Есть природные границы Государства Российского

Есть в мире, так сказать, естественные границы между странами и народами. Они складываются из природно-географических обстоятельств, исторически устойчивы и держатся веками. Есть, впрочем, и границы противоестественные.

Начать следует именно с них, ибо всё, противоположное естеству, природному или человеческому, особенно заметно и потому особенно выразительно. Великая Китайская империя, самое крупное государство Древнего мира, в своей северной границе выходила к так называемой Великой Степи. То была грандиозная равнина, простиравшаяся на тысячи вёрст от Желтого до Чёрного морей. Издревле населяли её воинственные кочевые племена от гуннов до скифов. Соседи были беспокойные и нередко вторгались в соседние пределы стран земледельческих, более богатых и развитых. И вот две тысячи лет тому назад великий император Китая Цинь Шихуанди повелел воздвигнуть стену с боевыми башнями, чтобы навсегда оградить страну от набегов кочевников. Стену строили несколько веков и протянулась она на четыре тысячи верст. По сей день поражает она воображение и остается самым крупным инженерным сооружением человечества, пред ней пирамиды Египта или небоскрёбы Манхеттена кажутся игрушками. Такую грандиозную плату отдал великий Китай лишь за то, что не имел на границе со степью преград естественных - морей, гор и рек.

Великая Китайская стена не спасла страну и народ от набегов северных кочевников, они силой преодолевали искусственные преграды, и не раз в истории. Весьма поучительная картина.

Впрочем, искусственные границы существовали не только в древности, они есть и ныне. Вот самая богатая и сильная страна современности - Соединенные Штаты Америки. Уже в XIX веке независимая Американская республика договорилась с Великобританией о совместной границе между английской тогдашней колонией Канадой. Не мудрствуя, провели по карте прямую линию на две тысячи вёрст, пересекая реки, горы и леса вплоть до Тихого океана. Земли те были ещё ничейными, не освоенными, а бедные индейские племена никого из джентльменов не беспокоили. По сей день нерушимо стоит эта единственная в мире столь прямая и столь протяженная граница, а почему? А потому лишь, что тут редчайший случай в мире, когда границы-то, по сути, нет, обе страны давно уже так слились в своём развитии, что государственная граница между ними стала пустой формальностью. Исключение, как говорится, точно подтверждающее правило.

И за этими подтверждениями далеко ходить не надо, обратимся к южным рубежам тех же Соединенных Штатов. В том же 19 столетии проложена была граница с Мексикой, неизменная с той поры. Половину протяжённой границы провели по рекам, а на востоке через пустынную местность - тоже по прямой, не на одну сотню вёрст. Тут искусственное проведение рубежа за себя отомстило: ныне из бедной Латинской Америки в богатые США постоянно бегут тысячи несчастных непрошеных гостей, прямо скажем, не самая лучшая часть тамошнего человечества. Американские власти надумали защищаться от напасти древнекитайским способом - начали строить свою «стену», но не ту, Великую, а шутовскую, из проволоки. Пока не очень помогает, но это не наше дело.

Есть ещё одна держава, тоже великая, хоть и очень малая - государство Израиль. Тут уж все границы до предела искусственные, есть прямые, как по линейке, есть необычайно извилистые. Даже «единая и неделимая» столица государства - Иерусалим - разделена каким-то особенно хитроумным образом. Единственный вроде бы случай со стольным градом в нынешнем мире!

Итак, хватит о неестественных границах, вроде бы ясно.

Все естественные границы между народами и царствами-государстами складывались из природно-географических обстоятельств самого разнообразного свойства и были исторически очень продолжительны. Это чёткое и незыблемое правило людской политической истории. Так было, можно сказать, всегда.

Англия и Франция - соседи, неоднократно и жестоко воевавшие меж собой. Они имеют замечательную границу - пролив Ла-Манш, который по обе его стороны именуется просто Каналом. Граница эта превосходна по своим природным качествам и весьма трудно преодолима. Однако враждебные войска успешно преодолевали и её: в 11 столетии с французского берега на английский, а в 15 - в противоположном направлении (Нормандский герцог Вильгельм-Завоеватель и английский король Генрих 5). А вот последующим знаменитым воителям, Наполеону и Гитлеру, это уже не удалось. Всё на свете сравнимо, поэтому приходится признать, что пересечений той замечательной природной границы за целое тысячелетие бурной людской истории было очень-очень мало.

Границы прекрасной Франции вообще надо признать идеально устроенными. На западе от воинственных германцев страну отделяет могучий Рейн, быстро текущий меж холмов, а с юга - Пиренейские горы. И хоть воскликнул однажды Король-Солнце Людовик 14, ненадолго присоединивший к себе Испанию, «нет больше Пиренеев», но создатель Версаля ошибся тут, как и во многом ином: устояли те горы как естественные границы между двумя странами и народами. И это, безусловно, по природному закону.

Позавидовать можно границам Италии: с запада, востока и юга - морские просторы, а с севера - высоченные Альпы.

Впрочем, и у воинственных немцев с пограничными рубежами сложилось не худо, по крайней мере с трёх сторон из четырёх. О Рейне на западе страны уже говорилось, с севера оберегают её прохладные моря, с юга - снежные Альпийские перевалы. Когда-то германские императоры не раз вторгались в Италию через эти самые перевалы и даже захватывали Рим. Но в итоге пришлось тут отступить даже упорным немцам - этот рубеж оказался в полной мере естественным, трудно преодолимым.

А вот с четвертой стороной света, восточной, Германии явно не повезло. Это с вечно неустойчивой, беспокойной и задиристой Польшей. Ни рек тут нет, ни гор, ни морей. И вот обе страны постоянно делили эти равнинные пространства, столетиями сражаясь меж собой. О нынешних границах между ними говорить не станем, они явно проведены искусственно, хоть и по рекам.

Ну вот, вступление к нашей основной теме закончено, ибо Польша является не только восточным соседом Германии, но и одновременно западным рубежом России. И здесь мы сразу попадаем в самую болезненную точку сюжета, ибо русско-польская граница уже вторую тысячу лет остается на всём обширном пространстве нашей родины самой неудобной, постоянно меняющейся, беспокойной, многократно пресекавшейся с разных сторон с враждебными, самыми решительными намерениями. Присмотримся же, но не станем торопиться, отложим рассмотрение этого подлинно драматического вопроса напоследок - тут речь должна идти не только о настоящем, но и о будущем.

Зато оглянемся в другие стороны. Как прекрасны границы России с Севера! Несокрушимые льды уже не одну тысячу лет оберегают наши пределы лучше любых укреплений и застав. Господь подарил нам эти границы по неизреченной Своей любви к русскому народу. Перекрестимся и двинемся далее.

Восточные пределы Государства Российского обустроены почти столь же замечательно. Холодные, неприветливые воды Тихого океана омывают и тем самым защищают эти наши протяженные берега, уже четыре века ставшие государственной границей России. Эта естественная, самой природой обустроенная граница стала в бурной истории нашей родины весьма спокойной. В XIX веке её попытались нарушить вооружённые силы Англии и Франции, но потерпели полную неудачу: два адмирала, английский и французский, увели свои эскадры, увозя остатки разбитого десанта от негостеприимных для них берегов русской Камчатки. В веке ХХ наглые японские самураи без объявления войны напали на наш флот и захватили потом несколько русских островов. Ничего, через сорок лет вернули всё обратно, да ещё с довеском.

Тут встаёт очень интересный и необычайно поучительный сюжет о естественности русских дальневосточных границ. Да, с XVIII века по март 1867 года русские мореходы и промысловики освоили всю Аляску и обжили тихоокеанское побережье Америки до самого нынешнего Сан-Франциско. После поражения в так называемой Крымской войне, где Россия отразила, как при Наполеоне, нашествие всего Запада, правительство Александра II было вынуждено отказаться от наших заокеанских земель. Встаёт немаловажный вопрос, сожалеть ли нам, потомкам тех замечательных русских первопроходцев, жалеть об этой потере или нет?

Вопрос был всегда немаловажный для русских кругов, в особенности настроенных романтически. Ответим же на него твёрдо и безусловно: нет, не надо. Вспомним тут чужой опыт, о нем судить легче. Великие Британская и Французская империи владели огромными колониями на всех, кажется, заморских пространствах. А итог? Были бесславно изгнаны оттуда, а теперь тамошние туземцы переполняют Лондон и Париж. Не надо хватать лишнее и залезать в чуждые пределы. Слава Богу, русские на американских берегах не истребляли эскимосов и калифорнийских индейцев и потому не оставили там о себе дурной памяти.

Берингов пролив, разделяющий Россию с Американским континентом, относительно не широк, он уже Ла-Манша, однако это не только пограничная водная преграда, но и некий мистический предел. Даже в наше сугубо вроде бы рационалистическое время никак нельзя забывать о мистике мира и его истории. Она есть.

Движемся на русский пограничный юго-восток, тут тоже нам улыбнулась судьба, с нашим великим соседом Китаем разделяет нечто посерьёзнее даже Китайской стены, бескрайний многоводный Амур, истинный Амур-батюшка. Трудно сыскать границу лучше, вот и стоит она по сей день нерушимо. Правда, и здесь попытки передела бывали, но неудачные, и о том тоже следует помнить. Нет, мы не о том, как однажды ночью «самураи перешли границу у реки», ибо в той же песне в дальнейшем рассказано, как «летели наземь самураи под напором стали и огня». То был исторический, в общем-то, пустяк, но тут надо помянуть о другом, куда более поучительном для нас случае.

В начале ХХ столетия петербургское правительство Российской Империи, которое, увы, было уже отделено от толщи русского народа, начало военно-политическое наступление за Амур, на земли Китая и Кореи. Зачем? Вот от Урала до Сахалина лежала огромная и ещё слабо освоенная Сибирь, не было там ни заводов, ни гидростанций, поезда Великой Сибирской магистрали едва ползали по недостроенным насыпям, и вот... Не станем задерживаться, дело известное. Как хорошо памятно и то, как закончилось это легкомысленное предприятие - падением героического Порт-Артура, гибелью крейсера «Варяг», а главное - началом с того самого тысяча девятьсот проклятого пятого года жестокой и нескончаемой русской смуты, кровавые последствия которой не залечены до конца по сию пору. Поучительный урок.

Тут в самый раз уместно вспомнить суровое русское присловье: не было бы счастья, да несчастье помогло. Истинно так: несчастная русско-японская война избавила наш народ от опаснейшего кровосмешения с монгольской расой. Нет, не потому, что китайцы плохие, отнюдь, а потому что они совсем другие - по крови, по вере, по духу, по самому образу жизни.

Даже думать не хочется, что случилось бы с нами, коли бы Манчжурию к нам присоединили сто лет назад... Нелепость и пагубность расового смешения мы воочию наблюдаем ныне в США. То великая страна, что бесспорно, но только не в национальном вопросе.

Вот что может случиться со страной, правители которой необдуманно «переходят границу у реки». Природную границу.

В российских азиатских границах, поныне точно не установленных, природно-исторические рубежи прослеживаются отчётливо. Коротко говоря, степи наши, пустыни, оазисы и горы - за нашими южными соседями, от их неустроенных дел нам нужно твёрдо и строго отстраниться. Разумеется, так называемая «граница», проведённая еще в антирусские коминтерновские времена, разделившая «РСФСР» и «Казахскую ССР», является нелепой и несправедливой с исторической и национальной точки зрения. Это бесспорно. Если в Кремле появится наконец-то подлинное русское руководство, вопрос этот будет решен быстро и легко.

Идеальной межгосударственной границей на вечно беспокойном Кавказе стал ныне Главный Кавказский хребет - рубеж естественный и бесспорный. Российская империя в своих бесконечных - и совершенно справедливых! - войнах с турецкими захватчиками естественный тот рубеж пересекла, мы даже присоединили так называемую «Турецкую Армению» со знаменитой горой Арарат. Пусть уж теперь независимые армяне возвращают себе сами эту вершину, изображенную на их государственном гербе. У нас, русских, довольно своих забот. А бывшая советская Грузия? В 1921 году ничтожные силы русских красных, голодные, оборванные, плохо вооруженные, без боя заняли горделивый Тифлис, где недолго правили тогдашние (не отличавшиеся от нынешних, кстати говоря) националисты-русофобы. В разгар братоубийственной нашей гражданской войны, в 1919-1920 годах, заносчивые тифлисские политиканы посылали свои вооруженные отряды, чтобы отхватить русский городок Сочи. Правда, и это им не удалось тогда, как и захватить Цхинвал в наши дни («бежали робкие грузины», как отметил русский классик за двести лет до описываемых здесь событий).

В советские времена население «Грузинской ССР» жило в неизмеримо более благоприятных условиях, чем любые другие «республики» страны, а из бедной «Российской Федерации» туда поступали постоянно огромные вливания всякого рода. В том числе, что немаловажно отметить, и в сферу культуры. Как хвалились тогда грузины своим кино, художниками, артистами, о том хорошо помнят все пожилые современники. Допустим, не станем спорить задним числом, но зададимся вопросом: а сегодня что? Ответ очевиден, ничего. Не переводят ныне в Москве грузинских поэтов, тамошние кинокартины (если они есть) никому в России не ведомы. А ведь климат и природа на «брегах Арагвы и Куры» ничуть не изменились за эти двадцать лет.

Стало явным, что интерес к малому и бедному государству (в данном случае Грузии), лежащему ныне так же далеко от нас, как предавшая Россию Болгария или какая-нибудь заморская Колумбия, очень незначительный. Кстати, что немаловажно тут отметить, то же самое произошло и с забалованными в советские времена «республиками Прибалтики». Никому теперь не нужны их бедные курорты, как и писатели, ранее постоянно издаваемые в России, а заводы по производству плохоньких радиоприёмников они развалили сами.

Теперь переходим к самому сложному, острейшему и запутанному с самых разных сторон вопросу о наших западных пределах. Тут надо сказать о странах, которые для обрезанной «Россиянии» ныне стали нашими «соседними странами» - Украине и Белоруссии. Скажем сразу и твёрдо, не взирая ни на какие протестующие вопли с любых сторон, что в природе не существует ни таких стран, ни таких народов и языков, ни тем паче государств.

Украинцы и белорусы существуют, и они имеют такое же право называться таким образом, как псковичи, нижегородцы, уральцы, забайкальцы. Когда В. Даль составлял свой знаменитый словарь, он по говору мог без труда отличить ярославского уроженца от курянина. Со временем эти языковые отличия стерлись. Иначе сложилось на юге страны, в Малороссии. Там образовался характерный говор, распространённый не только в малороссийских пределах, но и на Дону, Кубани, Ставрополье. Со второй половины XIX века из этого говора стали создавать народ, нацию. Дело продвигалось с двух сторон. С одной напряжённо трудились местные националисты, точнее сказать - сепаратисты. Кстати, были такие течения и в казачьих краях, и на Урале, и в Сибири. Дело простое, обычное для всех стран и народов: местные князьки и их свита всегда мечтают о «независимости», чтобы сделаться у себя дома царьками. В нашем случае - независимости от Петербурга, стать «самостийными» властителями, окруженными собственными царедворцами. Ведь так приятно принимать иностранных послов и парады своих войск.

Уральские, сибирские и прочие сепаратисты в России мечтали о сходном, но была там существенная разница по сравнению с сепаратистами малороссийскими - на Урале и в Сибири не создали своего местного «языка». А на юге произошло иное, местные провинциальные самостийники создали свою «мову», то есть простонародный говор своих малограмотных селян объявили языком. А это уже нечто очень серьёзное, язык предполагает существование собственной культуры. Вот её и стали создавать искусственно. Тут же появились худосочные местные интеллигенты, которые стали переводить «Евгения Онегина» на «украинский язык». Так появилась в Киеве, матери городов русских, «национальная культура», которая подчёркнуто враждебно открещивалась от великой и признанной по всему миру русской культуры. Свой кусок слаще.

Теперь попробуем представить себе нечто совершенно невероятное: из южнорусского говора донских казаков волею нелепой судьбы сложилась бы особая тамошняя «мова», а из говора вологодского - тамошняя своя, а из псковской разговорной речи - еще одна. Русь распалась бы, но тут же появилось бы бойкое кодло «переводчиков» с «донского языка» на «вологодский», которые, как и положено местечковым факторам (посредникам), брали бы себе основные доходы от всего этого гешефта. Потом неизбежно случилось бы так, что «донцы» обрушились бы на «псковских» и «вологжан» и, распевая воинственные песни на своей «мове», перебили бы тех и других.

Сепаратисты в любом государстве всегда используются во вред ему внешними врагами. А Запад изначально был враждебен православной Византии, а по естественному наследству эта ненависть перешла на нас, дело известное, доказательств тут не надо. Невозможно вообразить, чтобы наличием озлобленных сепаратистов на богатейшем Юге России не воспользовались бы враждебные ей силы. И они не замедлили появиться.

На наших западных границах соперником России выступала Австро-Венгерская империя. Это древнее германское государство к концу 19 века ослабело и распухло от включения в свой состав множества разных народов, в том числе и славянских. Русская политическая разведка поддерживала в своих интересах сепаратистские устремления чехов, словаков и югославянских народов, стремившихся к самостоятельности. Австрийская (немецкая) разведка, в свою очередь, искала опору своим интересам среди внутренних врагов России и легко нашла их в лице малороссийских («украинских») националистов, мечтавших об отделении от России.

С конца 19 века в австрийском городе Лемберг (поляки называли его Львов) были созданы с помощью спецслужб антирусские центры украинских националистов-сепаратистов, которые превратили народный песенный фольклор в «государственный язык». Огромную роль сыграло то, что на Западной Малороссии от католической Польши, захватившей временно эти русские земли, было в 16 веке провозглашено так называемое «униатство», то есть подчинение тамошней Православной Церкви римскому престолу. Так тянется вот уже вторую сотню лет от Петлюры, через Бандеру и вплоть до нынешнего Ющенко, супруга американской разведчицы, а богом для них стал изменник Мазепа, проклятый Православной Церковью.

В разные времена они служили шведскому королю Карлу XII, императору Вильгельму II, польским захватчикам, Гитлеру, западным спецслужбам, но всегда и везде - против России и её народа.

Наши западные границы на Северо-Западе вполне благоприятны: непроходимые сосновые джунгли и карельские скалы, Ладожское, Чудское и Псковские озера, река Нарва - истинное природное благолепие! Пытались нарушить его шведские и немецкие рыцари, польский король Баторий, тщетно. Гитлеровские войска в трагическом 1941 году перешли его, но обратно в фатерланд почти никто из них не вернулся. А теперь Россия надёжно отделена от финских и прибалтийских чухонцев. Пусть живут теперь как угодно.

А далее у нас на западе, точно как в знаменитой песне, «на границе тучи ходят хмуро». На широкой этой равнине природа не создала никаких естественных преград. Западная Двина и Неман текут, к сожалению, не вдоль, а поперёк наших возможных рубежей. Но тем не менее русская граница на западе четко прослеживается по историко-политическим обстоятельствам. Попробуем их обозначить, хотя это лишь мечты о будущем. Надеемся, близком.

Границы нынешней Белой Руси есть, безусловно, границы общероссийские. Далее к югу сложнее. Точнее, на самом-то нашем юге есть бесспорная и точная линия - река Днестр. А вот между Припятью и Днестром - истинная «чёрная дыра». Тут нужны пояснения.

Оглянемся на чужой опыт, это всегда проще и спокойнее. По насильственному Версальскому мирному договору 1919 года Сербия и Хорватия были объединены в единое государство Югославию. И сербы, и хорваты имеют общее славянское происхождение и язык, но есть глубочайшее различие между ними: хорваты - воинствующие католики, сербы - истинно православные. Искусственно стереть естественные границы, разумеется, не удалось. Несчастная Югославия с грохотом развалилась с тяжелейшими последствиями для всех. Сравнительно мирно произошел распад другого искусственного детища Версаля Чехословакии, она естественным образом разделилась на государства чехов и словаков, родственных народов, имевших, однако, сугубо разные исторические судьбы и культуру.

Следует признать исторической оплошностью присоединение к слободской православной Малороссии воинственно-католической Галиции, сугубо прозападной по духу. Очевидно, что естественный раздел тут необходим, и чем быстрее это произойдет, для всех лучше.

Восстановить исторически справедливые, подсказанные самой природой пределы Государства Российского есть ныне самая насущная политическая задача всего нашего народа, всех проживающих в сегодняшней Российской Федерации граждан, но в первую очередь - нашего правительства.