С русским акцентом: о книжной ярмарке в Киеве

На прошлой неделе (18–21 августа) в Киеве, в Международном выставочном центре на Левом берегу Днепра прошла VI Киевская книжная ярмарка. Нынешняя выставка имела одно характерное отличие от предыдущих: Россия принимала в ней участие на правах почетного гостя.

Киевскую книжную ярмарку всякий раз приходится сравнивать с Форумом издателей во Львове, и сравнение всегда оказывается не в пользу столицы. Во Львов, в отличие от Киева, съезжаются практически все издательства страны. В Литературном фестивале, проходящем в рамках Форума, принимает участие добрая сотня как отечественных, так и зарубежных писателей и поэтов. Количество всевозможных мероприятий — дискуссий, круглых столов, презентаций, концертов, акций, выставок, мастер-классов — в «западной столице» на порядок выше, чем в настоящей.

Немаловажна и разница в атмосфере. Дворец искусств, Дворец Потоцких, Театр им. Леся Курбаса, уютные львовские кафе и другие культурно— архитектурные достопримечательности, где проходят мероприятия львовского Форума, дадут сто очков вперед металлическому ангару киевского МВЦ. Последняя характерная деталь: программа Форума представляет собой увесистую книгу, программа ККЯ — узенький тоненький буклет.

Ладно, пускай Львов пока выигрывает, это не так уж важно. Куда важнее, что интерес к Киевской книжной ярмарке растет с каждым годом. Не в последнюю очередь это связано с приглашением известных российских писателей. В прошлом году звездами ярмарки были Александр Кабаков, Дмитрий Быков и Захар Прилепин. На этот раз предварительный список российского десанта выглядел еще более внушительным — в первоначальной версии программы кроме того же Прилепина значились Борис Акунин, Леонид Парфенов, Эдуард Успенский, Григорий Остер, Валерий Попов, Татьяна Москвина, Евгений Гришковец, Людмила Петрушевская. Увы, далеко не все из них добрались до Киева, но об этом позже.

Мощное российское присутствие и статус почетного гостя возникли неспроста. Политическая подоплека объяснений, я думаю, не требует.

Детское время

До чего же трудно нынче уйти от политики! Поневоле представляешь, как расценили бы обширную детскую программу России издания националистического толка. Назвали бы ее идеологической диверсией Кремля, возмутились бы тем, что она направлена на неокрепшие детские умы, выразили бы протест против того, что чуждые ментальности украинского народа Чебурашка с Крокодилом Геной и Удав со Слоненком пытаются вытеснить из нее правильного Катигорошка...

Попробуем отодвинуть политику в сторону, хотя сделать это будет весьма непросто — она еще обязательно вернется. Так вот, детская программа российского стенда действительно получилась удачной. В нее входили выступления Театра Петрушки, интерактивная выставка и викторина по мотивам произведений Гоголя, конкурс маленьких чтецов. С детьми играли, рисовали, лепили из пластилина, вырезали из картона. Жаль, народу было маловато, но что поделать, на середину августа приходится самый разгар отпусков.

На ярмарке выступили два корифея детской литературы — названный в пресс-релизе «отцом Чебурашки» Эдуард Успенский и автор знаменитых «Вредных советов» Григорий Остер. При этом трудно сказать, кто радовался Успенскому больше, дети или их родители, — на сказках Эдуарда Николаевича уже выросло несколько поколений и еще вырастет как минимум столько же. Сам Успенский по этому поводу съязвил, обращаясь к одной молодой маме: «Ладно, если фразу «я росла на ваших книжках» мне говорят ваши сверстницы. Но когда то же самое произносят старенькие бабушки с клюшками, я с ужасом думаю, сколько ж это мне лет?»

Успенскому 72, но взгляд у него, как у шкодливого мальчишки. Упомянутую молодую маму назвал самой внимательной читательницей и усадил рядом с собой. Когда публика подустала задавать вопросы, тут же рассказал анекдот о том, как одному доверчивому дядьке вместо попугая продали сову — мол, это такой особый северный попугай. Дядьку спрашивают: ну что там твой попка, заговорил? Нет еще, отвечает дядька, но зато как внимательно слушает!

Не скупился на байки и Григорий Остер, но в его выступлениях запомнилось другое.

Разговор по душам

На ярмарке прошло немало круглых столов по актуальным вопросам: о литературных дебютантах и выходцах из Живого Журнала, о перспективах украинских писателей на российском книжном рынке, о специфике книгораспространения в России и Украине, о том, как привить детям любовь к чтению, об авторских правах и системе защиты интеллектуальной собственности. Посетить их все не было никакой возможности, но по иронии судьбы, когда я заглянул на беседу, посвященную проблемам развития современной детской литературы в России и Украине, там произошел любопытный диалог между Григорием Остером и украинским писателем Богданом Жолдаком. В нем был затронут один из самых болезненных вопросов для современной Украины — языковой.

Почти все детство и юность Остер провел в Ялте. Приехав в родной город, он был искренне удивлен тем, что во всех ялтинских кинотеатрах фильмы идут на украинском языке. «Представляете, — поражался Остер, — я пытался найти хоть один кинотеатр, чтобы посмотреть фильм по-русски, и не нашел ни одного!» В ответ последовала вроде бы убийственная реплика Жолдака. «Знаете, — сказал, Жолдак, — я недавно был в Москве, пытался там найти хоть один кинотеатр, чтобы посмотреть фильм по-украински, и не нашел ни одного!»

Красивый ответ, не так ли? Но это ведь только на первый взгляд. Представьте себе в Ялте два зала, в которых один и тот же голливудский фильм показывают, соответственно, с русским и с украинским переводом. Как вы думаете, каким будет соотношение зрителей? Мне кажется, где-то сто к одному.

В общем, почти по Пушкину:

Движенья нет, сказал мудрец брадатый.
Другой смолчал и стал пред ним ходить.
Сильнее бы не мог он возразить;
Хвалили все ответ замысловатый.

Но, господа, забавный случай сей
Другой пример на память мне приводит:
Ведь каждый день пред нами солнце ходит
Однако ж прав упрямый Галилей.

Отечественные интеллектуалы хотели бы видеть Украину мононациональной и монокультурной страной, ушедшей как можно дальше от России, но такая «небесная» Украина существует только в их светлых грезах. Реальность, как ни крути, иная. И игнорировать ее не получается.

«Искренние соболезнования»

Реальность также в том, что украинская власть объявляет своих писателей порнографами, травит их и доводит до смерти. За день до открытия ярмарки при странных обстоятельствах на 49-м году жизни умер Олесь Ульяненко, фигурант печально знаменитого скандала, в кои-то веки привлекшего внимание общественности к современной украинской литературе. В 2009 году одиозная Национальная комиссия по вопросам защиты общественной морали объявила роман Ульяненко «Жінка його мрії» порнографическим. Отзыв тиража, удар по репутации и последующие судебные тяжбы подорвали и без того слабое здоровье писателя. Официальная причина смерти — внезапная остановка сердца, однако ряд обстоятельств указывает на то, что в этом деле, возможно, не обошлось без насилия.

Ульяненко был совершенно безбытным, бесшабашным, неприкаянным человеком и, как следствие, полнейшим бессребреником. Хоронить его оказалось не на что: собственных сбережений не имелось ни у него самого, ни у родни, а родимый Союз писателей выделил смехотворные 350 грн. Тогда друзья бросили клич в интернете, и за день было собрано столько средств, что хватило не только на похороны, но и на памятник. Надо отдать должное и администрации Байкового кладбища, бесплатно выделившей участок.

Свою лепту внесла и Юлия Тимошенко, выразившая глубокое сочувствие родным и близким покойного, отметившая, что Ульяненко «твердо и последовательно отстаивал свое видение мира, воплощал принципы свободы слова и мысли в литературе». Все бы ничего, если бы не один нюанс: именно Тимошенко была премьер-министром в 2009-м, когда подведомственная ей Нацкомиссия по морали начала кампанию против писателя. В этом плане нынешние слова сочувствия Леди Ю. звучат, мягко говоря, издевательски. Спасибо хоть сам Нацкоммор от «искренних соболезнований» воздержался.

Хотели как лучше...

...и многое получилось. О детской программе уже было сказано. Замечательными были выступления Захара Прилепина, Валерия Попова, Григория Остера и особенно Эдуарда Успенского, о чем тоже см. выше. На этот раз мне не удалось послушать Евгения Гришковца, но одно его дефиле по залу МВЦ можно отнести к разряду незабываемых впечатлений всей жизни. Гришковец явился публике в мокасинах на босу ногу, ядовито-синих штанах и кокетливой голубой шляпе. Что он там говорил, было уже не так важно.

А вот кое-что получилось как всегда, и в первую очередь с составом участников. Имя Бориса Акунина значилось в предварительной версии программы, но из основной уже исчезло. То же самое, но уже непосредственно перед началом ярмарки произошло с именем Леонида Парфенова. На 21 августа было намечено выступление «Кабаре Людмилы Петрушевской», однако накануне выяснилось, что у Людмилы Стефановны проблемы со здоровьем и приехать она не сможет. О форс— мажоре знали только в узких кругах, на русском стенде никакой информации по этому поводу не было.

Несмотря на статус почетного члена, Россия привезла в Киев не так уж много книг. Специального представительства удостоились гости ярмарки — Прилепин, Москвина, Попов, Успенский, Остер. Только три издательства привезли собственные подборки — «Лимбус-пресс», «ОГИ» и «Алетейя». Тяжеловесы российского книжного рынка — «АСТ», «Азбука», «Амфора», «Эксмо» — были представлены буквально несколькими наименованиями. Наверное, основная ставка опять будет сделана на Львов.

Как обычно, случались обидные накладки. Коррективы в программу вносились в последний момент, а то и не вносились вовсе; так, одно из выступлений Прилепина было назначено на время, когда Захар как раз должен был подъехать на поезде к Нижнему Новгороду. Акустика огромного ангара МВЦ не предполагала столь большого количества мероприятий одновременно. Разговоры за круглым столом не раз заглушались то песнопениями фольклорного ансамбля, то грохотом джаз— бенда.

Учительница русского

В один из дней перед входом в МВЦ меня догнала женщина средних лет.

– Ой, а вы на ярмарку? А там интересно? А кто выступает? А книжек много?

Я рассказал все, что знал.

– Это так здорово, что проводятся такие ярмарки! Хочу купить русскую классику — здесь, наверное, дешевле. Я ведь учительница русского. Только в школе, где я работаю, русский язык не изучают...

– А может, его и не надо изучать? У нас ведь страна Украина, все должно быть по-украински, разве нет?

– Не знаю, что там должно быть, но дети же все равно по-русски разговаривают. А писать не умеют. Так что русский учить надо. В программе есть курсы, которые можно преспокойно убрать. Например, охрана здоровья. Конечно, с детьми нужно говорить на эти темы, но зачем заставлять их исписывать всякой ерундой толстенные тетради? Или вот еще — христианская этика. Если их родители в иудейскую церковь ходят, так почему они должны христианскую этику изучать? Вот взять бы и заменить эти предметы русским языком и литературой. Было бы гораздо больше пользы!

Женщина сказала, что ее зовут Татьяна Валентиновна, но фамилию и номер школы попросила на всякий случай не писать.

Конечно, я мог бы встретить совершенно другого человека. И этот другой человек мог бы сказать, что русский язык украинским детям не нужен. И что русские книги не имеют для них большего значения, чем польские или немецкие. И что придание России статуса почетного гостя VI Киевской книжной ярмарки — это явная политическая конъюнктура.

Много чего мог бы сказать этот другой человек.

Но мне почему-то встретилась именно Татьяна Валентиновна.