Судьба Сколкова предрешена

Пока аналитики спорят, чем закончится создание иннограда, приводя аргументы за и против, мы нашли практически идеальный метод предсказания судьбы Сколково. Давайте посмотрим на ключевые особенности иннограда.

Во-первых, это налоги. 2 июля Дума в первом чтении одобрила «сколковский» законопроект, основные положения которого президент озвучил тремя днями раньше. Компаниям предоставят следующие льготы: обязательные страховые взносы по ставке 14%, а налог на прибыль, на имущество организаций и земельный налог – по ставке 0%. Срок действия льгот – 10 лет.

Ничего не напоминает? Особые экономические зоны (ОЭЗ), федеральный закон о которых был принят 5 лет назад, предлагали своим резидентам нулевые налоги на имущество, землю, транспорт и снижение ставки налога на прибыль до 20%. Для самой хайтековской разновидности ОЭЗ – технико-внедренческой – было предусмотрено снижение ставки ЕСН до тех же 14 %. Кроме того, участникам ОЭЗ отменили 30-процентное ограничение по переносу убытков текущего налогового периода на будущие и разрешили ускоренную амортизацию. Учитывая, что стартапы на первых этапах жизни прибыли не генерируют, а потом либо умирают, либо переходят в совершенно другую категорию по налогообложению, то можно сказать, что налоговые льготы в Сколково и ОЭЗ практически одинаковы.

Во-вторых, наш аналог Кремниевой долины неспроста называют не Сколковской долиной, а инноградом. Город, в отличие от долины, – это маленькая территория. Сейчас под инноград выделено около 4 кв. км. Примечательно, что площадь технико-внедренческих ОЭЗ была ограничена столь же малой величиной – 3 кв. км. Напомним, что американская Кремниевая долина занимает около 700 кв. км, ее китайский аналог Шеньженьский технопарк – более 300 кв. км, а индийская зона в Бангалоре – почти 500 кв. км. Большая площадь дает возможность быстро развивающейся компании строить дополнительные фабрики, не открывая филиалов и не переезжая в другое место. Конечно, тут можно возразить, что весь московский регион с его финансовыми ресурсами и вузами является аналогом Кремниевой долины, но в таком случае становится непонятно, зачем внутри этой долины делать еще одну.

В-третьих, посмотрим на то, как на практике отбираются компании в Сколкове. Это спин-оффы существующих несколько лет программистских контор или центры разработки крупных компаний Nokia, Cisco и Boeing, и еще не факт, что сколковским сотрудникам всемирно известных фирм поручат заниматься инновациями, а не сделают «инженеграми» – разработчиками рутинных прикладных задач.

Речи о молодых, только что родившихся стартапах, которым нужна помощь, пока не идет. ОЭЗ страдали тем же пороком. Их промышленно-производственная разновидность по закону брала всех, кто согласился вложить 10 млн евро за 20 лет, в результате чего в зоны попали совершенно неинновационные компании вроде производителей авто, холодильников и пивных бутылок. С технико-внедренческими зонами поступили еще проще: в резиденты записали уже существующие компании, то есть провели границу зоны там, где было удобнее. Во всех перечисленных случаях новые бизнесы не создавались.

В-четвертых, идеологи иннограда и особых зон мечтают об особом административном режиме на огороженных территориях. В Сколкове должен быть фонд вместо мэрии, а также особые, не подчиняющиеся напрямую головной структуре специальные подразделения МВД, ФМС, ФНС, МЧС, Роспотребнадзора. Во что выльется эта идея, пока неясно, зато у нас перед глазами пример ОЭЗ, где решалась более простая административная задача – свести регистрацию компании в зоне к заполнению минимального количества документов «в одном окне». В результате, количество «окон» удалось уменьшить до 17, правда, разместили их в одном помещении.

Судьба ОЭЗ известна. После почти десятка лет усилий и смены нескольких руководителей Федеральное агентство по управлению особыми экономическими зонами было ликвидировано, и его полномочия переданы в Министерство экономического развития. В отношении технико-внедренческих зон было констатировано, что общеэкономический климат настолько неблагоприятен для инноваций, что создание закрытых территорий не может улучшить условия для инновационной деятельности. Кроме того, у резидентов ОЭЗ нет стимулов заниматься технологическими инновациями.

Не надо быть пророком, чтобы понимать: инноград, создаваемый в той же самой стране, в то же самое время, по той же самой схеме, что и особые зоны, повторит их судьбу.

Оказывается, что в отдельно взятой зоне нельзя построить не только социализм, но и постиндустриализм.