Как выходцы из Средней Азии находят в России заработки

Всемирный банк утверждает, что Россия вышла на второе место в мире по количеству трудовых мигрантов. Впереди нас только США.

Эти люди, с так быстро прижившимся в нашем языке немецким словом-именем "гость-рабочий", делают нас другими. Другая река впадает в нашу культуру, в русло привычных отношений на работе, на улице, в магазине. Мы решили посмотреть на исток этой загадочной человеческой реки. Отправиться в далекий Душанбе, купить билет на поезд, везущий в Россию рабочих-таджиков, и нарисовать портрет явления по имени "гастарбайтер". Попытаться пройти лабиринтами их судеб, взглядов и понимания.

Рейс Москва - Душанбе вылетал из столичного Домодедово пасмурным полднем шестнадцатого ноября. В этот день мусульманский мир отмечал один из главных праздников Курбан-байрам, поэтому салон пузатого "Боинга" был забит под завязку. Основная часть пассажиров - черноголовые мужики в возрасте лет этак до сорока пяти, одетые в простецкую одежду. Минут за пятнадцать до взлета в салон внесли молодого парня с переломанным позвоночником, аккуратно переложили с носилок на соседний от меня ряд. Несчастный тяжело и редко дышал.

- Упал с третьего этажа, медицинской страховки нет. Деньги собирали кто сколько может, - так в вольном переводе звучал ответ сопровождающего.

Едва самолет набрал высоту, как несчастный перестал дышать. Стюардесса накрыла лицо умершего полотенцем, далее полет проходил в штатном режиме. Мой сосед по самолетному ряду назвался Саидом, представился бригадиром дворников из подмосковного Раменского. Тряся чубом цвета соль с перцем, саид бойко рассказывал о своем житье-бытье.

- В месяц имею двадцать тысяч рублей официально. Еще десять тысяч прирабатываю сам. Неплохо, - резюмировал он.

Еще он имеет двух жен, одну в кишлаке в ста километрах от Душанбе, другую по месту работы, в Раменском. От двух жен у него растут четверо детей. Все, по словам Саида, довольны и сыты. Второй брак ему разрешил мулла прямо по телефону. В России он живет и работает четыре года и менять широту-долготу совсем не спешит.

Душанбе встретил чернильным небом, теплом среднеазиатской осени и обилием золотозубых улыбок. Мои соседи по самолету распрямили плечи, гордо подняли головы и натиском стали брать две пограничные кабинки. Очередь текла медленно, простоять в ней мне предстояло не меньше двух часов. Первым свои услуги предложил стоящий рядом милиционер: "Вы хотите пройти быстро? Могу помочь..." Растерянно отказываюсь от помощи. Через полчаса мягким шелком до моего рукава дотрагивается офицер-пограничник: "Могу помочь...". Выходим из терминала, уверенным шагом служба заводит меня в темный, пропахший мочой закуток. По дороге пограничник деловито жаловался на низкую зарплату, на которую приходится кормить троих детей и больную мать. Сторговались в секунду, и десятидолларовая купюра тут же была обменяна на штамп в паспорте.

"Моя мечта - российская пенсия..."

Неформальная душа Душанбе - базар, который все называют "зеленым". Раннее утро, а здесь уже крутым кипятком бурлит жизнь. До головокружения пахнет лепешками и урюком. Развалы овощей-фруктов.

- А мой брат работает в России уже два года, ремонтами занимается. Раньше ничего не умел, - делится со мной молодая женщина, стоящая за прилавком. Миг - и вокруг меня плотное полукольцо пытливых глаз. У каждого своя история и своя Россия.

-Тут работы нет, но и у вас плохо. Работал на стройке в Красноярске, а меня обманули, за полгода не выплатили зарплату. Зачем так делают, а, брат? - Щуплый парень смотрел на меня как на родственника того красноярского работодателя. Я растерянно пожимал плечами. Ситуацию спас пожилой мужик с ниточкой франтоватых усов.

- Я сам дослужился до подполковника милиции, когда Советский Союз развалили. Такой страна погубили! - резко рассек он воздух ладошкой. Окружающие одобрительно закивали головами. Подполковнику в отставке повезло с друзьями в Оренбургской области.

- Нам с женой по старым связям сделали российское гражданство. Мы теперь получаем российскую пенсию. Живем и ни в чем себе не отказываем. Веришь или нет?

Я верил. Народ смотрел на него как на заместителя бога. Снизу вверх.

Российско-таджикский славянский университет притаился в тихом дворике недалеко от городского ЦУМа. Сегодня это один из престижнейших вузов суверенной республики. Георгий Кашлаков руководит кафедрой менеджмента. Его судьба - Таджикистан. Приехал сюда молодым выпускником геологического факультета в конце 50-х годов прошлого теперь уже века. Двадцать лет был первым заместителем председателя республиканского совмина. Только недавно покинул пост советника президента Республики Таджикистан по вопросам народного хозяйства.

Экономика республики была интегрирована на советский масштаб, знаменитые хлопкопрядильные и шелковые комбинаты рухнули вместе с советской властью.

Кашлаков считает, что России и Таджикистану, скооперировавшись, нужно открыть несколько ПТУ - обучать азам профессий и контурам российской жизни потенциальных гастарбайтеров.

- Таджики ехали в Россию и будут ехать. Россия ближе и притягательней, чем Европа. Да и понятней, семьдесят лет общей жизни даром не прошли, - считает он. Когда распался СССР, то Таджикистан самый последний принял декларацию о суверенитете. Не могли поверить, что больше нет большой и единой страны...

Размытый экран гостиничного телевизора в моем номере показывал восемь российских программ, несколько каналов вещали на таджикском языке. Передачи то и дело прерывались рекламой, обещающей найти работу в денежной России.

- Только официальных денежных переводов из России приходит в месяц величиной едва ли не с половину национального бюджета. А сколько неофициальных - об этом знает только Аллах,- сказал мне знакомый чиновник из республиканского минтруда.

SMS-развод входит в моду

Он просит меня остаться инкогнито и везет в свой родовой кишлак. Полтора часа езды по пустынной трассе от столичного Душанбе, и мы въезжаем на пыльную улицу, распугивая цветастых кур и грустных осликов. Глинобитные домики, куцые заборы, пытливые глаза.

Среднестатистический таджикский кишлак населен в основном женским населением. Мужики сегодня в дефиците, как и электроэнергия, и вода.

- Семьи рушатся, мужчины, побывав в России, становятся избалованными и не хотят уже возвращаться к своим очагам, - тихо говорит мой знакомый.

Заходим во двор к Хуршиде Расуловой, ее муж и двое старших сыновей-погодков уже три года работают на стройках Челябинска. Дома остались две дочки да пожилая свекровь. По виду Хуршиды можно сказать, что рождена она где-то в первую послевоенную пятилетку: заветренное лицо, иссеченное сеткой морщин, раздавленные тяжелым трудом руки.

- Работы у нас никакой нет. Немножко собираю хлопок, но за это платят мало. Вот живем тем, что муж и сыновья присылают. Но они помогают мало, говорят, что часто обманывают, - она нервно чиркала прутом придорожную пыль.

Сегодня миграция принесла в Таджикистан вместе со спасительными денежными переводами и множество проблем.

Благоверные, вкусив в России свободной любви, везут в родные кишлаки и махалли букет венерической заразы. Менталитет таджичек не позволяет им ходить по врачам, так и живут, тихо но верно погибая. Когда люди годами порознь - чаще рушатся семьи. Сегодня мусульманину достаточно три раза сказать по телефону слово "талаак", и развод наступил. Некоторые благоверные даже не утруждаются звонить. Три sms-сообщения по мобильнику с магическим словом, и - здравствуй, холостяцкая свобода.

Редактор республиканской газеты "Рохнамо" Саидахмад Задон о гастарбайтерах написал целую книгу. В стиле "испытано на себе". Когда в девяностые годы журналистика перестала его кормить, он рванул на заработки в Туркмению, а затем несколько лет проработал в Саратове и Магнитогорске.

- Хлеб гастарбайтера тяжелый, но честный. Когда деньги получаешь, то чувствуешь себя человеком, - вспоминает он. Он прошел весь путь, начиная с каменщика и торговца овощами. Те свои годы, отданные России, вспоминает с благодарностью.

- Веришь? Меня никто ни разу не обманул. Тогда законов вообще не было, но люди были теплее. Еще только распался Союз, и мы тогда были духовно ближе. Как братья, - подливая мне чай, патетически восклицает Саид.

Сегодняшнюю криминализацию гастарбайтерской доли он объясняет двумя причинами: экономическим кризисом и тем, что в национальных диаспорах мигрантов выросли свои криминальные авторитеты.

- Человек куда идет в чужой стране? В землячество, к своим. Своим веришь-то больше. Животом веришь. А там зачастую и дурят больше всего, - убежден он.

Свою книжку о мигрантском хлебе он назвал "Лахш", что в переводе означает "начало начал".

Провожая меня на остановку, Саидахмад по-восточному долго жал руку.

- Поколению советских людей в России работать было легче, мы больше понимали друг друга. Сегодняшней молодежи уже сложней. Но вы скажите в Москве, что России Таджикистан терять нельзя. Это ваш преданный друг и ваше надежное крыло в Азии.

"Не женитесь, мы вас ждем"

Народный поэт Таджикистана Гулрусхор Сафиева десятилетиями считается на этой земле матерью нации. С ней невозможно спокойно пройти даже стометровку по улицам Душанбе. Со всех сторон слышится "салям аллейкум", и почти все прохожие склоняются в почтительном поклоне.

- Я плохо сплю и часто ночами смотрю телевизор, все телевизионные чаты забиты объявлениями - таджички ищут себе женихов и мужей. Они так и пишут: "Не женитесь на русских, мы вас ждем". Кто бы мне сказал лет десять назад, что такое будет, я бы рассмеялась и не поверила. Чтобы таджичка решилась на такой шаг?! Это считалось просто немыслимым, - эмоционально говорит она.

Сколько сегодня таджиков село в зыбкую лодку трудовой миграции, точно не знает никто. Цифры официальные и неофициальные разнятся, как воды Сырдарьи и Амударьи. Но ясно одно - счет идет на миллионы. И нет тем миллионам конца и края.

Знаменитый поезд Душанбе - Москва три раза в неделю отчаливает от перрона душанбинского вокзала. Это уникальный поезд на территории СНГ, гусеница его видавших жизнь вагонов тянется до Первопрестольной четверо суток.

Состав пересекает границы Узбекистана, Туркменистана, Казахстана и только потом попадает на российские просторы. Этот трудяга стальных магистралей - один из главных извозчиков надежд и разочарований мигрантов. Про его пассажиров и нравы рассказывают леденящие кровь легенды.

Три часа ночи. Душанбе спал глубоким сном. Сонный, спешу на посадку в знаменитый гастарбайтерский поезд. Фирменный... Пахнуло терпким запахом вокзала, на перроне толпился народ, ожидая посадки. Ко мне из сумерек выныривают два таджика.

- Брат, у тебя российский паспорт? Возьмешь четыре блока сигарет, а то у нас заберут на таможне.

- Мне нельзя, я судимый, - леплю первое, что пришло в голову. Таджики понимающе отошли.

Протягиваю проводнику паспорт и билет, купленный в одной из московских касс. Тот внимательно листает мою краснобокую гордость и выдает резюме.

- Брателло, тебя туркмены снимут с поезда по-любому. У тебя нет туркменской транзитной визы...

Десять минут эмоционального диалога о том, что билет мне продали, ничего не сказав о нужной визе, что приезжал сюда... эээ... привести в порядок родные могилы, что... денег на самолет просто нет. Что я (была не была!) учитель русского языка...

Последняя фраза возымела просто магическое действие. На лице железного, как сама дорога, проводника увидел неподдельное уважение.

"Садись, поговорю с начальником поезда..."

Вагон был стар, от окон несло простуженным холодом ночи. Стелю матрац, приносят упаковку белья цвета хаки. Вагончик тронулся, Душанбе остался позади. Я мысленно перекрестился. Господи, благослови. Через полчаса подходит проводник с начальником поезда.

- Брат, нас с работы из-за тебя снимут. На каких пограничников нарвемся... у нас дети, их кормить надо. Извини...

Выхожу в ночь на первом полустанке после такого скорбного признания. Тревожно. Проводник все еще извиняется и уже на ходу объясняет, как доехать до Душанбе. Виновато машет мне рукой.

- Доберись до Худжанда, оттуда автобусы идут в Россию. Доедешь без проблем, - кричит он под стук колес набирающего скорость состава.

Легко сказать доберись. Самолет на Худжанд задержали на двенадцать часов: туман густым молозивом накрыл местный аэропорт.

В пять вечера улицы Худжанда, или, по-советски, раздольного Ленинабада, темны как преисподняя. И почти безлюдны. Гостиничная горничная советует добираться до России на автобусе.

- Они почти каждое утро от автовокзала уходят, - сонно зевала бабенка.

Строители у Пугачевой

Рядом с автовокзалом броская вывеска "Справочная по отправке в Россию". Рядом перечень городов, куда берутся доставить страждущий люд. География от Оренбурга до Новосибирска. Внутри справочной зябко и накурено. На стене фотография мужчины в черной рамке.

- Это наш водитель, две недели назад в Киргизии разбился. Ночью его ослепили дальним светом и "подрезали", - буднично ответил мужик, заметив мой пытливый взгляд.

Взамен на тысячу рублей и клятвенное обещание того, что я даже его имя спрашивать не буду, он согласился рассказать о своем нелегком бизнесе - перевозке гастарбайтеров в Россию и обратно.

- Десять лет работаю здесь. Здоровья уже нет, но выбора тоже нет. Да и привык я к дороге. Берем в автобус по 50-55 человек, такса доехать до Красноярска 5500 рублей с одного пассажира. У многих денег нет, возим и в долг.

Честно говоря, мне бы хватило и 2500 рублей с человека. Но вынужден сто долларов брать на взятки всем постам и таможням. Это как подушка безопасности. Знаю, кому и сколько дать. Меня уже тоже знают и берут деньги без проблем. Без денег будешь стоять сутками и ничего не докажешь.

Мы едем через Киргизию и Казахстан. Сейчас много народу возвращается из России, там сезон работ заканчивается. Больше всего проблем на тех рейсах, у многих документы не в порядке: то регистрации фальшивые, то работали без квот.

Сейчас едут на заработки пацаны из кишлаков по 14-16 лет, они вообще неграмотные. По-русски не говорят и ничего делать добром не умеют. Их обманывают все кому не лень. Они как мясо...

Где больше денег вымогают? Да все хороши, кого-то выделить трудно. Есть у нас один водитель Махмуд, так он никому не дает. У него в кармане диктофон, и уже об этом все знают и его боятся, да и дочка у него журналистка.

Раньше можно было еще зарабатывать, когда брали запасных пассажиров, ну на приставные стульчики в проходе. Сейчас с этим строго. Не, что ни говори, а Россия нас кормит. Так бы не знаю, как жили.

Наш разговор прервали два мужика смурного вида, зашедшие в помещение.

- Во, это наши знаменитости! Они на даче у самой Аллы Пугачевой работали.

Алишеру и Сухробу четыре года назад повезло просто сказочно: лабиринт судьбы их привел на дачу к самой примадонне российской эстрады.

- Мы ее только два раза издалека видели. Красивая женщина. Там было хорошо - кормили отлично, не обманули, рассчитались полностью. Даже еще и премию дали, - смущенно улыбались "звездные" штукатуры.

Хуршида Атобаева - местная знаменитость. Двенадцать лет работы диктором на городском телевидении сделали свое дело. За порог выйти незамеченной ей просто невозможно. Красивая, статная, с безукоризненным русским языком. В ней за версту видно лидера.

- А я лидер и есть. Самый настоящий. Четыре года отработала вице-губернатором Согдийской области, курировала культуру, здравоохранение и медицину с образованием. Сейчас вот возглавила одну из школ города, - доложилась заезжему корреспонденту Хуршида Акрамовна.

Призналась, что уже четыре года как ее муж трудится самым настоящим гастарбайтером в Оренбургской области.

- Да, у вице-губернатора муж гастарбайтер был! У меня зарплата была примерно 120 долларов в месяц. А у нас трое детей, две дочки глухонемые. Несладко, - призналась она.

Считает, что заработков ее мужа хватает на сносную жизнь, в прошлом году купили даже старенький автомобиль, с немецкой свалки капитализма.

Интуристы

..."Тушка", выполнявшая рейс по маршруту Худжанд - Москва, по своему внешнему виду явно тянула на свидетельницу подвига Гагарина. Едва самолет стал набирать высоту, как мой первый салон дружно разулся. Пахнуло суровой правдой жизни...

Болтало просто неистово. Моя соседка сидела с мертвенно бледным от страха лицом.

- Первый раз лечу в самолете, - отстучала зубами.

Ее жизнь - местная калька бытия. Фаригат замуж вышла в семнадцать лет по воле отца. Образование восемь классов кишлачной школы. Будущего мужа до свадьбы в глаза не видела. Родила единственного сына. Муж хотел еще детей, но не получилось...

Ее благоверный семь лет работает в Москве, последний год водителем маршрутки. Домой приезжает раз в году, привозя скандалы и рассказы о красоте русских женщин.

За семь лет он "заработал" семь тысяч долга, в эквиваленте долларов США. Фаригат работает посудомойкой в ресторанах, обслуживающих свадьбы. - Я уже забыла, когда себе одежду новую покупала, о сотовом телефоне даже и не мечтаю. Вот еду на заработки в Москву, надо сына женить да долги отдавать,- тихо говорила она.

Фаригат в Москве будет в "женской квартире" среди своих соплеменниц. Муж ее живет в мужском общежитии, в комнате - шесть человек.

Полдороги она сетовала на нелегкую долю, что забыла, что такое горячая вода, устала от ежедневного отключения света, от нищеты и одиночества.

- В Россию тоже очень боюсь ехать. Говорят, там наших обижают, но выхода у меня нет, - призналась она.

Понятий о регистрации, квоте и трудовом договоре она не имела вообще.

За час до посадки гражданам Таджикистана раздали миграционные карточки, которые необходимо было заполнить для въезда на территорию РФ.

Моя соседка попросила меня помочь ей написать незнакомые буквы. В графе "цель приезда" она попросила написать "туризм"...

- Муж сказал - что так легче будет...

Я промолчал. Ее мужу перечить не видел смысла...

Компетентно

Гавхар Джураева, руководитель информационно-правового центра "Миграция и закон", г. Москва:

- Таджиков одних из первых погнала на заработки гражданская война, которая разразилась на моей родине в начале 90-х годов. Таджики ведь оседлый народ и по-настоящему привязаны к своей земле, но война и разруха сломали эту генетическую память. Однако Россия не была готова к наплыву мигрантов, не было законодательной базы. В России не было опыта миграционной политики, все пришлось (и приходится до сих пор) нарабатывать. Методом проб и ошибок. То, что применимо в Европе, не значит, что применимо у нас. Вершиной абсурда до сих пор считается вот это: чтобы легализоваться в России, гастарбайтер стремится заполучить российское гражданство. Всеми правдами и неправдами. Гражданство - это благо, его нужно заслужить и доказать, что ты нужен этой стране. А не просто умеешь чисто подметать улицы.

Россия не настолько богатая, чтобы отказываться от дешевой рабочей силы. Трудовая миграция - это мировая практика. Но беда вся в том, что наше миграционное законодательство зачастую противоречиво. Сколько уже "круглых столов" отполировано локтями чиновников и общественников, и почти все они заканчиваются на коммунистической ноте: усилить, укрепить, оптимизировать. Я восемнадцать лет занимаюсь проблемами и бедами мигрантов и пришла к выводу, что этот вопрос должен быть в одних государственных руках. Это, конечно, в ведении федеральной миграционной службы. А то мигрантами занимаются все, начиная от участковых и заканчивая разными министерствами. Зачастую между этими ведомствами зазоры, полные узковедомственных интересов. Сокращение квотирования неизбежно приведет к росту нелегальной миграции. А что такое нелегал? Это коррупция, криминал и обоюдная ксенофобия.

Самая большая проблема в этой сфере - это отсутствие у людей надежной и достоверной информации. Нужно все начинать с библиотек, в самых отдаленных кишлаках и аулах они есть. Приплачивать библиотекарю небольшие деньги, обучить его, и пусть он будет координатором. Пусть дает азы: как нужно вести себя в той стране, в которую едешь. А то ведь многие и представления не имеют, куда и зачем приехали.