\"Особое мнение\" Александра Проханова

На радио \"Эхо Москвы\" \"Особое мнение\" Александра Проханова.

О.БЫЧКОВА: Добрый вечер, добрый день, это программа «Особое мнение», в студии телекомпании RTVi, радио «Эхо Москвы» Ольга Бычкова, с особым мнением Александр Проханов. Я как раз включала веб-камеру, вы можете увидеть Александра Андреевича в режиме реального абсолютно времени на сайте «Эха Москвы». Добрый вечер, Александр Андреевич.

А.ПРОХАНОВ: Добрый вечер, Оль.

О.БЫЧКОВА: Мы будем сегодня как обычно обсуждать основные текущие события. Ну, хотела бы я начать с темы коррупции и того, как оценивает борьбу с ней президент России Дмитрий Медведев, который сказал, что не удовлетворен результатами борьбы. Сказал, что никаких значимых успехов достигнуто не было. В общем, ничего не происходит. Но он предложил, например, новую меру, что коррупционеры, которые уличены в получении взятки, должны заплатить штраф, кратный размеру этой взятки. Медведев сказал, что это могут быть вообще какие-то там миллионы. Еще он сказал, что нужно менять ментальные привычки тех россиян, которые привыкли давать взятки на бытовом уровне, например, откупаться от гаишников. Как вы думаете, что надо менять в первую очередь, по-вашему?

А.ПРОХАНОВ: Вот эти заявления, они как-то вводят в уныние, в печаль. Все-таки, глава государства, должна быть концепция, должно быть очень бережное расходование слов. Не должны быть слова, брошенные на ветер. Не должны быть заявления, которые завтра будут дезавуированы реальной практикой. И я, признаться, вот такого рода последнее время президентские заявления не слушаю или, как бы, отметаю. Потому что коррупция...

Ко мне сегодня приходил один мой знакомый из района, очень такого, сильного, интересного района, одной из наших областей центральных. Он рассказывал, что там творится.

О.БЫЧКОВА: Это человек, который живет где-то в провинции?

А.ПРОХАНОВ: Который живет в провинции, который знает все дела.

О.БЫЧКОВА: А он чиновник?

А.ПРОХАНОВ: Он был чиновником, он знает дела, он знает, как столичные олигархи купили всю землю, он знает, как эта земля перешла к ним в руки, он знает, как назначаются губернаторы, он знает, как назначаются прокуроры, как вчерашние мвдшники – они стали главами районов. Он знает, как уничтожается крестьянство, он знает, как черные вот эти деньги гуляют по этому региону и выметают из этого региона труд, добросердечие, добронравие.

Коррупция сегодня – это уклад. Это не тенденция.

О.БЫЧКОВА: То есть это не какие-то нарушения, там, да, вы хотите сказать?

А.ПРОХАНОВ: Это не нарушения, это не отдельно взятые, пускай и большие злоупотребления. Это уклад. Это очень сложный упакованный, многоэшелонированный уклад. Мы – коррумпированное многоукладовое общество. По существу, мы, понимаете, пиратское государство. И все, что говорится в последнее время о борьбе с коррупцией, даже не смехотворно. Это тошнотворно, понимаете?

О.БЫЧКОВА: Ну, вот, Медведев прав, значит, что нужно менять ментальные привычки россиян?

А.ПРОХАНОВ: Да, я думаю, что нужно менять. Ну, если, например, люди дышат легкими.

О.БЫЧКОВА: (смеется) Пускай дышат ушами.

А.ПРОХАНОВ: Пусть жабрами дышат. Нужно менять менталитет. Но как? Надо уклад менять, а не менталитет.

О.БЫЧКОВА: Ну а как это сделать? Вот, что нужно делать? Непонятно же никому.

А.ПРОХАНОВ: А я не знаю. Ну, китайцам это понятно.

О.БЫЧКОВА: Не, китайцам тоже непонятно.

А.ПРОХАНОВ: Почему? Понятно.

О.БЫЧКОВА: Ну как? Вот, они расстреливают на стадионах.

А.ПРОХАНОВ: У них ничтожно малый уровень коррупции.

О.БЫЧКОВА: Нет, все равно есть коррупция – никуда не девается.

А.ПРОХАНОВ: Она есть, но она ничтожно малая. Там коррупция не возводится в доблесть, там коррупция не является доблестью. В России коррупция – это доблесть, это норма. Коррупция обеспечена сознанием, которым пропитано не просто население, а сама власть, все иерархи власти. У меня нет другого выхода кроме как одного: страна должна быть, наконец, брошена в развитие, в реальное, а не в мнимое развитие, брошена в развитие, в котором будет заинтересован каждый из нас, а не отдельно взятый Вексельберг. Где ценности и задачи будут поставлены всему обществу, в целом. И люди, которые будут разворовывать вот эти с трудом собранные потенциалы развития, они должны быть репрессированы.

О.БЫЧКОВА: Ой. Репрессированы – это как?

А.ПРОХАНОВ: Ну, они должны быть репрессированы, они должны быть посажены на цепь, они должны быть обобраны, у них нужно отнять достояние. Возможно, будет введена смертная казнь, есть коррупция будет...

О.БЫЧКОВА: Послушайте, но, вот, Медведев тоже говорит про штрафы, про еще какие-то меры. А кто это все будет делать-то? Кто будет сажать на цепь и кто будет взимать штрафы, кратные взятке? Это ж некому этим заняться.

А.ПРОХАНОВ: Нет, во-первых, этим должен заняться сам Медведев. Во-первых, Петр I, молодой Петр I – он сам рубил головы. Вот, суриковское «Утро стрелецкой казни». Видно, как он сидит в этом седле как Кентавр, и как ведут этих несчастных стрельцов пытанных на плахи – он сам рубил головы.

О.БЫЧКОВА: Но там-то не за коррупцию рубили голову стрельцам, а за дворцовый переворот.

А.ПРОХАНОВ: Там рубили головы за разрушение государства. Сам по себе переворот это или это церковная смута – там разрушалось государство. Коррупция сожрала государство, у нас нет государства. Поэтому первым, кто должен...

О.БЫЧКОВА: То есть вы прямо представляете себе Медведева вот с таким длинным мечом как в фильме «Убить Билла».

А.ПРОХАНОВ: А что? Я бы ему простил.

О.БЫЧКОВА: Который будет пускать фонтаны...

А.ПРОХАНОВ: Я бы сам ему сделал топорик по руке. Топорик по руке небольшой такой, остренький топорик.

О.БЫЧКОВА: Фу, какой вы кровожадный.

А.ПРОХАНОВ: И он бы пускай положил на плаху нескольких своих приближенных. И, кстати, у меня есть...

О.БЫЧКОВА: То есть других способов нету? Вот, только так вот? Вот, только таким способом можно, а все остальное не работает, вы хотите сказать?

А.ПРОХАНОВ: Потому что заговаривание коррупции – оно смехотворно. Коррупция хохочет. Коррупция ждет вот этих высказываний президентских.

О.БЫЧКОВА: Это правда.

А.ПРОХАНОВ: Она радуется этим высказываниям, она смакует, она подначивает президента: «Ну, еще что-нибудь скажи обо мне. Ну, еще что-нибудь пролепечи». Поэтому бороться с коррупцией, так по себе, в этой остановившейся стране бессмысленно. Бороться с ней нужно, если русский дредноут, русский броненосец выйдет из гавани и пойдет. И, вот, все, что мешает этому движению, должно быть, повторяю, репрессировано. А коррупция – это является огромным, самым страшным тормозом. Не шпионы, там, американские, Сутягины, а вот этот страшный саботаж, связанный с расхищением всех потенциалов развития.

О.БЫЧКОВА: Понятно. Мы сделаем сейчас перерыв на одну минуту в программе «Особое мнение». Александр Проханов в эту студию вернется. Может быть, будет не такой кровожадный. А, может, наоборот.

РЕКЛАМА

О.БЫЧКОВА: Мы продолжаем программу «Особое мнение». Александр Проханов в студии телекомпании, радиостанции. Давайте поговорим о результатах судебного процесса, который длился долго и был посвящен вот этой пресловутой выставке «Запрещенное искусство» Ерофеева и Самодурова. Ну, такой результат получился, такой, неоднозначный, как известно, и теперь адвокаты собираются его оспаривать. То есть, с одной стороны, их не посадили, конечно, и не отправили в колонию строгого режима. А с другой стороны, признали виновными в разжигании всего на свете. Как вы считаете, как нужно это оценить? Виновны, не виновны? Вы – судья.

А.ПРОХАНОВ: У меня по этому поводу есть суждение. Оно не проскрипционное, оно не связано с идеей казни и давления. А вот какого рода.

О.БЫЧКОВА: Уже хорошо, знаете ли.

А.ПРОХАНОВ: Ну, потому что вы же меня запугали в перерыве, что я, действительно, выгляжу как какой-то Кат. Вот, с некоторых пор в России действует закон, даже несколько законов, направленных на подавление экстремизма. Законы, которые, как бы, стабилизируют наше бурное, наполненное схватками идеологии общество. Эти законы создавались, в основном, демократической общественностью. Они создавались демократическими юристами, адвокатами и были направлены против нарастающего русского национализма, который приобретал иногда радикальные формы. И эти законы, повторяю, носившие, как бы, такой, Нюрнбергский характер – они вызревали именно в либеральной среде, культурной, политической и юридической. И по этим законам, когда они были запущены, идет преследование огромного количества всевозможных русских движений, проявлений и форм. Запрещаются книги. Кстати, растет просто список запретных книг, запретной литературы.

О.БЫЧКОВА: Запрещаются разве только русские националистические книги?

А.ПРОХАНОВ: В основном, да.

О.БЫЧКОВА: На ну как это? Ну, не вам это говорить, Александр Андреевич!

А.ПРОХАНОВ: В основном, да. Много мусульманских книг, но, в основном, русские книги запрещают.

О.БЫЧКОВА: Но как? Но вы-то в этой же самой студии рассказывали про историю издательства какого? «Ad Marginem», по-моему, да? Или какого?

А.ПРОХАНОВ: Ну а что? Это русские книги, конечно. А какие?

О.БЫЧКОВА: Ну, какие? Ну, на русском языке.

А.ПРОХАНОВ: Еврейские, что ли, это книги?

О.БЫЧКОВА: Да, господи ты боже мой. На русском языке, безусловно, написанные. Но это просто запрещают, вот, просто то, что не нравится.

А.ПРОХАНОВ: Ну, они не запрещены. Вот эти книги Сорокина не запрещены. Они в обиходе, они в работе.

О.БЫЧКОВА: Ну как это? С Сорокиным все время какие-то истории происходят.

А.ПРОХАНОВ: Они не запрещены, эти книги.

О.БЫЧКОВА: Он то судится, то его жгут, то еще что-то.

А.ПРОХАНОВ: Ради бога. И вас жгут, и вы судитесь. Это приятно. Книги не запрещены. А есть книги, которые изъяты из обращения, их выкидывают из библиотек, за их написание, чтение административное, а теперь уже и уголовное наказание. То есть эти законы, повторяю, в основном, были направлены против различных форм русского национализма. И они повлекли за собой колоссальное количество процессов, мы их просто не знаем. В провинции постоянно до сих пор идут процессы, мои друзья, адвокаты, они носятся по провинции, защищают русских. И, вот, наконец, впервые, повторяю, этот закон бумерангом ударил по либералам. Впервые камень, который они закатили на гору, покатился и ударил по ним. И я, вот, сейчас понял, что те...

О.БЫЧКОВА: То, что этот камень ударял по вас тоже.

А.ПРОХАНОВ: И, вот, все истинные либералы, которые, конечно, были против и меня, и моих товарищей, они предупреждали этих законодателей: «Бойтесь такого рода законов. Бойтесь. Они сейчас могут работать в нужном вам направлении, но это направление может измениться и они могут шарахнуть по вас».

О.БЫЧКОВА: Но подождите. Если существуют такие законы, как вы говорите, которые направлены именно против вот этих самых русских националистов – ну, почему тогда они не были направлены против тех, кто там ходил и требовал, уж не знаю, просто чуть ли не распять создателей этой выставки. Вот эти самые православные радикалы, русские народные.

А.ПРОХАНОВ: Но если бы эти радикалы шли и говорили, там, «долой хануку и переплавим девятисвечник на зубочистки какие-нибудь». А они требовали просто защиты своего распятия, своего храма, своего Христа. Потому что на православие, действительно, идет страшный накат, огромный накат и этот накат идет сейчас не только со стороны так называемых либералов. А пришли в церковь либералы. Есть церковные либералы. Пришли в церковь митрополиты, которые стажировались на Западе, и они устраивают, по существу, почти гонения внутри самой церкви. И православие нуждается в этом.

Вот сейчас казус был очень интересный. Сейчас идет процесс, прокуратура возбуждает процесс против моих друзей православных, которые выпустили вот такую майку с эмблематикой, и на этой майке написан такой слоган: «Православие или смерть», «Родина или смерть». То есть если меня лишают моего православия или требуют у меня отречения от моего православия, я лучше умру, как поступил Евгений Родионов, такой новый святой. Когда у него требовали отречения от православия, от Христа, он позволил себе голову отрезать.

И вот эта майка – прокуратура возбуждает против этого уголовное, по существу, преследование как против экстремистской процедуры. И сегодня эти друзья пришли ко мне в редакцию, принесли эти майки и мы всей редакцией в знак протеста против этого идиотского, по существу, кретинского заявления прокуратуры мы все нарядились в эти майки и следующий номер газеты выйдет, мы все будем стоять в «Православие или смерть». Это, вот, эти законы.

О.БЫЧКОВА: Если вы надеваете майку «Православие или смерть», значит, предполагается, что кто-то вас заставляет под страхом смерти отречься от православия. Вот, вас конкретно кто заставляет это сделать? И чем угрожают?

А.ПРОХАНОВ: Вот, например, русские святые, которые сопутствуют всей русской истории, и последний сонм святых – вот, были святомученики 20-х, 30-х годов – их принуждали отказаться от православия и они приняли смерть мученическую.

О.БЫЧКОВА: Не-не-не, мы говорим про вас. Вот, лично про вас. Вы надели майку, вы в ней сфотографировались.

А.ПРОХАНОВ: Да.

О.БЫЧКОВА: Кто вас заставляет под страхом смерти, принуждает отказаться от православия?

А.ПРОХАНОВ: Никто.

О.БЫЧКОВА: Откройте мне глаза, наконец.

А.ПРОХАНОВ: Никто. Но я этим самым символом говорю...

О.БЫЧКОВА: Ну, если никто, тогда о чем речь вообще идет?

А.ПРОХАНОВ: Этой акцией я говорю: «Если вы, Ольга Бычкова, будете требовать от меня отречения от моих символов, от моих святынь, я получу, приму смерть, чем пойду навстречу вашим пожеланиям».

О.БЫЧКОВА: А если я не буду от вас этого требовать, то вам будет не прикольно.

А.ПРОХАНОВ: А если не вы будете требовать, то будут требовать.

О.БЫЧКОВА: Да кто ж будет, если еще не требует никто?

А.ПРОХАНОВ: На православие идут гонения. И впереди еще огромные сонмы мучеников будут православных. Церковь живет этими ощущениями.

О.БЫЧКОВА: Ну, понимаете, вот, есть 2 точки зрения на эту историю. Одни как вы говорят, что это гонения на православных. А другие говорят, что это гонения на инакомыслие как таковое. И те, и другие, как и вы, тоже приводят равное количество аргументов одинакового веса.

А.ПРОХАНОВ: Да почему? Если кто-то выйдет в зеленой майке и здесь будет написано «Ислам или смерть, Коран или смерть», я просто сниму шляпу перед этим фундаменталистом исламским, потому что любое вероисповедование – оно предполагает либо абсолютное тотальное обожание своей религии, своих ценностей, своего абсолюта или же смерть. А вот это теплое, бархатное православие – «ну ладно, я переживу как-нибудь. Ну, ничего, я снесу это». Вот это размытость.

Любой фундаментализм в мире и в Европе – он подвергается преследованиям. Мы толерантны, мы общество толерантное, мы готовы ради приличия стерпеть все, в том числе и глумление над нашими ценностями. А как восхитительны те поступки, когда ради ценностей люди идут на смерть? Как восхитителен Калоев, который полетел и убил вот этого диспетчера, который надругался не просто над его детьми, а над его представлениями о мироздании. Ценности нужно защищать ценой жизни.

О.БЫЧКОВА: Хорошо, я вас понимаю. Да, я только не понимаю, почему нужно очень громко об этом кричать. Защищаешь и защищай, прекрасно. Будь незаметным, но достойным героем. Тот же Родионов, например, убиенный не надевал никаких маек.

Он просто принял свою смерть так, как считал нужным.

А.ПРОХАНОВ: Ну да. А люди, которые делают их святыми, восхищаются этим поступком и говорят остальным: «Вот, как надо поступать». Пишут свои иконы, поэтому алтари возникают.

О.БЫЧКОВА: Ну, вы можете сказать, например, что является в нашей сегодняшней реальности, действительно, вот таким настоящим кощунством или принуждением к отказу от веры? Ну, вот, какие у нас есть примеры в окружающей нас действительности конкретные, не придуманные и не гипотетические, и не возможные в будущем когда-нибудь? А сегодня?

А.ПРОХАНОВ: Нет, ну я, действительно, не вижу палача с тонкой бородкой в пенсне, и в кожанке, который выходит с маузером в церковь и говорит: «Отрекитесь от веры». Таких нету.

О.БЫЧКОВА: Нету. Наоборот, церковь восстанавливается.

А.ПРОХАНОВ: А, ведь, эти формы исчерпали себя. Они заменены другими, тончайшими формами. Энергиями, которые раскрывают, которые умерщвляют, которые Ксению Собчак влекут в соборы.

О.БЫЧКОВА: Далась вам Ксения Собчак.

А.ПРОХАНОВ: Она – кумир. Она скоро войдет, как бы, будет анти-Женя Родионов. Вокруг нее крутятся целые мироздания. И, по существу, внедрение в сознание русского человека вот этих кумиров, этих сатанинских образов – это и есть форма отлучения нашего человека от православной веры и от культуры, в целом.

О.БЫЧКОВА: Почему нельзя внедрять в сознание русского человека, как вы говорите, какие-то правильные, положительные образы вместо того, чтобы воспитывать в нем ненависть и вот такой радикализм?

А.ПРОХАНОВ: Я это тоже говорю.

О.БЫЧКОВА: Ну, так, внедряйте.

А.ПРОХАНОВ: Вот я, разговаривая с вами, и внедряю их. Надо абсолютно сменить всю культурно-информационную политику.

О.БЫЧКОВА: Ну, так смените.

А.ПРОХАНОВ: Вот я и меняю, стараюсь. Вот, видите? Мы с вами. И вы мне помогаете в этом.

О.БЫЧКОВА: Майкой меняете?

А.ПРОХАНОВ: И майкой, и топиком, и бикини. Всем меняю. Есть форма манифестации. Кстати, когда мы надели эту майку, мы, по существу, поступили почти по-гельмински. Это и есть перформанс. И был другой казус.

О.БЫЧКОВА: То есть вы жалко тащитесь в арьергарде либералов фактически.

А.ПРОХАНОВ: Нет, я являюсь авангардом. Авангардистом всегда и был. Авангардистом, и наши методики сейчас широко очень восприняты. В свое время газета «День» публиковала снимок, мы дали фотографию пленных немцев, которых ведут по Москве красноармейцы с длинными такими винтовками Мосинскими, написали: «Так поведут либералов» (или демократов).

О.БЫЧКОВА: Ой! Как смело! Просто, отчаянно отважно.

А.ПРОХАНОВ: Закрыли газету.

О.БЫЧКОВА: Да-да-да, я помню.

А.ПРОХАНОВ: Закрыли газету.

О.БЫЧКОВА: А потом снова открыли. Ужас какой.

А.ПРОХАНОВ: После танков, конечно. Желаю вам как-нибудь попасть под танки.

О.БЫЧКОВА: Вы знаете, я там была, я все про это знаю. (смеется)

А.ПРОХАНОВ: Я знаю: вы были в танках, вы были в танках.

О.БЫЧКОВА: Нет, не совсем.

А.ПРОХАНОВ: Нет, я точно помню.

О.БЫЧКОВА: Точно нет.

А.ПРОХАНОВ: Вот, тот правый танк, который стрелял точнее всего, вы сидели за прицелом.

О.БЫЧКОВА: Вы ошибаетесь, это был мой розовый автомобиль.

А.ПРОХАНОВ: Нет-нет, Оля. Вы – танкист.

О.БЫЧКОВА: Слушайте, ну, вот, смотрите. Вы говорите. Но вы же говорили, вот, опять-таки, в этой же студии, когда речь шла о запретах книг, вы говорили о том, что глупо запрещать что бы то ни было, глупо запрещать писателю, художнику, автору создавать свои произведения. Это вы говорили в этой самой студии, сидя на этом месте.

А.ПРОХАНОВ: Ну, конечно: глупо запрещать насильнику, который насилует твою дочь или насилует твою мать, или, действительно, пришел к тебе в дом и начинает пачкать твой киот.

О.БЫЧКОВА: А кто к кому пришел в дом?

А.ПРОХАНОВ: А люди, которые...

О.БЫЧКОВА: Самодуров с Ерофеевым ни к кому в дом не приходили – наоборот, ровно наоборот. Они максимально закрылись.

А.ПРОХАНОВ: Наоборот, они наполнили киоты, там, образ Богородицы залили там икрой черной, красной. Причем, они прошли в православный дом.

О.БЫЧКОВА: В какой православный дом? Они в собственном, где они когда-то находились в центре, организовали выставку, которую закрыли со всех сторон. Чем угодно. Щитами, предупреждениями, объявлениями.

А.ПРОХАНОВ: Сделав ее тем самым чрезвычайно привлекательной и известной на всю Россию.

О.БЫЧКОВА: А это ваши проблемы, извините. Если у вас такая паства, которая ведется.

А.ПРОХАНОВ: Нет. У нас такая паства, которая защищает свои ценности. Мне наплевать на эту выставку и на этот приговор. Я не из-за этого.

О.БЫЧКОВА: То есть книжки сжигать нельзя, а художников линчевать можно?

А.ПРОХАНОВ: Я считаю, что эти художники, которые являются частью демократического сообщества, ратовавшего за создание этих драконовских законов, впервые поплатились. Если власть в России изменится (а она может измениться) и к власти придут в широком смысле не либералы, а патриоты, этот закон будет направлен на всех. Он истребит здесь все демократическое сообщество.

О.БЫЧКОВА: И недемократическое, я боюсь, тоже. Начнут с ваших книжек.

А.ПРОХАНОВ: Ну, не страшно – лишь бы родина цвела. Я, вот, готов свои книжки сжечь.

О.БЫЧКОВА: (смеется) На этом и договоримся. Замечательно. Лишь бы родина цвела. А, так, пойдите и сожгите сразу. Сожгите эту порнографию, которую вы называете своими произведениями.

А.ПРОХАНОВ: Так, я еще... Только что я написал роман, называется «Пепел» о том, как автор...

О.БЫЧКОВА: Начните с себя, Александр Андреевич. Майку надеть каждый может, подумаешь...

А.ПРОХАНОВ: Да я весь уже обугленный, посмотрите. Все мои книжки обуглены.

О.БЫЧКОВА: Мы продолжим программу «Особое мнение» через несколько минут.

НОВОСТИ

О.БЫЧКОВА: Мы продолжаем программу «Особое мнение». У микрофона Ольга Бычкова, с особым мнением Александр Проханов. Ой, тут много нам чего пишут по мотивам ваших предыдущих выступлений, в смысле, перед перерывом. Ну, может быть, я успею к ним вернуться, а сейчас я хотела, все-таки, попросить вас прокомментировать политический уход лидера Башкирии Муртазы Рахимова. Вот, вызывает у вас это опасения какие-то о будущем не только Башкирии, но и России?

А.ПРОХАНОВ: В общем, у меня все перемены вызывают опасения дикие. Я так напуган реформами 1991 года, что все перемены у меня вызывают панический страх. Я был совсем недавно в Башкирии, ну, может быть, меньше года. Разительно отличается республика от нашей коренной России. Все поля засеяны, сорняков нет, озимые, рапс, пшеница. Огромные села, крестьяне. Даже не сравнить с русскими пустыми полями и обезлюдевшими деревнями. Причем, в одном большом селе – вот тебе посад, башкиры, вот тебе посад, татары живут, вот тебе русские. В одном селе храм православный, мечеть, то есть такое благолепие.

Уфа – респектабельный город. Ну, Казань – великолепный город, такой, столичный город. Но и Уфа – замечательный город с этими градообразующими такими структурами, с кристаллами, с хрусталями. Модернистская мечеть. Вот, что меня больше поразило. Вот, скажем, обычно мечети строят такого, классического.

О.БЫЧКОВА: Ну, традиционным образом.

А.ПРОХАНОВ: А она модернистская. Ее какой-то модернист сделал.

О.БЫЧКОВА: Прямо современная архитектура, да?

А.ПРОХАНОВ: Ну да, современная архитектура с намеками на стилистику.

О.БЫЧКОВА: Красиво? Понравилась?

А.ПРОХАНОВ: Она понравилась тем, что соблюдена вот эта этика религиозная, но она абсолютно не конформистская, там поработал какой-то такой фантазер блистательный.

Но мне говорили, что в Башкирии существует узел противоречий. Во-первых, вот эта татарско-башкирская драма. Там Рахимова упрекали в том, что он занимался башкиризацией, многих татар переписал в башкир и татары недовольны. Там вот эта драма, таких, казалось бы, близких...

О.БЫЧКОВА: Нет, но, послушайте, это было еще, начиная с советских времен, очень давно.

А.ПРОХАНОВ: Рахимов был продолжателем этих дел. И, казалось бы, 2 таких близких народа, они, тем не менее, внутри конфликтуют. Причем, этот конфликт усиливается и драматизируется тем, что и туда стали проникать фундаменталисты. Это не только Набережные Челны, не только вот эти Медресе, но и в Башкирию, в мусульманскую среду тоже они стали проникать.

Но главная драма там состояла в том, что вот этот работающий нефтекомплекс, химия башкирская, во многом, она контролируется кланом Рахимова, конечно, туда пришла Москва, туда рвутся москвичи, туда рвутся московские структуры экономические, которые вырывают эту собственность из рук башкирских кланов. И при мне крупнейшие нефтеперерабатывающие заводы уже практически перешли под контроль московских группировок. И вся республика бурлила тогда при мне, она вся находилась в состоянии беспокойства.

Рахимов был тот традиционный башкирский лидер, такой, как бы, князь башкирский, мурза такой, который умел все это гармонизировать. В какой-то степени, конечно, это был авторитарный режим, конечно, никакой там демократии не было. Но он как опытный лис, старый лис, знаток советских методик, аппаратный игрок блистательный, он умудрялся все это гармонизировать.

Вот теперь его уход и приход туда москвичей опасен тем, что москвичи – они же ничего не знают, они не умеют. Они приходят в эти таинственные, загадочные регионы и все только портят. Они не знают людей, они не знают тонкостей, они не знают вот этого поволжского востока. Они пришли туда алчные, чтобы захватить эту собственность. И они поставят туда своего человека, который позволит им это сделать. Не знаю, будет он башкиром, татарином или русским, но это будет, конечно, ставленник Москвы и Кремля. Это может дисгармонизировать эту республику.

Это внушает большие мне опасения. Она и так бы, может быть, была бы дисгармонизирована. Потому что проникновение этих исламских радикалов туда шло стремительными темпами. И, может быть, даже такой, как бы, старый лев как Рахимов, в конце концов, с этим не справился. Но теперь его устранение и устранение вместе с ним кланов рахимовских, вполне может дестабилизировать это все.

О.БЫЧКОВА: Вы хотите сказать, что вот такая московская алчность – она гораздо страшнее, чем всякие исламские радикалы и сепаратисты?

А.ПРОХАНОВ: Я думаю, что эти 2 тенденции встретятся там. И московская алчность, которая пришла туда за собственностью, а не за гармонией, который несет с собой только такой меркантилизм свирепый, захватить собственность, те заводы, которые до сих пор имеют так называемую социалку. А, ведь, меня водили по заводам огромным нефтехимии, у которых сохранены все советские атрибуты. У них есть детские сады, лагеря, у них есть комплекс реабилитации, свои медцентры. Это большая нагрузка для заводов, но социально это гармонизирует целый край. Вот, все это будет сброшено, будет дикая такая капиталистическая алчность.

О.БЫЧКОВА: Вы уверены, что все это будет прямо, вот, непременно сброшено?

А.ПРОХАНОВ: А это уже сброшено в тех предприятиях, которые захвачены алчными москвичами. Это уже сброшено.

О.БЫЧКОВА: Ну а выход есть какой-то из этого всего? Потому что, ведь, Москва, на самом деле, она... Вернее, на Москву регионы обижаются не только за то, что туда приходят московские олигархи и хапают все, что хорошо и плохо лежит. Но, например, налоги уходят в центр, а там мало чего остается. Самостоятельности мало, да? То есть экономически, финансово, как угодно регионы связаны по рукам и ногам. И всех это устраивает.

А.ПРОХАНОВ: Но все это не улучшится с приходом москвичей и уходом Рахимова. Просто я-то думаю, я полагаю, что Рахимов, каких бы собак на него ни вешали, является государственником еще советского типа. И хотя, конечно, он любит нефть, он любит власть, а, может, он и бриллианты любит, я не знаю, но он воспитан в школе вот такого советского государственного сознания. И для него забота о республике как таковой является немаловажной, не последней. Его уход и замена его каким-нибудь молодым вот таким рвачом может сказаться очень трагично на этой гармонии.

О.БЫЧКОВА: Хотите ли вы сказать, что советское государственное сознание – оно не заменилось, вот, чем-то современно адекватным? Ну, оно должно было замениться просто потому что, ну, жизнь происходит, страна меняется, задачи меняются.

А.ПРОХАНОВ: Я думаю, что советское сознание, оно изменилось в сторону нарастания авторитаризма, потому что советское сознание при всем, конечно, господстве советского централизма, оно было ограничено, этот централизм был ограничен. У этого централизма были сдерживающие функции. Сейчас этот централизм стал неограниченным, он стал тотальным. И поэтому вот этот легкий всплеск, кратковременный демократизм или либерализм после 1991 года сменился созданием мощнейших таких вот, автократических республик и регионов. По существу, все регионы – они абсолютно тоталитарны. Там нет свободы прессы, там действует свирепый властный ресурс. При советском строе этого не было.

О.БЫЧКОВА: Но, наверное, они копируют просто вот эту общую систему?

А.ПРОХАНОВ: Нет. В Москве-то, все-таки, здесь еще дышать можно. А в регионах дышать просто свободомыслящим людям невозможно. И, повторяю, в советское время было очень тяжело тоже, но не так. То есть просто будут убивать, убивать и убивать. Там были ограничения в советское время.

О.БЫЧКОВА: Убивать кого и за что? Вы только что тут призывали 2 раза, по крайней мере, это делать по разному поводу.

А.ПРОХАНОВ: Убивать всех за все.

О.БЫЧКОВА: Я запуталась.

А.ПРОХАНОВ: Всех за все. За нарушение интересов правящих группировок. Если эти интересы нарушаются в процессе выборов, значит, будут убивать неугодных депутатов или ставленников депутатов. Если передел собственности будет происходить, будут убивать неугодных собственников. Если будут правозащитные процедуры, будут убивать правозащитников.

О.БЫЧКОВА: Я хотела успеть попросить вас прокомментировать еще одну новость. Она, конечно, имеет больше отношения к тому, что мы говорили в первой части. Вот теперь из бельгийского города Шарлеруа пришло сообщение, что там ученикам запретили носить кресты и мусульманские платки, и вообще все, что можно расценить как политические, философские, религиозные атрибуты. Запрещено ученикам как начальных, так и средних школ. Как вы считаете?

А.ПРОХАНОВ: Вот это типичный пример противоречий этой маленькой Бельгии. С одной стороны, они готовы запретить все и вся, чтобы сохранить, как бы, целостность, стабильность и гармонию. А с другой стороны, под носом у этих запретителей страна раскалывается надвое. А что может быть трагичнее для государства, если оно раскалывается надвое?

О.БЫЧКОВА: Ну она так, очень гипотетически раскалывается.

А.ПРОХАНОВ: Она раскалывается на 2 государства. Это огромная трагедия.

О.БЫЧКОВА: Да ладно. Как-то она не раскололась до сих пор.

А.ПРОХАНОВ: Ну, как-то и бельгийцы кресты носят и хиджабы тоже до сих пор.

О.БЫЧКОВА: Александр Белугин из Мурманска спрашивает: «Запрет хиджабов ради ценностей республики, поддерживаете ли вы?» Это, вот, то же самое, о чем вы говорили, только с противоположным знаком.

А.ПРОХАНОВ: Целостность страны и процветание государства зависит не от платков и не от тряпок, там более существенные константы должны быть соблюдены.

О.БЫЧКОВА: Значит, и не от выставок, делаю я вывод. Правильно же я? Правильно? Я вас правильно слушала? Так оно и есть.

А.ПРОХАНОВ: Трактуйте Сфинкса как вам угодно.

О.БЫЧКОВА: Спасибо большое Александру Проханову, нашему Сфинксу за участие в программе «Особое мнение». Вернемся через неделю.

А.ПРОХАНОВ: Пока.