Андрей Гейм: утечка мозгов в РФ практически прекратилась

Вчера мы связались с одним из главных героев этой недели.

- Андрей, поздравляем вас от всей души! Здесь, в России, слухи ходят, что вы отказались ехать в «Сколково». Почему не поедете? Ваше отношение к этому проекту?

- Меня, во-первых, никто не приглашал. Это у вас что-то перепуталось. Меня журналисты неправильно процитировали. Мне они написали e-mail и рассказали, что в какой-то речи кто-то из организаторов «Сколково» ответил на вопрос: кого бы вы хотели там видеть из ученых, что они хотели бы таких людей, как я и Костя Новоселов? Это было несколько месяцев назад, до Нобелевской премии. То есть это не

было прямым приглашением. Это первое. Второе, что я хочу сказать, и это главный вопрос: а зачем меня приглашать? На черта я кому-либо в России нужен? И зачем импортные нобелевские лауреаты России нужны? Чего вы ожидаете, если людям, которых туда пытаются пригласить из-за границы, уже за 60? Они по-русски не говорят вообще, не знают условий, забыли, как все делается в России. То есть, если что они и могут привнести, это будет только их имя на каких-то лозунгах стоять. А лозунгами страна и так заполнена. Поэтому нужно вкладывать деньги не в приманивание больших имен из-за границы, нужно деньги вкладывать в приманивание тех людей, которые когда-либо смогут что-нибудь открыть, и открыть в «Сколково», а не за границей. Есть же молодые ребята, которым 25 - 30 - 35 лет. На такой контингент и надо рассчитывать.

- А что нужно сделать, чтобы они у нас остались, а не уехали, как вы?

- Да у вас нормально. Поток, утечка мозгов уже практически прекратились. Судя по тому, что я вижу в Англии или даже в Америке, куда молодой народ тянет. Уже утечки мозгов нет. То есть то, что происходит сейчас, уже не сравнить с началом 1990-х годов, это совершенно другая ситуация. Что сегодня происходит? Нормальная миграция людей из одного места в другое. То, что человек едет за границу на год, на два поработать, узнать другую научную культуру, приобрести какой-то опыт, научиться более внятно и складно говорить на английском языке, который стал международным языком, - это нужно только приветствовать. Поэтому нужно для людей создать условия, которые - особенно как это создано в Голландии, в Германии - стимулируют людей поехать за границу на пару лет, а потом привлечь их обратно. И я думаю, вот эти условия нужны. А не приманивать уже устоявшихся научных сотрудников из-за границы. Или звать тех ребят, которые только туда уехали, что-то сделали. И дать им в России лабораторию и не большие деньги, а простые деньги, чтобы они могли существовать.

- Сказали, что вам мешок золота предлагали, чтобы вы обратно возвратились, а вы будто сказали: нет, все равно я в Россию не поеду. Это правда?

- Да, в каком-то телеинтервью я сказал: ну что вы, вы мне мешок золота предложите, чтобы я в «Сколково» приехал? Понимаете, у меня зарплата здесь вполне приличная, я не жалуюсь, я совершенно обеспечен. Не голодаю. И

- И в Англии все-таки лучше, чем здесь?

- Нет, я не знаю. Понимаете, что лучше? Я люблю Россию, язык понятный, доступный, психология людей понятна, доступна. Я также люблю Англию. Но вычеркивать несколько лет из своей жизни на то, чтобы бороться там у вас с бюрократией? Я уже приехал в Англию, я боролся с бюрократией и администрацией. И сейчас все, как говорят, на мази, на ходу, все работает и тому подобное. Зачем мне велосипед изобретать еще один раз? И точно так же для многих других людей. Поэтому деньгами, мешками с золотом привлекать - это просто какое-то плебейское отношение к людям, они этим хотят сказать: мы вот вам дадим большую зарплату - и вы как миленькие поедете. Это как в мафии. Знаете что, мы сделаем ему такое предложение, от которого он не сможет отказаться.

- Как графен изменит мир в ближайшее время, если пофантазировать? Он может быть, как в «Аватаре»? Там такие прозрачные компьютеры и все в 3D, в 5D? Такая картинка будущего вырисовывается?

- Неправильно вы нарисовали картинку. Нобелевскую премию дали не за то, что будет с графеном, не за всякие предложения, а просто за то, что мы показали, насколько интересный это материал. Пока за приложение графена еще Нобелевские премии, может, будут давать в будущем. Поскольку еще очень рано. Пять лет назад об этом материале никто не знал. Сейчас работают тысячи человек, но в основном в университетах. Графен только пару лет назад вышел на индустриальный уровень. Год назад люди научились получать квадратные метры графена. Поэтому все приложения, все, что нам графен принесет, - впереди. Мы даже не знаем, будет ли это немножко или это будет множко. На сегодняшний день непонятно. Но мы знаем, что что-то случится. Но насколько серьезные изменения в нашу жизнь графен привнесет, это невозможно предсказать. Я могу предсказывать аккуратно только прошлое.

МНЕНИЕ:

Рубите глянец топорамиНам нужна такая модернизация, чтобы \"нобелеаты\" не бежали из России пачками, а наоборот - выстраивались в очередь

Дмитрий Стешин

Не знаю, о чем думал свежеиспеченный нобелевский лауреат, отказываясь от возвращения в Россию в совершенно хамской форме.

Для отказа можно было бы найти и другие слова. Бог с ней, с бывшей Родиной, поискать в себе вежливость можно было хотя бы из уважения к той системе образования, которая до сих пор, вопреки здравому смыслу, еще продолжает «рожать» лауреатов самой престижной научной премии.

Но, этот отказ, задевший без исключения всех, кто еще не собирается эмигрировать из России, был знаковым. Как говорят в Интернете - «былинным», и породил самый главный вопрос: что мы делаем не так с этой самой модернизацией?

В российской истории было несколько удачных модернизационных и цивилизационных рывков. Ближе нам по смыслу и сути, не советский прорыв, отягощенный и мотивированный идеологией, а реформы Петра Первого. В современных терминах, это была грамотно выстроенная пиар-компания, направленная на привлечение специалистов-экспатов, готовых с какого-то момента, считать интересы чужой страны, своими интересами. Кампания получилась долгая, учитывая скорость распространения информации в те времена, и очень затратная.

Первые попытки сманить из Европы в Россию специалистов, закончились так же плачевно, как и недавняя история с приглашением одного нобелевского лауреата. Ни английские литейщики, ни голландские корабелы, не собирались менять привычный цивилизованный быт на жизнь в неизвестной и дикой стране. Ситуация изменилась с европейским туром «Великого посольства», которое, гуляя напропалую и бросая деньги направо и налево, сформировало любопытное общественное мнение - «Россия страна богатая, веселая и ... безумная».

Для регламентированной на века, беспросветно-скромной и тесной европейской жизни, это был интересный поворот сюжета. Когда на голландских верфях, с плотницким топором наперевес, появился сам «варварский царь», это был натуральный слом шаблона.

Потом, на европейских предприятиях стали появляться отправленные из России на обучение дети элиты - чувствовалось, что в неведомой варварской стране идет какая-то нешуточная «движуха». Любой человек, отягощенный знаниями и разумом, падок на такие знаки прогресса. Более того, по степени привлекательности эти знаки равны жалованью, а зачастую и превосходят его.

Так был решен вопрос с кадрами, и на долгие два столетия, иностранный-специалист, искавший милости у подножия российского престола, стал обычным явлением. Можно догадаться, какие чувства при виде такого оттока кадров испытывали в Европе - точно такие же, как и в современной России, когда узнали о «былинном» отказе нобелевского лауреата. Была еще одна важная линия поведения, определившая успех петровских реформ - очень жесткое, местами просто жестокое размежевание на «старое» и «новое». «Старое» было тотально отвергнуто даже на бытовом уровне - кофе вместо сбитня, табак вместо лиственничной серы-жвачки, бритва вместо гребешка для бороды... У нас, с этой линией модернизации пока все осталось по-старому.

Я, например, не могу вспомнить ни одного сериала с героями-учеными. Или с рабочими, не смотря на то, что квалифицированный оператор станка с ЧПУ, получает больше любого распальцованного менеджера и тоже может позволить себе кредитный «Фокус». В героях сплошные менты, мусора, опера, уркаганы, бизнесмены и модели. Можно догадаться, какой стандарт поведения и мировсприятия формирует телепрограмма любого канала. Как Петр, борясь с косностью мышления, рубал топором бороды, сейчас нужно рубить глянцевые журналы - современная дикость кроется именно в них. Я представляю, какой вой подымется, если наше государство наконец-то займется цензурой нравственной.

Даже не цензурой, а коррекцией - чтобы хотя бы на пять сериалов «прорвемся, опера» приходился один многосерийный фильм про группу молодых аспирантов-биохимиков истребляющих неведомую заразу. Чтобы эти молодые ученые гибли во время экспериментов, жертвуя собой, ссорились, влюблялись... Потребуется коренная ломка сознания, срывание покровов и истребление стереотипов.

Людям опять, заново, придется объяснять, что бизнесмен не производящий ничего, а лишь перепродающий - разновидность социального паразита. И если такой паразит ездит на «майбахе», это не материальное подтверждение его гениальной коммерческой хватки, а недоработка налоговой полиции.

«Профессии» дизайнера, флориста, стилиста - род социальной милостыни. «Работа» модели - это всего лишь форма проституции в социально-приемлемых рамках. Петр, кстати, не стеснялся демонстративно ставить литейщика или плотника, человека созидающего, выше боярина-чиновника, и, в итоге, у него все получилось. Причем, на века.

Несложно догадаться, кто заложил в 18 веке на Васильевском острове грядку, на которой до сих пор всходят Нобелевские премии. Хочется, чтобы история повторилась, и не как фарс, а как космоопера.