ОТКАТастрофа

Раскручивание на Западе разнообразных \"рашенгейтов\" стало традицией. Однако в последнем сюжете имеются принципиальные отличия от предыдущих серий. Во-первых, центральный персонаж нового коррупционного скандала, немецкий автогигант Daimler AG, куда более известен, нежели прежние фигуранты. Во-вторых, на сей раз расследование инициировано самим Кремлем. \"Все проверки, связанные с коррупционным скандалом вокруг автоконцерна \"Даймлер\", проводятся по прямому поручению президента\", - заявил \"Интерфаксу\" высокопоставленный кремлевский источник. Пока, пожалуй, это единственный повод рассчитывать на то, что \"автодело\" не спустят на тормозах. Но повод достаточно серь-езный. Пути назад для руководства страны нет: громкое расследование становится тестом на дееспособность всей антикоррупционной стратегии.

Автоответчики

Подразделения концерна Daimler AG признали вину в нарушении американского закона о запрете подкупа иностранных чиновников, принятого в 1977 году. Это признание стало частью мирового соглашения между компанией и федеральными прокурорами в Вашингтоне. Автомобилестроительная фирма со штаб-квартирой в Штутгарте согласилась выплатить в счет договоренностей с американской Фемидой 93,6 миллиона долларов штрафа. Кроме того, Daimler AG обязался заплатить 91,4 миллиона долларов Комиссии по ценным бумагам и биржам США. Комиссия обвинила компанию в \"неправомерных платежах\" (читай: взятках) на сумму более 56 миллионов долларов, выплаченных по меньшей мере в 22 странах в первой половине 2000-х годов.

Одно из подразделений, DaimlerChrysler Automotive Russia SAO, изменившее затем название на Mercedes-Benz Russia SAO, обеспечивало автотранспортом государственных клиентов в Российской Федерации - как в Москве, так и в провинции. Среди них структуры МВД, Минобороны,ФСО (гараж особого назначения), компании \"Машиноимпорт\" и \"Доринвест\", осуществлявшие закупки для городского хозяйства Москвы, власти Уфы и Нового Уренгоя и так далее. Суммы откатов, по признанию представителей Daimler, переводились на многочисленные счета в банках, расположенных в разнообразных офшорных зонах - от американского Делавера до Сейшельских островов.

Кстати, в московской мэрии обещают потребовать от руководства Daimler в лице главы подразделения Mercedes-Benz Cars Дитера Цетше опровержения информации о коррупционных схемах с участием московских чиновников. В письме за подписью пресс-секретаря мэра Сергея Цоя, в частности, говорится, что \"в автомобильном парке правительства Москвы нет ни одного легкового автомобиля \"Мерседес-Бенц\". Правда, как сообщается на сайте минюста США, речь идет не о легковушках, а о спецтехнике марки Unimog.

Как бы то ни было, генпрокурор Юрий Чайка уже сообщил, что его ведомство запросило у США материалы о злоупотреблениях при закупке российскими госструктурами автомобилей Mercedes. Кроме того, по словам генпрокурора, может быть рассмотрен вопрос о возбуждении уголовного дела по фактам, связанным с другим сюжетом, имевшим место несколько лет назад, - поставках самой Генпрокуратуре продукции Hewlett-Packard, - если информация о злоупотреблениях подтвердится. Напомним, по данным прокуратуры Дрездена, Hewlett-Packard взялась обновить прокурорские hard и soft за 35 миллионов евро. После чего 8 миллионов евро было перечислено компанией неизвестным - пока - лицам.

Одновременно о начале внутриведомственных проверок, связанных с госзакупками, заявили ФСО и Департамент внутренней безопасности МВД. Как говорится, процесс пошел. Но даже если путь проляжет в полном соответствии с утвержденной недавно президентом Национальной стратегией противодействия коррупции, на скорое достижение цели уповать не приходится. Слишком уж много завалов. В особенности на том отрезке трассы, которая проходит через систему государственных закупок.

Искусство торговать

Хотя откаты не поддаются, к сожалению, точному статистическому учету, целый ряд косвенных признаков позволяет заключить, что бедствие это приняло в последнее время поистине катастрофические масштабы. К подобным свидетельствам можно отнести, например, откровенное признание помощника президента Аркадия Дворковича: \"У нас проблемы с расходованием денег. Когда мы планируем бюджет, то заранее имеем в виду, что 30 процентов куда-то денется... У нас вообще везде 30 процентов куда-то девается\".

Конечно, Дворкович имел в виду не только сферу госзакупок - есть масса других расходных статей. Но, по крайней мере, нет никаких оснований делать для этой сферы исключение. Посему берем 4 триллиона - примерно столько, по данным Минэкономразвития, составил в прошлом году общий объем госзакупок от федерального до местного уровня, - выделяем 30 процентов. Получается 1 триллион 200 миллиардов рублей. Цифра, конечно, предельно условная и отражающая опять-таки не только откаты, но и прочие потери от неэффективного управления. И все же истина, пожалуй, лежит где-то близко.

Скажем, средний размер отката определяется многими экспертами в те же 30 процентов от стоимости госзаказа. В некоторых отраслях эта доля выше. К примеру, в дорожном строительстве никого сегодня не удивит и 40-60-процентная \"премия\" чиновнику-благодетелю. Высота планки во многом зависит от того, насколько нестандартен предмет торга. Чем более он своеобразен и оригинален, тем больший простор для фантазии возникает при определении цены. И соответственно размера комиссионных. По словам главы Национальной ассоциации инноваций и развития информационных технологий Ольги Усковой, за последние 10 лет средний размер отката в IT-отрасли вырос в 7 раз - с 10-15 до 70-75 процентов стоимости госконтракта!

Кстати, российские компаньоны Daimler поступили в этом смысле очень даже по-божески. Если верить обнародованным данным, размер комиссионных составил всего около 8 процентов от общей стоимости автопарка, закупленного у Daimler в этот период по госконтрактам. Могли бы ведь и не церемониться: знаменитого федерального Закона за номером 94 - \"О размещении заказов... для государственных и муниципальных нужд\", регламентирующего процедуру госзакупок, - в начале нулевых еще и в помине не было.

Игорь Артемьев, руководитель Федеральной антимонопольной службы, так вспоминает эти времена: \"До 2006 года, до принятия закона, мы имели повсеместную картельную практику недобросовестных чиновников и подрядчиков\". По подсчетам федеральных ведомств, 94-й закон позволил сэкономить за 4 года своего действия 770 миллиардов рублей.

Это разница между суммарной стоимостью первоначально заявленных цен и общей стоимостью заключенных контрактов, достигнутая путем торгов.

На сегодняшний день закон предусматривает четыре основных способа размещения госзаказа. Если его стоимость не превышает 100 тысяч рублей, то госзаказчику можно не заморачиваться и самому присмотреть поставщика. Такие сделки составляют подавляющее большинство - 9,3 из 10,8 миллиона торгов, проведенных в минувшем году. Если контракт стоит дороже, должен применяться уже соревновательный принцип. В форме запроса котировок, аукциона и конкурса - для каждого типа госзаказа в законе прописана своя форма. Однако закон содержит много исключений из этого правила, допускающих возможность размещения заказа у единственного поставщика при любой цене покупки. И с каждый годом их становится все больше.

Как отмечается в докладе ГУ-ВШЭ \"Система госзакупок: на пути к новому качеству\", с момента принятия закона статья, содержащая перечень особых случаев, увеличилась втрое: \"Если сначала такие исключения касались определенных достаточно локальных объектов... то затем они стали распространяться на крупные блоки государственных закупок. Показательным в этом контексте стало внесение в мае 2009 года поправок, связанных с проведением саммита АТЭС во Владивостоке в 2012 году - и по сути выводящих закупки для обеспечения саммита из-под действия 94-ФЗ\".

Кстати, в таких же пропорциях - более чем втрое - увеличился за эти годы и общий объем закона: с 47 он разбух до 147 страниц. Только в прошлом году было принято пять законодательных актов, корректирующих закон о госзакупках. В итоге \"при всей простоте своих базовых идей\" он превратился \"в очень сложный и внутренне непоследовательный правовой акт\", констатируют авторы доклада.

Нововведения не замедлили отразиться на цифрах статистики. Если в 2006 году объем госконтрактов, размещенных на торгах, был по стоимости в три раза больше, чем госзаказ, размещенный у единственного поставщика, то в 2008 году эти показатели практически сравнялись. А в 2009 году сумма закупок у единственного поставщика превысила объем средств, потраченных на закупку по торгам.

\"Следует отметить, - уточняют эксперты, - что этот бурный рост связан не только с внесенными исключениями для отдельных товаров или категорий заказчиков, но и с феноменом \"несостоявшихся торгов\", на которые либо был допущен только один участник, либо ни одного участника не было заявлено\". Что же касается многомиллиардной экономии, о которой говорят правительственные чиновники, то она, по мнению авторов доклада, объясняется очень просто: \"Размеры объявлявшихся начальных цен по сути никогда не контролировались и могли заявляться сколь угодно высокими, особенно чтобы продемонстрировать масштабную экономию\". Закон создает проблемы для добросовестных госзаказчиков и не обеспечивает достаточных стимулов для привлечения добросовестных поставщиков, делают вывод эксперты.

И на десерт: по данным проводимого ГУ-ВШЭ мониторинга, нарушения процедур, предусмотренных 94-м законом, отмечаются в 60 процентах случаев проведенных госзакупок.

Электронный рай

Справедливости ради следует сказать, что и в ФАС отнюдь не закрывают глаза на эти проблемы. Так, например, только в прошлом году служба рассмотрела около 500 дел по фактам сговора между компаниями и органами власти. Но очевидно, что это лишь макушка айсберга. В ФАС еле успевают разбирать лавинообразно растущий поток жалоб на проведение торгов: в 2008 году их поступило 14 тысяч, в прошлом - уже 32 тысячи... Тем не менее руководство контрольного ведомства настроено весьма оптимистично. Разрушить систему откатов, уверены в ФАС, поможет скорый переход на новые формы размещения заказа - электронные аукционы.

Главная особенность этого инструмента - то, что компании - претенденты на кусок бюджетного пирога должны участвовать в торгах инкогнито: маски будут сброшены не раньше, чем объявят победителя.

Согласно принятым в конце прошлого года поправкам в 94-й закон аукционы должны быть полностью переведены в электронный формат. Кроме того, исчезнет такая форма, как запрос котировок: они получат статус коротких электронных аукционов. С 1 июля этого года должен быть полностью \"электрифицирован\" федеральный и региональный уровень, а с 1 января 2011-го прогресс восторжествует и в муниципалитетах.

Вряд ли, однако, оправданны мечты тех, кому грезится электронный рай, в котором автоматически исчезнут все существующие недостатки системы госзакупок. Пытливый коррупционный ум тоже ведь не стоит на месте. Где гарантия, например, что имя близкой чиновнику фирмы не будет каким-то образом зашифровано в описании товаров и услуг, предлагаемых потенциальным поставщиком? Паролем может выступить самое невинное, но с огромной вероятностью не встречающееся у конкурентов словосочетание. Условно говоря, \"перламутровые пуговицы\". Или даже просто цена - \"миллион рублей одна копейка\". Впрочем, рано сбрасывать со счетов и старые, проверенные методы лихоимства.

Как отмечают те же представители ФАС, в числе распространенных проблем, с которыми приходится сталкиваться компаниям, намеренным принять участие в тендере, - банальный шантаж со стороны чиновников и близких к ним коммерсантов. В арсенале мер воздействия на непокорных - милиция, пожарные, СЭС, а то и просто угрозы физической расправы. Ну и что тут принципиально меняют электронные торги? Ясно же, что \"чужому\" победителю аукциона нормальной жизни и работы все равно не будет. Против такого лома бессилен любой, пусть даже самый технически совершенный прием.

К тому же не следует забывать, что вышеописанные нововведения никак не затрагивают конкурсных процедур, которые составляют примерно треть всех \"соревновательных\" госзаказов. Сюда относятся технически сложные работы, с большой творческой, индивидуальной составляющей: НИОКР, проектирование, разработка компьютерных программ, медицинские услуги и так далее. Наконец, остается еще гигантский сектор \"закупок у единственного поставщика\".

В общем, радикальная победа технологий над коррупцией возможна только в том случае, если электронные мозги появятся не только у аукционных площадок, но и у чиновников. А пока остается одно - пытаться как-то вживую решать кадровый вопрос.