Военная реформа: кто против?

Н. БОЛТЯНСКАЯ: 12 часов 7 минут. Вы слушаете «Эхо Москвы». Здравствуйте, у микрофона Нателла Болтянская. В нашей студии глава Союза комитетов солдатских матерей Валентина Мельникова. Валентина Дмитриевна, я вас приветствую!

В. МЕЛЬНИКОВА: Здравствуйте!

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Говорим мы о военной реформе. Кто , собственно, против?

В. МЕЛЬНИКОВА: К сожалению, против оказываются не только те, кто кормится давно за счет военного бюджета – нелегально и легально – но и наши бывшие начальники, очень важные, десантники, моряки, которые давно уже, лет 20 отошли от дел. Вот почему-то в последнюю минуту им не понравилось то, что происходит, хотя, в принципе, уже давно говорилось о том, что армия должна быть новая, система управления устарела, - это как раз показала война с Грузией, - что к солдату нужно относиться как к человеку, что офицеры должны получать квартиры… Все это сейчас делается. Со скрипом, как всегда, все у нас в России не быстро, но тем не менее. И тут вдруг вот такой вот шум, гам, такая волна: ах, вот всех поснимать, Сердюков такой, сякой…

Н. БОЛТЯНСКАЯ: А он такой, - сякой?

В. МЕЛЬНИКОВА: Да вы знаете, ну… министра обороны Сердюкова Анатолия Эдуардовича поставил Владимир Владимирович Путин с наказом публичным, чтобы тот уменьшил воровство из военного бюджета. И Сердюков – ему позволяет и квалификация, и характер – он это честно старается делать. Потому что сейчас в Министерстве обороны достаточно жестко разделили функции. Все, что касается профессиональных военных вопросов, все-таки предлагает и разрабатывает Генеральный штаб, то, что касается вопросов административных и гуманитарных – в том числе отношение к офицерам, солдатам, какие-то обязательства Министерства обороны – это все решается в Министерстве обороны. Поэтому, с точки зрения Союза комитетов солдатских матерей, сейчас вот тот редкий шанс в истории нашей страны, когда есть люди, готовые создавать современную армию, и есть средства у государства, и есть политическая воля у президента Медведева, и у нас есть шанс выйти в несколько лет к совершенно другой военной службе, к той армии, которая будет отвечать конкретно вот этим вот угрозам, которые есть, которая будет отвечать уровню современных стран, и которая, в конце концов, будет отвечать уровню того, что мы все-таки ядерная держава.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Валентина Дмитриевна, я позволю себе чуть-чуть отвлечься от военной реформы, отвлечься к вопросу одного из наших слушателей, который говорит: «При всем моем уважении к госпоже Мельниковой, она все-таки не является в этом деле специалистом». И, мол, чего она тут… Понимаете?

В. МЕЛЬНИКОВА: Все-таки военная реформа имеет две стороны. Первая сторона – это профессиональная, касающаяся вооружений, строительства вооруженных сил, с точки зрения управляемости, стратегии и всего остального. Для этого есть мои коллеги – крупные военные эксперты, которые много лет предлагали вот то, что делается сейчас. И каждый раз, как молодежь говорит, «обламывалось» - вдруг в последнюю минуту решают, что ничего делать не будут. И сейчас, в принципе, действия идут по тем предложениям, которые эти крупные военные эксперты разрабатывали. Тут никакой самодеятельности абсолютно нет. Мы то, солдатские матери, смотрим на военную реформу, на все, что происходит в вооруженных силах, со стороны человека. Потому что, к сожалению, военные про человека, как всегда забывают, да? Мне вот важно что? Пару лет назад я была на совещании сержантов десантных войск. Была такая большая там история. И вот эти молодые ребята – 19-21 год – каждый выступал с докладом и говорил, что вот, десантные войска, конечно, да, но нам нужно профессиональное образование, сержанты и солдаты должны служить долго, нам нужно новое вооружение и вообще нам нужно как-то по-новому организовать военную службу. Вот эти вот молодые мужчины российские, солдаты и сержанты, на которых держится армия, они понимают, что нужно строить эту службу по-новому. К сожалению, наши бывшие командующие десантными войсками, даже как бы на минуточку, даже какие-то временные министры обороны, вот они почему-то считают, что нужно все вернуть обратно. Я не хочу никого обидеть, но мне их жалко, потому что вот это вот поведение напоминает мне такое странное поведение старой тещи, которая обижается на своего зятя, что он выбросил ее старые тазики и купил ей стиральную машину. Вот я никак по-другому оценить не могу, потому что какие претензии к Сердюкову?

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Вы меня извините, люди, которые придерживаются другой точки зрения и считают, что это вовсе не старые тазики, а очень даже старые любимые, испытанные …

В. МЕЛЬНИКОВА: Тазы!

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Может, они тоже что-нибудь себе думают по делу? Не просто же из вредности они с вами спорят?

В. МЕЛЬНИКОВА: Конечно же! Но тогда эти люди должны предлагать что-то конструктивное. Потому что сейчас мы слышим с самого начала, как только назначили Сердюкова и как только он покусился на самое святое – на карман товарищей генералов – мы слышим: такой, сякой, ничего не понимает и вообще ничего… Ребята, предложите что-то конструктивное! Если вам не нравится тот план, который был разработан Шлыковым, Карагановым, другими известными людьми, вы предложите свой план. Покажите его так же, чтобы все видели, что вы предлагаете. Вполне возможно, можно было бы делать и по-другому, но тогда надо было предложить! А сейчас только обиды: штаб ВДВ переносится на 300 км от столицы… Все это выглядит как-то очень…

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Коммунальными разборками.

В. МЕЛЬНИКОВА: Как-то это все жалко, честно говоря! И видно, что люди боятся нового. Вот это тоже такой признак старости душевной, да? Ну как-это там будет по-другому?

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Но Валентина Дмитриевна, дорогая, ведь не будучи абсолютно никаким экспертом в этой области я вспоминаю, как однажды кто-то из коллег рассказывал о войне в Ираке. Ты знаешь, говорит, я вышел и вижу: ни одного, извините, прыщавого солдата – все белозубые, загорелые, с хорошей экипировкой! Такое ощущение было, что сейчас выйдет какой-нибудь режиссер и скажет «Стоп! Снято». Я не за красивую картинку, но если речь идет, извините, о нашей обороноспособности, то это должно быть а) удобно; б) желательно без мордобоев и издевательств, которыми вы занимаетесь уже сколько лет…

В. МЕЛЬНИКОВА: 22-й год.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: … и в) функционально. Понимаете? Это не должно быть идиотизмом! Этого можно, вообще, добиться? Или это все такие маниловские мечтания?

В. МЕЛЬНИКОВА: Как раз вот шаги для создания боеготовых частей – это и есть направление правильное. Потому что не может быть боеспособной постоянно часть, в которой солдаты ненавидят офицеров, офицеры младшие ненавидят старших, старшие раздражаются от вида своих подчиненных! Только тогда, когда это, действительно, будет бригада постоянной боеготовности, и все люди будут на месте, и все будут нормально выполнять свою службу – тогда это реально!

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Замечательно! Вы вспомните бессмертного классика Михаила Афанасьевича Булгакова: «разруха, она не в сортирах, она в головах». И каким образом вы собираетесь из этих самых раздраженных своими подчиненными офицеров, которым не платят зарплату, у которых проблема с жильем…

В. МЕЛЬНИКОВА: Платят. Все в порядке.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Каким образом вы из людей, у которых есть свои проблемы, выливаемые ими на свой контингент, сделаете адекватных «слуг царю и отцов солдатам»?

В. МЕЛЬНИКОВА: Вот тут тоже я чувствую, что товарищи бывшие десантники тоже не хотят видеть то, что происходит на самом деле. Да, в рамках вот этих вот коренных изменений в армии увольняют офицеров. Потому что их много, они во многом не несут службы, а являются просто… замещают клеточку в штатном расписании. Я думаю, что недовольство вызвано этим тоже. Но в любом случае, конечно, люди должны быть новые и люди должны быть отобраны. Но это такой же спор, как сейчас вокруг милиции, да? Что нам делать… Конечно, быстро это не делается, но, с другой стороны, все-таки армия – это служба. Если люди служат, если они выполняют свои обязанности – а это можно легко проконтролировать – они остаются. Если они брюзжат, бухтят и бьют своих солдат… или вот как тут у меня жалобы есть, как полковник и подполковник матерно крыли своих солдат, которые пожаловались на здоровье, потому что их незаконно призвали, а потом и родителей, то, значит, соответственно, этим офицерам там делать нечего!

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Ну, у нас матерно кроют, сами знаете, на всех уровнях в частности, армии по разным поводам…

В. МЕЛЬНИКОВА: Вот тут есть как раз самая смешная для меня точка. Когда я услышала из-за чего товарищи в Союзе десантников обиделись – что там министр обороны на кого-то матом ругался – мы просто умирали от смеха!

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Они таких слов не слышали?

В. МЕЛЬНИКОВА: Когда звонишь в любой штаб и просишь что-то сделать, обычно начальник поднимает вторую трубку и начинает своему подчиненному давать задание. Но мы делаем вид, что не слышим. Но если там через два слова мат, то это уже считается просто…

Н. БОЛТЯНСКАЯ: …очень высококультурный товарищ! Валентина Дмитриевна, я бы попросила вас, если это возможно – есть ли какие-то, я не знаю, цифры, которые, с вашей точки зрения, имело бы смысл огласить на радио «Эхо Москвы»?

В. МЕЛЬНИКОВА: Если цифры положительные, то трудно сказать . Потому что мы видим опять же человеческую сторону – к нам значительно меньше стало жалоб.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Чем вы это объясняете?

В. МЕЛЬНИКОВА: К сожалению, это заметно очень по внутренним войскам, потому что те уже несколько лет назад тихой сапой пытаются как раз поменять отношения внутри своих подразделений. Единицы жалоб! И там Штаб внутренних войск работает просто как часы. Если у нас 10 жалоб из внутренних войск – это просто уже событие! А из армейских частей Минобороны, к сожалению, счет пока идет на сотни. И там высшее руководство… как бы начальник генштаба готов сотрудничать оперативно с нами, министр готов оперативно сотрудничать, а товарищи подчиненные – не очень. Поэтому пока особенно цифр нет. Но, в принципе, если говорить об официальных отчетах, конечно, мы слышим, что опять же вроде бригады постоянной боеготовности сформированы и все остальное… Что мне нравится? Мне нравится , что все-таки так или иначе жильем для офицеров министр занимается лично. Там тоже, конечно, много, видно, ругани и много всяких трений, потому что это очень денежно-емкая сфера, и поэтому там тоже много воруют. И много получается туфты, но это за счет исполнителей, я думаю.

Я вот пойму, что квартиры для офицеров есть, когда нашему капитану первого ранга, которому мы уже 10 лет просим квартиру, наконец, военно-морской флот даст квартиру. У нас есть такая скандальная история, с которой мы обращались и к президенту, и вообще везде, и пока наш капитан еще без квартиры. Но, в принципе, судя по официальным ответам, там жизнь идет, и, в общем-то, к нам никто не обращался из офицеров: вот, мне обещали, но не дают.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Валентина Дмитриевна, чем объясняется, с вашей точки зрения, тот факт, что жизнь, может быть, не сразу, может быть, не во всем, но налаживается в армии?

В. МЕЛЬНИКОВА: Знаете, вот мое личное мнение, что под эту реформу большую вооруженных сил – она же касается не только армии, но всего остальное – заложил свой авторитет президент Медведев. Потому что я знаю, что отчеты он получает регулярно, команды он дает тоже специфические… Это, конечно, все теневые разговоры, но, во всяком случае, я знаю: пока он заложил свой авторитет. И, честно говоря, есть такой шанс… не хотелось бы, чтобы это опять не прошло. Потому что невозможно больше людям служить! Вот эти вот ребята-десантники, они везде кричат: вот, молодежь не хочет служить в такой армии! Ребята, молодежь не хочет служить в вашей армии, которую вы оставили нам в наследство! Вот с этим матом, побоями, бытовухой, где невозможно существовать, где морили голодом и не давали мыться. Ребята хотят служить в новой, современной армии, и по своему желанию. И сейчас есть такой шанс для такой армии!

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Думаете, все-таки есть такой шанс?

В. МЕЛЬНИКОВА: Пока есть. Я вообще исторический оптимист, я очень надеюсь.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Сергей из Москвы просит: «Покажите, не засекречивайте положения сердюковской реформы».

В. МЕЛЬНИКОВА: Так оно везде есть! Я уж не говорю: зайдите на сайт «Совет по внешней оборонной политике». Там на каждом заседании выкатывается эта таблица, там все абсолютно есть!

Н. БОЛТЯНСКАЯ: А, с вашей точки зрения, каков интервал временной между положениями и реализацией?

В. МЕЛЬНИКОВА: Ну, хотелось бы использовать предвыборное время. Да?

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Ой, какая вы Лиса Патрикеевна!

В. МЕЛЬНИКОВА: Хотелось бы точку невозврата пройти до 2012 года. Потому что это важно. В принципе, есть возможность. Много сделано. И не воровали бы! Конечно, было бы легче, но в России, конечно, это сложно. Очень надеюсь, что все-таки усилиями совместными и Путина, который тоже, в принципе, свой авторитет тогда, когда он назначил Сердюкова, заложил, и усилиями Дмитрия Анатольевича Медведева все-таки это получится. Потому что это невозможно! Вот офицер обиделся, что послал его матерно министр, да?

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Тут же пошел и послал матерно кого-нибудь еще из подчиненных…

В. МЕЛЬНИКОВА: А те тысячи солдат и тысячи офицеров, которых не только оскорбляют, но еще и на три дня привязывают к стулу, лампу все эти три дня на него светили, как в гестапо, из-за того, что он пожаловался, что у него головная боль и гипертоническая болезнь?! Это что такое? Такая армия нам нужна?

Н. БОЛТЯНСКАЯ: А что вас удивляет? Вы как будто первый день с такими вещами работаете! У вас, по-моему, таких обращений вагон и маленькая тележка.

В. МЕЛЬНИКОВА: В том-то и дело. Хватит уже! Потому что и молодежь другая, и ситуация другая…

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Ну, правильно! Пришла добрая Мельникова на радио «Эхо Москвы», рявкнула «Хватит уже!» и все всё прекратили. Ну, смешно, Валентина Дмитриевна!

В. МЕЛЬНИКОВА: «Солдатские матери» 22-й год помогают достроить эту новую армию. Потому что, когда мы тычем товарищей политиков и военных носом в эти истории, все-таки мы надеемся на то, что они поймут, что нельзя с людьми так обращаться. И что России вот такая армия не нужна! И мы давно говорили: мы первые сказали в 89-м году, что армия нужна профессиональная, накормленная, вот такая, как вы говорите – белозубая, красивая, вообще вооруженная, чтобы все было о кей. Наши с Сердюковым вместе оппоненты говорят, что нет, вот это все плохо, вы все оставьте, как было, не трогайте мои тряпочки, не трогайте мою ветошь, пускай все будет. И особенно жалко, что это десантники, потому что, в принципе, это они должны показывать пример. Еще в мае месяце командующий десантными войсками в прессе рапортовал, что все хорошо, и оружие, и форма, и новые парашюты, и все хорошо! И вдруг такие репреманты неожиданные, да?

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Ну, опять таки, вот есть хороший президент, который двигает реформы, в частности, реформу армии, все замечательно, но, как вы сами сказали, есть огромное количество людей, для которых эта реформа как нож острый, потому что затрагивает их небольшие финансовые интересы и какие-то, может быть, другие возможности, я не знаю, выплеснуть негатив. Правильно?

В. МЕЛЬНИКОВА: Да. Честолюбие. Потому что вот сейчас те, кто публично хотят 7 числа…

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Но их же больше, Валентина Дмитриевна!

В. МЕЛЬНИКОВА: Их не больше! Потому что, на самом деле, народу-то у нас все-таки около 140 миллионов, и этот народ живет сейчас, и их дети призываются сейчас, и офицеры молодые идут в армию сейчас, и они хотят служить нормально.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Это все лирика! Каким образом вот вы, например, в вашем статусе можете содействовать той же сердюковской реформе?

В. МЕЛЬНИКОВА: Во-первых, мы все-таки что-то предлагали. Когда мы говорили много лет о мобильных телефонах, и что это помогает, по крайней мере, людям жизнь сохранить, все-таки мы добились, что это действует. Бывают, конечно, уникальные товарищи офицеры, которые пограбить своих солдат не прочь, но в принципе…

Н. БОЛТЯНСКАЯ: А вот только что мне пришло сообщение от человека, который пишет: «Рота солдат никогда не получает месячного жалованья, а в ведомостях расписываются. Не скажу где – не хочу подставлять этого солдата». Нормальный ход?

В. МЕЛЬНИКОВА: Нет, но эта жалоба как раз стартная. Это как раз те офицеры, которые привыкли служить в той армии, из которой наши вот эти вот ветераны-десантники. Где можно было обирать солдат, где можно у своих подчиненных офицеров половину зарплаты забирать… Это было так! Я советскую армию знаю с 1975 года, я все эти штучки помню именно по тем временам. И мне это и оскорбительно, что это до сих пор живет! Так что, на самом деле, напрасно не говорите, где. Сейчас бы мы быстренько… завтра рабочий день, быстренько бы прокурора напрягли, и всех бы там построили, и деньги бы мальчишкам вернули.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Вы считаете?

В. МЕЛЬНИКОВА: Абсолютно! К сожалению, жалобы такие есть. У нас же такие истории были на Дальнем Востоке, когда контрактников обирали. Тогда, конечно, пришлось напрячь любимого нашего депутата Александра Гурова, потому что там было связано с помощью со стороны милиции. Но, тем не менее, все-таки там это дело прекратили.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: А скажите, пожалуйста, все-таки… вот вы говорите 2012 год - точка невозврата, да?

В. МЕЛЬНИКОВА: Ну, хотелось бы.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Но теперь попробуйте оценить шансы.

В. МЕЛЬНИКОВА: Шансы? Я бы оценила так: 70 процентов «за», 30 процентов «против».

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Откуда такой оптимизм, я не понимаю?

В. МЕЛЬНИКОВА: Солдатским матерям иначе нельзя! Нателла, у нас за спиной столько войн, столько погибших, столько пропавших… Вот наши десантники лучше бы у Михаила Николаевича Саакашвили потребовали Каменцова вернуть! До сих пор про летчика ничего не знают! Поскольку дипломатических отношений нет, значит, никто не шевелится. А грузины не говорят ни «да», ни «нет», ни «живой», ни «мертвый», ни «отдадим», и не «оставим». Вот, пожалуйста, пусть товарищ Поповских и товарищ Ачалов едут в Грузию и требуют летчика назад!

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Вопрос от Айрата: «Фридинский заявил, что неуставщина выросла. Где солдатские матери?»

В. МЕЛЬНИКОВА: Я уже говорила на эту тему. На самом деле, раскрываемость увеличилась! Потому что вот сейчас и солдаты, и родители, и мы намного чаще информацию можем давать прокуратуре. Прокуратура честно расследует то, что происходит. Просто преступность латентна настолько, что лишних тысяча жалоб, и уже получается, что прямо сама она выросла. Тут Сергей Николаевич, я думаю, как бы немножечко… «лукавит» прокурору говорить нельзя…

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Опасно просто даже.

В. МЕЛЬНИКОВА: Ну, я думаю, что он просто постеснялся говорить, что это прокуратура и следаки стали работать эффективнее.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Ну, так все-таки – кто против?

В. МЕЛЬНИКОВА: Те, кто живет лицом назад. Те, кто хочет вернуться во времена своей молодости, когда они были бойкие…

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Ну, чушь собачья!

В. МЕЛЬНИКОВА: И когда денег у них было столько, сколько они хотели!

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Ну, вот деньги это еще туда-сюда. Те, кому хочется вернуться в эпоху своей молодости, уже давно четко знают, что чудес не бывает. Денег хотят – и все!

В. МЕЛЬНИКОВА: Это психология, Нателла!

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Есть прослойка людей, которым просто выгодно, чтобы все было по-прежнему. Логично?

В. МЕЛЬНИКОВА: Безусловно! Но я говорю о тех, кто как марионетки сейчас появились на подиуме, да? Вот мы такие, вот мы обиделись, вот нас послали, а мы вот пошли…

Н. БОЛТЯНСКАЯ: А мы слов таких никогда не слышали…

В. МЕЛЬНИКОВА: Никогда не слышали, да! Вообще мы гимназистки, вообще мы… не троньте нас грязными руками бывшего руководителя налоговой службы!

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Только и всего?

В. МЕЛЬНИКОВА: Только и всего.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Ну, что ж, остается надеяться. Когда вот вы… по каким событиям ближайшего времени вы скажете: пожалуй, что близится точка невозврата?

В. МЕЛЬНИКОВА: Когда у меня перестанут офицеры издеваться над солдатами. Когда у меня жалоб будет столько в год, сколько от пограничников – одна жалоба в год в прокуратуру! Вот когда у нас из армии будет одна жалоба в год…

Н. БОЛТЯНСКАЯ: А лучше ни одной.

В. МЕЛЬНИКОВА: Ну, так не бывает – все равно бывают драки, мордобой…

Н. БОЛТЯНСКАЯ: А портянки останутся?

В. МЕЛЬНИКОВА: Нет, портянок давно нет. Но и с носками тоже хреново.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Понятно. Ну, что же, остается пожелать вам, чтобы у вас в один прекрасный момент работы не стало.

В. МЕЛЬНИКОВА: Ой, очень хочется!

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Я напомню, что наша собеседник – глава Союза комитетов солдатских матерей Валентина Мельникова. Спасибо, Валентина!

В. МЕЛЬНИКОВА: Спасибо, всего доброго!