Циклопическое американское государство национальной безопасности

И та дань, которой оно облагает финансы и свободы американских граждан.

Washington Post, эта обычно самая благоразумная из числа крупных американских газет, с наибольшим почтением, подобострастием и преклонением относящаяся к власти, опубликовала на этой неделе удивительную серию статей под общим названием \"Совершенно секретная Америка\". Репортеры Дана Прист (Dana Priest) и Уильям Аркин (William Arkin) оказали неоценимую услугу обществу, документально доказав факт стремительного расширения аппарата американских спецслужб после терактов 11 сентября. Они описали то, что можно по праву назвать параллельным миром: группу из 854 с чем-то тысяч американцев (никто точно не знает, сколько на самом деле работает людей в спецслужбах; этот факт довольно застенчиво признал в одном из последних своих интервью министр обороны Роберт Гейтс), в чьей жизни постоянно присутствуют тайные расследования, проверки на детекторе лжи, анализы на наркотики, психологические тесты и всякие прочие вещи, которые делают их совершенно неузнаваемыми для большинства американцев.

Прист и Аркин рисуют ужасающую картину государственного аппарата, который настолько огромен, обширен, таинственен и запутан, что не поддается никаким действенным проверкам и контролю. Некоторые части этой серии статей читаются так, как будто их вырвали из \"Уловки-22\" или из \"Процесса\" Кафки: те же самые секретные совещания, на которых запрещено делать записи; те же самые подковерные битвы из-за информации, которую нельзя даже обсуждать; генералы с большими звездами на погонах, которым безо всякой очевидной логики запрещено вникать в детали операций, проводимых их подчиненными; начальники, которым не разрешается узнавать детали тех бюджетов, которые они \"контролируют\". И самый большой абсурд – все это ведомство с тысячами и тысячами сотрудников и с многомиллиардным бюджетом, которому поставлена задача координировать работу других ведомств, но которое при этом не обладает законными полномочиями отдавать им какие бы то ни было приказы. Отдельные ведомства, такие как Министерство обороны, имеют так много секретных подразделений и тайных программ, что лишь немногочисленным \"супер-пользователям\" дозволено знать о их существовании, не говоря уже о их повседневной деятельности.

Тот, у кого болезненно развито чувство юмора, просто не может не посмеяться над всем этим спектаклем: сотни тысяч людей снуют туда-сюда, тратя сотни миллиардов долларов из средств американских налогоплательщиков, и делая это столь тайно и бесконтрольно, что никакая честная оценка результатов деятельности системы просто невозможна, потому что, грубо говоря, ее левая рука не знает, что делает правая. Еще одним примером этого безумия, порожденного многочисленными системами данных, компьютерными сетями и субагентствами, стал кабинет одного несчастного руководителя, который дал интервью (анонимно) по поводу серии статей. Этот кабинет был забит четырьмя компьютерными мониторами и шестью отдельными системными блоками. Почему? Потому что он технический гений? Нет, потому что десятки баз данных, которые дают ему необходимую для работы информацию, абсолютно несовместимы друг с другом. Облик измученного менеджера среднего звена, сидящего в никому не ведомом офисе в вашингтонском пригороде и отчаянно мечущегося между шестью разными компьютерами, ни один из которых по-настоящему не работает, вряд ли соответствует образу шпиона, созданному благодаря Джеймсу Бонду. Но он идеально, совсем как у Кафки, отображает суть американского офицера-разведчика.

Главное заключается здесь опять же в следующем: американское государство настолько обширно, настолько скрытно и непрозрачно, что оно фактически неподконтрольно даже самому себе. Такое потрясающее впечатление складывается от прочтения этих статей. Контролировать этого монстра, каким является наше современное государство тотальной слежки и наблюдения, не может не только американское общество (это общество, как едва ли не любое другое общество, по сути дела, давно уже отстранено от решения всех важных вопросов государственного управления).

Контролировать его не может никто. Есть масса примеров того, как руководители крупных разведывательных подразделений месяцами, а то и годами делали все, что им заблагорассудится; и разоблачение их поступков происходило лишь намного позже, если деятельность этих руководителей приводила к крупной катастрофе. Вот один вопиющий пример. Стрельбу на военной базе Форт-Худ наверняка можно было бы предотвратить, если бы подразделение контрразведки, отвечающее за надзор над американской армией, не начало своевольничать, решив, что ему следует заняться поиском иностранных террористов.

Возможно, я просто легко возбудим и исхожу из теории о том, что если у тебя в руках молоток, то все остальное похоже на гвоздь. Возможно, поскольку я изучал Россию, я постоянно пытаюсь сравнивать с ней все и вся. Но читая статьи Прист и Аркина, я не мог не вспомнить о самых отвратительных чертах старой советской системы (и в меньшей степени, нынешнего российского государства). Я вижу у нас в стране ту же самую паранойю. Авторы статей подробно описали, как после событий 11 сентября десяткам американских генералов выделили солидную личную охрану, что невозможно было оправдать никакой мыслимой и немыслимой необходимостью. У нас возникла та же самая система накопления, изоляции и дробления информации, то же самое высокомерие, то же самое обособление от жизни рядовых граждан и та же самая вопиющая расточительность.

Прочитав статьи и попытавшись проанализировать их содержание, я задал себе следующий вопрос. Не пора ли сдуть пыль с теории, которую якобы опроверг \"конец истории\", провозглашенный в 1990-е годы, но которая сегодня кажется все более уместной и актуальной. Я говорю о теории конвергенции. Как вы несомненно помните, теория конвергенции гласила, что политические и экономические системы Соединенных Штатов и Советского Союза обречены на неизбежное сближение и схожесть, и сойдутся они где-то в центре поля. Советы будут все менее и менее репрессивными и диктаторскими, а американцы обратятся к централизованному планированию. Возможно, однако, что авторы этой теории поставили все с ног на голову, и что править всем будет рынок, а на демократию будут все чаще смотреть как на наивный анахронизм.

Судя по событиям истории, никакой конвергенции в направлении шведского \"евросоциализма\" с его демократичностью и одновременно с жестким государственным регулированием не произошло. Но к сожалению, можно сделать вполне обоснованный вывод о том, что существовала, существует и будет существовать такого рода конвергенция, при которой идет сближение в направлении некоего автократического государственного капитализма. В первую очередь это относится к Америке, где государству традиционно была отведена незначительная роль, и где существовала нерушимая привязанность к традиционному либерализму. Внезапно в этом государстве возник огромный, назойливый, совершенно никому не подотчетный и страшно дорогой аппарат обеспечения безопасности, против которого практически никто и пикнуть не может. Прист и Аркин наглядно показали, как этот аппарат подобно раковой опухоли распространяет свои метастазы на все сферы жизни, создав целый класс американцев, которые кровно заинтересованы в его сохранении (для меня шокирующим откровением стала информация из статьи о том, что в 6 из 10 самых богатых округов Америки имеются крупные разведывательные объекты).

Бесконечно завораживает тот факт, что по мере развития американской навязчивой идеи о насильственном экспорте \"демократии\" после событий 11 сентября основы ее собственной демократии начали загнивать с угрожающей быстротой. Адам Смит как-то сказал, что \"причина гибели нации зачастую кроется в ней самой\". Возможно, не все еще потеряно, но должен сознаться, что увидеть американское государство в таком неприглядном и отвратительном свете было крайне неприятно.