Беспомощность человека перед величием бюрократии

Эта история с исландским вулканом, когда неделю не летали самолеты, когда был нанесен европейской экономике и нам, как авиапассажирам, гигантский ущерб в миллиарды долларов. Все дежурные писаки написали о величии природы по сравнению с ничтожеством человека. На мой взгляд, величия природы там было мало. На мой взгляд, то, что произошло, было связано не с величием природы и беспомощностью человека перед величием природы, а с беспомощностью человека перед величием бюрократии.

Хочу отметить несколько моментов. Во-первых, как мы могли заметить, те самолеты, которые в это время летали – например, самолет президента Медведева на похороны Качиньского, – никакого ущерба не понесли. ФСО у нас дама суровая, вряд ли она думала, что вот полетит Медведев, в крайнем случае будет 1:1, один их польских на одного нашего русского вместе со всеми свитами.

Более того, за месяц до этого вулкан извергался тоже, но, поскольку бюрократия не знала об этом, она никаких мер не предприняла. Но самое главное другое. Мы всегда привыкли, что решения такого рода о запрете полетов принимаются на основании гигантских научных данных, многолетнего труда коллектива научных работников. Решение было принято на основании компьютерной модели одним бюрократическим органом и другим бюрократическим органом. До того, как оно было принято, в воздух не взлетел ни один исследовательский самолет, не поднялся ни один метеозонд. После того, как оно было принято, еще несколько дней министры транспорта стран ЕС отдыхали, у них была суббота и воскресенье, суббота и воскресенье – это святое.

Потом в понедельник они наконец собрались на совещание – к этому моменту убытки уже были миллиардные, – на видеоконференцию. В субботу они, конечно, собраться на видеоконференцию не могли. И тут оказалось, что летать можно, несмотря на то, что в этот момент вулкан стал извергаться в четыре раза больше. Это, на мой взгляд, совершенно потрясающее явление, такой сплав науки и бюрократии.

Я позволю себе несколько экскурсий в прошлое, с чего он начался. Я позволю себе сначала напомнить имя такого человека, которого звали Клэр Паттерсон. Наверное, не все знают это имя. Я очень хочу, чтобы все его запомнили, потому что это один из самых великих ученых 20 века. Это человек, который измерил возраст земли. Оказалось, 4,5 млрд. лет. До Клэра Паттерсона считалось, что там не то 10, не то 80 миллионов – в общем, мало. Оказалось, 4,5 миллиарда.

Клэр Паттерсон считал радиоактивный распад, считал количество урана, которое есть в архейских камнях и в метеоритах. Потому что уран, известен его период полураспада, вот столько-то его было, и количество соотношения урана-238 и свинца Клэр Паттерсон и считал. И пока он считал, он заметил, что его образцы всё время заражены неимоверным количеством свинца в атмосфере. Он не понимал, откуда этот свинец взялся.

Как я уже сказала, работа Клэра Паттерсона, она требовала тысяч экспериментов и многих лет времени. Он построил, кстати, ради этого стерильную лабораторию, это была одна из первых такого рода стерильных лабораторий, высчитал возраст земли. А поскольку тема свинца не давала ему покоя, то он придумал еще одну штуку. Он понял, что если пробурить во льдах Антарктики или Гренландии и посмотреть, определить состав льда и определить химический состав тех пузырьков воздуха, которые законсервированы в том слое льда, который приходится на предыдущие годы, то можно определить, что было в атмосфере в это время.

Это третье открытие, которое сделал Клэр Паттерсон. Таким образом он фактически заложил основы всех современных наук о земле. И когда он это сделал, он обнаружил, что количество свинца в атмосфере сильно возросло в 30-е годы этого века, что, очевидно, объясняется только одним – штукой, которая называется тетраэтилсвинца и которую добавляли в бензин, чтобы не было детонации в двигателе. И понятно, что это очень опасно, потому что свинец – отравляющее вещество, есть подозрение, что даже римляне гибли, потому что этому сильно способствовала их привычка к свинцовым трубопроводам.

Клэр Паттерсон поднял тревогу. Это были 60-е годы, это не сейчас, когда «зеленых» развелось, как вшей. Это был действительно один человек, великий ученый против очень сильных американских корпораций. Но к этому времени стали очень грязными американскими города, к этому времени возникло большое движение: посмотрите, мы гадим природу. И в конце концов Клэр Паттерсон победил и в 1970 году был принят Акт о чистом воздухе и была образована Американская комиссия по охране окружающей среды (EPA), которая оказалась одним из самых злокачественных бюрократических образований на планете. Почему злокачественных?

Вот представьте себе ситуацию. Вот Клэр Паттерсон победил, тетраэтилсвинец, по крайней мере в Америке, запретили, города стали чище. А регулировать-то хочется. Надо что-то придумывать, что регулировать. Тогда рождается вторая фишка, совершенно гениальная, которая называется хлорофлюорокарбоны и озоновая дыра. Что такое озоновая дыра? Это сезонное метеорологическое явление, которое возникает в Антарктике каждый октябрь, когда тамошний озоновый слой каким-то образом взаимодействует с молекулами хлора в атмосфере при наличии небольших частичек льда в атмосфере.

Короче говоря, самое важное, что это сезонное явление. В России зимой выпадает снег, в Индии начинаются дожди, а в Антарктике в октябре образуется дыра. И как всякое сезонное явление, она бывает больше или меньше. Вот как снега в России бывает больше или меньше. Естественно, поскольку человечество в Антарктике появилось недавно, то оно и обнаружило это сезонное явление недавно. Вот если бы человек появился в России в конце 20 века, то он бы обнаружил, что там выпадает снег, тоже в конце 20 века.

Отчего происходит озоновая дыра? Она происходит, как я уже сказала, от взаимодействия хлора, который, действительно, очень легко разрушает озон. А откуда хлор происходит, тоже не сложно понять. Есть такая штука, которая называется натрий хлор, это поваренная соль. И вообще, хлора много во всякой морской соли, т.е. главный источник хлора – это, по сути дела, океан. Хлор удивительно мерзкая штука.

Я помню, как один мой приятель, ученый, рассказывал, как в советское время на одном из заводов не работали приборы, т.е. получился пульсирующий брак на выходе, и не могли люди понять почему, пока не застали одну беременную укладчицу, кушающую в подсобке соленый огурец.

Она после этого надевала перчатки. Там всё стерильно, но натрий хлор, поваренная соль проникала через перчатки – и от этого огурца получался пульсирующий брак. Да еще, наверное, она ела эти огурцы не всегда, а только когда ей хотелось.

Так вот это я к чему? Да, есть такая штука сезонная – озоновая дыра, есть причина, которая ее вызывает, она называется океан. Понятно, что любой бюрократический орган такое положение дел не устраивало, потому что трудно регулировать наличие снега в России, не зависящее от каких-то искусственных причин.

Но тут бюрократы поднапряглись и решили, что во всем виноват не натрий хлор и не океан, а штуковина, которую к этому времени научилась выпускать промышленность и которая называлась хлорофлюорокарбоны, более известная нам как фреоны. Надо сказать, что это жутко устойчивая штука, которая вообще плохо распадается на части, и хлор из нее плохо выделяется. Но, в отличие от океана, их можно было регулировать.

И был подписан Монреальский протокол в 1987 году, который запретил в США производство хлорофлюорокарбонов. И было выступление этих агентов EPA перед Сенатом, которые кричали, что хлорофлюорокарбоны наносят экономике США урон в 32 триллиона долларов. Ни фига себе циферки. И запретили их, бедолаг. Естественно, в Китае, в Индии они продолжают производиться. Дыра как была дырой, так и осталась, ничего страшного от нее человечеству не происходит, она то меньше, то больше, как я уже сказала, каждый октябрь.

Над человечеством был поставлен первый такого рода эксперимент, касающийся того, что люди, которые говорят якобы от имени научного сообщества и якобы должны на основании своего опыта сказать нам что-то, что мы, люди не посвященные, не знаем, наоборот, используют свой научный статус, для того чтобы втюхивать нам фигню разную. Я специально рассказала историю Клэра Паттерсона о том, как действительно устроена наука, о том, как человек действительно десятки лет выясняет что-то и в процессе узнает историю про тетраэтилсвинец, и о том, как устроена антинаука, в частности история с фреонами, когда никаких экспериментов десятки лет не было, когда, едва увидев озоновую дыру, закричали «пожар, пожар». И сейчас озоновая дыра продолжается, а люди скромненько молчат.

После этого еще много было таких эпизодов. Я даже не буду сейчас рассматривать глобальное потепление, бог с ним. Я очень коротко скажу еще об одном эпизоде, который тоже в 80-е появился и назывался ядерная зима. Ядерная зима – это вот что такое. Было очень непопулярно ядерное оружие в 80-х. Было ясно, что Советский Союз уже загибается, т.е. бюрократия уже расправляла крылышки и псевдонаука расправляла крылышки.

И вот где-то году в 1983-м один из американских ученых Карл Саган – он очень любил прессу – вышел на пресс-конференцию и сказал: «А я хочу сказать, что нельзя применять ядерное оружие, потому что, если мы его применим, то весь мир замерзнет». – «А почему замерзнет?» – «А потому что если взорвутся бомбы, то всё так сгорит и в атмосферу выйдет такое количество пепла, что из-за этого пепла будут отражаться солнечные лучи и всё замерзнет». Вопрос – а где количественная модель? Потому что наука не происходит путем пресс-конференций. Наука происходит путем публикаций в журналах, тот же Science, Nature.

С таким же успехом , Юлия Латынина, могу сказать – а вот всё сгорит, в воздух будет выброшено большое количество СО2, и будет вместо ядерной зимы ядерное лето. Вопрос же в цифрах и фактах. А когда появились цифры – спустя несколько месяцев была публикация, по-моему, в журнале Nature, – то все ученые пожали плечами, потому что было не очень понятно, как это получится. С ядерной зимой, к счастью или к несчастью (скорее к несчастью), не прокатило, потому что не получилось запретить ядерное оружие на основе ядерное зимы.

Вот это была такая история, когда снова с помощью псевдонауки повесили человечеству лапшу на уши. Это очень большая проблема будущего. Грубо говоря, как существовало человечество? Сначала были охотники-собиратели. У них не было государства, и у них поэтому не было ничего. Государство – это самое великое социальное изобретение человечества, которое позволило совершать другие изобретения.

Когда мы говорим о государстве, надо все-таки помнить, что когда человечество существует в первобытном виде, еще никто ничего не изобрел – ни синхрофазотрона, ни ядерной бомбы, ни космических аппаратов не изобрел в первобытном виде, для этого должно существовать государство, великая штука, которая генерирует неравенство и делает открытия возможными.

Мы как-то обычно цитируем государство не в связи с тем, что оно делает возможными открытия, а в связи с тем, что это система клиптократии, которая позволяет верхним воровать у нижних. Недавно была изобретена такая же фантастическая штука, как государство, – наука. И как государство очень часто злоупотребляется, точно так же и наука может злоупотребляться.

И самое страшное в этой истории про вулкан даже не то, что она случилась, а то, что никто не среагировал. Простите, самый простой вопрос. Я видела потрясающий момент в тех же новостях. В среду я увидела в новостях объявление о том, что лайнер United Airlines, который летел рейсом из Нью-Йорка в Москву, сел на Азорских островах, видимо, из-за того, что в него попала вулканическая пыль. Я не поверила своим глазам, подумала, может, я плохо учила географию, не помню, где Азорские острова. Я смотрю, где Азорские острова. Они находятся там, где им и полагается, т.е. на полпути между Америкой и Африкой. А вулкан исландский, дует он на Европу. Т.е. на Азорские острова он никак не может попасть. Усмехнулась и стала ждать опровержения.

Самое поразительное, что на следующий день в новостях ничего не было об этом лайнере. И только покопавшись, можно было найти, что да, он сел из-за неполадок в системе электропитания. Но это поразительно. Понятно, что нет некого злокозненного центра, который решает, что, если лайнер сел из-за вулкана, мы это печатаем, а если он сел не из-за вулкана, это не интересно. Это люди сами так отбирают новости, это люди сами так помогают всемирной бюрократии.