Альтернатива рыночной экономике

Несмотря на очевидную неспособность капитализма в России провести модернизацию страны и мировой экономический кризис, свидетельствующий, что пороки капитализма не устранены и в новейшем глобальном капитализме, многие воспринимают рыночную экономику как безальтернативную форму бытования и развития экономики. Плановая экономика, которая была в СССР, отбрасывается без особых размышлений как негодный вид хозяйствования. Однако, так ли уж плоха плановая система в принципе? А главное – не могла ли она быть усовершенствована? Можно ли создать такую форму плановой экономики, которая преодолела бы недостатки советской модели, которая, говоря гегелевским языком, «сняла» бы рынок, сохранив его плюсы, но устранив минусы?

В рынке хороша настройка на спрос потребителя и наличия стимула для производителя в повышении качества и разнообразия продукта, в снижении издержек производства. Но все это действует в рамках свободной конкуренции. При большой монополизации, как у нас в стране рынок работает плохо. Но даже и рынок свободной конкуренции имеет отрицательные черты. Это – необходимость избыточных мощностей, анархия в производстве, расслоение на классы и увеличение социального неравенства. То есть получается лишняя трата ресурсов, спонтанное возникновение дисбалансов в экономике, что проявляется в кризисах, классовая борьба с сопровождающими ее явлениями.

В перестройку была выдвинута концепция, которая пыталась усовершенствовать плановую систему без ее разрушения. Это – идея противозатратного хозяйственного механизма. Противозатратный механизм «снимает» рынок. Пусть даже в отрасли одно предприятие, оно имеет стимулы работать также хорошо, как при наличии конкуренции. Экономятся ресурсы. Нет разделения на собственников и работников + отслеживается и сохраняется сбалансированность экономики в целом. Поэтому прогресс идет без кризисов, без социальной борьбы.

Падение производства в СССР началось с 1988 года как следствие реформ Абалкина. Конечно, экономика нуждалась в реформировании, но вот в каком? Начиная с реформ Косыгина шел постепенный демонтаж плановой системы. Вследствие доминирования затратного подхода, трудности нарастали. И другие факторы тут тоже содействовали. Например, рост военных расходов для достижения паритета с США.

Какие варианты решения могли быть? Восстановление жесткой плановой экономики, как в 50-е годы - сталинизм. Проведение полурыночных реформ - Аганбегян, Абалкин. Радикальная рыночная реформа - Гайдар, Чубайс. Сохранение плановой системы, но внедрение вместо затратного подхода противозатратного - С. Губанов, Н. Кизуб, Маше-Суница. Последний вариант, к сожалению, даже не был известен большинству населения. Начали с полурыночных реформ - кончили вполне рыночными. И каков результат? Потеря производства больше, чем во время войны, с соответствующими последствиями для населения. Сидим на нефтяной игле, и перспектив не видно.

Впервые я узнал об этой идее в 1989 году, когда прочитал в одной перестроечной статье о консерваторах, обретающихся в журнале «Плановое хозяйство». Ради любопытства посмотрел несколько номеров. И мне попалась статьи С. Губанова. Губанов С. Истоки затратного подхода и возможности его преодоления// Плановое хозяйство. – 1988. - № 4; Губанов С. Противозатратная система хозяйствования: Что мешает ее формированию?// Плановое хозяйство. - 1989. - № 11; Губанов С. Через противозатратность – к высокому качеству и ресурсосбережению// Плановое хозяйство. – 1990 - № 7; Маше-Суница Л. Цены и затраты при социализме// Плановое хозяйство – 1990. - № 4; Статья Губанова в кн.: Альтернатива: Выбор пути. Горизонты управления и горизонты рынка. – М.,1990. Есть еще Кизуб Н.Л. http://zhurnal.lib.ru/k/kizubaltuhowa_n_l/ Ее идея цен качества интересна.

Помещаю отрывок из книги Парфенова, в которой дается характеристика различным вариантам противозатратной системы хозяйствования. (В. А. Парфенов Люди и цены в зеркале справедливости. – М.,Мысль,1990. - С. 205 – 238)

Меньше затраты – выше зарплата

Сергей Губанов, тридцатидвухлетний экономист, по виду студент, уверенно взошел на высокую трибуну актового зала Института экономики Академии наук СССР. Зал, а здесь сидели кандидаты и доктора наук, оценивающе рассматривал докладчика. Ведь этот молодой человек решил поколебать привычные методы хозяйствования и предложить новый — противозатратный механизм, доказать, что с развитием технического прогресса возможно не повышать цены, а неуклонно снижать их. Губанов отложил в сторону записи, оперся руками о кафедру, чуть наклонился в зал.

— Классики марксизма предвидели, что в новом обществе совокупный фонд рабочего времени будет распределяться, исходя из материальных и духовных потребностей людей. Но по какому именно критерию и в каких формах станет осуществляться социалистическое распределение, это, по их мнению, должен был показать практический опыт строительства социализма, И действительно, после революции пришлось эмпирически определять, что, собственно, больше подходит социализму. Сначала разверстка, потом налог. Но жизнь нэпа после Ленина оказалась короткой.

— Это мы знаем, — послышалось из зала. — Скажите, как вы предлагаете преодолеть затратный характер экономики?

— Постараюсь доказать, что наше общество располагает сейчас предпосылками снижать затраты и цены не менее весомыми, чем те, что нацеливают на удорожание продукции, на повышение цен. Прежде всего напомню: затратные показатели — это не только рублевый вал, но и другие «родственники» его — национальный доход, чистая продукция и даже прибыль. Однако главное в другом: все эти стоимостные показатели применяются в нашей экономике в противоречии с присущей им экономической природой. Объективно они представляют собой затраты, а включаются в планы как результаты труда. Так искажается сама сущность хозрасчета, он становится усеченным, формальным.

— Значит, наш докладчик вообще против стоимостных показателей? — не без иронии спросил кто-то.

— Задача не в том, чтобы поставить под сомнение пригодность стоимостных показателей для соизмерения затрат общественного труда, а в том, чтобы устранить противоречия между их объективным и учетным характером. Скажем, производительность труда по своему реальному содержанию относится к конкретно созданным продуктам и всегда обратно пропорциональна затратам труда, формальное же (учетное) содержание этого показателя сейчас в корне противоположно здравому смыслу. С 1970 года, когда стало ясно, что половинчатое внедрение тогдашней хозяйственной реформы уже не дает нужного роста темпов, стали исчислять производительность общественного труда массой национального дохода, разделенной на численность занятых в материальном производстве.

Но это в корне неправильно. И вот почему. После несложных логических переходов, общеизвестных еще из «Капитала», можно легко показать, что мы стали относить производительность труда не к созданным продуктам, а к работникам и прямо пропорционально затратам. Но из этого получается, что производительность тем выше, чем выше затраты! Такой показатель означает не производительность, а ее полярную противоположность·—расточительность труда. И когда наши плановики задают тот или иной темп роста этого показателя, то под видом стоимостной производительности они невольно берут ориентир на наращивание расточительности общественного труда.

В зале перестали скрипеть кресла, установилась тишина. А Губанов продолжал:

— Затратные критерии действуют пока и в области стимулирования труда. Под видом экономического поощрения все еще применяется экономическое принуждение. В. И. Ленин в работе «Государство и революция» определил этот феномен как остаточные явления «буржуазного права» в распределении при социализме. Оно в свое время было· юридически закреплено в тарифно-сдельной оплате труда. Если бы в первые годы строительства социализма было нечто более рациональное, чем затратный, стоимостный критерий распределения, тогда не понадобилось бы наследовать тарифно-сдельную систему оплаты труда. Но ничего лучшего капиталам новому обществу не оставил...

—Но чем же плоха тарифная система? — раздалось из зала.

— При тарифно-сдельной системе любое снижение расценок вынуждает трудящихся увеличивать интенсивность труда ради сохранения номинального уровня зарплаты. Подобный подход связывает расценки и затраты прямой зависимостью: чем выше затраты, тем выше зарплата. А в итоге получается: если производительность растет, доля зарплаты, приходящаяся на единичный продукт, падает. И такой метод приводит не к повышению отдачи труда, а к сокрытию резервов подлинной производительности, многие люди противодействуют снижению расценок и пересмотру выработки.

Затратный механизм распределения ведет и к другим парадоксам. Как изготовители продукции, трудящиеся заинтересованы увеличивать стоимостные показатели, повышать цены на выпускаемую продукцию, производить как можно больше любых изделий, лишь бы они были подороже и попроще в изготовлении... Но как только те же люди выходят из ворот заводов и идут в магазины, они, став покупателями, оказываются заинтересованными в удешевлении продукции, в снижении цен на нее. Одним словом, затратный критерий распределения вынуждает людей работать против самих же себя, против собственных материальных интересов.

— Но как же, по-вашему, можно разрешить эти противоречия? — вопрос был задан уже заинтересованно.

— Разрешить их может исторически новый – социалистический критерий разделения по труду и его продуктов. Этот критерий должен обеспечить распределение прямо пропорционально конечным результатам и обратно пропорционально общественно необходимым затратам труда. Только тогда создатели материальных богатств будут заинтересованы выпускать высококачественную, нужную людям продукцию и при этом снижать затраты труда, а значит, и цены.

И такой критерий имеется. Он представляет собой эффективность общественного труда.

— Что вы понимаете под эффективностью труда?

— Она определяется отношением между общественно необходимыми результатами и общественно необходимыми затратами труда. В свою очередь под общественно необходимым результатом я понимаю такой уровень реального удовлетворения конкретной конечной потребности, который должен приходиться на каждый из конечных продуктов, чтобы его производство было общественно необходимо. Каждый конечный продукт обязан удовлетворять потребителей как по затратам, так и по результатам.

Иными словами, он должен быть носителем определенного уровня результативности и производительности труда.

— Можно эти показатели выразить простыми формулами?

Докладчик подошел к доске и мелом быстро написал две формулы, понятные даже семикласснику.

— Результативность труда кратко можно выразить так: она прямо пропорциональна уровню удовлетворения потребности общества в данном продукте и обратно пропорциональна количеству выпущенных продуктов этого вида.

Вторая формула — производительности труда — читается так: этот показатель прямо пропорционален количеству выпущенных предприятием продуктов данного типа и обратно пропорционален общественно необходимым затратам труда на выпуск данного вида изделия.

Простым умножением результативности на производительность получим эффективность труда, обратите внимание: место первого фактора в эффективности прочно занимает результативность производства. Если она равна нулю, то и эффективность даже при самой высокой производительности труда становится равной нулю.

Просьба иметь в виду еще один момент, — продолжал докладчик. — Чем ниже затраты рабочего времени на каждый процент реального удовлетворения потребностей трудящихся, тем выше эффективность труда. Она прямо диктует: надо повышать качество труда и сокращать его количество.

Обратимся к примеру. Допустим, бригада насчитывает 5 человек и ежедневно затрачивает на выполнение планового задания 40 часов. Предположим, один из членов бригады внедрил новшество и стал справляться с работой не за .8, а за 1 час. Тогда общие затраты бригады в расчете на выполнение того же конкретного задания сокращаются до 33 часов. Бригадный коэффициент эффективности работы возрастет за счет факторов производительности до 1,21 (40:33).

Для практических целей можно применять простейшую формулу эффективности социалистического труда, доступную любому школьнику. Это есть произведение, где первый множитель — рост реального удовлетворения потребностей, второй — уровень снижения цены продукта и третий — степень сокращения рабочего времени при выпуске данного изделия.

— У нас в стране 20 миллионов видов изделий. Попробуйте уследить за ценой каждого, — раздался чей-то скептический голос.

— Я изучал опыт ГДР и Японии. У них построены классификаторы национальной номенклатуры конечных изделий и услуг. Это свод конечных унифицированных продуктов. Всего в ГДР их около 70 тысяч, а не 20 миллионов, как у нас. Дело в том, что мы учитываем не только конечные, но и промежуточные продукты. Конечных и у нас не более 80 тысяч. Так что и результативность, и производительность, и эффективность каждого конечного продукта определить не представит никакого труда.

Мы часто спорим, что такое хозяйственный механизм. Это механизм распределения труда и его продуктов. У него три звена — планирование, организация производства и стимулирование труда.

Ради последнего звена я и горожу весь огород. Сейчас зарплата прямо зависит от объема реализации в рублях. А конечные результаты в расчет не берутся. Поэтому в погоне за фондом зарплаты коллективы вынуждены наращивать все виды затрат. Я же предлагаю обрат-

ную зависимость: чем меньше затраты, тем выше зарплата.

Для создания социалистической системы материальной, заинтересованности нужна, на мой взгляд, перестройка механизма поощрения. Ведь мы ликвидировали капиталистическую систему принуждения (страх потерять работу), но не до конца отработали социалистическую систему материального поощрения. Я предлагаю систему стимулов распределения продуктов труда, свойственную лишь социализму. Вот она:

— рост количественных и качественных уровней удовлетворения потребностей людей в конкретных видах продукции;

— планомерное снижение цен на изделия;

— неуклонное снижение рабочего времени на единицу продукции в результате роста производительности;

— облегчение условий труда;

- снижение расхода материальных ресурсов.

Хотелось бы попросить работников Госкомтруда СССР, которые разрабатывают системы поощрения все еще в прямой зависимости от роста затрат, повернуть свое мышление ровно на 180 градусов. Надо поощрять рабочих, специалистов, руководителей заводов в прямой зависимости от результативности труда и обратно пропорционально затратам на выпуск изделий.

Для разрешения нынешних противоречий между затратным и результативным характером труда нам потребуется определять фактический уровень удовлетворения конечных потребностей общества в каждом виде готовой продукции. Дело это не архисложное. Еще лет десять назад бывший Минсельхозмаш изучал, на сколько процентов удовлетворены потребности селян в каждом виде сельхозмашин. Но опыт не пошел потому, что изготовителям невыгодно было работать ради повышения производительности труда на селе. Машиностроители соблюдали лишь свой интерес. В итоге теперь образовался избыток тракторов и комбайнов.

При переходе на противозатратную систему хозяйствования потребуется составить общесоюзную номенклатуру конечных изделий, о которой уже говорилось, и тем самым связать напрямую производство и потребление. Главное тут — установить межотраслевые связи по горизонтали, создать единые технологические цепочки, соединяющие всех участников выпуска каждого из конечных изделий.

В заключение скажу: повсеместное повышение эффективности труда позволит существенно снизить потребность страны во всех видах сырья и топлива. А это уменьшит экологическую нагрузку на природу, позволит сократить рабочее время.

Долго продолжался доклад С. Губанова в Институте экономики АН СССР. И я не гарантирую стопроцентную точность реплик и вопросов. Тогда, в январе 1987 г., не все ученые института отнеслись к докладу равнодушно. Он заинтересовал многих новизной подходов, простотой и ясностью доказательств. И тем не менее в ряде выступлений сквозило сомнение. Как же так: столько десятилетий, столько институтов бьются над созданием противозатратных критериев хозяйствования — и все пока вхолостую! А тут молодой, безвестный экономист С. Губанов, человек пока без ученой степени, вдруг делает такие смелые предложения... Ясно, просто, логично. И все же... Не это ли сомнение заставило крупного специалиста по ценам доктора наук А. Сергеева в заключительном слове повторить известный софизм:

— Когда все логично, то это тоже нелогично... Словом, нужно еще работать, завоевывать новых сторонников идеи...

С. Губанов продолжает напряженно работать. Недавно журнал «Плановое хозяйство», где редактором доктор наук П. Игнатовский, опубликовал несколько статей С. Губанова.

выход из лабиринта

Когорте экономистов на первом и втором Съездах народных депутатов СССР была предоставлена самая высокая трибуна: говори, предлагай, указывай выход из кризиса, в котором оказалась экономика. Однако многие на эту трибуну выйти не решились. Те, что выступали, пока не предложили научно обоснованную систему хозяйствования, которая позволила бы стране остановить инфляцию и рост цен…

Неужели нет выхода из тупика? Он обнаружен и тщательно исследуется. Начиная с 1988 г. ведет дискуссию на эту тему журнал «Плановое хозяйство». Интересно и конструктивно выступают в ней экономисты-производственники. Однако «большая экономическая наука» пока эту дискуссию не замечает.

Позволю себе сделать отступление и напомнить читателю, что наш действующий затратный механизм хозяйственного расчета впервые был опробован несколько лет назад в Сумском объединении. Как показали опыт и трезвая оценка, он, к сожалению, не дает человеку ни одного такого материального стимула, который был бы новым, свойственным нашей формации. Выходит, мы еще не превзошли капитализм по материальным стимулам к труду, а потому пока не можем превзойти его и по производительности труда?

Никто не спорит с тем, что историю творят массы, а массами движут прежде всего материальные интересы. Но неужели надо слепо копировать стимулы, применяемые на Западе? Вряд ли верно так поступать. Ведь при этом пришлось бы применить в первую очередь решающий для капитализма стимул, главный его козырь: искусственно создавать в каждом городе солидный процент безработных. Это она, безработица, отсеивает с производства «пену общества» — лентяев, выпивох, бракоделов и смутьянов. Фирмы считают: лучше 5—10% работников содержать за счет общества, чем допускать, чтобы «пена» растворилась в здоровой части коллектива и заразила его. Если безработица для владельца фирмы благо, то для нас она конечно же не подходит.

А теперь хотелось бы более доступно изложить суть противозатратных методов хозяйствования. Их предложили и практически проверяют в производственных условиях сотрудник Госплана СССР С. Губанов, начальник лаборатории барнаульского завода «Трансмаш» О. Безущенко, генеральный директор Ленинградского объединения «Светлана» Г. Хижа и его заместитель по экономике О. Можжухин. Поддерживают, производственников доктора экономических наук В. Ельмеев, Ю. Перевощиков и В. Сиськов. Их выступления в журнале «Плановое хозяйство» за 1988— 1989 гг. нелишне прочитать каждому экономисту. И дело продвинулось не только до обсуждений и споров, но и разработаны методические положения о порядке оплаты по эффективности труда. Они есть в Госплане СССР.

Суть замысла — изменить критерий распределения создаваемых благ. Это распределение должно вестись не по количеству, не по затратам, как было до сих пор, а по эффективности труда.

Напомним еще раз, что эффективность труда определяется отношением между общественно необходимыми результатами и общественно необходимыми затратам« труда. В свою очередь под конечным результатом понимается такой уровень реального удовлетворения конкретной конечной потребности в каком-то виде продукции, который должен приходиться на каждый из конечных продуктов, чтобы его производство было общественно необходимым.

Вторая формула противозатратного механизма, как уже говорилось выше, определяет производительность труда. Этот показатель прямо пропорционален количеству выпущенных изделий и обратно пропорционален общественно необходимым затратам на их выпуск. Таким образом, чем ниже затраты времени и ресурсов на каждый процент реального удовлетворения потребностей, тем выше эффективность труда.

Основной принцип оплаты по эффективности труда такой: чем ниже затраты, тем выше оплата. Поскольку в снижении трудоемкости становятся материально заинтересованы и рабочие, и специалисты, то весь коллектив и каждый его работник при таком механизме будет стремиться наладить строгий учет и контроль за расходованием всех видов ресурсов, осваивать передовые технологии, новые методы труда.

На барнаульском заводе «Трансмаш», где в одном из цехов апробируется система С. Губанова, за первые шесть месяцев 1989 г. производительность труда выросла почти на 30%. Поскольку качество инструмента резко улучшилось, то его расход у потребителей снизился примерно на 20%.

А как же теперь оценить главный показатель действующего ныне хозрасчета — прибыль? Это что - результат хозяйствования или отражение затрат? Ответ раньше считали очевидным - это конечный результат хоздеятельности. При противозатратном хозрасчете так не получается. Ведь конечные результаты всегда конкретны, а затраты в денежной форме - абстрактны. Прибыль не удовлетворяет, а всего лишь опосредствует удовлетворение потребностей. Да и то в той мере, в какой трудовые коллективы могут отоварить ее необходимыми изделиями. Таким образом, прибыль представляет собой денежную квитанцию, удостоверяющую определенную величину прибавочного труда.

Но дело даже не в этом. Важно другое: надо или не надо сокращать затраты труда, в том числе и прибавочного? Для капиталистических предприятий эти затраты представляют собой чистый результат эксплуатации наемного труда. Вот почему прибыль в условиях капитализма выступает как результат производства. Для наших же трудящихся 1нетсмысла в экономии рабочего времени ради увеличения прибавочного труда. Смысл для наших трудящихся имеет экономия и сокращение всего рабочего времени. А в денежной форме — снижение всей стоимости конечного продукта, то есть снижение и цены. Ведь если мы будем считать прибыль результатом, то и цены, прямо связанные с прибылью, надо относить к результатам, придется признать «закономерностью» и рост цен. С позиций трудящихся конечные результаты определяются степенью удовлетворения материальных потребностей, планомерным снижением потребительских цен, облегчением условий труда, ростом свободного времени.

При распределении благ по эффективности труда фонд его оплаты пропорционально возрастает при повышении качества продукции и снижении ее прямой и косвенной трудоемкости. Вот когда творческий труд ,инженеров будет оцениваться особенно высоко! В этом случае к росту оплаты ведет не повышение, а именно снижение цен, уменьшение трудоемкости и расхода материальных ресурсов. И конечно, улучшение качества изделий.

Как утверждают экспериментаторы, разработавшие противозатратные подходы к ведению производства, качество продукции можно измерить величиной экономии рабочего времени в сфере потребления продукции. Например, качество металлорежущего инструмента, других металлоизделий будет определяться экономией труда машиностроителей, а качество машин — величиной сбереженного труда хлеборобов, строителей, энергетиков, шахтеров, металлургов и т.д. При распределении благ по эффективности труда рабочие не станут опасаться снижать трудоемкость, поскольку ее снижение не уменьшает, как сейчас, а увеличивает размер оплаты. По той же причине предприятия будут смелее снижать цены на выпускаемую ими продукцию, ибо материальное поощрение при сокращении затрат, то есть цен, будет расти.

— Особо хотелось бы отметить следующее, — рассказывает экономист С. Губанов. — До сих пор полагали, что хозрасчетные взаимоотношения предприятий возможны либо через товарообмен, либо через продуктообмен. И в том и в другом случае критерием обмена выступают затраты, воплощенные в обмениваемых продуктах. Считалось, что иного критерия обмена, кроме затрат, просто не существует. Но исследования показали, что каждый продукт труда — это носитель не только затрат, но и экономии затрат труда. Значит, продукты вполне сопоставимы и по доставляемой ими экономии рабочего и свободного времени.

Именно такой подход, по мнению экономистов-практиков, и позволил разработать противозатратную схему расширенного воспроизводства. Здесь отпадает надобность в затратном денежно-стоимостном фонде накопления. Соответственно преобразуется состав госбюджета. Он по существу превращается в межотраслевой и межреспубликанский баланс производства и распределения предметов народного потребления, материальных благ и услуг. Причем межреспубликанский продуктообмен становится обменом по экономии затрат труда, по сбережению рабочего времени, что экономически объединяет, а не обособляет республики и регионы.

Экономисты и производственники, предложившие основы противозатратного хозяйственного механизма, считают, что он обеспечит работу трудящихся на самих себя. Материальными стимулами выступают здесь сами результаты производства: повышение уровня и качества товаров народного потребления, неуклонное снижение потребительских цен, рост покупательной способности рубля, - облегчение условий труда и быта. Все это действительно социалистические стимулы, которые и приведут к высшей производительности труда.

В Ленинградском объединении «Светлана», где так же, как и в Барнауле, на практике проверяются противозатратные методы хозяйствования, люди приходят к выводу, что права и возможности оплаты труда пропорционально действительному вкладу работников в достижение высокой эффективности труда пока резко ограничиваются существующим законодательством, различными инструкциями и предписаниями. И очень хорошо, что вторая сессия Верховного Совета СССР подготовила комплексный пакет законов о совершенствовании экономической реформы, который вплотную подводит нашу экономику к противозатратным методам хозяйствования.

Оставшаяся часть информации по противозатратной системе хозяйствования помещена в блоге: Альтернатива рыночной экономике-2.