Зачем же нужен новый налоговый кодекс в Украине?

Обсуждение очередного «эпохального» Налогового кодекса мы начали в прошлой публикации «Великий налоговый миф». Сегодня мы по-прежнему предлагаем взглянуть на этот процесс не через юридическую казуистику «пункт-параграф-строка», а через соответствие написанного реальной действительности.

В результате объективных исследований в мире давно сформировалось «правило налоговой ловушки»: если изымать у производителей в форме налогов более 35- 40% добавленной стоимости, прекращаются дальнейшие инвестиции в расширение производства. Пропадает смысл дальнейшей деятельности, результат которой получает кто-то другой. Данный закон психологии объективен и не содержит исключений. Если мы еще развиваемся, значит каким-то образом отечественным предпринимателям удается держаться ниже этой налоговой планки.

У нас модно говорить, что отечественные налоговые ставки вполне типичны для европейских традиций «социальной солидарности». Однако при этом умалчивают, что напрямую сравнивать ставки налогообложения в отечественном и зарубежном законодательстве не вполне правомерно. Потому что наиболее существенная разница заключается не в ставке налога, а в алгоритме расчета налогооблагаемой базы. Первая и основная особенность зарубежного расчета - увеличение амортизационных отчислений, уменьшающих облагаемый доход предприятия. Вторая - полное или частичное вычитание из облагаемого дохода затрат на инвестиции, а также создание инвестиционных резервов, налогообложение которых откладывается. Третья – льготное налогообложение вновь созданных предприятий и предприятий развивающихся отраслей и регионов. Четвёртая – минимальное налогообложение дивидендов от вложений в предпринимательскую деятельность. Далее следуют исключения из дохода физических лиц – на строительство дома, на страхование, на образование, на медицинское обслуживание, на повторные инвестиции в предпринимательскую деятельность.

Все указанное выше напрочь игнорируется в украинском законодательстве. В результате, в Швеции при наличии максимальной ставки налога на доход физических лиц уровне 56%, ставке налога на прибыль предприятий 28% и ставке НДС 25% общая налоговая нагрузка (отношение налоговых поступлений к валовому внутреннему продукту) оценивается как 50,8% (а в случае, если плательщик умело использует налоговые льготы, редко достигает 30%). В Украине при ставке налога на доход физических лиц уровне 15%, ставке налога на прибыль предприятий 25% и ставке НДС 20% та же налоговая нагрузка зарубежными экспертами оценивается в 65-80%. При этом важно упомянуть расхождение между понятиями «оценивается» и «платится», потому что в ином случае ничего живого в отечественной экономике давно бы не существовало. По каким же ставкам в реальности уплачиваются налоги?

Сотрудники министерства финансов признают, что отношения с плательщиками по налогу на прибыль и НДС давно получили договорной характер. Налоговая администрация успела разработать целую систему методических указаний по «налоговой нагрузке» на различные направления бизнеса. Причем указанные в них цифры не столько отвечают законодательным нормам, сколько соответствуют потребностям бюджета и сложившейся практике. В большинстве отраслей средневзвешенная рентабельность деятельности оценивается максимум в восемь процентов. Соответственно, минимальный взнос налога на прибыль - в два процента от оборота. Аналогично при статистическом сравнении поступлений от НДС и произведенной в стране добавленной стоимости можно заключить, что эффективная ставка НДС в самые лучшие времена составляла не более 5%, хотя законодательно установлена в 20%. Украинский менталитет вообще не привык платить налог по ставке выше 15%. Что, в общем-то, соответствует уровню ответных государственных услуг, которые он получает.

Для подведения бухгалтерского баланса к заданному уровню налогообложения в стране давно сложилась целая индустрия уклонения от налогов - начиная с личных договоренностей с контролирующими органами и заканчивая конвертационными центрами. Своих высших высот подобная практика достигла в период «невиданного роста экономики помаранчевого периода». При правительстве Юлии Тимошенко сумма налоговых обязательств по НДС стала практически сопоставима с суммой налогового кредита, сформированного праведными и неправедными способами. Разница составляла немногим более полпроцента. Деньги задерживались в бюджете лишь благодаря прекращению возврата НДС экспортерам. При этом у самих экспортеров заявленная сумма к возмещению практически всегда совпадала (с минимальным отклонением) с последующими обязательствами по налогу на прибыль. Страна жила исключительно на кредитные ресурсы. Тот же Валерий Хорошковский, будучи руководителем Государственной таможенной службы, отмечал: «У меня есть уверенность: если мы не собрали на границах, то внутри страны собрать практически невозможно… У нас абсолютно своеобразная ситуация: используя компании-однодневки, перекидывая товар через десяток юридических или физических лиц, применяя легальные схемы через частных предпринимателей, можно не заплатить налоги никогда».

Формальное выполнение установленных законов в области налогообложения у нас давно и устойчиво держится на налоговых льготах: крупному бизнесу – «оффшоры», среднему – «конвертационные центры», мелкому – «единый налог». Все вместе обеспечивает указанный выше «ментально-допустимый» уровень налогообложения по ставке не выше 15% от заработанного. Между прочим, почти на аналогичном уровне держится эффективная ставка налогообложения в Гонконге - 20.5%. Разница лишь в официальности происходящего.

Пресловутая опора на «личные договоренности» порождает те самые 60% теневой экономики. Этот уровень фактически определяется самими «методическими указаниями ГНАУ» и «спускается» к выполнению нижестоящим структурам.

Внизу все это обрастает элементами «конфискационного» налогообложения: поскольку нарушителями являются все, работать спокойно можно лишь до того момента, пока твоя деятельность финансово никого не интересует.

Сказать, что государство заинтересовано в разрушении подобной практики взаимоотношений – несправедливо. На протяжении десятилетий оно использует практику списания и реструктуризации налоговых долгов крупных предприятий и даже целых отраслей, благодаря чему налоговое бремя перераспределяется на честных плательщиков. Достаточно вспомнить списание долгов перед актами «большой приватизации», а также почившими коллективными сельскохозяйственными предприятиями.

Далее стоит вспомнить, что в 1996-1997 годах на украинском рынке работали 26 газовых трейдеров. Все они имели статус «совместных предприятий с иностранными инвестициями», а потому не платили налог на прибыль. Но вспоминают сейчас почему-то лишь одно из них – ЕЭСУ.

Несколько позже «стимулирующее» воздействие государства испытала отечественная металлургия: в период проведения в отрасли экономического эксперимента (1999-2001) ей оставили «на развитие» половину налога на прибыль (2,2 млрд. грн). «Эксперимент» был успешно продолжен в 2001-2003 годах для предприятий автомобиле-, самолето-, судо-, ракетостроения (еще 900 млн гривен). По оценке Всемирного банка, общая стоимость льгот (т.е. подаренных ресурсов) для «избранных» объектов экономической деятельности в Украине составила около 12% ВВП.

Тем не менее, предоставленные льготы не изменили общей тенденции: украинские капиталы в конце концов оказались легализованы за границей в виде недвижимого и движимого имущества, вложений в капитал предприятий, акции и другие ценные бумаги. При этом у владельцев капитала сохраняются многочисленные механизмы возврата этих финансовых средств обратно в отечественную экономику, потому что нигде за границей не существует аналогичных уровней дохода. Говорить, что это – не общеевропейская практика и надеяться, что иностранные инвесторы принципиально заинтересованы в «осветлении» рынка – ложь. Любая консалтинговая компания по процедуре выхода на IPO рассказывает, что: «Наиболее привлекательная структура для выхода на IPO - иностранная холдинговая компания с инвестиционным фондом как центром владения бизнеса в пределах административной юрисдикции с упрощенным налогообложением и наличием льготного договора об устранении двойного налогообложения с Украиной». Потому что инвесторов в первую очередь интересуют деньги, а не налоговые платежи в адрес славной Украины. Поэтому «борцы за налоговую справедливость» в Евросоюзе вполне смирились с оффшорным статусом Кипра, а у нас по количеству поступающих оттуда инвестиционных средств он давно стал 26-й областью Украины. Даже коммунисты не посмели своими парламентскими голосами изменить его особый статус, по указанию Григоришина «посочувствовав прокоммунистическому президенту Кипра».

Аналогично для среднего бизнеса услуги незаконной «конвертации средств под нужные бухгалтерские документы» с использованием «фиктивных предпринимательских структур» в «постпомаранчевый» период подешевели с 10 до 3-4% от оборота. Ну а малый бизнес не роптал только потому, что имел свое убежище – единый налог по фиксированной ставке не более 200 гривен в месяц независимо от оборота (поскольку проконтролировать его фактически невозможно).

Из-за постоянного попрания правил налогообложения в государстве постоянно заходит речь об амнистии ранее наколенных капиталов. В большинстве случаев упор делается на то, что «сейчас мы в последний раз всех простим, но дальше будем честными людьми». В 2003 году проект закона “О легализации доходов физических лиц, с которых не уплачены налоги, сборы (обязательные платежи) в бюджеты и государственные целевые фонды” был подан правительством Виктора Януковича. Причем самым рьяным сторонником его принятия выступил главный борец с «налоговыми минимизаторами» вице-премьер-министр Николай Азаров. Тут же подсуетилась оппозиция - законопроект “О налоговой амнистии” (Сергей Буряк, Сергей Терехин, Виктор Капустин).

Какие налоговые ставки рассматриваются в большинстве проектов за прощение прошлых налоговых грехов? «Первая предпосылка успешной легализации и амнистии теневых капиталов — умеренный размер налога на легализацию капитала (опасаюсь, бизнесмены и 5% не заплатят). Должно быть не только сознательное желание, но и объективная необходимость легализации. Ее создаст вторая предпосылка: наличие твердой гарантии безопасности для тех, кто легализирует средства». «Плата с легализируемых капиталов не должна составлять 10%. Предприниматель, владеющий миллиардным имуществом, не пойдет на такие отчисления. Плата должна быть на уровне формальности — 1—2%, если говорить об объемах». «В ряде случаев государство вполне заинтересовано в легализации капиталов просто под приобретение государственных ценных бумаг на определенный срок и с фиксированной доходностью». Осталось только уговорить всех оставшихся честных плательщиков вносить в государственный бюджет 80% от заработанного.

Имеет ли смысл при таком разительном расхождении законодательства с реальной действительностью формировать столь «эпохальные» документы как Налоговый кодекс и рассматривать в них «постепенное снижение налогового давления по одному проценту в течение трех лет»? Больше имеет смысл маленькими но жестокими поправками по снижению государственных аппетитов и намерений привести существующее законодательство в соответствие с объективной реальностью, а решение остальных вопросов передать в локальные предпринимательские бюджеты, не злоупотребляющие «масштабностью планов» за общий счет.