Три главных успеха Дмитрия Медведева

Как мне показалось, журналист подразумевал, что у Медведева вообще не может быть успехов, ибо он является всего лишь исполнителем воли Владимира Путина. Я с этим не согласился и попытался сформулировать, что именно вижу в качестве достижений самого Дмитрия Медведева.

Во-первых, статья «Россия, вперед!».

С нее началось медленное, но весьма заметное изменение атмосферы в российском обществе. Такую статью, на мой взгляд, Владимир Путин написать бы не мог. Статья, как известно, крайне критически оценивает развитие последнего десятилетия и содержит достаточно трезвый и, на мой взгляд, сравнительно объективный анализ положения дел в стране. Вольно или невольно, но этой статьей Медведев начал процесс изменения оценки результатов работы предыдущего президента. Я бы добавил сюда еще несколько выступлений Дмитрия Медведева, где он развил некоторые идеи статьи, включая обращение к Федеральному собранию в 2009 году и выступление на международной конференции в Ярославле.

При всех недостатках, которые можно — и нужно — критиковать в медведевской статье, включая явный дефицит в ней практических решений и выводов, именно она сыграла роль триггера спонтанной политической дискуссии в стране, пошатнула вертикаль власти и отняла у чиновников убежденность в своем всевластии.

Во-вторых, признание независимости Абхазии.

Этот вопрос вызывает наибольшее неприятие. Повторю, что уже не раз писал. Признав Абхазию, Медведев вбил последний гвоздь в ялтинскую систему международных отношений, которая стала стремительно разрушаться после распада СССР и коммунистического блока. До признания Абхазии Россия была главным защитником этой разваливающейся системы, основанной на итогах Второй мировой войны, и соответствующего ей международного права. Новая мировая система начала было складываться без участия Москвы.

Решение Медведева по Абхазии сделало Россию активным участником строительства нового миропорядка.

Россия не только заговорила наконец на одном языке с Западом, не только повторила, причем более решительно, его действия — от признания стран распавшегося СССР до независимости Косово, — но и впервые обозначила допустимый предел угрозы своим национальным интересам. Это решение позволило значительно укрепить интересы России на Черном море.

Кстати, Абхазия реально стала независимой от Грузии за полтора десятилетия до того, как ее признала Россия. Ни Борис Ельцин, ни Владимир Путин не пошли на такой шаг, а поддерживали ее как бы «из-под полы», причем абсолютно незаконно не только с точки зрения международного, но и российского права. Традиционный аргумент об изначальном приоритете территориальной целостности государства я нахожу не только исторически ущербным, высокомерно этатистским и неадекватным в глобальном мире, но и совершенно лицемерным в отношении стран, образовавшихся на территории распавшегося СССР.

В-третьих, начало изменений в правоохранительных органах страны, в том числе в МВД и ФСИНе.

Я допускаю, что это не было непосредственной целью Медведева. Мне кажется, что это стало закономерным следствием, с одной стороны, его усилий по установлению — хотя бы в какой то степени — главенства закона, без которого никакие модернизационные реформы в России сегодня просто невозможны. А с другой — резкой общественной реакции на целый ряд событий последнего времени, связанных с ужасающей практикой работы этих государственных структур. Это вторая после Никиты Хрущева попытка реформировать всю систему правопорядка и исполнения наказаний в России. По сути, Дмитрий Медведев начал наконец разрушать ГУЛАГ. Его предшественник, как известно, не рискнул предпринимать особых усилий в этом направлении.

Если Медведеву из всего, что он обещает, удастся лишь уничтожить ГУЛАГ, то лично я буду считать его успешным президентом. Россия без ГУЛАГа уже будет другой страной.