"Третий рейх" Михаила Ходорковского

Вдова убитого мэра Нефтеюганска Владимира Петухова Фарида Сахипгареевна Исламова (Петухова) рассказывает о «синдроме ЮКОСа» и «гестаповской системе» империи МБХ

Начало империи

Именно благодаря нефти Ходорковскому удалось создать свою страшную империю, пусть по масштабам и не такую, как фашистская, но с присутствием всех признаков Третьего рейха. Это - не только мои слова. В Нефтеюганске, так называемой «столице ЮКОСа» это может подтвердить каждый. Я знаю, что говорю. Я – профессиональный нефтяник и в Нефтеюганске провела почти всю свою взрослую жизнь.

Получилось так, что я закончила нефтяной техникум, и когда в 70-х годах появился клич ехать на освоение нефтяных месторождений, в числе молодых романтиков поехала в Западную Сибирь. Вначале попала в Нижневартовск, на Саматлор, где работала первое время. А в 79-м году, по решению министерства нефтяной промышленности, перебралась в Нефтеюганск, которые впоследствии стал городом трагичным в моей судьбе. Там убили моего мужа.

С мужем я познакомилась в Тюмени, где мы оба учились в индустриальном институте на нефтегазопромысловом факультете, где начали дружить, а потом и создали семью. С ним вместе мы прожили 25 лет, вместе работали, вместе делали профессиональную карьеру.

Когда началась перестройка, ни один нормальный человек не остался в стороне от перемен, всем обществом искали выход из экономического упадка. Вот и мы с мужем, после того как появилось постановление за подписью Николая Рыжкова (тогда председателя Совета министров СССР), разрешающее создавать малые предприятия, в 90-м году создали собственное малое научно-производственное предприятие. Все, конечно, предварительно обдумали, рассчитали свои возможности.

Наше предприятие занималось внедрением изобретений Владимира Петухова, моего супруга. К тому времени он уже закончил аспирантуру, стал кандидатом технических наук и имел много рационализаторских предложений, которые помогли бы с наименьшими затратами увеличить добычу нефти (то есть выполнить ту задачу, которую перед нами ставила страна). Используя его изобретения по увеличению нефтеотдачи пластов, которые находятся на глубине трех тысяч метров, новое предприятие и начало с энтузиазмом работать. В течение года мы вышли на большие объемы работы, и превратились в крупное предприятие, на котором трудилось более тысячи человек. Сначала сотрудничали с Юганскнефтегазом, позже вышли на другие нефтяные объединения - Сургутнефтегаз, Когалымнефтегаз и другие. В то время у них еще не было хозяев. Они были действительно народными.

Но вскоре началась приватизация. А президент России, который должен был контролировать ее ход, почему-то отошел в сторону. Не был отработан ни соответствующий закон, ни механизм передачи госсобственности частникам. Вследствие этого и появилась нефтяная компания ЮКОС.

Когда в 1993 году Юганскнефтегаза был акционирован и вошел в состав ЮКОСа, сразу начался спад - добычи, дисциплины. Это и стало причиной последующего появления в Нефтеюганске Ходорковского. Если во главе Сургутнефтегаза или Когалымнефтегаза оказались нефтяники с большим опытом работы и чувством патриотизма, то первым руководителем нефтяной кампании ЮКОС стал человек с качествами, далекими от тех, которые требуются руководителю крупного нефтегазового комплекса. Это был Сергей Викторович Муравленко, который ныне спокойно сидит в Государственной Думе. Его неумение (или отсутствие желания) работать привело к тому, что в правительстве решили пустить Юганскнефтегаз с молотка.

Обманным путем в декабре 95 года аукцион выиграл МЕНАТЕП. Мы тогда поражались: как такое богатейшее нефтяное предприятие, которое добывало более 50 миллионов тонн нефти, можно было продать всего за 150 миллионов долларов. Тогда как цена его - минимум 100 миллиардов. Об этом буквально недавно сказал председатель совета правления ЮКОСа Виктор Геращенко. А главному банкиру нашей страны (пусть и бывшему) трудно не верить.

Ходорковский до этого в Нефтеюганск даже не приезжал, и сначала у нас еще была надежда, что с новыми владельцами придут и улучшения. Однако проходимцы из МЕНАТЕПа оказались людьми, которые совершенно не знали, что такое нефть, не знали, как она добывается, не знали, какое это сложнейшее производство. Да и не хотели знать. Они занимались только дележкой денег.

Но в этом мы убедились позднее, когда мой муж в 1994 году стал депутатом думы Нефтеюганска и начал вникать в состояние дел в городе. Петухов был не только грамотным нефтяником, но и инженером высокого класса - знал технологию добычи, бурения. А в последние годы нефтяную отрасль нельзя рассматривать в отрыве от всей экономики. Поэтому он изучал и экономические вопросы. Муж быстро осознал, что ЮКОС совершенно городом не занимался: ЮКОС предлагал людям уезжать из Нижнеюганска, рабочим не платили зарплату, начались сокращения. А чиновничья элита встала на путь воровства. И Петухов оказался единственным человеком, который не побоялся противостоять владельцам нефтяной компании ЮКОС.

К тому времени мы создали в городе образцовое предприятие. У нас была четко поставлена экономическая схема: люди получали столько, сколько должны были по коллективному договору. Причем, если в нашей компании люди получали 20 копеек с рубля прибыли, то в ЮКОСе - 3-4 копейки. Горожане это видели и задавали вопросы: «Почему так происходит?» Начались волнения, забастовки. И вскоре жители города стали просить Петухова, как человека организованного и ответственного, баллотировался в мэры.

«Система гестапо»

Люди из МЕНАТЕПа, так называемые совладельцы ЮКОСа, совершенно не знали нефтегазовый комплекс, но очень хотели обогатиться. Любой ценой, не считаясь с нуждами экономики, с нравственными принципами и законными интересами жителей региона и всей страны. Все это их не волновало. Они в ЮКОСе создали систему, которую у нас городе называют «системой гестапо».

Юганскнефтегаз - единственная монополия в Нефтеюганске. В самом городе живет около 110, а во всем районе - около 200 тысяч человек. И если в 1990 году в нефтяном секторе работало 70 процентов населения, то к 2000 году нефтяная компания ЮКОС оставила 7-8 тысяч работающих, а остальных объединила в сервисную компанию, зарегистрированную в офшоре (там трудится еще тысяч 12). То есть на весь регион Ходорковский оставил всего 20 тысяч рабочих (и это при том, что нефть в скважинах есть, и она нужна родине). А остальных выкинул на улицу.

Людям старше 45 лет цинично заявили: «Вы уже не работники». А ведь в этом возрасте человек только-только становится специалистом в нефтяной отрасли. К тому же, людям надо обучать своих детей, и это уже – социальная проблема. Во многие семьи пришла беда. Ведь нигде, кроме нефтянки, люди работать не могли, а куда-нибудь уехать им было нельзя - вся их жизнь (в отличие от незваного Ходорковского) связана с этим регионом.

При этом не только родителей, но и молодежь перестали принимать на работу. «Потому что нет стажа». А где его взять, если нет работы? Позиция ЮКОСа: «Мы - частные собственники, хотим - примем, хотим – нет». Но это же варварский метод работы. Почему то на Сургутнефтегазе, наоборот, и численность работающих увеличилась, и зарплата росла.

А в Нефтеюганске появилась наркомания, возрос уровень преступности. Как следствие гестаповской системы ЮКОСа.

Ведь даже тех, кому посчастливилось сохранить рабочее место, ждало потрясение – их зарплаты урезали, а то и вовсе перестали выдавать. Тем же, кто пробовал возмутиться, нагло говорили: «Знаешь, за воротами сколько желающих занять твое место стоит? Вся Россия». И ведь они так и делали: стали по вахтовому методу вербовать рабочих из тех регионов страны, где были проблемы с трудоустройством. Рабочих, которые были согласны и на бесправие, и на унизительную зарплату.

А в 2002 году Ходорковский даже неосторожно сказал: «У меня скоро китайцы приедут, все здесь бесплатно сделают». Это что, государственный подход руководителя нефтегазового концерна? Это - преступное отношение к своему народу, к тем жителям, которые десятилетиями создавали в трудных условиях Севера нефтяную базу страны. Нельзя плевать в колодец, из которого пьешь воду. Спасибо, что Господь Бог ему плюнул в обратную. Нашлась сила, которая расставила все, чем они в ЮКОСе занимались...

Ведь даже когда ЮКОС завез сюда молодых менеджеров, когда пресс-служба этой компании стала трубить, что «ЮКОС поменялся», «Ходорковский поменялся», это был обман. Рабочих мест по-прежнему не было, а месторождениями не занимались, они уже были угроблены. И сейчас новое руководство до сих пор не может из-за этого выполнить план по добыче. Нефть есть, а достать невозможно.

Дело в том, что скважины, которые давали меньше 7 тонн в сутки, Ходорковский останавливал, считая их затратными и ненужными. Да и на остальных не проводил мероприятия по увеличению нефтеотдачи пластов. Он брал только ту нефть, которую земля-матушка сама выталкивала на поверхность. И теперь, чтобы вернуть добычу на должный уровень, требуются большие инвестиции и время.

А почему ЮКОС пошел по такому пути? Почему снизил добычу с 50 миллионов тонн нефти где-то до 20 миллионов? Может потому, что для Ходорковского и его компаньонов и этого было достаточно, чтобы покупать высокопоставленных чиновников и отдельных депутатов Госдумы, которые принимают законы, помогающие олигархам оставлять в офшорах свои миллиарды?

Эта психология паразитов удивила всех, а не одного только Петухова. Но информационная блокада сделала свое дело. Телевидение, газеты – все пели под дудку нефтяной компании ЮКОС.

Даже Петухов по своей порядочности этой песне сперва верил. Он был не только высокопрофессиональный инженер, нефтяник, экономист, но и человек, имеющий задатки педагога, поэтому первое время он пытался с ребятами из ЮКОСа работать. Растолковывал Михаилу Ходорковскому и Леониду Симановскому (его главному финансисту) ситуацию буквально на пальцах. Где там.

Когда Петухов впервые встретился с Ходорковским, он сразу испугался инфантильности этого человека. До этого мы четверть века проработали в нефтянке, помнили советского министра нефтяной промышленности, который на память знал все скважины страны. А Ходорковский два слова не мог связать. Он просто ходил, а вокруг него - банда, вооруженная до зубов. А если и открывал рот, то только при наличии бумажки, подготовленной для него высокооплачиваемыми консультантами с Запада. Я тоже встречалась с Ходорковским и сразу поняла, что он – человек некомпетентный, неспособный вникнуть в тонкости нефтедобывающей промышленности и социально-экономической сферы.

К тому же, руководители МЕНАТЕПа и не хотели вникать в то, что происходит в Нефтеюганске, что там по определенным законом цивилизованного общества живут люди, у которых есть интересы. Они первым делом взяли под контроль реализацию нефти за границу и внутри страны. Для этого они наняли менеджеров из Соединенных Штатов, поменяли структуру нефтяной корпорации и создали консорциум по бухучету, чтобы, используя лазейки в налоговом законодательстве (которые создавались по их заказу через лоббистов в правительстве и Думе), создать свою империю в стране.

А тех, кто в этом пытался разбираться, они либо покупали, либо нейтрализовали (в зависимости от того, что из себя представлял этот человек и какие силы за ним стояли). Даже убивали. Первым сильным человеком, которого они встретили на своем пути, оказался Владимир Петухов...

Когда в октябре 1996 года Петухов стал мэром Нефтеюганска, 95 процентов городского бюджета составляли налоговые поступления компании ЮКОС, точнее их почти полное отсутствие. Примером для мужа стал Сургут, в котором нефтяных запасов было меньше, а коррупции и воровства в крупных размерах - меньше. Почему Сургут куда-то продвигается, а Нефтеюганск...?

Но когда Петухов давал советы ребятам из ЮКОСа, его только слушали, а действий не принимали. «Что это нам Петухов диктует? А зачем нам во все вникать?» Они пошли по легкому пути, их это устраивало. Но этим они сломали тысячи жизней людей нашего региона, проклятье которых сегодня лежит именно на Ходорковском и его компаньонах.

Говорил Петухов с ЮКОСом, главным образом, о налогах. Он спрашивал, за счет чего должны жить город Нефтеюганск и район - двести тысяч человек. В ответ - молчание. Но Петухов - человек грамотный. Он провел анализ всех нефтяных объединений Западной Сибири: какие где платят налоги с тонны добытой нефти. ЮКОС ведь как поступал: вместо того, чтобы платить налоги в местный бюджет, просто запугивали женщин в финансовом управлении, вручая им липовые бумаги - да кто там будет проверять. Сумма налогов занижалась в десятки раз. А когда мы стали сравнивать с Сургутнефтегазом, тот с одной тонны нефти налогов платил в сто раз больше, чем ЮКОС.

Не платят зарплату, не платят налоги. Столько нефти, а где же эти деньги? Все эти вопросы Петухов задавал открыто. В противовес администрации ЮКОСа рабочие создали профсоюзную организацию «Солидарность», которая придерживалась позиции мэра и начинала представлять из себя мощную силу.

Популярность Петухова росла во всем Ханты-Мансийском регионе. «Это - будущий губернатор, - народ говорил. - Это - будущий президент».

Петухова Ходорковский испугался, потому что тот пытался его остановить. Тогда-то эта черная сила и решила убить мэра. Но сначала с мужем пробовали «договориться». Первое время его пытались подкупить, предлагали трудоустройство «на высоком уровне», но Петухов заявил, что избран народом и должен оправдать доверие.

«Я требую лишь то, - говорил им Петухов, - что должен требовать глава города по закону». И он вынужден был объявить голодовку. Его отговаривали: «Владимир Аркадьевич, над тобой просто посмеются. Ты столкнулся с людьми, для которых закон - не закон. У них - много нефти и денег, и они идут напролом, создавая на Западе имидж, оторванный от реальности». Но Петухов решил идти до конца, предъявив требования из нескольких пунктов.

Первым делом он требовал освободить от занимаемых должностей начальников налоговой инспекции города и региона. (Время показало, как он был прав. 30 июня 98-го года, через четыре дня после убийства моего мужа, указом президента России начальник налоговой инспекции Ханты-Мансийского округа Ефимов был …награждают государственной наградой. Кто это сделал, как не акционеры ЮКОСа в ответ на смерть Петухова?) Но самое главное, что требовал мэр – провести деприватизацию производственного объединения Юганскнефтегаз. Для руководства ЮКОСа это было страшнее всего.

Петухов выступил по Тюменскому телевидению, а требования послал президенту России, премьеру Кириенко, начальнику ФСБ Ковалеву, председателю Думы Селезневу и в Совета Федерации Строеву, налоговому министру Борису Федорову... Петухов объявил, что руководство нефтяной компании ЮКОС занимается преступной деятельностью. Конечно, такой человек Ходорковскому очень серьезно мешал.

«Нет Петухова - нет проблемы» - вот как они решили, но в действительности подписали приговор не моему мужу, а себе.

Может Ходорковский и хотел создать империю как Наполеон, но жители нашего народа проводят аналогии исключительно с Гитлером. ЮКОСовцы вошли в Нефтеюганск такими же варварскими методами, нашли подобных себе подельников, которым было наплевать на экономику и законы страны, скупили нужных людей в Госдуме и правительстве и, воспользовавшись чехардой в стране, создали свой «Третий рейх». Причем с самого начала пошли по преступному пути, решившись на убийство Владимира Петухова.

«Синдром ЮКОСа»

Слухи о том, что в МЕНАТЕПе убивают людей, в городе витали уже давно. В городе появились вооруженные до зубов головорезы из службы безопасности Ходорковского. Люди их боялись, но Петухов не верил в угрозу своей жизни.

25 июня 1998 года, за день до смерти, он был на приеме у губернатора. Там решали вопрос, как ЮКОС собирается платить налоги, как прекратить паразитирование компании за счет горожан, как вернуть украденные миллиарды экономике страны. Были на встрече и представители ЮКОСа – их главный финансист господин Симановский, акционер Владимир Дубов...

На следующий день была пятница. Муж сказал, что в 9 часов в мэрию должен придти Симановский, сказал: «Вроде мы что-то решили, но я в это не верю... А завтра мы с тобой обязательно поедем на природу». Мы последние года полтора мало отдыхали, поэтому я мужу не поверила. «Нет, - говорит. – Я тебе обещаю. Сам сяду за руль и поедем в лес. Потому что мне и самому надо отдохнуть, а то эти - из ЮКОСа - и сами не работают, и людям не дают. Поедем». Так мы с ним и попрощались.

За ним подъехала машина с охраной, но он в нее не сел. Погода стояла солнечная, сухая. Да и посмотреть он хотел, что в городе происходит, чтоб ему чиновники не вешали лапшу. У нас даже в городе такой анекдот из жизни ходил, я его позднее услышала: директор ЖилКомХоза на японском "Мицубиси" едет за мэром города и следит, куда тот пойдет, чтобы позвонить по телефону подчиненным и быстренько устранить на его пути все проколы. Но самому Петухову этой истории уже не суждено было узнать…

И вот он ушел пешком, рукой мне помахал. А я поехала на работу. Приехала, а люди смотрят на меня как-то странно. Я ничего не могу понять, мне даже страшно стало. Тогда один сотрудник набрался смелости, подошел и говорит: "А Петухов дома спал?" «Да, - отвечаю, - дома». «А он где сейчас?» «На работу ушел, как всегда». А он говорит: «Мне позвонили, сказали, в него стреляли». Я не поверила... В больницу поехала... Врачи говорили, он будет жить... Три часа жил еще он... Потом уже все...

Потом я увидела Симановского... Его глаза говорили обо всем... Они сияли. Рот до ушей был... Пришел в больницу... Я хотела его по голове дать, но кто-то меня, видимо, удержал... Я закричала: «Убийцы вы!»

Его глаза до сих пор перед моими глазами... Тяжело это... А после они даже не прекращали угрозы. В течение двух лет звонили на его сотовый телефон, который у меня оставался… Звонили и издевались...

Петухов еще жил три часа. За это время стихийно начали собираться люди. А когда объявили, что мэр умер, начался бунт. Весь народ поднялся. Произошел взрыв, и были названы имена: Ходорковский, совладельцы ЮКОСа... Один человек еще может ошибиться, два, три, но жители всего региона... Весь город сказал: «Это ЮКОС». Документально это подтвердилось только через семь лет, когда киллеры узнали друг друга, рассказали, как все было, где они спрятали оружие. Но имена истинных убийц в Нефтеюганске знали с самого начала.

Художники писали на плакатах «МЕНАТЕП, ЮКОС, Ходорковский – убийцы». Девять суток были перекрыты все дороги, в том числе федеральная трасса на Нижневартовск и Сургут. Нефтяные месторождения не работали. В течение сорока дней продолжались митинги и пикеты. Лозунги. Выступления. Клеймили Ходорковского, проклинали. Профсоюзное движение «Солидарность» заявило: «Все требования Петухова - в жизнь». Ходорковскому и Международному валютному фонду предъявили ультиматум: ЮКОС закрыть, рабочие места восстановить.

Когда выяснилось, что людей невозможно успокоить, у властей начался психоз. И к Нефтеюганску стали подтягивать войска.

И ведь о том, что творилось в Нефтеюганске, никто не знал - была информационная блокада. В дни митингов здесь были журналисты многих СМИ (Комсомольская правда, Коммерсантъ, ОРТ, НТВ и даже из-за границы) - и тишина. Служба безопасности отслеживала репортеров, платила им, и те уходили.

А ведь народ был в таком состоянии не потому, что Петухова убили. Люди годами видели, что происходило. И что кроме ЮКОСа никто не мог ввергнуть город в такую нищету и в состояние страха. Кого заткнули, кого подкупили, кого запугали, кого поймали в подъезде... Осенью 98-го один местный предприниматель, который работал с ЮКОСом, с трудом получил плату за свои услуги и его убили буквально у дверей квартиры. Ведь тоже была информация о причастности службы безопасности ЮКОСа. Всего в 1998 году в Нефтеюганске произошло 7 заказных убийств и ни одно не раскрыто. Почему?

И почему многие руководители местных правоохранительных органов после убийства Петухова стали регулярно ходить в церковь, хотя раньше там даже не появлялись? Почему убийство не раскрывалось, не расследовалось на должном уровне долгие годы?

Сейчас уже известно, что милиционеры требовали от ЮКОСа громадные суммы для развития своего бизнеса, требовали квартиры, недвижимость в Подмосковье. А тех, кто не желал идти у ЮКОСа на поводу, оперативно отстраняли от дел. Убили прокурора Ханты-Мансийского округа. Нынешнего заместителя генпрокурора Владимира Колесникова, который вел дело Петухова, выгнали из МВД и долгое время он оставался без работы. Да и сейчас предпринимаются попытки давления на него.

Это очень страшный синдром у нас в Нефтеюганске, а может даже во всем округе (если не во всей стране) – «синдром ЮКОСа», синдром страха. Ходорковский выбил у людей способность самостоятельно мыслить, породил у них боязнь за себя и своих детей.

После всех забастовок Ходорковский даже заявил через пресс-службу, что он, якобы, похоронит Нефтеюганск. Плюнул на народ, за счет которого создавал свои миллиарды. Народ Нефтеюганска для них - это быдло, в ЮКОСе так и говорили. Разве такие люди могут называться руководителями. И вообще людьми. Это нелюди.

В городе главного акционера ЮКОСа стали ненавидеть еще больше, и он это чувствовал. И боялся. Ходил только под усиленной охраной. В гостинице, в ресторанах отдельно встречается с верхушкой правоохранительных органов, потом со средствами массовой информации, с руководящим звеном города, давал всем подачки. Ходорковский быстро понял, что надо смягчить отношение к себе со стороны горожан. В школах появились показушные ЮКОС-классы для отпрысков элиты. А однажды, в 2000 году, когда люди проснулись, в городе появились вывески "Нефтеюганск - столица ЮКОСа". Это было цинизмом высшей степени.

Но налоговая политика ЮКОСа, как показали проверки, даже после этого никак не изменилась. Наоборот, Ходорковский с еще большим энтузиазмом принялся уводить деньги за рубеж, потому что никто не расследовал его схемы ухода от уплаты налогов.

Стоит ли удивляться, что когда Ходорковского арестовали, люди выходили на улицы, кричали от восторга, что наконец-то час возмездия наступил (хотя до приговора было еще далеко).

Может сегодня Ходорковский жалеет, что так все вышло. Ведь он сейчас там, на зоне, а все те, кто его подталкивал к преступлениям, на свободе и с миллиардами. Может он даже завидует Петухову. Потому что бывают поражения, славе которых позавидует победитель. Это случай Петухова и Ходорковского. Пусть олигарх над этим подумает.

У Ходорковского еще был шанс обелить себя 26 июня 1998 года, когда прозвучал выстрел и когда был его день рождения. Как бы он не пытался замести следы, сам Господь Бог указал: «Ходорковский, остановись, в такой день убили человека по твоей вине или даже по твоему приказу. Ты должен принять решение, встать на путь праведный». Но он этого не сделал. Пошел и дальше по пути обмана. Когда-то, надеюсь, он наверняка скажет правду. Но 26 июня 1998 года, когда ему стукнуло 35 лет, он не воспользовался этим шансом.

Если он был невиновен, он должен был бы приехать, сказать: «Что хотите со мной делайте, растерзайте», - но этого не произошло. Мало того - полтора года он не приезжал в наш регион, не появлялся вообще нигде. В это время, говорили, его откачивали на Мертвом море в Израиле. Неспроста.

При этом фамилию Невзлина мой муж даже не слышал - тот в Нефтеюганске никогда появлялся, не знал, что такое нефть. Поэтому Невзлин для Ходорковского и опасен. Он может рассказать, кто отдал указание службе безопасности устранить Петухова, ведь сам Невзлин Петухова не знал и принять решение по нему не мог. Ему приказали, и сегодня он может сказать кто. Поэтому, если Ходорковский захочет обелиться, Невзлина убьют. Если, конечно, тот не подсуетится первым.

Разумеется, меня радует то, что Юганскнефтегаз наконец стал государственной нефтяной компанией. Но этого мало. Надо понять, почему произошло так, что кучка проходимцев смогла создать в стране свою собственную империю, основанную на воровстве и страхе. Надо, чтобы виновные понесли заслуженное наказание за все (!) свои преступления и получили адекватную оценку общества. И, самое главное, надо, чтобы ЮКОС был окончательно реорганизован и продан за долги. Он должен быть уничтожен, как и партия Гитлера, навсегда.

P.S.

Еще в 98-м году в Нефтеюганске требовали переименовать центральную улицу города в честь Петухова, поставить на площади перед администрацией его бюст и построить на месте убийства часовню. Столько лет прошло, но с помощью про-ЮКОСовских чиновников блокируется все. Единственное: на нашем доме повесили мемориальную доску - жил такой-то. Вот и все.

Зато сами горожане основали общественное движение имени Петухова. Издаем книги, буклеты, посвященные убитому мэру. А 16 декабря, в день его рождения (в этом году ему исполнилось бы 56) дети в школах пишут сочинение на приз имени Петухова. Сначала мы давали свободные темы, но все писали про Петухова. Поэтому в прошлом году целенаправленно просили писать о нем. Лучшие детские работы печатаем в газете; люди рады, когда в прессе появляется что-то о Петухове.

В декабре же проводим и творческие вечера, на которых дети с удовольствием выступают. Говорят со сцены: «Был бы дядя Володя жив... В моей семье папа не работает, он болеет, говорит, что если был бы жив Петухов, разве бы мы сейчас так жили». Приходят и взрослые. Читают стихи о Ходорковском, с обращенными к нему проклятиями.

Приглашали мы на свои мероприятия и московским политиков, но до сих пор к нам так никто и не приезжал. Может в этом году Москва нас наконец-то заметит?