Актер Александр Михайлов о семьи и карьере

Любимый народом за роли в фильмах «Любовь и голуби» и «Мужики!» актер рассказал о том, что его спасло от проклятия Ивана Грозного, почему не показывают сериал с его участием и что сгубило «Есенина».

- Александр Яковлевич, к своему признанию вы пробивались издалека и долго. Не задевает вас, что молодым сейчас все достается просто - и звания, и гонорары?

- Есть ребята, которые своим трудом и талантом заслуживают это. Сережа Безруков, Костя Хабенский. Эти ребята по-настоящему талантливы. Надо просто видеть, как работает Сережа Безруков - особенно на сцене, с какой самоотдачей! Я видел, как он работает и в кино. Мы вместе играли в фильме «Есенин». В роли следователя Хлыстова я выяснял обстоятельства гибели поэта. Да, этот фильм не удался. Но упреки могут быть в адрес создателей, которые поддались давлению извне - им рекомендовали не связывать еще одну трагедию с нашими органами. И в итоге зрителям представили такой однобокий фильм, где Есенин - гуляка, пьяница и дебошир - заканчивает жизнь самоубийством. Но я был свидетелем и тех сцен, которые вырезали, где Сережка снимался блестяще, где Есенин раскрывался как гениальный поэт в своих мучениях и страданиях... Но есть и такие ребятки, которые только снялись в каком-то сериале - и у них уже нос кверху, они уже звезды с коронами и ведут себя нагло... Я уже не говорю об эстрадной этой шушере. Или вот «Наша Раша» - в жизни хорошие, талантливые ребята - Светлаков, Галустян, а пропагандируют гомосексуализм и всякий бред со скабрезностью о суровых челябинских мужиках...

- Да, это совсем не та «Любовь и голуби». Их через год и не вспомнят, а ваш Василий Кузякин уже четверть века обеспечивает рейтинг любому телеканалу. Зрители разных поколений с удовольствием пересматривают фильмы с вашим участием «Мужики!», «Змеелов» и ждут от вас новых ролей...

- В кино у меня работы сейчас немного, но кое-что все-таки есть. Вышел полнометражный фильм Владимира Тумаева «Разжалованный». Мне за эту картину не стыдно. Своеобразная точка зрения на военную тему. Там двое мальчишек играют и я - старика рядового, разжалованного комбрига. Мой герой и паренек-особист должны доставить в тыл приговоренного к расстрелу молодого лейтенанта, который всего три дня на фронте... Смотрел фильм, и у меня ком в горле. Еще сделали картину «Китайская бабушка» с Ирой Муравьевой, Ниной Руслановой - премьера была недавно на «Кинотавре». Многим нравится, а я как-то напрягся. История трогательная, по-своему смешная, но это и близко не «Любовь и голуби». Еще я снялся в 8-серийном фильме «Круиз», играю бизнесмена. И сценарий с закваской, и характер хороший, но сериал уже три года не выпускают на экран. Я как-то спросил у продюсера - одного из заместителей Константина Эрнста, почему не выходит? И тот вроде как отшутился: «Трупов у вас нет». Им нужны трупы! Вот и вся история.

- Вам успех дорогого стоил?

- За кино я заплатил легкими и серьезной болезнью, а за театр чуть не расплатился жизнью. Это связано с ролью Ивана Грозного. Я, правда, дал слово об этом уже не говорить... Спектакль сначала назывался «Смерть Иоанна Грозного». И прежде чем согласиться на роль царя, меня, конечно же, терзали сомнения. В своей трактовке я не пошел по пути осуждения или издевательства и иронии над Иваном Грозным, потому что для меня Иван Грозный - величайший царь в истории России. Он увеличил территорию России в 33 раза. За 40 лет его царствования было убито три с половиной тысячи человек - от холопов до князей: он мальчик в сравнении со Сталиным, Петром I... Репетиции давались мне очень тяжело, я терял много сил, энергии. С тревогой рассказал обо всем своему духовнику, и батюшка посоветовал мне убрать из названия спектакля слово «смерть». Но наш художественный руководитель Юрий Соломин только отмахивался: «Саша, что за блажь?!». И я ему ответил: «Иначе быть беде». До лета 95-го я успел сыграть шесть спектаклей, и началось одно за другим: горлом кровь пошла - я потерял 2,5 литра, кома, операция. Через две недели заворот кишок и вторая полостная операция. 20 кг веса долой, и полгода «Склифа» (институт им. Склифосовского. - Авт.). Я выжил. А когда вернулся в театр, сказал своим руководителям: «Я предупреждал: уберите слово «смерть», не уберете - будет трагедия». Сейчас на афише Малого театра этот спектакль называется «Три царя».

Вообще с тенью этого царя в кино и театре много странных вещей происходит. Достаточно вспомнить, что Николай Хмелев умер в костюме Грозного прямо на репетиции; для Сергея Боярского роль Ивана Грозного оказалась последней: он отыграл генеральную репетицию, но не дожил до премьеры... Олег Борисов сыграл кающегося царя в фильме «Гроза над Русью» и тоже дорого заплатил. Последней ролью великого артиста Евгения Евстигнеева был Иван Грозный в фильме «Ермак». Олег Янковский, хоть и не играл царя, но в роли митрополита Филиппа противостоял ему - это тоже последняя его роль... К этому можно относиться как угодно, но это все достоверные трагические факты.

- Какая из сыгранных киноролей вам больше всего по душе?

- Ивана Флягина из фильма «Очарованный странник» по произведению Лескова. А еще мечтал, чтобы меня сняли в роли Феди Протасова из «Живого трупа» Алексея Толстого. Но поезд уже ушел - возраст другой. А так, жалеть не о чем: 60 ролей в театре и 70 ролей в кино, и этот список еще не закрыт.

- Почему сами не снимаете? У вас же есть режиссерский опыт.

- Опыт-то есть, но не все я могу, что хотел бы. Я думаю над сценарием. Есть у писателя Юрия Бондарева такой роман «Бермудский треугольник» - потрясающая вещь. Он написал эту книгу в связи с событиями 1993 года: расстрел Белого дома в Москве. Вот бы что снять! Но я знаю, что не пустят сейчас: вот, казалось бы, цензуры у нас нет, но она есть там, где надо. Возьмешься за работу и вдруг: раз и все встанет, и ты ничего не сможешь сделать: меня или пристрелят или пойдут угрозы - это 100%. Но все равно время придет, и я буду пробивать его... А чтобы время не терять, я иду по системе Серафима Саровского, который святые слова сказал: «Создай вокруг себя, и спасешься ты, и спасутся ближние твои». Я набрал курс во ВГИКе - учу, делюсь, отдаю. Вокруг меня сейчас 30 детей - четверо моих и внук, и еще 25 студентов.

- Вы строгий руководитель?

- Стараюсь руки не выкручивать, если кого-то приглашают сниматься. Вот у меня на курсе две близняшки из Беларуси - Вера и Люба, я за два года так и не научился их различать. Их пригласили в 40-серийную картину - о людях и киборгах. И я рискнул, отпустил, хотя это и противоречит общей программе ВГИКа. Сегодня их зовут, а потом такого предложения может и не быть. Для меня самый страшный момент, когда я буду вручать им дипломы: хорошо, если хотя бы для 15% из них найдется работа. Вот что самое страшное, поэтому я уже заранее сейчас зондирую - 5 человек у меня будут работать в профессиональном театре, уже подписали договор, кто-то снимается. Пусть плавают! За два года я только одного выгнал еще на 1 курсе: талантливый парень, красавец из Сибири. Я ему говорю: «120 человек было на твое место, ты выиграл в лотерею, - пойми!» Раз поговорил, два - ну не понимает: выпивает и все! Я его выгнал. А так все остались, даже двоих еще взял. Сын Димы Певцова - Даниил, к нам из другого вуза перешел, и еще девочка, которую тоже в другом вузе отчислили за то, что она снималась в кино. А я ее взял - вижу, она хорошая девчонка...

- А по отношению к своим детям вы более суровы?

- С сыном мы много сложных моментов в жизни прошли. Я сам заставил его в армию пойти, когда узнал, что ему пришлось забрать документы со второго курса театра-студии Олега Табакова. Он служил в ПВО - в одной из подмосковных частей и, видимо, у него не сложились отношения с «дедами».

Когда я к нему приехал, он в медчасти лежал, и его никто не лечил: весь изуродованный, с заражением крови - у него 18 узлов на венах. Я к нему зашел, и он мне прохрипел: «Пап, дай закурить». Так он сигарету пальцами взять не мог. Я там такое устроил этим подонкам! Добился, чтобы его перевели в нормальный госпиталь, а там санитарочка, которая вкалывала обезболивающее, оказалась слишком «доброй» - передозировала. Когда Костик вернулся из армии, я замечаю - ба-бах: раз, другой, третий - подсел! И я тогда с ним поговорил по-мужски: врезал ему в челюсть. И сказал: еще раз таким увижу - убью! Он - молодец, справился. И уже когда Костя стал известным радиоведущим, у него брали интервью и он мужественно ответил мне, так большими буквами в заголовке и напечатали: «Спасибо, батя, что ты дал мне по морде, и я не стал наркоманом!» Сейчас у него все нормально, не пьет, не курит, растит сына - моего внука, которого я называю Александр Второй.

- Вам комфортно в сегодняшней России?

- Нет. Но я никуда из России не уеду. Я русский человек, и это моя земля, моя грязь, мои помои, мои недостатки. Здесь могилы моих предков. Я сейчас политику стараюсь не трогать и не хотел бы перед читателями обнажаться до белья, говорить: я вот такой! У меня много обязательств перед людьми, например, я вхожу в офицерский состав Черноморского флота, частый гость на крейсере «Москва». И для меня была абсурдной конфронтация Украины с Россией, к которой привели ваши Ющенко и Тимошенко. Мы же одной крови, славяне, у нас же общая история, мы не только крещенные Владимиром! Слава богу, у руля сейчас более-менее мудрый человек - я имею в виду Януковича. Я его знал и до того, как он стал президентом. Да, он со своими прибамбасами, но в целом у него все-таки более здоровая политика.

- У вас всегда были особые отношения с морем...

- Да, я с морем общаюсь, уважительно к нему отношусь - на вы. Я же многое повидал: после ремесленного училища все-таки попал на флот - бороздил просторы Тихого океана. Это после 9-балльного шторма. Когда мы чудом вернулись во Владивосток, мне мама прямо на пирсе сказала: «Или я, сынок, или море!» Я же с детства бредил морем, но маму не стал обижать, сошел на берег... А уже, став актером, со мной случилась история в Средиземном море. Мы были на гастролях в Ливии по приглашению Муаммара Каддафи. На пляже, помню, Юра Соломин - режиссер наш, девчонки и больше никого. Ну я поплыл, демонстрируя стиль, и меня вдруг стало уносить. Я рванул назад так, что левую руку выбило. У меня же травма была - я как раз только после съемок «Очарованного странника», где упал с 3-метровой высоты: сломал два ребра и выбил руку - и на сцене я играл в корсете. А тут хотел показать, какой я моряк бесстрашный. Шторм был балла три, но я попал на отлив - течение мощное, по водорослям заметил, с какой скоростью их уносило. И я понимаю, что могу не выплыть. Но паниковать не стал, собрался - перевернулся на спину, прочитал «Отче наш» и стал лавировать между волнами, подстраиваться корпусом, чтобы меня не сносило. Больше получаса промучился - потом вижу, водоросли остановились, отлив закончился, и я стал по чуть-чуть подгребать одной рукой к берегу. Когда выполз на песок, меня рвало, я потерял сознание. Но никто из наших так и не понял, что я мог утонуть. Только через полгода Юре рассказал, что со мной было на самом деле. С морем шутить нельзя!

\"Любовь и голуби\":ЧП на съемках

«Трагикомичный эпизод случился со мной в Батуми, когда я падал по замыслу режиссера «Любовь и голуби» Владимира Меньшова в открытое море - спиной с чемоданом, - вспоминает Александр Яковлевич. - На шесть дублей у меня было шесть запасных сухих комплектов рубашек и брюк. А вот галстук - только один! Под водой мне помогали раздеться два водолаза, и всплывал я уже в семейных трусах. Снимали мы в ноябре - прохладно уже было +14. Людмила Марковна Гурченко подгоняла всех: «Пусть длинный этот Михайлов быстрее прыгает, а то я уже окоченела!». Я прыгаю, а Меньшов говорит, что раздеваться под водой раз в пять надо быстрее! Но после первого дубля галстук хорошо не просушили и водолазы не могли его развязать! Все сняли, а галстук не поддается. Они тянут, а узел только затягивается, и все это же под водой! Но у них задача: раздеть актера до трусов - и они выполняют ее. А я уже захлебываться стал, стал брыкаться - одного ударил по скафандру, другому ногой между ног. И тогда случайно я увидел у одного нож на боку - стал хлопать его, а у него глаза обезумевшие, но мысль все-таки промелькнула, и он понял - срезал галстук ножом. Конечно же, этот дубль мы сорвали. «Скорая» была, откачивание... В фильм вошел третий дубль - костюмер уже просто наживила разрезанный галстук на ниточки, и он срывался одним движением...».

Младшая дочь - готовая актриса

О своих дочерях актер рассказывает с большим удовольствием. «У меня две девочки - старшая Настя и маленькая Алинка, - говорит Михайлов. - Настя сейчас во ВГИК первый курс окончила. Поступать я ей не помогал, наоборот, пытался отговорить - на своем примере показывал, что это - чудовищная профессия. Я вот сейчас все переосмысливая думаю - лучше бы я в море ушел, был бы капитаном. Но она же у меня со школы безбашенная - и ситуация там такая была, что ей едва тройки натянули по физике и математике. Ну и куда идти, кроме как в актеры?! Да и там Настю уже было отчисляли: проспала генеральную репетицию! И я не заступался, хотя на кафедре мой голос не последний, говорю: «Хотите - выгоняйте». Дали ей шанс - отрывок сделать. Она сыграла Дуню в отрывке со Свидригайловым из «Преступления и наказания». И так сыграла, что вся комиссия просто отпала! Будет учиться дальше, сейчас у нее съемки какие-то будут... Что дальше? Будущее покажет. Ну и эта растет тоже, маленькая. Акилине сейчас 8 лет. Ух у нее характер! Пытается управлять мною. Я ей позавчера, клянусь, ремнем врезал! Она вся в мою мать - волевая, жесткая, с голосом, ну и у нее свои тараканы, что ты! Уже готовая актриса. Очень хорошо поет, и любимая песня ее - «За фабричной заставой, где закаты в дыму, жил парнишка кудрявый, лет 17 ему...». Я ее спрашиваю, чем тебе нравится эта песня? Она отвечает: «А мне мальчик нравится - как он погибает, кровью обливается...» Такие образы выдает! Она здорово эту песню поет. Стараюсь ей время уделять, но не всегда его хватает - больше жена с ней занимается. У меня же кроме курса во ВГИК, еще две антрепризы непростых - «Старая дева», где Инна Чурикова и Зинаида Шарко, и с Ниной Усатовой у нас интересная пьеса - «Любовь не картошка, не выкинешь в окошко». Я получаю удовольствие от этой работы. Из театра я ушел 6 лет назад, зато с антрепризами за это время всю Россию с Украиной объехал, побывал во многих странах. Так что я не жалею ни о чем».

От слесаря до народного

Имя: Александр Михайлов
Родился: 5.10.1944 в Читинской обл. (Россия)
Карьера: Народный артист России (1992)

До театрального вуза (1965) был слесарем и моряком. Первую роль в кино (бригадир сварщиков Углов в фильме «Это сильнее меня») сыграл в 1973 г. Лучший актер года в СССР за роли в кино «Мужики!» (1982) и «Змеелов» (1985). Наибольший успех у зрителей - «Любовь и голуби» (1984). В 1985-2004 гг. - артист Государственного академического Малого театра. Личная жизнь: в 1968 г. женился на дочери адмирала флота Константина Мусатова - Вере, у них родился сын Костя (1969). В 2001 г. женился второй раз на экономистке Оксане, усыновил ее ребенка от первого брака - Влада Васильева (1984). Оксана родила 58-летнему Михайлову дочь Акилину (2002). У актера есть и «тайная» дочь Настя Михайлова (1991), имя ее мамы не упоминается ни в одной биографии актера.