Русская Латинская Америка

Из-за потрясений, выпавших на долю России в начале минувшего века, — революции, гражданской войны, большевистского террора, лишились родины миллионы наших соотечественников. Жизнь разбросала их по всему свету. И все же российская диаспора оказалась удивительно жизнеспособной. И дело не в устройстве личных судеб: в эмигрантских кругах было много образованных и трудолюбивых людей, которым удалось адаптироваться в чужой социальной и экономической среде. Главное то, что эти люди не только сумели сохранить русскую культуру, язык и православную веру, но и передать эти ценности своим детям, которые не растворились среди местного населения, а сберегли национальную идентичность.

Пути российской диаспоры различны, однако эмигранты, как правило, не оказывали существенного экономического влияния на приютившие их государства. Даже относительно крупные и успешные компании с русским капиталом со временем поглощались национальными фирмами и банками. В Европе ни одна русская фирма не устояла в период экономической депрессии 30-х годов и второй мировой войны. Единственным исключением оказалась российская диаспора в странах Латинской Америки, где выходцы из России фактически поставили на ноги агропромышленный комплекс.

На просторах аргентинщины

Сегодня в Южной Америке насчитывается около 600 тысяч русских и русскоязычных жителей. В основном это потомки первой и второй волн эмиграции из России, поселившиеся в Аргентине, Парагвае и Уругвае. Выходцы из России появились на этой земле гораздо раньше. В столице Уругвая Монтевидео еще в середине XIX столетия был воздвигнут памятник первым поселенцам-славянам, а Буэнос-Айрес уже почти десять лет украшает монумент …Тарасу Шевченко.

У российско-латиноамериканских миграционных связей давняя история. Например, в Аргентину дорогу нашим соотечественникам проложили во второй половине XIX века немецкие колонисты-меннониты из Нижнего Поволжья, бежавшие из России в Южную Америку от введенной Александром II всеобщей воинской повинности. Эмиграция обрусевших поволжских немцев в Аргентину проходила в несколько этапов и достигла в общей сложности 7-9 тысяч человек. В наиболее выигрышных условиях оказались первые партии поселенцев, обосновавшиеся в провинциях Энтре-Риос (в районе города Диаманте) и Буэнос-Айресе (в окрестностях Олаваррии). Землю в безлюдной местности, недавно отвоеванной у охотничьих племен пампы, правительство предоставило новым колонистам по крайне низкой цене.

Считается, что именно поволжские немцы приступили к активному культивированию на аргентинской земле хлебных злаков, которые до того имели лишь вспомогательное значение при развитом здесь скотоводстве. Вскоре зерновые наряду со льном составили главное экспортное богатство страны. Благодаря поволжским немцам на Ла-Плате появились высокоурожайные сорта русской красной озимой пшеницы. Из маленького укрепленного пункта Олаваррия меннониты создали процветающий город и важный железнодорожный узел. По словам русского посланника А. С. Ионина, «Олаваррия привлекла множество колонистов в эту пустующую до сих пор пампу и теперь сделалась благоденствующим городом, а ее окрестности на большом пространстве напоминают, как хлебопроизводительная местность, нашу Херсонскую губернию или, еще лучше, Бессарабскую». Помимо этого колонисты занялись таким прибыльным делом, как селекция новых пород лошадей, поскольку местные были непригодны для езды в городе. Впечатляющие успехи немецких колонистов открылипуть в Аргентину другим российским подданным.

Русские земледельческие колонии появились в Южной Америке в середине 20-х годов прошлого века. Правительство Аргентины было заинтересовано в заселении неосвоенных земель и включении их в экономический оборот, поэтому оно поощряло приток рабочей силы и потенциальных фермеров. Со своей стороны, Лига Наций, стремясь избавиться от проблемы русских беженцев, всячески поддерживала идею переправки их в Новый Свет, правда, в основном на словах. Впервые дискуссия о расселении российской эмиграции разгорелась в 1921 году, но даже к концу 1925 года ни ссуд, ни кредитов беженцам из России Лига Наций так и не выделила. Активную позицию по этому вопросу занимали эмигрантские союзы и общества начиная с «Центрального объединенного комитета русских общественных организаций» в Константинополе и заканчивая обществом «Русская земледельческая колония» в Праге. Их заинтересованность понятна: переселение беженцев из России сулило им значительные кредиты и ссуды от различных международных благотворительных организаций и фондов. Этот взаимный интерес и обусловил то, что вопрос о русской колонизации Южной Америки сдвинулся с мертвой точки.

В Латинскую Америку из России отправились в основном бывшие белогвардейцы и казаки. Многие из них занялись на новой родине сельским хозяйством. Процесс становления агробизнеса в эмиграции протекал с колоссальными трудностями. Беженцы, не обладавшие средствами мало-мальски достаточными для обзаведения собственным хозяйством, устраивались, зачастую с большим трудом, на сезонные работы — уборку урожая, а также привлекались в качестве неквалифицированных рабочих на строительстве, на лесопилках и железных дорогах. Впрочем, из-за языкового барьера и незнания местных обычаев даже эти виды работ были не всегда доступны для русских. Однако стремление преодолеть ассимиляцию и сохранить привычный уклад жизни неожиданно помогло в экономическом отношении. В русских деревнях традиционно важную роль играло многопрофильное подсобное хозяйство. Это позволило поселенцам сбывать на месте те сельхозтовары, которые местные фермеры, специализировавшиеся, как правило, на одном виде продукции, не производили. Продажи молока, масла, кур, яиц решали проблему безденежья и избавляли поселенцев от расходов на транспорт, в ту пору дорогой из-за неразвитой инфраструктуры и постоянных перебоев, связанных с забастовками. Со временем многие из новоиспеченных фермеров добились впечатляющих успехов. Сегодня почти две трети аргентинской агропродукции производится на землях и предприятиях, освоенных и основанных выходцами из России.

Команданте Беляев

Российские беженцы преуспели не только на сельскохозяйственной ниве Южной Америки. Кадровые военные, ветераны первой мировой и гражданской войн составили цвет парагвайской армии. «Если бы не русские офицеры, мы бы давно загнали ваше войско за реку Парагвай!» — вот что написали на доске в окопе боливийцы, проигравшие Парагваю войну 1932-1935 годов. Западная провинция Чако-Бореаль уже семьдесят лет является неоспоримой территорией Парагвая. В этом огромная заслуга трех тысяч русских солдат и офицеров, поддержавших свою вторую родину в войне, которую развязала подстрекаемая Вашингтоном и Лондоном Боливия. В парагвайской столице Асунсьоне и других городах страны улицы и проспекты носят имена русских воинов: Команданте Саласкин, Команданте Беляев, Команданте Канонников, Офисьеро Серебряков. На карте Асунсьона значится улица России. А на западе страны есть Фортин-Серебряков. Там же стоит памятник русскому генералу И. Т. Беляеву (1875-1957) — главному военному советнику парагвайской армии. В 30-40-х годах он также являлся советником правительства по проблемам индейцев и освоения новых земель.

О настроениях русских офицеров, отдававших жизнь за новую родину, свидетельствует прекрасное высказывание Ивана Тимофеевича Беляева: «…Я мечтал об одном: в море продажного разврата и растления я надеялся найти горсть героев, способных сохранить и взрастить те качества, которыми создавалась и стояла Россия. Я верил, что эта закваска, когда свершится полнота времен, когда успокоится взабаламученное море революции, сохранит в себе здоровые начала для будущего. Если нельзя было спасти Россию, можно было спасти ее честь».

В 30-е годы прошлого века, из-за «железного занавеса», воздвигнутого Сталиным, приток выходцев из России прекратился. Следующая волна пришлась на послевоенное время, когда в Южную Америку стали прибывать бывшие военнопленные, невозвращенцы, бойцы РОА, перемещенные лица и проч. При этом нашим соотечественникам чинили всевозможные препятствия.

Аргентина, например, не принимала лиц старше 45 лет. К тому же поначалу правительство этой страны отдало «распоряжение консулам не визировать паспортов лицам славянского происхождения, а в особенности русским». Здесь сказывалась инерция восприятия всех русских как коммунистов: власти боялись возникновения в стране коммунистической пятой колонны.

Колония жива

Последний пик русской эмиграции пришелся на середину XX века. Однако колония до сих пор жива. Теперь в одном только Буэнос-Айресе насчитывается около ста тысяч русскоязычных эмигрантов и их потомков. Живут они здесь распыленно, за исключением Шварцвальде — района в пригороде Буэнос-Айреса, где на базе двух казачьих колоний вырос компактный жилой массив. Из сохранившихся до наших дней нескольких очагов земледельческой эмиграции следует отметить колонию русских старообрядцев в Чоэль-Чоэле, по среднему течению Рио-Негро, в одноименной провинции на юге Аргентины. Последняя волна эмиграции в эту страну совпала с перестройкой. И хотя эта эмиграция носит скрытый, завуалированный характер, новые эмигранты могут стать реальным фактором, способствующим возрождению русской колонии. До середины 50-х годов славянской диаспоре покровительствовал советник аргентинского президента Х. Д. Перона по антипартизанским операциям русский генерал Борис Смысловский-Хольмстон. Теперь ситуация изменилась. Местные власти не особенно заботятся о русской диаспоре. Сейчас это прерогатива бизнесменов и благотворительных фондов.

В Уругвае дела обстоят иначе. Власти поддерживают режим благоприятствования славянской диаспоре. Госучреждениям вменяется в обязанность оказывать социальную, финансовую и иную помощь как эмигрантам-старожилам, так и вновь прибывшим. Ныне в стране действует порядка десяти славянских организаций, объединяющих приблизительно 70 тысяч эмигрантов из Российской империи и СССР и их потомков. Преимущественно это белорусы и украинцы (около 65%). Русская диаспора представлена главным образом бывшими сектантами протестантского толка и староверами, в массовом порядке приехавшими в эту страну на рубеже ХIХ-ХХ веков: их потомки в основном фермеры. Уругвайская целина была поднята эмигрантами-славянами. В знак благодарности за этот титанический труд новая родина закрепила земельные участки за их семьями в вечное пользование.

Существует и прямо противоположная тенденция. Еще в пору хрущевской оттепели 60-х годов многие русских эмигранты и их потомки, рожденные в Аргентине, приняли советское гражданство и возвратились на историческую родину. В Москве, например, анклав русских репатриантов из Аргентины, по некоторым данным, насчитывает около шести тысяч человек. В годы перестройки в Россию потянулись аргентинцы русского происхождения, в основном представители среднего класса, надеявшиеся помочь становлению в стране цивилизованного предпринимательства.

Святослав, сын Всеволода

Большой вклад русская диаспора внесла и в жизнь Парагвая. Вплоть до 90-х годов у нас эту страну представляли исключительно в черном цвете: парагвайский лидер Альфредо Стресснер, правивший страной с 1954-го по 1989 год, был ярым антикоммунистом. Однако он всячески поддерживал русскую диаспору и лелеял ее самобытность. По словам Стресснера, «многие тысячи одаренных, культурных людей из бывшей России стали достойнейшими гражданами и патриотами своей новой родины — Парагвая. Мы обязаны ценить и помнить их вклад в укрепление обороноспособности и в развитие экономики нашей страны…»

Но «русский Парагвай» — это не только история. Сегодня здесь проживают около 30 тысяч выходцев из Российской империи и СССР, преимущественно русские. Они работают в сфере образования, науки, в сельском хозяйстве. Здесь, на когда-то целинных землях на севере и западе страны, до сих пор сохранились колонии толстовцев, основанные еще в первые годы ХХ века.

В центре Асунсьона, на улице Команданте Канонников, носящей имя лейтенанта Всеволода Канонникова, героя Чакской войны 1932-1935 годов, в доме № 998 находится офис сына героя Парагвая Святослава Канонникова, вице-председателя Ассоциации русских и русскоязычных жителей Парагвая. Святославу Всеволодовичу 67 лет. С 1967 года он руководил этой ассоциацией, много лет был ее председателем. Еще в середине 70-х Канонников-младший создал фирму по закупкам автомобилей, тягачей и сельхозтехники из СССР. Тогда торговля велась чуть ли не через четвертые руки — дипломатических отношений между двумя странами не было, поэтому приходилось прибегать к посредничеству аргентинских, уругвайских, бразильских, испанских компаний. По свидетельствам парагвайских СМИ, во многом благодаря Канонникову в Парагвае до сих пор весьма популярны «Нивы», «Газели», «Жигули».

С 1992 года торговые связи между Россией и Парагваем осуществляются почти исключительно в двустороннем режиме, причем парагвайским товарам (на 85-90% это было сельскохозяйственное и текстильное сырье, а также знаменитый чай йерба-матэ) Россия с 1997 года предоставляет таможенные и количественные (т. е. объемные) льготы: Парагвай входит в перечень 125 развивающихся и слаборазвитых стран, которым Государственный таможенный комитет РФ отдает преференции на российском рынке. Так что стимулы для развития торговли вроде бы есть.

Статистика такова: если в 80-е годы удавалось закупать и реализовывать в Парагвае до 50 единиц импортируемых из СССР автомобилей и сельхозтехники, то в 90-х годах — уже свыше 350. С фирмой Канонникова ныне сотрудничают около 15 парагвайских компаний, включая одну из крупнейших в стране фирму «Интернасьональ-Мотор». По словам ее директора Мануэля Лопеса Фернандеса, «успех „Лады“ породил у парагвайских бизнесменов интерес и к другим промышленным изделиям из России. Речь идет главным образом о тракторах, удобрениях, геологоразведочном и добывающем оборудовании». Г-н Фернандес считает, что Россия могла бы куда активнее «работать» в Южной Америке, а русскоязычная диаспора вполне подходит на роль своего рода проводника российских интересов.

Странная экономия

К сожалению, реализовать все эти планы мешают возникшие финансово-политические проблемы. Согласно решению парагвайского правительства, посольство этой страны в Москве в 2001 году закрыто «в целях экономии средств». А российское, едва открывшись в Парагвае в 1996-м, было упразднено в 2001 году по тем же соображениям. Это, безусловно, затрудняет не только взаимовыгодные торговые связи между РФ и Парагваем, но и контакты русскоязычной парагвайской диаспоры с Россией. Опять приходится искать посредников, транзитных контрагентов и проч., что, конечно, не способствует развитию экономических отношений. Ассоциация русских и русскоязычных жителей активно протестовала против такого решения, но парагвайские власти его пока не отменили. Местная же пресса намекала, что здесь не обошлось без вмешательства американских дипломатов или бизнесменов (свыше 70% внешнего долга Парагвая приходится на США).

Нынешний председатель ассоциации Николай Ермаков, как и Святослав Канонников, считает, что у парагвайской и российской экономики немало точек совпадения долгосрочных интересов. СМИ Парагвая нередко цитируют их мнение, что нельзя закрывать посольства лишь «по соображениям экономии», поскольку уже сам этнический фактор предопределяет необходимость тесных и долговременных российско-парагвайских отношений.

В настоящее время ассоциация объединяет свыше 40 русских и русскоязычных общин Парагвая. Информационная связь между ними осуществляется главным образом, через «Нашу страну», газету русскоязычной диаспоры в Аргентине. Она же размещает материалы о спросе парагвайских фирм и предприятий на российскую продукцию. Известно, что недавно начаты переговоры о создании Русской деловой ассоциации в рамках торгово-экономического блока МЕРКОСУР, в который входят Аргентина, Бразилия, Парагвай, Уругвай и Чили. Вероятно, эта организация сможет укрепить и экономические, и гуманитарные связи Южной Америки с Россией.