Первый закон Родины - своих не бросаем?

Наверное, именно так было в Гражданскую войну. Холод, голод, вечная усталость людей, попавших между молотом и наковальней. Красные? Белые?

Достается простому человеку от тех и других! Только в виде красных теперь - аэропорт, а со стороны белых - зима. И в этой битве самое страшное не голод и холод, а отсутствие информации. Что? Где? Куда? Откуда? Когда улетает? Какие рейсы объединены, а отменены какие? Черт побери - ответит ли здесь хоть кто-нибудь на прямой вопрос?

Почему человек из Москвы не может получить нормальную информацию о том, ехать ли ему в аэропорт, только непосредственно в самом аэропорту.

Сколько слез и нервов, мотаний в Москву и обратно.

Топ-работники аэропортов «Домодедово» и «Шереметьево» напоминают временное правительство в 1917-м, которое слишком долго жило надеждой - авось само рассосется. И где оно? Почему выстраивались гигантские очереди всего в несколько работающих окошек? Почему никто не выходил к людям и не постарался с ними поговорить просто по-человечески? Будет рейс или не будет? А если будет, то когда?

Людей бесит не то, что они не могут улететь. А то, что никто не может им объяснить, когда смогут.

Вместо этого - старый трюк на табло, когда вылет каждый час сдвигается на два часа. Вроде дают надежду и тут же ее отнимают.

Людям нужна информация как воздух и хлеб.

Кстати, о хлебе. Его тоже не было. Нельзя продавать людям бутерброды по 300 рублей, а бутылочку воды по полтысячи.

И не надо пытаться доказать, что это просто бизнес и спрос рождает предложение.

Кроме законов бизнеса, должны оставаться и людские законы. Иначе это натуральный грабеж, как в ту же Гражданскую войну. А то как на площади бить иноверцев - так мы русские люди. А как воды дать страждущему - извини, 500 рублей. Или 10 тысяч за такси до города, когда встали аэроэкспрессы. Молодцы, ловите момент, пока он вас не поймает.

Пока гром не грянул, «Домодедово» было самым современным аэропортом России. В котором после этого самого грома не нашлось даже пары мегафонов, чтобы объявить толпам о задержании рейсов. Персонал срывал голоса в кромешной тьме, а народ тщетно прикладывал руки к ушам. И ходили по суперсовременным терминалам, освещая себе путь церковными свечками и зажигалками. И спали на голом полу. Словно резко стали все утопающими, которые обязаны спасать себя сами.

Единственное, с чем прекрасно справлялись работники аэропортов за это время, - с усмирением недовольных. Когда у людей лопались нервы и они начинали хвататься за форменные лацканы, то их очень быстро нейтрализовывали охранники.  

«Домодедово» и «Шереметьево» долгое время вели себя как некие государства в государстве: Россия отдельно - они отдельно, со своими ценами, порядками. Видимо, по этой причине и не попросили о помощи сразу. Но, как выяснилось под ледяным дождем, никакие это не государства, а все-таки часть нашей с вами Родины. А первый закон любой нормальной родины - своих не бросаем. По крайней мере на голом полу.