Не клюйте - мы уже испытали американскую удочку!

Лет 18 тому назад в либеральных экономических кругах была в ходу простенькая куцая мыслишка, что Россия нуждается лишь в некой удочке. А уж рыбы мы наловим. На всех хватит! Удочку нам привезли.

Я иносказательно говорю. Некий Майк Строб довольно странный финансист из американского города Уичита волею судеб, а вернее, по воле наших либеральных экономистов, залетел в наш не самый известный городок в России. Мы с ним пару раз встречались. Нельзя сказать, что у нас тогда уже был разрешен квартирный вопрос. Но для янки выделили трехкомнатную квартиру. Ему и его вумэн. Кто-то прикрепил к нему в порядке культурного обмена некую женщину-переводчицу Ларису. Думаю, что этот Саймон по-русски по крайней мере понимал все, но вот дали переводчицу.

Кто был таким щедрым? Немцов Борис Ефимович. Таковых привезли к нам, в Горьковскую область, тогда не одну сотню. Тогдашний наш губернатор без них не смог бы все так успешно развалить. Он ведь не сам придумал программу «Зерно», означавшую гибель нашего сельского хозяйств: землю и технику поделили на паи, да и раздали эти паи престарелым, фельдшерам, почтальонам, всем, кто и не сможет работать на селе. Что они сделали? Вернее, что с ними сделали? За бесценок перекупили разные прихватизаторы. И не стало колхозов и совхозов.

А в мэрии хозяйничал Валерий Николаевич Козлов, первый мэр. Мне личность уж больно знакомая – я его уже взрослого после службы в Советской Армии три года учил физике, химии, биологии в очно – заочной вечерней школе. Окончил Валера школу, пришел ко мне домой, попросил дать ему еще уроки по физике для сдачи экзаменов в институт московский. Позанимались. Его приняли в институт, уже 25-летнего. Осенью под праздник 7 ноября Валера принес мне две сетки фруктов в подарок за уроки. Но, честное слово, за уроки я не брал ни деньгами, ни щенками.
Но больше никого никогда не натаскивал.

Валера стал небольшим начальником, секретарем небольшой парторганизации. Короче, его узнали в городе на предприятиях. И когда пришла горбачёвская перестройка, Валера и несколько других таких же, как он секретарей, лиц из второго, третьего эшелонов власти в маленьких городках не пропускали ни одного демократического митинга, где хулили Советскую власть, социалистический строй, плановую экономику, нашу докторскую колбасу по 2,20, требовали у партии места, чтобы порулить самим.

Получилось, дали…

А те, кто дал таким порулить, полагали, что нам нужны советы заграничных специалистов-экономистов. А так же всяких прочих. Москву заполнили заграничные специалисты. Горьковский Кремль заселили несколько сотен помельче. Все оттуда же, из-за океана. Некоторые из них принялись мастер-классы в бизнесе проводить прямо на Волжском откосе. Было там удивительно милое кафе «Чайка». На зеленом крутом откосе, в тени могучих столетних дубов и кленов на красивейшей Верхне-Волжской набережной. Для студенчества и молодежи любимейшее место. Видно на десятки верст заволжские луга, Стрелку, где Ока укрепляет Волгу, бетонные красивые парапеты, памятник Чкалову – вот он руку протянул над Волжской широчайшей лестницей.

И вот срывают вывеску «Чайка», выбрасывают комсомольско-молодежный коллектив на улицу, выкидывают оборудование, где расфасовывали советское мороженое, как известно, вкуснейшее в мире. Шампанское Горьковского завода шампанских вин тоже здесь не нужно. Будут американские виски и бренди. И курицы гриль: куры из Линды, это под Горьким, в американском желе. Табличку – ОРЕН повесили, а еще вывеску на английском языке Gardinia и какого-то плешивого господина неопрятного с мятой физиономией и сонным взглядом управляющим пригласили. Он занял немалые апартаменты в гостинице. Он взял на работу молодых людей из Горьковского института иностранных языков. Несколько девушек и парнишку. Я как-то раз поговорил с этим молодым человеком минут десять. О том о сем, о новациях в общем.

Американец недовольный этим слушал-слушал, а на другой день его уволил.В «Гардинии» цены установились мировые, поэтому молодежи студенческой здесь больше не стало. Зато всякая полубандитская братва здесь нашла свое прибежище. Те самые, которые якобы собирали грибы – лисички в кулебакских лесах. А на самом деле титановую стружку, титановые заготовки. Расположилось их гнездышко на ул. Пискунова. В офисе они принимали таких вот Саймонов.

Был я там. Лечил этих предпринимателей от болезней, с которыми не очень ловко светиться в поликлинике.

И поскольку я из Кулебак, мне тоже предлагали этот бизнес: мол, снабжают меня сахарным песком, а я им бабушек, дедушек откуда-то из Михайловки к примеру. Но главное, конечно, только зарегистрироваться предпринимателем, а после организовать именно сбор и вывоз металла. Я-то отказался. Неделовой человек. Но, судя по тому, что в последующей кулебакской жизни наблюдалось, подобные организаторы этого металлического бизнеса в сосновых борах с лисичками нашлись.

Лет пятнадцать назад у нас этот титан горел. Пламя высотой метров 800, голубой сполох был виден за много-много километров. Горел около суток. Пусть меня разубедят, что его не подожгли, вылив цистерну бензина на это хранилище титановой стружки. Титан поджечь невероятно трудно. Но уж если запылают несколько тысяч тонн, то и не думай потушить. Почему он загорелся пятнад­цать лет назад? А после пожара бухгалтерия становится очень простой. Все сгорело, тема закрыта. А ведь это и было частью стратегического запаса титана России.

Ну а Саймон? Поработал он у нас в Кулебаках пару лет. Что стало после того, как он уехал? А вот что Кулебакский градообразующий металлургический завод в несколько раз уменьшил свою производительность – совершенно закрылись цеха тракторных деталей. Делали прежде для нашей тракторной промышленности башмак (элемент гусеничного движителя), коленчатые валы для моторов, еще многое другое. Три цеха в три смены. Сколько там трудилось народу! Так ведь и тракторные заводы работали в десяти с лишним городах. И экскаваторные. У нас делали гусеницы и для тракторов и для экскаваторов. В том числе для заполярных, где золото добывают в Якутии, в Магаданском крае. Все. Амба. Стоят гигантские цеха. Заколо­чены.

Сегодня титановые изделия и Российскому авиапрому не очень нужны. Он в десятки раз уменьшил свое производство. Зато трудимся для фирмы «Боинг», их самолеты будем закупать. Точно так же в Нижнем Новгороде завод авиационных шасси Гидромаш в основном обувает самолеты Боинга и Эрбасы. И за то спасибо, благодетелям загра­ничным.

Но это только половина того ущерба, что нанесли кулебакским предприятиям советники из США, которые дали нам «удочку». Не существует после их появления в Нижнем Новгороде и Кулебаках радиозавода. А с ним кулебакские женщины выброшены на улицу. И другие наши предприятия сильно скукожились.

Я не случайно пишу сейчас эти заметки. Пару дней назад президент объявил в Петербурге, что он в пять раз сократил число стратегических предприятий. Теперь заграничные инвесторы могут вкладывать в них свои инвестиции. Не думаю, что это от наивности. Разве он не знает, что если американец положит куда-то деньги, то сможет и забрать в самый неподходящий момент, в час Ч, например, сможет влиять на техническую политику? Но, самое главное, не задача способствовать процветанию России стоит перед заграничным инвестором. А совершенно даже наоборот.

В то же примерно время, когда при губернаторе Немцове Саймон объявился в нашем городке, лазили у нас по чердакам инженеры из американского министерства экономики. Обещали дать такие технические предложения, что у нас в домах станет тепло без лишней траты топлива в котельных. Думаю, что не был бы наш городок рядом с Арзамасом-16, американцы не лазили бы по нашим чердакам.

Я не верю в то, что нами руководят наивные, неграмотные люди. Сомневаюсь, что президент России, еще недавно бывший руководителем Совета директоров одной гигантской топливной компании, не понимает сути этой сказочки про удочку. Не для нас эта удочка будет ловить рыбку. Не для нас курочка несет золотые яйца. Не верю, что Медведев и Путин не читали книгу А.Пар­шева «Почему Россия не Америка?» Не придут к нам инвестиции. Нельзя нам лезть в мировую экономику.

Разденут. Разуют. Голыми по миру пустят. Только закрытость может спасти нашу экономику, нашу страну, наш народ. Очень небольшая кучка продажных чиновников – миллион с семьями миллиона три будут жить на территории бывшей великой страны, да, наверное, даже и не здесь. А остальным и, правда, придется освободить это жизненное пространство. Для других народов.

Пятнадцать миллионов – вот оптимальное число аборигенов в России. У нас еще много работы, как некогда сказал Ельцин. Не правда ли? 130 миллионов лишних. Как надо стараться. Ужас.