Пожары в Рязанской области: фоторепортаж из села Криуша

Село Криуша сгорело 29 июля, утром. Сгорела целая улица жилых домов, школа и даже кладбище на окраине. Лес вокруг горит до сих пор и время от времени слышен глухой треск — еще у одного дерева прогорели корни и оно упало.

Горят торфяники, горят незаметно, но потушить эти подземные пожары невозможно — в землю закачивают десятки, сотни тонн воды, а торф не гаснет. В день пожара поднялся сильный ветер, где-то появился огонь и вся улица полыхнула в одно мгновение, люди еле успевали выбегать из домов, взяв только самое необходимое — документы, деньги. Сумели отстоять только здание больницы, в самом конце улицы.

Я приехал в Криушу с ребятами, которые привезли собранное в помощь пострадавшим. В Москве [info]Иван и [info]Саша загрузили свои машины вещами, продуктами, а мы с корреспондентом «Известий» Николаем Морозовым составили им компанию. Добрались до места, когда уже стемнело. Вещи выгрузили в клубе, продукты отвезли в больницу, где живет часть погорельцев. Мы поговорили с женщинами, которые разбирали вещи, привезенные в этот день из Москвы и Рязани. Первый шок у них, как видно, уже прошел и они теперь живут надеждой на будущее. Уезжать отсюда никто не собирается, хотят возрождать свое село. Надеются на помощь государства. «Губернатор приезжал, обещал всем построить новые дома».

Деревня Передельцы в десяти километрах от Криуши сгорела так же, в одно мгновение.

Дом на четной стороне улицы в Криуше. Теперь все сравнивают картинки из сгоревших деревень с военной хроникой. Это действительно выглядит так, как на фотографиях Великой Отечественной. «Фашист прошел».

В здании местного клуба, что в нескольких сотнях метров от сгоревшей улицы, собирают вещи, привезенные добровольными помощниками из Рязани и Москвы.

Название села попало в интернет и все бросились везти помощь именно сюда. Всё, что на снимке, привезли вчера за несколько часов. В основном — одежду. А погорельцам сейчас остро нужны постельные принадлежности — матрасы, бельё, чтобы было на чем спать. И посуда, чтобы было из чего есть.

В больнице живут те, кому некуда ехать, нет возможности жить у родственников. «Мы теперь все бомжи», — говорит дед, сидящий на скамейке. «И Дружок наш — тоже бомж».

Дом Валентины Петровны сгорел первым. Теперь у них с мужем — одна больничная палата на двоих.

Юрка помогает взрослым на кухне, таскает воду, которую привозят сюда волонтеры. С едой здесь неважно, как мы заметили. Хорошо, что есть свет — рядом со зданием тарахтит дизельный генератор.

Рядом с больницей дежурит пожарная машина, несколько сотрудников МЧС следят за лесом, в котором то и дело вспыхивает низовой огонь. На окраине стоит милицейская машина — все говорят о мародерах, от которых нужно охранять даже то, что еще осталось от домов. У лесхоза стоят два больших желтых автобуса на случай эвакуации.

Народ в Криуше спокойный, в нём нет отчаяния, нет чувства конца света, которое появляется, когда смотришь на уничтоженную огнем улицу. Это чувство исчезает, когда начинаешь говорить с людьми. Они держатся и у них есть надежда. Хуже будет, думаю, в сентябре-октябре, когда пройдут дожди, огонь погаснет и про эти места станут забывать. Тогда эти люди останутся один на один со своей бедой.