Из нищих в бедные

Несмотря на кризис, одним из основных итогов десятилетия стало заметное изменение социально-имущественной структуры российского общества. Судя по данным Левада-центра, самооценки своего материального положения в обществе заметно растут.

Если в 2000 году основной, наиболее заметной имущественной группой были те, кто говорил, что \"на продукты денег хватает, но покупка одежды вызывает серьезные затруднения\" (их было 42 %), то сегодня наиболее многочисленной группой стали отвечавшие: \"денег хватает на　продукты и　одежду, но покупка вещей длительного пользования является для нас проблемой\" – 48 %. Первая группа за это время сократилась до 27 %, вторая выросла с 28 % – они поменялись местами.

Нижняя группа самых бедных, тех, кто \"едва сводит концы с　концами\", сократилась с 23 % до 9 %, а тех, кто \"может без труда приобретать вещи длительного пользования\", выросла с 7 % до 16 %.

Без изменений осталась лишь доля самых состоятельных, кто \"может позволить себе достаточно дорогие покупки – квартиру, дачу и　многое другое\" – менее 1 %.

В стране сегодня сложилось два социальных большинства: обеспеченные продуктами и одеждой – их всего две трети – 65 %, и те, кто не может покупать себе вещи длительного пользования – 84 %. Десять лет назад первых было 36 %, вторых – 92-93 %. Тогда можно было выделить два других большинства: тех, кому хватало денег на продукты – 77-78 %, и тех, кому не хватало на одежду – 65 %.Точкой перелома здесь можно считать 2006-07 годы – именно тогда те, кто не мог покупать одежду, оказались в меньшинстве – 48 % и 43 %. В этот же момент резко сократилась доля бедных на фоне роста доли более состоятельных. В известной мере это можно отнести к результатам осуществленного властью так называемого \"левого поворота\" осени 2005 года.

В целом общество как бы поднялось на одну ступень. Оно перестало быть обществом совсем бедных, но не стало обществом обеспеченных – большинство по-прежнему не может покупать дорогие вещи. Из общества нищих оно стало обществом бедных.

Треть общества сегодня – нищие: они не могут обеспечить себя вещами повседневного пользования – одеждой и едой, десятая часть голодает, покупать без проблем нормальные вещи сегодняшнего быта – телевизор или холодильник – может только восьмая часть общества. По сравнению с периодом до 1985 года, это безусловно разительный контраст и разительное падение уровня жизни.

По данным родственного исследования Левада-центра о том, что прежде всего осложняет жизнь российских семей, 60 % ответили: \"низкие доходы, нехватка денег\". Вторая трудность, по их мнению, это \"плохое здоровье, трудности с　лечением\" – 31 %. Обращает на себя внимание, что по сравнению с 1994 годом этот показатель вырос с 27%, то есть проблемы с лечением за пятнадцать лет не уменьшились, а возросли.

В 2002 году тех, кто жаловался на низкие доходы, было заметно больше – 71 %, то есть и этот показатель говорит о том, что за 10 лет положение улучшилось, но лишь частично.

В целом ясно, что средний уровень зарплат в стране растет, но проблемой остается рост цен. Судя по улучшению материального положения граждан, эффект от социальной политики все же достигается, но цены продолжают расти. Строго говоря, если в 2000 году цена, скажем, килограмма хорошего мяса на московских рынках доходила до 80 рублей, то сегодня она перевалила за 300 рублей.

Это не главный показатель, но рост цен остается одной из основных претензий граждан – доля ставящих это в вину власти колеблется последние полгода около 50 %. Кстати, коррупция в списке претензий далеко от него отстает, набирая лишь 23 % и занимая пятое место из двенадцати. Причем, претензии к росту цен лидируют и держатся в одном диапазоне (от 45 % до 53 %) практически все десятилетие – с 2001 года.

Количество денег у государства и в бюджете растет, а рост цен остается в целом на прежнем уровне. Проблема здесь заключается даже не в классической инфляции, вызванной простым нарастанием эмиссии. Рост денежной массы в значительной степени обеспечен экспортом сырья, то есть денежная масса доминирует над товарной.Страна зарабатывает много денег, но на внутреннем рынке не обеспечивает их товарами. И, в первую очередь, это происходит из-за упадка внутреннего производства. Промышленность страны не может оправиться от катастрофы начала 1990-х, и не поддерживается в достаточной степени государством.

Развиваются, в первую очередь, отрасли, связанные с поставками того, что можно быстро и выгодно реализовать на рынке, и даже не восстанавливаются отрасли, необходимые для обеспечения текущих потребностей страны и ее промышленного развития. В частности, потому, что в современных условиях для их развития нужны средства, которые на данном этапе не могут быстро окупиться.

При всем соблазне обмена сырья на ввозимые извне остальные необходимые товары, такая модель ставит экономику страны в зависимость от мировой конъюнктуры. Здесь есть выгода в плане постоянного требования конкурентоспособности, но есть и огромный минус.

С одной стороны, для того, чтобы выйти на мировой уровень, отечественное производство должно получить достаточные средства на реконструкцию. С другой стороны, ввозимые товары так или иначе не могут продаваться в России дешевле мировых, но зарплаты в стране остаются намного ниже.

То есть, единственный путь реального повышения уровня жизни и сдерживания цен – это развитие отечественного производства основной массы того, что стране нужно для жизни.

Между тем, за годы экспериментов страна во многом утратила не только промышленность, но и тех людей, которые готовы работать в этой сфере.

Но нельзя жить не производя. Нельзя развиваться, лишь продавая то, что еще можно продать. Да и чтобы торговать, нужно производить. И нельзя производить, не готовя специалистов производства.