Не похоже на Россию... и всё же часть её
На модерации
Отложенный
Ночью я проснулся от странных, непривычных для слуха звуков. С улицы доносился усиленный динамиками азан муэдзина, призывающий правоверных совершить ночной намаз. Выйдя на балкон, окинул взором ночной город. Красиво! Внизу сверкал огнями безлюдный проспект Имама Шамиля. Справа едва просматривалось в темноте казавшееся уснувшим море. Слева угадывались очертания подступавшего к самому городу хребта Тарки-Тау. Интересно, кто еще, кроме меня и муэдзина, не спит в это время в Махачкале?
Таких, как я, любопытных «смельчаков», добровольно приехавших в Дагестан, здесь сегодня немного. Наплыва туристов в считающиеся курортными приморские города - Махачкалу, Избербаш, Дербент не наблюдается. Причина ясна - страх. Ведь российские СМИ пестрят сообщениями о заказных убийствах, ограблениях, подрывах, обстрелах и операциях по уничтожению бандгрупп. Неудивительно, что о терроризме в республике не знает только ленивый...
Но вот что характерно: когда пытаешься заговорить на эту щекотливую тему с местными жителями, наталкиваешься на ответный вопрос: «А у вас в Москве разве меньше стреляют и убивают?».
Дагестанцы болезненно воспринимают критику местных порядков из уст приезжих, зато сами охотно бранят свою власть предержащую. По мнению ряда независимых экспертов, в республике больше, чем где-либо еще на Северном Кавказе, присутствует вожделенное достижение демократии - свобода слова. Здесь, не в пример соседям, издается много альтернативных и оппозиционных изданий. Вот только не уверен, что это идет на пользу процессу стабилизации обстановки в регионе.
Так, в Чечне, где критиковать Рамзана Кадырова далеко не безопасно, ему, действуя жестко и последовательно, довольно быстро удалось навести порядок - экстремисты заметно попритихли. По данным опроса, проведенного независимыми источниками весной этого года, всего 10% чеченцев лояльно относятся к ваххабитским идеям, а 86% воспринимают их негативно. Добивается этого Кадыров не только личным участием в спецоперациях, но и принятием целого ряда мер, поддержанных духовенством и основной массой населения республики. Все эти меры объединяет то, что они направлены на повышение в народе религиозности и нравственности. Правда, для этого Кадырову пришлось наступить на горло песне о демократии. Ну и что с того? Порой и правда кажется, что Россия, а особенно Северный Кавказ и демократия - вещи несовместимые.
С избранием в прошлом году президентом Дагестана Магомедсалама Магомедова там тоже взяли решительный курс на наведение порядка и начали с борьбы против аморальности и за нравственность с опорой на религию. Первый заместитель председателя правительства республики Ризван Курбанов заявил в интервью одной из газет: «Власть намерена похоронить проституцию и игровой бизнес».
На мой взгляд, это говорит о понимании истинных причин дестабилизации общества. Ведь нравственность народа - одно из определяющих условий его существования в будущем. Между тем мертвящий дух вседозволенности давно и глубоко проник в души людей. Однако разница в глубине его проникновения в Дагестане в сравнении с Москвой очень заметна. Помимо отсутствия привычных ныне для Белокаменной шумных злачных мест и саун с набором «дополнительных услуг» здесь не встретишь наглой, провоцирующей на нарушение норм морали уличной рекламы и хулиганского граффити - размалеванных похабными надписями стен и заборов.
На улицах города не видно готов, панков, скинов и прочих представителей сходящей с ума молодежи с татуировками, разноцветными прическами, проколотыми и выставленными на показ различными частями тела. Не попадались мне люди, распивающие на ходу пиво, целующиеся взасос на виду у всех пары, сильно декольтированные и курящие «девушки», а также женоподобные мужики с косицами, кольцами и серьгами в ушах.
Порадовало наличие на городском пляже турников, к которым периодически подходили мальчишки, соревнуясь, кто из них больше подтянется. Несколько молодых ребят боролись прямо на песке, кто-то совершал пробежку вдоль кромки моря. С болью в сердце вспомнил пляжи в «русской России», на которых мне доводилось бывать: ни турники, ни занимающуюся спортом молодежь (шахматы и пляжный волейбол не в счет) там не удалось заприметить ни разу (если ошибаюсь, поправьте, приведите примеры и я порадуюсь вместе с вами). Гораздо чаще был свидетелем (да и участником, чего греха таить) вино- и пивовозлияний.
Еще больше удивился, когда узнал, что нынешняя молодежь Дагестана за то, чтобы их призвали в армию... платит деньги! На республиканском призывном пункте мне объяснили, что так происходит оттого, что в последние годы квота на дагестанских новобранцев снижается, а число юношей призывного возраста, наоборот, растет. Поэтому образуется своеобразная очередь. Могут направить в Вооруженные Силы сразу, как стукнуло 18, а могут дать отсрочку, потом еще одну и т. д. Однако без военного билета с отметками о прохождении службы устроиться куда-нибудь на работу сложно...
Конечно, далеко не вся местная молодежь предпочитает спорт спирту, а службу в армии - прожиганию жизни на родительские деньги. В магазинах и многочисленных кафе бойко идет торговля винно-водочными и коньячными изделиями, не пустуют местные бары и рестораны, а на пляже и в других местах побережья, особенно в вечернее время, можно встретить целые группы молодых людей, распивающих под шумную музыку пивко или что покрепче. Слышалась от таких компаний и крепкая матерная брань, что еще раз подчеркивало: Дагестан - это неотъемлемая часть России.
\"Когда русские слабеют...\"
В один из таких откровенно неприятных моментов мне почему-то вспомнился памятник русской учительнице, открытый в Махачкале как раз в мой первый приезд сюда. Характерно, что русский народ воспринят в Дагестане именно в образе педагога. «Для многих дагестанцев незабываем первый урок русской учительницы русского языка. Лучшие годы своей жизни многие русские девчата-учителя провели в высокогорных районах, далеких аулах, неся свет знаний и любовь нашим детям», - считают местные социологи Н. Гасанов и К. Язачесов.
Вклад русских в экономическое и культурное развитие Дагестана велик. Этот факт не оспаривает сегодня практически никто. Вот как оценивает его тот же тандем ученых: «Дагестанцы, как старшее, так и молодое поколение, благодарны Российской Федерации, русскому и другим народам, братская помощь которых позволила республике строить свои заводы и фабрики, школы и вузы, театры, библиотеки и музеи... Наставниками рабочих-дагестанцев были русские рабочие, что закладывало основу глубокого уважения и взаимного доверия между ними. Рост численности рабочих - представителей народов Дагестана являлся важным фактором совершенствования межнациональных отношений».
Но эта оценка присуща в большей степени дагестанцам старшего поколения, реально видевшим и ощущавшим плоды интернациональной дружбы, принимавшим вместе с русскими активное участие в создании экономической базы своей Родины и ее защите в годы войны. Увы, молодежь, выросшая в эпоху развала страны, безработицы и кризиса, не готова принимать на веру данные постулаты, надеяться на большого и мудрого старшего брата, который обязательно придет и выручит.
Что мы, русские, несем народам Дагестана сегодня? Какую истину? Какой свет? Какую любовь? От нас ждут реальной помощи и примера - как правильно строить жизнь. А готовы ли мы стать примером? Если нам удастся в ближайшее время удовлетворить эти чаяния, можно надеяться на продолжение добрососедских отношений. Ну а если нет? Вопросы эти очень сложные, болезненные, но они требуют скорейшего разрешения, ждут ответа. И отвечать на них нам все равно придется.
Надо отдать должное руководству, ряду общественных организаций Дагестана, которые не раз публично заявляли о своей поддержке русских как полноправной части населения республики. Учитывая, что сегодня их здесь насчитывается менее 120 тысяч человек (около 7% жителей), они достаточно широко представлены в государственных структурах. Доля русских чиновников в органах власти - более 11,5%, столько же, сколько, например, кумыков и лезгин. В дагестанском парламенте - Народном собрании 8,3% мест принадлежит русским депутатам. Их больше, чем, скажем, лакцев, табасаранцев или азербайджанцев. 23% руководящих должностей в федеральных органах территориального управления занимают русские. Им отданы, например, ключевые посты в УФСБ и воинских формированиях, подчиняющихся центру и дислоцированных в республике.
Несмотря на это, проблемы у русских в Дагестане, конечно, есть. Именно поэтому, заявил недавно Вячеслав Паламарчук, глава администрации Кизляра - города, где русские составляют около половины населения, их отток из Дагестана, начавшийся в конце 80-х годов, не уменьшается до сих пор (тогда в республике проживали более 165 тысяч русских). Основные причины отъезда связаны, как нетрудно догадаться, с «напряженной общественно-политической и криминогенной ситуацией на Северном Кавказе в целом и тяжелым экономическим положением в Дагестане в частности». В числе иных причин Паламарчуком были названы перевод многих бытовых и имущественно-финансовых споров на межнациональную почву, недостаточное реагирование правоохранительных органов на отдельные преступления, жертвами которых становятся русские.
Очевидно, это и есть проявление того, что принято называть русофобией.
Много ли таких случаев? Согласно результатам опроса, проводившегося в 1993 году Региональным центром этнополитических исследований Дагестанского научного центра РАН под руководством профессора А. К. Алиева среди русских жителей Дагестана, с фактами национальной дискриминации или оскорбления национального достоинства по отношению к себе или близким столкнулись около 14%, а отрицали их 81,6% респондентов. Среди причин оттока русского населения 19,4% назвали ущемление их прав по этническому признаку.
Изменились ли ситуация и статистика за минувшие 17 лет? Лично мне, например, о фактах притеснения и унижения русских по национальному признаку за время нахождения здесь слышать не приходилось. Дагестанцы, которых я об этом спрашивал, уверяли меня, что дорожат своими русскими соседями, друзьями, сослуживцами, тепло отзывались о них.
И все же русофобия в Дагестане существует и повод к ней, пусть даже косвенно, дают, как это ни грустно, сами русские.
Основные причины, которые, по моему мнению, этому способствуют, я назвал выше - снижение кредита доверия к русским, потерявшим авторитет учителя и старшего брата: «Старший брат, который вел хозяйство, был строг, но справедлив. Теперь он забросил дом, забыл про семью и запил. За что же его уважать?». Под этими словами, уверен, подпишутся многие. Обидный, но объективный факт. Лучше всего, казалось бы, решать проблему таким образом - помочь брату вновь встать на ноги, поддержать его. По-семейному, по-братски. Однако желающих это сделать немного. И пока русский народ самостоятельно пытается подняться, большую активность проявляют враждебные ему силы.
Итак, русофобия - следствие нашей слабости. В связи с этим вспомнилась замечательная фраза Василия (Фазиля) Ирзабекова, крещеного азербайджанца, педагога и писателя, автора книги «Тайна русского слова»: «Когда русские слабеют, остальные - звереют».
Слово неправды
Ползучая русофобия насаждается незаметно, исподтишка. В первую очередь со страниц печатных СМИ и посредством телерадиовещания. Подтверждения этому я нашел, пролистав лишь несколько газет и журналов, свободно купленных в газетных киосках и мечетях Махачкалы.
Например, журналист Абдулла Алисултанов в майском номере популярного республиканского еженедельника «Черновик» (тираж 17 450 экземпляров) озаботился вроде бы вполне мирной проблемой: «Чему учат в школе?». Однако взявшись разбирать учебники «Русская азбука» и «Родное слово», автор статьи показал свою истинную цель - посеять семена раздора и ненависти к русским. Он словно забыл, что живет в многонациональном, многоконфессиональном и светском государстве, полноправным субъектом которого является Дагестан, и что сам он работает в общественно-политическом, а не специальном религиозном издании.
Русофобская позиция Алисултанова проявляется, например, в том, что во всем хорошо известной русской народной сказке «Мужик и Медведь» он обнаружил то, что не замечалось на протяжении веков. Оказывается, на примере Мужика в русских детях воспитываются хитрость и коварство - ловко же он «кинул» своего делового партнера Медведя, подсунув ему вместо съедобных корешков вершки!
Откровенно не нравятся журналисту и русские былины. «Из них мы узнаем, - сообщает читателю Алисултанов, - как русские богатыри боролись с кочевниками: Соловьем-разбойником, Змеем Горынычем и другими чудовищами. А ведь не секрет, что упоминаемые в этих сказках кочевники - предки изрядной части населения Дагестана!». Получается, русские былины - это не народный исторический эпос, отражавший представления народа о борьбе добра со злом. На самом деле они будут покруче экстремистской литературы и крайне вредны для общественной безопасности в республике, а посему их надо запретить!
Есть у автора претензии и к догматическому содержанию учебников. По его мнению, в русской азбуке недопустимо называть святых Кирилла и Мефодия - учителей словенских «равными апостолам самого Господа, Иисуса Христа». Возможно, это утверждение является кощунством для истинного мусульманина, каковым себя считает г-н Алисултанов. Но ведь никто не просил его совать нос в русскую азбуку и тем более разворачивать публичную дискуссию на эту деликатную тему, вынося ее на страницы популярного светского издания да еще без учета специфики региона и контингента читателей. Представляю, как справедливо возмутились бы читатели его родной газеты, опубликуй там редактор, к примеру, мои рассуждения на тему, является ли Мухаммед истинным пророком Аллаха?
Типичные примеры русофобии можно найти и в «общественно-политическом и культурно-историческом» журнале «Ахульго», издаваемом человеком, скрывающимся под псевдонимом Доного Хаджи Мурад (он же по совместительству ведущий рубрики «Религия» в газете «Новое дело»). Журнал свободно можно приобрести в мечетях города. Почему же я так категоричен в своих оценках?
В публикуемых в «Ахульго» статьях всячески принижается и высмеивается все имперское и русское как тупое, жестокое и т. д. Действия же имама Шамиля и его последователей преподносятся исключительно как образцы стойкости, мужества и воинской чести. За образец подражания предлагается, например, некто Темирбулат Бейбулатов. До 1917 года он - офицер Дикой дивизии. В смутный период революции и Гражданской войны этот человек, сняв погоны, становится ярым врагом России, приветствует оккупацию турецкими войсками своей родины и объявляет себя непримиримым врагом советской власти. А еще через пару лет Бейбулатов уже переводчик при бюро печати Военно-революционного комитета Дагестана, актер и режиссер ведущего театра. Авторами «Ахульго» Бейбулатов назван «горячим патриотом своего края», что заводит внимательного читателя в тупик. Кому же он служил искренне: Российской империи, Турции, имаму Гоцинскому или все-таки большевикам?
Будущее принадлежит победителям
Под воздействием подобных публикаций, экстремистских лозунгов и идей недовольные и обиженные жизнью и властями «борцы за справедливость» уходят в горы и леса. Встречаются среди них авантюристы всех мастей и религиозные фанатики. Причем это необязательно коренные жители. Попадаются среди боевиков арабы, турки, граждане среднеазиатских республик и даже славяне. Что же помимо идеи - строительства халифата, справедливого исламского государства - объединяет этих людей? Те и другие совсем не прочь заработать неплохие деньги, в которых «идейные» люди всегда нуждаются. Как учит история, войны «за справедливость», финансируемые из-за рубежа, бывают долгими и кровопролитными.
Расхлебывать кашу, заваренную местными «религиоведами-филологами», «краеведами», «патриотами» и их зарубежными хозяевами, приходится военным и милиции. Мне удалось познакомиться с военнослужащими разведбата Внутренних войск. В его задачу входят как раз выявление и уничтожение бандгрупп по всему Дагестану. На счету этого подразделения уже несколько десятков уничтоженных бандитов.
Сам комбат родился на Украине, среди подчиненных есть русские, белорусы, казахи, но большинство - дагестанцы. И хотя в разведке, как и в спецназе, людей принято делить не по национальности, а по уровню профессиональной подготовленности, разведчики никогда не забывают, кто они и откуда родом.
За что воюют, во имя чего готовы сложить свои головы эти несуетливые, с обветренными лицами люди, в глазах которых читается достоинство обстрелянных, испытанных опасностями воинов? Деньги они получают относительно невеликие - чуть больше 30 тысяч рублей в месяц, что несопоставимо с каждодневным риском. Безопасность России? Да, за это стоит отдать жизнь. Но разведчиков вдобавок объединяет идея, которая на удивление проста, - чтобы на родной земле наступил мир, стало спокойно.
В числе последних потерь, которые понес батальон, - сержант Никита Нагорный. Он родом из Калининградской области. Кто его родители - неизвестно, воспитывался парень, как и почти миллион его сверстников, в детском доме. Считается, что только 10% детдомовцев становятся нормальными гражданами, и Никита, безусловно, относился к ним: он не пил, не курил, занимался спортом, заочно учился на юрфаке, недавно женился. Говорят, мечтал о большой, дружной семье, строил планы на будущее. Оно ведь всегда принадлежит победителям. Никита погиб, будучи уверенным в своей правоте, а значит, остался непобежденным! Боевые товарищи считали его братом. Русским братом.
***
Мой прощальный откровенный разговор с разведчиками происходил во время ночных стрельб на полигоне недалеко от Махачкалы. Горное эхо, усиленное ночной тишиной, далеко разносило треск автоматных очередей. Черноту бездонного неба расцвечивали яркие трассера, посылаемые в почти невидимые в кромешной тьме мишени. И вдруг из ближайшей мечети, откуда-то с окраин города донесся уже знакомый азан муэдзина. Его то и дело заглушали автоматные очереди, но когда они смолкали, голос продолжал настойчиво звать правоверных на молитву. Получается, чтобы сегодня спокойно жить и молиться в Дагестане, должны стрелять наши автоматы.
Комментарии
Есть такая черта характера у русских на уровне генов: если мне плохо, пусть будет плохо и тем, кто рядом.
А если татар и башкир отпустят, то Москву кормить будет некому.
Из расистов-нацистов будете? А хотите, угадаю, кто Вы по национальности? :)
религиозности и нравственности.//
//...решительный курс на наведение порядка и начали с
борьбы против аморальности и за нравственность с опорой на религию.//
Дела таковы, что то, что нравственно и приемлимо для мусульманина,
категорически неприемлимо для не мусульманина. И наоборот.
К примеру, резать баранов посреди улицы. Или отрезать голову "кровнику"
вместо того, чтобы наказать по суду.
Или то, что наши женщины по их мнению носят слишком открытые наряды. Да пусть они своих хоть в паранджу нарядят - их право, но почему они хотят одеть паранджу на НАШИХ? Мы же не заставляем ИХ женщин ходить топ-лесс!
Получается так, что мы им как-будто должны что-то. Почему мы ДОЛЖНЫ им что-то нести? У них разве своего нет? Вот РАВНОЦЕННЫЙ обмен "полезностями" - другое дело.
Ждём от них предложений, которые бы нас заинтересовали. Смену веры не предлагать!
потерявшим авторитет учителя и старшего брата: «Старший брат, который вел хозяйство, был строг, но справедлив. Теперь он забросил дом, забыл про семью и запил. За что же его уважать?».//
Это вообще перл: нас готовы уважать только тогда, когда мы содержим ИХ дом и ведём ИХ хозяйство! А если идём в отказ (а это - наше ПРАВО), то они готовы не только перестать нас уважать, но и, сделав рабами, ЗАСТАВИТЬ-таки всё за них делать.
Это на 100% верно. Как сказала одна пожилая таджичка после того, как вырезали-выгнали
всех русских: "Рюський биль - жрать биль, рюський нэт - жрать нэт". А когда "жрать нэт" - любой озвереет. И поедет к "рюським": КОРМИ МЕНЯ!
Автор не в теме? Так и происходит сейчас. При чём, в собственно России.
К примеру, экстремистом объявлен СУДОМ Л.Н.Толстой. Так что теперь за его цитирование можно "сесть". На сайте Минюста выложен перечень запрещённой литературы. Более 600-т наименований.
что заводит внимательного читателя в тупик. Кому же он служил искренне: Российской империи, Турции, имаму Гоцинскому или все-таки большевикам? //
Русский Мужик, кинувший "делового" Медведа (кстати, а не плохо бы медведа "кинуть" на самом деле), отдыхает: здесь "кинули" сразу четверых партнёров. Как говорится, в своём глазу бревна не видят.