму, который генерирует ненависть, к активному нежеланию соединиться с остальными людьми в единое целое - вот настоящая радость! Герой не тот, кто избивает другого, а тот, кто делает его своим другом. Это точка отсчета нового мира, без ненависти и ксенофобии. А значит, мира радости.

Мы все - частицы одного целого, одного человеческого сообщества и работаем подобно сообщающимся сосудам. То, что происходит в одной части сосуда, зеркально происходит в другой, поэтому радость возможна только в том случае, если я уверен, что другие удовлетворены. Если всем хорошо, мне тоже будет хорошо, иначе ни у кого нет ощущения уверенности и безопасности.

Мир стал слишком тесным, угрожающим, враждебным и достичь радости в нем можно только при условии, что мы соединимся вместе, в один сообщающийся сосуд. И тогда радость от общих дел наполнит его весь.